***
Дверь открывается с характерным скрипом. Да, всё было так же, когда они приезжали на Родительские выходные. Ухоженное помещение, ни пылинки – это было похоже на Лариссу. Ещё со школьной скамьи она была ужасной занудой и чистюлей. Фрамп никогда не понимала, как можно жить без хаоса. Возможно поэтому она сейчас держала в руках два цветка черных роз. Они абсолютно не вписывались в интерьер. Наверняка, будь Уимс здесь, эти цветы были бы приняты не с такой теплотой, как ожидалось. Но Мортиша уверена, что подруга выбрала бы самую красивую вазу и поставила их на камин, возле их школьного альбома. Женщина всегда ценила подарки, особенно от Аддамс. Ценила их совместные воспоминания? – Значит так закончилась твоя история? На полу оранжереи, в стенах школы, одной. . . Это совсем не в твоем стиле, Лара. – тихо шепчет женщина, с волосами цвета вороньего крыла. Мортиша проникла сюда под предлогом, забрать их памятные вещи. Но на самом деле она ни могла не поблагодарить Уимс за заботу о Уэнздей. Сколько наверное раз пришлось прикрывать её проделки перед более высшими чинами. И в итоге, всё привело к тому, что яд белладонны растекся по венам и сосудам, быстро забирая жизнь. А ещё нужно правильно. . . Попрощаться? Да. Сколько лет назад они оборвали концы? Кажется через год после становления Фрамп миссис Аддамс. Одна погрузилась в работу, другая же в семью. Дружба стёрлась о камни времени. Только вот. . . Каждый год, в одно и тоже время приходило письмо. Оно гласило:“С днём рождения. Мы всё ещё соперницы? – Л. Уимс”
«Конечно.» – отвечала Мортиша, печально улыбаясь и проводя пальцами по выведенным буквам. Очень красивый почерк. Будто писал какой-то мастер каллиграфии. Не одного лишнего штрихка или завитушки. Подходит директору.***
Элегантные пальцы скользят по пыльным полкам стеллажей, будто пытаясь отыскать главную тайну предыдущей хозяйки. Папки финансовых отчётов, бланки на заполнение, личные дела учеников и ещё много подобной рутины. Мортиша не была человеком работы, поэтому всё это казалось ей настоящим кошмаром. Целыми днями сидеть за столом и решать проблемы чьих-то наглых детей? Да уж. . . Вот, что значит настоящее страдание? Уэнздей точно бы понравилось так же сильно, как отрезать пальцы трупам на мини-гильотине. Единственное, что выбивалось из общей атмосферы – рамка с фотографией, которая запряталась где-то среди макулатуры, так будто Уимс не хотела, чтобы её хоть кто-нибудь нашёл или увидел. Самая простая подставка под фотографию, к тому же пустая. . . Но нежные руки Аддамс нащупали какие-то царапины сзади.«M.F. and L.W.»
Трудно было не догадаться чьи это инициалы. Ларисса частенько отправляла те самые письма на имя Мортиши Фрамп, будто забывала или же намеренно не хотела вспоминать, что она теперь часть тёмной общины Аддамсов. Это забавно. . . И несмотря на данное "послание" это всё ещё всего-лишь рамка и не более. Но они бы не были подругами, а точнее даже соперницами, если бы не знали друг друга на все сто или даже сто десять процентов. Двойное дно. В былые годы девушки поступали так с каким-то важными бумагами, чтобы их никто не нашёл. Например код от небольшого сейфа с драгоценностями или любовными посланиями Гомеса, которые лучше не читать, иначе от извращения и сладости у тебя выпадут глаза. Бумажка. Она была пожелтевшей, пахла теми самыми духами и текст выведен ровным почерком. Всё говорило о том, что отправитель ни кто иной, как сама Ларисса Уимс. И если она оставила ее в таком месте, то надеялась, что получателем станет именно госпожа чёрная роза. – И что же ты хочешь сказать мне с того света, Лара? “ Если кто-то нашёл это письмо, то ставлю всё, что это будешь именно ты, Мортиша. Все-таки трюк с двойным дном в фоторамке – твое изобретение. Но пишу я это не для того, чтобы вспомнить былое. С момента появления Уэнздей в школе начало происходить много странностей. Нападения участились, Шериф кружит над нами, как хищник над добычей, Хайд всё ещё где-то по близости. И учитывая все эти факты, плюс самостоятельное "расследование" твоей дочери, меня очень пугают. Уже несколько дней мне снится кошмар. Будто я умираю, мне холодно и ужасно больно. Последнее, что я вижу – чёрные глаза. Возможно это знак? Возможно меня уже нет. . . А возможно это письмо так и вынесут со всем барахлом из моего кабинета куда по дальше. Буду расчитывать на второй вариант, ведь хочу наконец-то признаться в самом большом грехе своей жизни. Моё сердце всегда терзала лишь одна улыбка. Её вишнёвый запах и цвет свежей крови, манили к себе. Только вот. . . Нам с ней оказалось не по пути. Шрам в виде её лица навсегда останется в моей памяти, как напоминание о счастливом прошлом. Я люблю тебя, Мортиша Фрамп. Прощай. – Л. Уимс. ” Одинокая слеза прокатилась по холодной щеке. – Мы всё ещё соперницы? Лара. . .