Лола, Лора и Драконье логово

      Лампа над головой жужжала и время от времени мигала. Лола нетерпеливо кусала губы, придерживая левой рукой трясущуюся правую.       Она как-то читала в журнале, что зеленый цвет призван успокаивать. Но её он только больше нервировал.       Блеклые стены допросной давили, а полицейский не спешил с визитом. Завел ее в комнату и велел жать. Она ждала. И трусилась так, будто и правда сама толкнула ту женщину под колеса.       Лола обернулась.       Темно-коричневая дверь с окном. Еще одно было на стене. За ним виднелись силуэты. Полицейские сновали туда-суда. Лола знала, что за дверью сейчас шумно. Но в допросную не проникало ни звука.       Было удручающе тихо.       Лола отпустила свою руку и тут же снова за нее схватилась. Дрожь никак не унималась.       Она взглянула перед собой. В большом зеркале отразилось ее бледное лицо, и Лола поспешила опустить глаза.       В ушах повторялся звук удара. Бам. Бам. Бам. Снова и снова. Снова и снова. Как сводящее с ума тиканье часов. Только вместо тик-так это дурацкое «бам», знаменующее приход смерти.       Дверь скрипнула, и Лола нервно обернулась. Мужчина в сером свитере улыбнулся ей, в руках у него была коричневая папка и пластиковый стакан воды.       Лола сглотнула. Она все никак не могла отделаться от навязчивой мысли, что убила человека. Умом понимала, что в случившемся не виновата…       Не виновата же, так? — Добрый день, Мисс Треччер, — полицейский сел напротив, открыл папку, пододвинул к ней стакан. — Меня зовут Кевин Скотт. Я веду это дело. Вы знали погибшую?       Лола покачала головой и сделала глоток. Вода грозилась расплескаться из-за дрожи в руках. — Ответьте. — Нет. Я, кажется, и не видела ее ни разу. Она никогда мне не открывала. — А в этот раз почему открыла? — Она не открывала. Я выбила дверь, — детектив приподнял брови. — Она не платила три месяца, я…       Лола посмотрела на полицейского. По ее щекам покатились слезы. Она смахнула их трясущимися руками. — Это я убила ее? — тихо спросила, чуть пригнувшись. — Вы скажите. Что произошло? — он продолжал мягко улыбаться. — Она почти голышом выскочила, клянусь! Я погналась, потому что и ребенок тоже был раздетым, и она точно была не в себе, клянусь! Я выхватила ребенка, отдала Лоре и побежала за этой сумасшедшей, но тут… Я даже приблизиться особо не успела. Я ни в чем не виновата, — Лола проглотила всхлип.       Она не виновна! Не виновата! Ни в чем! Она никого не убивала!       Детектив вздохнул пододвинул к ней папку. Лола трясущимися руками открыла ее. — Запишите ваши показания, как все было. И подпишите документ, обязующий вас оставаться в городе до завершения выяснения обстоятельств дела.       Руки на секунду перестали дрожать. — Так я… Я не задержана?       Мужчина устало кивнул. Губы Лолы дернулись в улыбке.       Она не виновна! Точно же не виновата!       Лола написала дату в конце листа и поставила подпись. Закрыла папку и пододвинула к детективу. Он пробежал по строчкам глазами, кивнул и встал из-за стола. — Я провожу вас.       Детектив отвел Лолу к дежурному офицеру. — Лора Треччер, — бросил Скотт. — Я Лола. Лора — девушка, которая приехала со мной.       Детектив смерил её взглядом. — Так Лора или Лола? — нетерпеливо спросила женщина дежурный-офицер.       Скотт открыл папку и внимательно вчитался в документы. — Вот черт! — рыкнул он совсем не по-человечески.       Лола вздрогнула. Она так переволновалась, что столь обычное для полицейского участка явление испугало ее.       Стопроцентных людей среди полиции было крайне мало. В основном брали полукровок, потому что они, как правило, были сильнее простых смертных. Звериные рыки для полицейского участка являлись нормой. — Подожди тут! — скомандовал он. Лола кивнула, и мужчина куда-то быстро побежал.       