* * *
Яньли получает ответ потом, когда в радостном предвкушении меряет шагами цзинши. Со дня на день в Гусу должны прибыть люди из Юньмэна, возглавляемые А-Чэном. Как же давно она не виделась с младшим братом, почти что целый год! К встрече было готово почти всё, и завтра с утра оставалось перепроверить лишь кушанья. Сичэнь изредка отрывал взгляд от свитков, с мягкой улыбкой наблюдая за бесцельными перемещениями жены. Сердце утопало в нежности. Нужно будет выкроить время и обязательно нанести в Юньмэн ответный визит. Яньли так скучает по дому. — Думаю стоит попросить фуди, чтобы он проследил за А-Сянем, а иначе он съест все пирожные ещё до прибытия гостей, — кивнула сама себе Яньли. — Дорогой, как ты считаешь? — Считаю, что если молодой господин Вэй что-то задумал, то ему никто не указ, кроме тебя, — безмятежно отозвался Сичэнь. — И вовсе нет, — смущенно возражает Яньли, но мысленно добавляет к списку дел разговор с братом. Она садится на край кровати пару минут мнёт рукава ханьфу и тут же вскакивает снова. — Никак не могу дождаться завтра! Мне просто необходимо чем-нибудь занять руки. — в волнении кусает нижнюю губу. На едва зажившей ранке снова проступает кровь. — Родная, не могла бы ты подойти? — Сичэнь замечает это и старается, чтобы голос его звучал как и всегда. Он не поднимает глаз, они всегда выдают его Яньли. — Конечно. Она садится рядом с мужем, готовая уже озвучить вопрос, когда её губы Сичэнь накрывает своими - влажными и очень-очень мягкими. Он целует как можно аккуратнее, со всей нежности: слизывает с нижней губы кровь, посасывает, отстранятся и на последок оставляет невесомый поцелуй на кончике носа. — Теперь каждый раз, когда ты будешь кусать губы, я буду тебя целовать. Всегда. Где бы мы ни были, — торжественно сообщает мужчина. Яньли удивлённо хлопает глазами, а после смеётся и утыкается носом ему куда-то в плечо, чтобы спрятать красные щёки. — Боюсь твой метод не поможет мне перестать кусать губы, дорогой. — Почему? —Сичэнь вперил растерянный взгляд в темноволосую макушку, дожидаясь объяснения, которое не заставляет себя ждать: — Теперь, когда захочу поцеловать своего уважаемого супруга, я всегда буду кусать губы, поэтому моему супругу придётся придумать другие способы. — Так нечестно! — Сичэнь картинно дует щёки. — Дорогая супруга, вы обернули этот метод не только против меня, но ещё и против себя. — Прошу меня простить, — покаянно отзывается Яньли. Они несколько минут сидят в полной тишине. Яньли всё также прижимается щекой к плечу Сичэня, любуясь его благородным профилем. В голове мелькнула озорная мысль: взять отложенную мужем кисть и поставить где-нибудь на идеальном лице (к примеру, на кончике носа) чёрную точку. Впрочем, девушка эту мысль быстро подавила, очень не хотелось нарушать тихую идиллию ночи. Её не спешил нарушать и Сичэнь, который мягко поглаживал тыльную сторону ладони жены большим пальцем и в задумчивости глядел на пляшущее пламя свечи. В душе у обоих царил безмятежный покой и оба желали, чтобы таких вечеров выдавалось чуточку больше... — Я придумал! — Ммм? —Теперь, когда моя супруга захочет кусать свои губы она должна будет сказать об этом мне и тогда, чтобы это предотвратить, я буду её целовать — в глазах Сичэня отражается сноп искр из смешинок и какого-то детского озорства. Яньли решается сыграть по правилам: — Где бы ваша супруга ни была? — Где бы моя супруга ни была. — Мой супруг это обещает? — Обещаю. — Что ж, в таком случае, ваша супруга хочет укусить свои губы прямо сейчас. На это Лань Сичэнь ничего не отвечает, лишь бережно поддевает двумя пальцами подбородок Яньли и склоняется к её лицу как можно ближе, чтобы слиться с её многостродальными губами в обещанном поцелуе.* * *
Бросила ли Яньли привычку обкусывать губы до крови, с уверенностью утверждать нельзя, но с той ночи ранок на них стало гораздо меньше, да и такими сухими они быть перестали.