Бедная Лиза из Катенбурга

Лиза была девушкой в годах, из тех, кого девушкой чаще называют в очередях и автобусах. Мама ее обзывала классической старой девой, мол ни мужика, ни даже кота не завела, из домашних животных только тараканы и плакаты на стенах. За плакаты Лиза стояла стеной. Это ведь не какие-то смазливые БТС или Киркоров с Лещенко. Вот, Иван Геннадьевич, к примеру, на фоне желтых листьев в красивом пальто или Саша с Яриком. Лиза подписалась на все инстаграмы, телеги и прочее, зарегилась на Гримерке, в твиттере, завела виртуальных друзей, смотрела каждую санкционку, которую приносили на форум, и ужасно завидовала. Как ей хотелось жить в Москве или Питере, она бы на каждый спектакль, на каждый концерт ходила! Ничего бы не пропускала! И на служебки. Обнять Ярика было заветной, но несбыточной мечтой. Потому что Ярик где-то там, а она тут, в Катенбурге. И вот, казалось, повезло, так повезло: все трое приезжали с концертом, Лиза даже купила билет, и тут мироздание подкинуло очередную гадость: заболела сменщица, а хозяин категорически отказался закрывать точку в самые денежные дни. Новый год же, авось и в их тошниловку ломанутся богатые посетители. Ага-ага. В их районе богатыми были только гаишники и менты, а забегаловка, хоть и называлась баром, могла похвастаться только водкой по барным ценам да бюстами и локонами продавщиц. Ашот только таких и брал на работу. То ли сам любовался, то ли надеялся привлечь клиентуру. Билет пришлось отдать подруге, которая впервые слышала про мюзикловых артистов, да еще и кривилась: «вдруг будет неинтересно», коза драная. И вот вместо концерта Лиза торчала в пустом баре и листала страницы в надежде найти фотки в твиттере или отзывы на форуме. Праздник гудел где-то в центре, у городской елки, а в их углу было уныло и скучно. Иногда заходили местные алкаши, подростки стайками, но этих Лиза гоняла: не хватает из-за них на штраф нарваться. Пусть в другом месте красивую жизнь ищут. Потом стало тихо. Лиза глянула в окно: ну да, их накрыл буран. Простые метели для Катенбурга были не достаточно брутальны. Тут, если начинал валить снег, то подключались все небесные спецэффекты, с ветрами, ледяным дождем и прочими прелестями. Что ж, с праздником. Еще пара часов, наступит Новый год и можно будет закрываться. Концерт закончился, народ восхищался, постил фоточки, хвастался. Лиза уже не бесилась. Что поделаешь, неудачница. Тебе сказку на Новый год привезли прямо к дому, а ты даже не смогла кулаком стукнуть и наорать на Ашота. Пусть бы уволил, зато было бы что вспомнить и, может быть удалось бы обняться на служебке с Яриком. Сашу Лиза заочно побаивалась, Иван Геннадьича — благоговела, а вот Ярик… Он казался таким… таким… — Тут, вроде, открыто еще, — произнес странно знакомый голос. Ну, вот и галлюцинации. Лиза проверила, не включила ли случайно ютюб, и хмуро посмотрела на ввалившуюся компашку. Трое мужиков, вроде цивильно прикинутые, не гопота, отряхивались и пытались протереть лица от залепившего их снега. Самый щуплый огляделся и пробормотал: — М-дааа, не Париж. Второй, подлиннее, рухнул на стул и зевнул: — Пофиг. Лиза протерла глаза, ущипнула себя за грудь, ойкнула и пролепетала: — Ярик? — Мужики, все в порядке, нас тут знают! — бодро заявил Ярик, стаскивая шапку. — Иван Геннадьич! Лиза уронила телефон в корзину для