Вернулся уже с Лорой и ещё одним детективом. Они обменялись несколькими листками из своих папок и велели дежурному офицеру отдать девушкам вещи. — Они нас перепутали, — шепнула Лора, распихивая по карманам куртки телефон, ключи и кошелек. — Угу, — Лола не стала расшаркиваться на сложные ответы.       Ей было все ещё не по себе. Хотя стало очевидно, что вряд ли уж ее посадят за решетку, но она все никак не могла отделаться от ужасающей картинки. Стоило хоть на миг прикрыть глаза, как в голове тотчас оживала эта чертова сумасшедшая, несущаяся под колеса автомобиля. — Эй! Э-э-эй! — Лора помахала перед её лицом рукой. Видимо, Лола и правда зависла надолго. — Ты в норме? Может, тебе в больницу нужно? — Нет, все хорошо. Пойдем, — она кивнула на выход.       Лола надеялась никогда не оказываться в центре подобной истории. Смотреть из окошка, как к соседнему дому припарковывается полиция и скорая, это одно, а слышать сирены и знать, что они за тобой — совсем другое. И это «другое» Лоле не нравилось.       Детей быстро увезли в больницу. А затем уже и Лолу с Лорой забрали в участок. Что случилось в здании дальше, ни одна из них не знала.       Лола кинула взгляд на окно, проходя мимо. Уже стемнело. Она вдруг вспомнила, что обещала Лиз приготовить ужин. Но уже явно не успевала. Что сегодня ели ее ребятишки? — Эл! — стройный хор голосов заставил ее вздрогнуть.       В вестибюле полицейского участка собрались все Треччеры. — Боже, ты как? — первой подскочила Лиз и крепко сжала Лолу в объятиях. — Все хорошо, — прохрипела она. — Прости, ужин не смогла приготовить. — Да к черту ужин! Главное, ты в порядке! — Люк подошел с Лейлой. Малышка потянула руки к Лоле, и та, присев, прижала к себе сестру. Вдохнула запах и, кажется, немного успокоилась.       Все хорошо. Все закончилось, теперь она со своей семьей. — Я рад, что ты в порядке.       Лола отлипла от Лейлы и подняла взгляд.       Куртка была накинута поверх формы. Он пришел прямиком с работы.       Лола, тронутая до глубины, поднялась и кинулась Майку на шею. Он крепко сжал ее и поцеловал в щеку. — Спасибо, что пришел, — прошептала на ухо, шмыгая носом. Размякла, как дурочка. Что за сомнения ее терзали последние несколько дней? Откуда они вообще взялись? Вот же он! Явился! Со всеми явился! — Как я мог не прийти? Не каждый день у меня девушку из тюрьмы выпускают. Ай! — Лола отстранилась и шлепнула его по плечу. Майк рассмеялся. — Гхм, — Лора за спиной кашлянула, привлекая внимание к себе. — Тебя ждать? — А, нет… — Лола помялась. — Я… Я, наверное, дома останусь.       Она порылась в кармане и протянула ключи Лоре. — Что это? — От квартиры. Можешь там остаться сегодня. Я приду рано утром.       Лора хмыкнула, но ключи все-таки взяла. — До завтра. — Ага.       Лора ушла, махнув рукой и забренчав связкой ключей. Лола хмуро подметила, что никто не пришел встретить ее. Но эта мысль быстро забылась. — Кто это? — Лиз нахмурилась, смерив недобрым взглядом Майка, обнимавшего Лолу одной рукой за плечи. — Лора. — Лора? — она задумалась. Ее лицо вдруг неожиданно переменилось, и Лиз воскликнула: — Лора?! Та самая Лора, которая тебе волосы повыдергивала, когда мы пришли знакомиться с маминой родней? — Да, — Лола усмехнулась.       В день знакомства они тоже подрались. Правда, уже и забылось почему. Но зато хорошо запомнилось, что Лора вела себя, как зазнавшаяся богачка, а Лола таких в свои семнадцать терпеть не могла. — Что она тут делает? — Здание, в котором я работаю, принадлежит ей. — Ты что, связалась с зализанными Треччерами? — Лиз даже лицом покривилась.       Лола пожала плечами, выпутавшись из объятий Майка. — Платят хорошо.       Лиз закатила глаза. — Давайте убираться отсюда, — Лола осмотрелась. Было неприятно находиться в полицейском участке.       В толпе снующих туда-суда полицейских вдруг мелькнула знакомая фигура. Лола могла поклясться, что заметила Ноа. Но это была всего секунда. И больше никого, даже немного похожего на него, не видела.       