БЕЛЫМИ?!
— Какого… Рин хотел выругаться, но испугался звучания собственного голоса. Разве… разве этот голос всегда ему принадлежал? Новая стрела боли пронзила уже через оба виска. Воспоминания хлынули прямо в голову: синее пламя охватило тело, сжигая всë вокруг. Не оставляя ничего, даже малейшего шанса на побег от невероятной силы.Его довели до крайней точки, заставили обнажить своë сердце, запертое внутри меча Комы. Довели, заставили убить того демона, размозжить его голову об асфальт, разорвать внутренности, уничтожить то немногое материальное, что смогла захватить стайка демонов.
Безобидные цукумогами в страхе попрятались, боясь попасть под удар смертельного жара разбушевавшегося демона. Тот так хорошо поковырялся в мыслях Окумуры, что смог достать самые потаëнные из всех чувств и воспоминаний Рина. Те самые, что он хотел больше никогда не вспоминать. Из-за этого его волосы стали белыми? Из-за срыва?.. — Каково это — быть живым? Голос — звон бокала в пустом зале, неожиданный и звонкий, реущий слух. Рин пригляделся к отражению в зеркале и заприметил силуэт женщины. Худощавый, расплывчатый, светло-серого цвета. Но контуры лица выделялись чёткостью, узкие раскосые глаза белые и пустые, серые ресницы подрагивали, тонкие розовые губы расслаблены. Оно вот-вот могло просочиться сквозь отражение, в реальный мир. А реален ли этот мир? — Теперь ты выполняешь приказания нашего Владыки. Рин сглотнул вязкую слюну, облизнул сухие губы и с трудом сел. — К-кто ты? — Юмэко. Буду присматривать за тобой. Помни, я всегда слежу и в любой момент могу доложить о твоих кознях нашему Владыке~ — С какой это стати? — резко ощетинился молодой экзорцист. От одного упомянутого имени Сатаны внутри Рина взыграла настоящая буря эмоций, спихнувшая усталость на второй план. Кто вообще эта женщина из зеркала?! — Наш Владыка подарил тебе тело. Рин вновь опустил взгляд вниз на свои руки, ноги, живот, собственный хвост… неужели? Взгляд Рина невольно перешëл на кровать. Он ужаснулся — всë это время там кто-то лежал! Пригляделся и понял, что лицо с точностью похоже на его собственное, лишь чëрные, отливающие синевой волосы показывали разницу между двумя идентичными близнецами. Тело выглядело мëртвым, кожа отдавала ненормальной бледностью, но грудь всë ещë вздымалась — живой. Рин всë ещë был жив, прижимая к животу пустую катану. Рин снова поднялся на кровать и ужаснулся от того, насколько бледным оказалось лицо его оригинала. Или уже копии? Кто теперь из них настоящий? Он поднял веки Окумуры, хотел убедиться, что тот действительно спит, но увидев, ужаснулся — радужка стала полностью бесцветной, а зрачок выцвел до серого металлического оттенка. — Всего лишь спит, — бесстрастно произнесла Юмэко, — ты занял его место. Но на время. Осознание пришло стремительно быстро, подобно ударом камня по пустой голове, разбивая череп осознанием. Настоящий. Он настоящий чëрт возьми! Больше не заперт в тюрьме. — Зачем вы это сделали? — Всë довольно просто… Со стула упала школьная форма академии Истинного креста. Звон металла нарушил тишину — из кармана брюк выпал ключ, ведущий на курсы экзорцистов. Я теперь буду вместо него…***
Самым сложным испытанием оказалось войти в класс. Стоя перед дверью, Рин всë время поправлял волосы, отдëргивал края рубашки, то затягивал, то вновь ослаблял лямку чехла с Курикарой. Столь непривычно видеть физическую оболочку его собственной тюрьмы — меч Кома обжигал ему руки, словно противился смене хозяина. Кто бы мог подумать, что сделать один единственный шаг так сложно! Слева раздались голоса людей, и Рин напрягся, отскакивая от двери как от электрического щитка. Из-за угла вышли трое воспитанников храма, они как всегда переговаривались между собой, спорили о жизненных ценностях и доказывали товарищу, что женщины — это не главное в жизни. Как же их зовут? — …Шима, ты когда-нибудь заткнëшься? — не выдержал самый хмурый из них. — Противно слушать. Мне всë равно, с кем ты там вчера флиртовал весь вечер, поверь! Вот этого курносого с забавной розовой шевелюрой и узкими лисьими глазами звали Шимой. Рензо Шима. — Ох, Бон… с твоим характером тебе ни одна девушка не даст. Зарылся по уши в книги — и что, помогает? Только зрение посадишь. А лучше бы подружку посадил… — СЛЕДИ ЗА ЯЗЫКОМ, СУ- — Сугуро, Бон, — между ними влез третий юноша в очках. На фоне своих товарищей он казался совсем маленьким, похожим на котëнка с забавными мягкими щëчками. — Прошу, перестаньте. Мы почти пришли… Тот с вечно хмурым лицом и заколотой чëлкой — Сугуро, Сугуро Рюджи. Он вспыльчивый, легко выводимый из себя, — в этом они с Рином очень похожи. Запомнить, нужно запомнить — выжечь эту информацию у себя в подкорке мозга раскалëнным клеймом. Каждое лицо, каждую мелочь, каждое слово. — Неко-о, никто не ссорится, — Шима расплылся в ухмылке. — Мы просто- О! Рин! Ты сегодня так рано, ещë ведь звонок не прозвенел. Он залился беззлобным смехом. Рин всегда опаздывал, но разве странно, если он пришëл пораньше? Хотел осмотреться, оценить обстановку. — Бессонница была. Решил прийти пораньше. Собственный голос казался далëким, хриплым, ужасно глупым. Как будто выдавливал тембр настоящего Рина из живота. — Бессонница? У тебя? — хмыкнул Бон, чинно проходя мимо Окумуры, и взялся за ручку двери. — Ты спишь на уроках, о какой бессоннице мы говорим. В класс они вошли все вместе. За ночь кабине проветрился и охладился, совсем недавно выветрился запах плесени и гниющей бумаги, погром после прошлого неудачного занятия, наконец, починили. Рин мельком осмотрел пустующие парты: заметил две светлые макушки других одноклассников. Он широко улыбнулся и помахал остальным, здороваясь со всеми сразу. Рин упал за первую парту. Девушка рядом с ним ахнула, раскрыв рот. — Что с твоими волосами, Рин?.. Окумура почесал в затылке, размышляя, что бы ответить. — Решил сменить образ, покрасился. — хихикнул он, поправляя длинную белую чëлку. — Ну как? Мне идëт? — Очень… необычно. Смятение девушки читалось по ошарашенному выражению лица. Как же еë звали?.. — Мне нравится, — с другой стороны появился ещë один юноша — высокий, выше всех в этом классе. — Тебе очень идëт, Рин… Кончики ушей парня заалели, а сам он улыбался, потирая шею ладонью. Его длинные волосы, собранные в хвост, тоже почти белые, отдавали платиновым блеском. Рину стало намного спокойней, ведь он не один беловолосый в классе! — Теперь не ты один такой красавчик, — хмыкнул Рин, шутливо пихнув парня локтем, и засмеялся. Одноклассник, однако, улыбаться перестал. Лицо вспыхнуло багровым цветом, он едва сдержался от вскрика, но вовремя взял себя в руки и вернулся на своë место в конце класса. Рин проводил его взглядом до самой парты. — Я что-то не так сказал?.. — Как бы так помягче… — Морияма! В класс влетела ещë одну девушка, оперевшись на парту, чтобы отдышаться. Шиеми аж вздрогнула. — Что случилось, Камики?.. — Идëм! Мне нужна помощь. Не успела соседка по парте даже взвизгнуть, как еë тут же утащила прибежавшая девушка за руку, и они обе скрылись за пределами кабинета. Камики и Морияма. Лица отпечатывались на подкорке мозга вместе с именами. Учеников в классе не так много, запомнить каждого — сущий, ничего не стоящий пустяк. Играть свою роль столько, сколько потребуется. Рин глубоко вдохнул и выдохнул, прикрывая глаза, проваливаясь в густую мглу. Звуки слышны через толщу воды, тьма медленно поглотила сознание, забираясь в каждый уголок его скудной памяти. На затылке ощущение чужой слежки. Все смотрели. Все искали изъяны, пытались поймать на малейшей оплошности. Что будет, если все догадаются?.. — Ты какой-то тихий сегодня, Окумура, — приглушëнно раздался чужой голос, принадлежащий тому самому парню с розовой шевелюрой. Рин открыл глаза, встретившись с ним взглядами. Прошло не так много времени, но девушки вернулись в класс, а за столом учителя появился чемоданчик Юкио и сам преподаватель антидемонической фармакологии. Рин помогал, возвращая взгляду чëткость, смахнул выступившие слëзы от широкого зевка. — Не выспался, — Окумура вновь зевнул, мельком пересекаясь взглядом с Юкио. Заметил, как в глазах младшего брата мелькнуло удивление вперемешку с неверием. Но тот ничего не сказал, даже виду не подал. — О, ну в этом ты мастер, — хохотнул Рензо, — спать на первой парте — твой конëк! Рин улыбнулся в ответ, возвращаясь к учебникам.Никто не заметил подмены.