мусора и не услышала грохота. — Не может быть. — Добрый вечер. Иван Геннадьич рассеянно осмотрел помещение, и Лизе стало ужасно стыдно за липкие столы и пластиковые стулья. Она утешала себя, что в темноте (интимном полумраке, поправлял Ашот), все выглядит не так жалко, но, видимо, нет. Иван Геннадьич не снимая перчаток отодвинул стул, с сомнением рассмотрел его, но все же уселся. — Вы еще не закрываетесь? — спросил Ярик. Вот кто не унывал, а оглядывался даже с интересом, как будто попал в пещеру к троллям и изучал их быт. А Лиза, получается, троллиха? Ну уж нет! Она поправила локоны, выпрямилась, но передумала и прилегла на стойку грудью, как учил Ашот. Взгляд Ярика стал более осмысленным. — Еще нет. Но как вы здесь оказались? Это же Саша там? Ярик оглянулся на закутанного в капюшон друга и кивнул. Саша, кажется, спал. — У нас сломалась машина. Мы подождем тут такси? — Это вряд ли, — вздохнула Лиза. Такси в праздник были нарасхват, а в такую погоду просто не ездили. — Ну, тогда позвоним другу. Лампы на потолке мигнули и погасли. Загудел, выключаясь, холодильник. — Это что? — Электричество крякнулось. Ничего, у меня свечки есть. Зажигать? — Зажигайте! Праздник же. Это не праздник, это сказочный сон. Лиза вытащила свечки из ящика, поставила их в рюмки и стала зажигать. Огоньки отражались в окне, стеклянных дверцах холодильника и глазах Ярика, который завороженно щурился и провожал взглядом каждую свечку. Для Ивана Геннадьевича Лиза поставила свечку в самый красивый бокал. — Спасибо, Лизанька. — А откуда вы знаете? — У вас на бейдже написано. — Ах, да. — Раз уж мы тут задержались, можно у вас попросить… — он снова окинул взглядом бар, — чашечку чая. Или лучше воды. У вас же есть вода в бутылках? — Конечно! — засуетилась Лиза. — А еще чего-нибудь поесть! Ярик пригнулся, пытаясь рассмотреть еду в витрине. Лиза уже открыла рот, сказать ему, что тут лучше не есть ничего, но более опытный Иван Геннадьич сделал это за нее. — Ярослав, я бы на твоем месте потерпел до самолета. Расстройство желудка на высоте — так себе удовольствие, знаешь ли. Ярик вздохнул и согласился на воду. — Слушайте, — осенило Лизу. — А пиццу вы едите? Рустам, деверь Ашота, держал пиццерию, и пицца была единственным, что можно было есть без опаски на их улице. — Вообще-то едим. А… — Нет, ее точно можно есть! Сама проверяла! — заторопилась Лиза. Голодный взгляд Ярослава ранил ей душу, хотелось немедленно накормить, пригладить лохматые вихры и обнять. — Ой, Ярослав, а можно с вами обняться? — Можно! Особенно, если сперва покормите пиццей! Лиза кинулась искать по карманам свой телефон, но Ярик засмеялся и обнял ее сам. В ушах зазвенели колокольчики. Лиза как будто парила в воздухе. Вот, оказывается, как бывает, когда исполняются мечты. — Саш, ты будешь пиццу? — спросил Ярик, отпустив Лизу. — Пофиг, — бормотнул Саша, не просыпаясь. — Тогда заказываем. Пока ждали пиццу, Ярик сунул нос во все помещения, включая холодильник. Попытался узнать про самолет, не дозвонился и, наконец, вернулся к Лизе. — Почему такая красивая девушка встречает праздник на работе и одна? Лиза смущенно поправила волосы, хотела сказать дежурную шутку, но под этим проникновенным взглядом вдруг выложила все: и про Ашота, и про сменщицу, и про билет, отданный дуре Ленке. И про то, как мечтала попасть на концерт, и