Лола тряхнула головой. Ей срочно нужно было на воздух и покурить… Перенервничала, видимо, вот и мерещилось всякое.       Перекур обломался. Лолу быстро усадили в машину к Майку, а он в своей драгоценной тачке курить не позволял никому, даже в виде исключения.       Майк надолго задерживаться в гостях не стал. Проводил Лолу, расспросил про перевязанную руку, сменил бинты, убедился, что с ней все хорошо, и сразу уехал. У нее дома было слишком шумно для такого любителя спокойствия, как он. И дело даже было не в большом семействе, а в том, что Пол и Бенни решили в кои-то веки повеселиться с семьей и напились прямо на кухне.       Навязчивая идея провести время с детьми не давала им собраться и как обычно свалить навстречу приключениям. Сами дети предпочли уйти в свои комнаты, проводив Майка.       Лола развлекала Лейлу, Лиз зубрила уроки, Люк оккупировал ванную.       Ночью все дружно пару раз просыпались из-за грохота, выглядывали из спален и, удостоверившись, что, к несчастью, все оказались живы, ложились обратно по кроватям.       Утром Лола встала еще до будильника. Укрыла Лейлу, сопящую рядом, поднялась с кровати и начала натягивать одежу: джинсы и толстовку. Заплела волосы в короткий хвостик и пошла в ванну.       Запах стаял мерзкий. Лола отодвинула шторку. В ванне в перепачканной рвотой одежде лежал Пол.       Она закатила глаза, задвинула шторку обратно, взяла свою щетку, пасту и стала чистить зубы, стараясь игнорировать мерзкий храп по правую сторону от себя. Лола бы могла попытаться разбудить его и отправить восвояси, но прикасаться к заблеванному грязному Полу не хотелось от слова совсем. Уж лучше было потерпеть пару минут, быстро умыться и свалить.       На первом этаже в дверном проеме между гостиной и кухней лежала Бенни. Лола переступила через нее и пошла наводить порядок. Возиться со взрослой теткой тоже не было никакого желания.       Все утро Лола звенела бутылками, оттирала какую-то гарь от сковороды, проветривала пропахшую дешевыми увеселениями кухню.       Первой к завтраку выползла Лейла. Лола усадила ее за стол и положила ей каши в маленькую детскую тарелочку. — Вы завтракаете? — наконец проснулась Бенни. Она улыбалась как ни в чем не бывало, даже не удосужившись встать с пола, только приподнялась на локтях, сонно щуря опухшие глаза. — Да, — холодно бросила Лола, продолжая делать бутерброды с сыром и ветчиной. Удивительно, как Бенни и Пол не сожрали все во время своей вечеринки на двоих. — Разбужу Люка и Лиз, — она встала с пола, чуть пошатнулась. — Не приближайся к ним в таком виде, — резко прорычала Лола, опасно направив нож на Бенни. — Эл, — она испуганно отпрянула и вжалась в дверной косяк. — Я же их мать… — Да? — Лола делано нахмурилась. — Тогда какого черта завтраки каждый день готовлю я или Лиз? Какого хрена на родительские собрания Люка хожу я? Мать же у нас ты, не так ли?       Лола надеялась, что произнесенные слова резали Бенни больнее, чем мог бы нож в ее руках. Она очень хотела, чтобы мама ощутила физически, как сильно презираема своей дочерью, как сильно та ее ненавидит, хотела сделать Бенни так же больно, как было больно ей самой.       Будить никого не пришлось. Лиз и Люк спустились сами. Застали, как Лола направила нож на вжимающуюся в проем Бенни. Застыли на пару секунд и со скучающими выражениями лиц стали наливать себе кофе, чаи, накладывать кашу. — Доброе утро, — Лиз стащила с разделочной доски бутерброд. — Сегодня ужин точно на тебе. Мне нужно на работу. И Лейлу забери из садика. — Хорошо, — ответила Лола, не сводя с матери взгляда, полного ненависти. Она ещё полминуты боролась со злостью внутри себя и наконец вернулась к нарезке бутербродов. — Пол заблевал ванну, — Люк скривился. — Я… Я… Я уберу, — Бенни просияла.       