Рождение юкионны

...снег. Снег. Всего одно слово, а холода в нём, будто во всем северном полюсе. Снежные бури, минус пятьдесят, застывающий в воздухе кипяток. Где-то вдали голодно воют волки, и кровь стынет в жилах от протяжного тоскливого пения. А может, это я вою, и вовсе не они? На улице снежные бури, минус пятьдесят, и даже кипяток застывает в воздухе, превращаясь в льдышку. Как же мне не выть? Как же мне не выть, когда даже кровь в жилах застывает заживо, а она всё-таки имеет температуру ниже кипятка, значит быстрее, намного быстрее леденеет. Как же мне не выть, когда голодный снег впивается в меня своими клыками и пожирает заживо. Я вою. Звёзды, я так вою. А глупые люди думают: "Волки, волки..." Моя тоска леденеет изнутри и застывает вместе с кровью в венах. Моя боль. Звёзды. Как же болит. Это не кожа. Это мокрые и холодные тряпки, которые оставили на снегу застывать и древенеть. Это не кости - это хрупкий тростник, который летом казался таким гибким и крепким, а стоило ему подмерзнуть, затвердеть, и теперь он легко ломается от любого удара. Бездумно шатается на равнодушном колючем ветру, пока кто-то не пнет его ногой или не снесёт ударом палки. Вы думаете, это мои зубы стучат? Боже, нет конечно. Зубы мертвецов не могут стучать. Лёд вспорол мне грудь и забрался в самое сердце, поселившись где-то глубоко внутри вместо души. Вывернутые наизнанку и сломанные рёбра ещё по инерции кровоточат, но кровь холоднее кипятка, и быть горячей ей остались считанные мгновения. Мои ноги. Кто-нибудь видел мои ноги? Кажется, я потерял их, пока полз. Не помню, когда именно они подогнулись и перестали меня нести, но видят звёзды - я хотел поближе к теплым людям, туда, где они смеются, где дымятся их уютные дома. Выл от боли и ломал пальцы о корку льда, пробираясь сквозь сугробы. Снежные бури пели мне жуткую колыбельную и предлагали поспать, а я знал, я знал!.. им всё равно. Они лишь хотят, чтобы я остался с ними до конца вечности, потому что им самим одиноко здесь. А я хотел к людям. В тепло. Боже, как же я выл. Сломанные рёбра врезались в корку сугробов и вдавливались вовнутрь меня. Пахло металлом. Пахло холодом. Колючий и жестокий ветер трепал оледеневшие щёки. Я выл, а боль всё не проходила, и пурга завывала почти в тон вместе со мной - мне даже начало казаться, что она сжалилась надо мной и стала звать людей ко мне. Чтобы они нашли меня и обогрели. Чтобы они принесли с собой тепло. Звёзды, я такой голодный. Хочу тепла. Мне так холодно. Кто-нибудь. Неужели вы не слышите, как я кричу и молю согреть меня?