на служебку, и… Мозгов хватило остановиться вовремя. — Ну, видимо, не судьба. — Как раз судьба! — серьезно возразил Ярик. — А я-то думал, машина сломалась, несчастный случай. — Счастливый! — искренне возразила Лиза. — Ну, для меня. А можно автограф? Ярик зашарил по карманам. Иван Геннадич подошел и протянул программку концерта со своей росписью. Ярик подписал, нарисовал сердечко и кинулся к Казьмину. — Саш! Саш, распишись! — Угу. Саша расписался там, куда Ярик ткнул пальцем, и снова заснул. В дверь ввалился сугроб с коробками пиццы и бутылкой шампанского. — Вов, ты, что ли? Вовик отряхнулся, поставил пиццу на стол и сунул бутылку Лизе. — У тебя нормально все тут? Да? — Я шампанское не заказывала. — Так, от фирмы. Праздник же. Ладно, я пошел. Звони, если что. Он вывалился в темноту, и Лиза немедленно про него забыла. Пицца была горячей и так пахла, что они наперегонки с Яриком потащили себе куски. Иван Геннадич посмотрел на часы, взял бутылку, прищурился, пытаясь разглядеть этикетку, вздохнул и ловко открыл. Лиза еле успела подставить бокалы. На улице загремели салюты. Лиза оглянулась на часы — уже полночь. — С праздником! Неожиданно стих буран. Когда они вышли на крыльцо, возле него уже стояла машина и кто-то перетаскивал из заглохшей в подъехавшую чемоданы. — Все? Сказка кончилась? Пора превращаться в тыкву? — Давайте сфотографируемся, — предложил Ярик. — Саш, фотки! Саша внезапно оживился, стянул капюшон, широко открыл глаза и улыбнулся знакомой улыбкой. Ярик встал с другой стороны, Иван Геннадич — за спиной Лизы. Все замерли, и вдруг их окатило разноцветными всполохами. Неработавшая пару месяцев вывеска над баром засияла розовым и голубым. Мужик погрузил чемоданы и сфотографировал их на Лизин, Яриков и свой телефоны. И потом на стене у Лизы долго висело фото, где ее обнимают Ярик, Саша, за спиной возвышается Иван Геннадьич, а над ними — веселеньким нимбом вывеска: «Мандарин вам в…». А потом сказка все-таки кончилась. — Саш, надень капюшон, замерзнешь. Спасибо за приют! Пока-пока! — Пофиг, — отмахнулся Саша и полез в машину за Яриком. Иван Геннадьевич галантно поклонился и даже приобнял обалдевшую Лизу, уселся на переднее сидение, машина тронулась и исчезла в снова посыпавшемся снеге. — Красивая девушка, — заметил Ярик. — Какие локоны, какие… — Глаза, — помог Иван Геннадич со смешком. — Глаза у нее особенно красивы. Воздух тут, что ли, такой? На служаке сегодня от локонов и… глаз в глазах рябило. А Саня все проспал. Завтра вот увидит фотки и не поймет, где был. — Зато выспится. Лиза поскользнулась на ступеньках, но не упала, подхваченная крепкой рукой. — Вовик? Ты чего тут делаешь? — Думал, мало ли. Закрываться пора, а ты все никак. Давай помогу. Лиза посмотрела в телефон. Нет, не приснилось. Потом посмотрела на Вовика. Он хмурился и в свете вывески казался усталым и расстроенным. — Ладно, пошли. Там шампанское осталось. Нужно допить, а то выдохнется. Вовик широко улыбнулся и поддержал снова покачнувшуюся Лизу. — Держись! Слушай, к нам весной эти твои, из мьюзиклов обратно приедут. — Из мюзиклов, — машинально поправила Лиза. — Что? — Я уже билеты купил. В первый ряд. Хочешь, вместе пойдем, хочешь, Ленку возьми. — Вместе пойдем! — подпрыгнула Лиза. — Вовик, ты мой герой! Нахер Ленку, что она понимает в мюзиклах, коза драная? Мандарин ей в!..