Иногда Лола отчетливо видела, что мать старалась влиться в их сумасшедшую семейную рутину, занять в ней свое место, но никто ее там видеть не желал. И Бенни страшно это расстраивало. Детская печаль тут же бросала тень на ее лицо. В редкие случаи, когда Лола не была в бешенстве, она испытывала к ней презрительную жалость, ведь мать выглядела так, словно очень желала попасть в компанию элитных ребят, которым была безразлична.       Вот и сейчас Бенни радовалась, что ей выпал шанс поучаствовать в жизни семьи. Шанс, который ничем не отличался от брошенной кости голодной собаке. И все равно Бенни была несказанно счастлива пойти убрать за Полом, потому что так она могла создать в голове иллюзию, что здесь ее держали за члена семьи, что хоть кто-то сознательный в этом доме не думал о ней, как о балласте, который хотелось бы сдать в реабилитационный центр на лечение.       Лола скривилась от отвращения. Бенни почему-то всегда выбирала быть униженной. И это бесило. Лола не могла уважать того, кто не уважал себя сам, не могла она любить кучку нечистот, которую из себя представляла ее мать.       К восьми все разбрелись. Только на втором этаже слышались ругательства, шаги, что-то громыхало. Лола поставила тарелку с кашей на журнальный столик перед телевизором. Мэт как раз удачно выполз из своей берлоги под лестницей. Он медленно, тяжело переставляя ноги подошел к своему излюбленному месту и со старческим хрипом опустился на диван.       Лола спешно собиралась и не обращала внимание на старика. Ходила себе по гостиной туда-сюда, то собирая сумку, то ища, чем бы причесаться, то обматываясь шарфом. Она уже было собиралась распрощаться с Мэтом и выйти, как совершенно случайно бросила на него взгляд. Лола так и застыла, не до конца натянув шапку, секунду она рассматривала лицо старика, а потом отбросила головной убор на кресло и села на диван рядом с Мэтом. — Боже, — обронила она, чуть нагибаясь, чтобы получше рассмотреть. — Это… — Все нормально, — Мэт потянулся к пульту и включил телик. Когда он безразлично уставился перед собой, Лола смогла четко рассмотреть, что синяк с глаза переходил на висок и даже задевал верхнюю часть уха. — Мэт, может, лучше в больницу? Это правда ужасно, — Лола хотела коснуться лица, но старик наклонил голову, избегая контакта. Он потянулся за кашей. — Не волнуйся. Это просто царапина. — Ни хрена! У тебя половина лица синяя и распухла! Давай я скорую выз…       Мэт с грохотом и силой поставил тарелку на стол. Лола даже вздрогнула. Старик вздохнул, повернулся к ней и совершенно искренне мягко улыбнулся, так широко, что морщины на его лице стали совсем глубокими. — Не может не льстить, когда красивая девчонка тебя жалеет, но я, знаешь ли, уже не в том возрасте, чтобы как следует отблагодарить красотку за заботу, так что не нужно, Эл. Со мной все нормально. Даже голова не болит.       Губы Лолы скривились то ли в улыбке, то ли в печальной гримасе. Она собралась и заставила себя хохотнуть, польстив чувству юмора Мэта. — Это Пол вчера тебя так? — спросила, сверля тарелку с кашей взглядом, чтобы не смущать старика жалостью, плескающейся в ее глазах.       Лола и правда чувствовала, как в носу начинало неприятно щипать.       Молчание Мэта было самым четким ответом, который только можно было дать. Пол не побрезговал поднять руку и на собственного отца, который вряд ли мог хоть немного постоять за себя. — Твой сын ублюдок, — Лола все же посмотрела на старика, горько хмыкнув. А он в ответ вместо обвинений снова улыбнулся. Так виновато и трогательно, что у Лолы дрогнуло затвердевшее от тысячи проблем сердце. — Я знаю.       Мэт коснулся ладошки Лолы своей сморщенной дрожащей рукой и сжал ее пальцы. Так сильно, как только ему позволяла его старость. А позволяла она ему явно совсем немногое.       Как Пол мог его ударить? Лола просто не понимала. Как бы сильно она ни ненавидела Бенни, никогда бы не смогла избить ее. Никогда. Даже сложно было представить, что ещё такого могла выкинуть мать, чтобы Лола вдруг решила оставить ей такой же синяк, какой Пол оставил своему отцу. — Мне жаль, что я воспитал такого сына, — он посмотрел ей в глаза и честно, от всего сердца вкрадчиво произнес: — Прости меня, Лола. Прости.       Она поняла, что он извинялся именно перед ней. Извинялся за то, что ей приходилось тянуть этого проклятого пьяницу. В бледных глазах старика было столько раскаяния, сколько Лола, казалось, в жизни не видела. Мэт правда сожалел. Сожалел до боли, и эта боль тенью отражалась на его лице.       Лола шмыгнула носом и отвернулась. Смахнула выступившую слезу.       Бенни сотни раз просила у нее прощения, но и тысячной доли той искренности, что была в словах Мэта, в извинениях матери не было никогда. — Ты все ещё ого-го, Мэт, — Лола усмехнулась. — До сих пор можешь как следует отблагодарить красотку за заботу.       Старик хрипло рассмеялся и закашлялся. — Иди. Опоздаешь на работу, — ответил он, отмахиваясь от рук Лолы, которая пыталась заботливо похлопать его по спине.       Она встала и натянула шапку. — Звони, если самочувствие ухудшится. — Обойдусь, пигалица, — в привычной манере забурчал Мэт. — У тебя есть три спиногрыза. Пусть они вызванивают сестренку, когда влипают. Я сам о себе позаботиться могу.       Он уткнулся в телик, продолжая бурчать что-то, демонстративно игнорируя Лолу. Она и не подумала обижаться. Было бы на что. Понятно же, что засмущала старика. — Бывай, Мэт. — И тебе не хворать.       Лола оставила его и пошла к Лоре, которая должна была дожидаться в квартире. По дороге скурила пару сигарет.       Переход, где вчера сбили женщину, пробегала с закрытыми глазами. На асфальте ещё осталась кровь, и Лола просто не могла заставить себя взглянуть. Она быстро прошла по улице, заскочила в здание и прижалась к двери спиной, захлопнув ее с такой силой, что громкое эхо разлетелось по вестибюлю.       Сердце колотилось. Лола глубоко вдыхала и выдыхала, чтобы хоть как-то успокоить расшалившиеся нервишки. — О, привет, — из квартиры выглянула Лора и помахала ей рукой. На ней были голубые резиновые перчатки.       Лола вопросительно подняла брови. — Я помогаю тебе, — она пожала плечами. — Присоединяйся. Нужно сегодня все убрать. Завтра приедет дезинсекция. — М-м-м, — Лола немного зависла, не до конца соображая, что происходит, и какое место во всем этом она сама должна занять. — Да. Да, хорошо. Сейчас. Только вещи положу. — Окей, лови!       Лора отстегнула от петельки на поясе джинсов ключи и кинула Лоле. Она неловко поймала связку и удивленно посмотрела на родственницу. Как-то Лора сильно вжилась в роль управляющей и, судя по всему, начала проникаться к этому делу. Вон уже в перчаточках щеголяла, ключи к поясу цепляла. — Да… И у нас новый сосед. — Кто?       Ответа не последовало, так что Лола просто пожала плечами и поднялась в квартиру. Открыла дверь и сразу смекнула про соседа. Навстречу ей выскочил рыженький шпиц. Не лаял. Обнюхал Лолу и сбежал под кровать. — Ну класс… — цокнула она языком. Собаки им ещё не хватало. Может, Лора к ней уже и зубную щетку перенесла?       Лола заглянула в ванную. Ярко-зеленая щетка красовалась в стаканчике. Лола, вдоволь наворчавшись, оставила свои вещи и спустилась на первый этаж. — Лора? — позвала она, заглядывая в квартиру. Все было намного хуже, чем казалось на первый взгляд. — Откуда собака?       На голову Лоле упал тараканчик. — Твою ж!.. — она смахнула его с волос. — Блять! — О, будь осторожнее! — донеслось из глубины дома. Лола пошла на голос. — Собаку должен был забрать отлов, но он такой милый; я подумала, что Гренка может стать чем-то вроде символа… — Гренка? Символ? Ты головой вчера ударилась?       Лола пробиралась сквозь составленные коробки, доверху заполненные пластиковыми банками, стеклянными бутылками и прочим мусором. Переступала откровенные черные мусорные мешки и даже запнулась о подгузник. — Ну пес же милашка! Рука не поднялась отдать его отлову! Я отмыла Гренку, вычесала блох! Не куксись и прими всю ту любовь, которую он тебе подарит!       По детской старой одежде, разбросанной по комнате, Лола определила, что именно в этом помещении и жили дети. Лора стояла посередине с большим черным плотным мешком и растерянно оглядывалась по сторонам. — Жесть, да? — она нервно улыбнулась. — Да, — Лола усмехнулась в ответ. — Есть ещё перчатки?       Лора осмотрела вокруг, нашла прозрачный пакет и кинула его Лоле. — Сама будешь за псом смотреть. У меня нет времени, — она разорвала хрустящую упаковку и натянула перчатки на руки. — Может, лучше начать с выхода и постепенно продвигаться вперед? — Может быть. Я, если честно, не знаю даже, с чего начать, — Лора неловко почесала макушку у самого пучка. На голову ей упал таракан. Она небрежно смахнула его, злясь. — Достали! — Давай все же со входа начнем. — Да, давай.       Лора осматривала себя на предмет таракашек и, когда убедилась, что ничего на ней не решило прокатиться, подняла с пола несколько черных рулонов и ведерко с тряпками. Лола в который раз вопросительно уставилась на Лору. — Утром купила, — небрежно пояснила она. — Сейчас только девять. А ты уже развела бурную деятельность. — Я рано встаю, — Лора нервно заправила волосы за ухо, хотя ничего такого и не требовалось. У нее все было волосок к волоску. Лола всмотрелась в ее лицо. — Ты не спала? Гуляла? — Нет, я… — она странно хихикнула, помялась. — Это не важно. Забей. Просто не спалось.       Они выбрались из завалов и стали собирать мусор, начиная с прихожей. Лола убирала то, что скопилось с правой стороны, Лора — то, что с левой. — Ты вчера из участка одна ушла. — Угу, — отозвалась Лора. — Некому встретить? — Да не то чтобы… Просто не хотела, чтобы мои знали. Не важно. Слушай. Нужно сдавать эту квартиру подороже, и соседнюю тоже. Пора заняться ремонтом. Я пошарила в интернете и нашла магазинчик с хорошей поддержанной мебелью, можно отремонтировать и сдать в два раза дороже. — Стой, стой, стой, — Лола даже выпрямилась и посмотрела на Лору, которая все так же собирала мусор в мешок. — Ты куда так разогналась? — Ну нам же нужно привести это место в порядок, — Лора растерянно захлопала глазами. Поджала губы и вздохнула. — Ладно, на самом деле я просто чувствую вину за то, что ты встряла. Это вроде как больше моя родня, чем твоя. И там мое имя везде натыкано… Короче, мне стремно быть впутанной в эти темные делишки. Давай вместе выгребем и разбежимся. Окей?       Лола недоверчиво прищурилась, но быстро вспомнила слова Лоры про то, что ей нужны деньги. — Хорошо, — протянула она опасливо.       Лезть в ее дела совсем не хотелось. Нужны и нужны. И если для этого она готова впрячься и помочь привести тут все в порядок — Лола возражать не станет. — И это… — Лора снова нагнулась над стопкой чего-то непонятного, — я там коробку в прихожей видела. С лезвиями. — А, да, — Лола тоже вернулась к уборке своей части мусора, — найду падлу и заставлю сожрать их вместе с коробкой. — Ну, я догадываюсь, кто подбросил их тебе.       Лола даже выпрямилась. Уставила на Лору, но та все продолжала убирать. Говорила делано спокойным голосом. Будто ничего страшно, и Лола от ее спокойствия бесилась. Это чертовы, мать их, лезвия! — В общем, не открывай посылки для Л. Треччер, если не уверена, от кого они. Мне могут такое подкинуть еще не раз.       Лола зло прищурилась, пялясь на Лору. И вдруг вспомнила… Записка! — Блять, Лора, — протянула она, закатывая глаза. — Из-за тебя кое-кто думает, что это я «шлюха, трахающая чужих драконов»! — Эй! Я не знала, что у него есть психованная невеста! — тут уж Лора резко выпрямилась, всплеснула руками и посмотрела на Лолу с самым что ни на есть неприкрытым возмущением. — И хватит звать меня шлюхой!       Они смотрели друг на друга, полыхая гневом. Лола уже и не могла вспомнить, почему стала ее так звать, почему считала ее такой. Она ведь ничего толком про Лору не знала, ничего не спрашивала. Только помнила, что когда-то, очень давно сцепилась с ней, да и все. — Для чего тебе деньги? — резко бросила Лола. — Не твое дело, — в тон ей ответила Лора. — Ладно, — она всплеснула руками и отвернулась.       Да пошла эта Лора!       Все благие порывы смело в секунду. Она попыталась дать ей шанс, попыталась сблизиться. Не срослось. Бывает. Разберутся с этим зданием и все, к черту. Не общались сто лет, и еще столько же общаться не будут!       Какое-то время они молча шуршали мусорными мешками, игнорируя друг друга. Неожиданно Лора вздохнула и заговорила. — Прости, что моя посылка тебе попала. Нас, наверное, опять перепутали. — Забей, — отмахнулась Лола, заметно подостыв. — У тебя есть то, о чем ты не любишь ни с кем говорить? — А то как же, — фыркнула Лола. — Ты мать мою видела?       Лора понимающе рассмеялась. Бенни везде успела отличиться. Да и в целом была паршивой овцой Треччеров, а вместе с ней и дети, конечно же. Прямо стадо паршивых овец в загоне идеальной семейки. — Вот и я не хочу говорить, зачем мне деньги. Окей? — Да пожалуйста, — Лола пожала плечами.       Хрупкое равновесие вернулось в их отношения. Ненадолго, правда. Они умудрились поспорить несколько раз о том, какой сделать ремонт. У Лолы дыхание перехватило, когда она услышала, сколько стоит дешевая, по мнению Лоры, мебель, которую та присмотрела. Они ругались по меньшей мере час. Но под выкрики негодования работа спорилась в руках. И к четырем часам дня они умудрились вдвоем вынести весь мусор. — Когда там дезинсекция? — Лора отряхнула руки, бросив рядом с мусоркой перевязанные грязной веревкой сложенные картонные коробки. — Может, можно будет перенести? Мы не успеем. Там еще столько мебели… Все матрасы нужно сжечь! — Я позвоню им, — Лола потянулась, чуть размяла спину. — Может, попросить бугаев со второго этажа помочь вытащить тяжелые шкафы? — Можешь попросить. А мне нужно забрать Лейлу из садика и приготовить ужин.       Лора закатила глаза, цокнув языком. — Ладно, дуй отсюда. — Я не приду сегодня. Буду в баре. Если соберешься свалить — занеси ключи. — Заметано.       Лола быстро приняла душ. Натянула шапку на мокрые нерасчесанные волосы и побежала в садик.       Она чувствовала, что начинала уставать. Спину ломило от физической работы, но Лола не позволила себе и секунды передохнуть, чтобы не размякнуть в самый разгар тяжелого дня.       С Лейлой под руку заскочила в магазин и купила сыра. Под жалостливым взглядом сдалась и попросила кассира пробить еще и шоколадку. Лейла просияла, до самого дома молча и послушно плелась за сестрой, пока та вызванивала службу дезинсекции.       Уже в прихожей, когда Лола стаскивала куртку с мелкой, ей ответили. Она отослала Лейлу к Мэту и, придерживая плечом телефон, принялась за ужин.       Лола умудрилась и дезинсекцию на день перенести, и почти закончить готовить ужин. Ну просто тысячерукая баба из какой-то восточной людской легенды! Почти супергерой! Она не могла не посмеяться украдкой над собственными мыслям.       Никакой Лола не герой. Просто девушка, отрастившая себе яйца под гнетом сложившихся обстоятельств. Таких, как она, полным-полно. — Да где же эта банка, черт! — Лола отшвырнула телефон и продолжила хлопать шкафчиками. — Привет, — Лиз, пышущая энергией, впорхнула в кухню. Лола ей даже позавидовала. Она-то чувствовала себя выжатым лимоном. А у нее еще смена в Пьяных Саламандрах. — Помочь? — Да. Посмотри за макаронами. Я схожу в магазин за томатной пастой. — Окей. — Спасибо, — Лола хлопнула сестру по плечу и выскочила в гостиную. — Привет, Эл, — Люк махнул ей свободной рукой, не глядя. Другую его ладонь на листке сосредоточенно обводила Лейла. — Обожаю тебя, — она послала брату воздушный поцелуй. Он закатил глаза, только заслышав слюнявый чмок.       В магазине Лола нетерпеливо притоптывала у кассы. Домой практически бежала. Боялась, что, если задержится, макарошки с томатной пастой и сыром получатся невкусными.       Лола, даже не разуваясь, сразу понеслась на кухню, с которой доносился громкий смех. Привычная ситуация. Разве могло у них дома быть тихо? Смех — это ещё вполне себе «хороший» шум. — Лиз, я принесла, быстрее…       Лола замерла в дверном проеме.       За столом сидел молодой мужчина. Она помнила его еще совсем пацаном с вьющимися светлыми патлами, которые тот отказывался обрезать. А теперь он был короткостриженным, предплечья пестрили татуировками.       Лиз стояла рядом с ним и сияла. Это ее смех услышала Лола. Люк с недоумением рассматривал мужчину, а Лейла — с интересом. Она-то его раньше никогда не видела. — Привет, Эл, — он приветливо помахал ей рукой. — Как жизнь?       Лола застыла. Она не ожидала его увидеть. Нет. Она больше никогда не хотела видеть его. Лола вычеркнула старшего брата из своей жизни. Выкинула к чертовой матери! — Мы сто лет о тебе ничего не слышали, Айзек! Где твоя шевелюра, Рапунцель? — Лиз потрепала его по коротким волосам. Айзек рассмеялся. — Да ты, знаешь, тоже изменилась. Была плоской как доска, когда мы в последний раз виделись.       Они оба рассмеялись.       А Лола продолжала стоять в дверном проеме, не находя в себе сил ни присоединиться к веселью, ни уйти. Она сжимала в руке жестяную банку томатной пасты и уговаривала себя не швырнуть ее в Айзека. — Что на ужин, Эл? — спросил он как ни в чем не бывало. Будто не вернулся домой спустя пять долгих, мать их, лет! — Макароны, — начала перечислять Лиз, но быстро замолкла, стоило Лоле истерично рассмеяться. — Простите, — она поставила банку на разделочный стол. Облизала губы. Потерла лицо. — Правда, простите, я… Мне…       Она не могла собраться. Хотелось хохотать. Хотелось просто истерично смеяться от усталости, от злости, от ненависти. Смеяться так долго, чтобы слезы в глазах высохли и не смогли пролиться. Лола хотела хохотать только потому, что не могла позволить себе разреветься.       Айзек вернулся! Надо же! Вот он сидит и спрашивает, что она приготовила на ужин. Будто и не было этих пяти лет ада без него! Будто он ни в чем не виноват! — Я…       Ее взгляд заметался по кухне и замер на дорожной сумке цвета хаки. Она лежала на стуле рядом с Айзеком. — Ужинайте, — холодным, спокойным, загробным голосом произнесла Лола, развернулась и выбежала из кухни.       Она не могла смотреть на старшего брата. Просто не могла. Хотела придушить его. Кинуться на него с кулаками и бить его до тех пор, пока он не сдохнет, пока не испустит последний хрип!       Лола хлопнула входной дверью, быстро сбежала с лестницы, вынула пачку сигарет и зажигалку. Дурацкое колесико нагревалось, искрило, но огня не давало. И от этого Лола психовала ещё больше.       Она шла вперед по улице и щелкала неработающей зажигалкой, удаляясь от дома все дальше.       Вот так взяла и бросила Лейлу! Да чем она лучше Бенни, если так поступает?       Но Лола вспоминала Айзека, сидящего вразвалочку на их кухне, вспоминала ту самую сумку, с которой он ушел пять лет назад, и не могла заставить себя повернуть обратно. Ей нужно было время, чтобы принять, обдумать, смириться. Ей нужно было выдохнуть. Ей нужно было перекурить.       Да, перекур — и все несомненно образумится. Она успокоится и просто примет его появление. Не станет сходить с ума от злости. Перестанет его ненавидеть.       Всего один перекур, и Лола смогла бы пожелать Айзеку приятного аппетита.       Но дурацкая зажигалка искрила, не давая огня. По пути не попадалось ни одного магазина, чтобы купить новую. Огня не было. Лола не могла прикурить сигарету и Айзека простить не могла. Просто не могла.