Secret Dreams, Hidden Signs

Покой и удовлетворение постигли Сонхуна, но уже через три дня снова приполз голод. Это сводило его с ума. Он не понимал почему в этот раз насыщение продлилось так мало, и мама совершенно ему не помогала. Ведь согласно ее словам, Сонхун не должен был чувствовать потребность как минимум неделю, тем более, что он продолжал есть человеческую пищу и был насыщен в достаток. Это не имело никакого смысла, он хорошо питался и Чонвон насытил его более, чем достаточно. Так почему он уже был голоден? Только из-за злости Сонхун решил не поддаваться искушению. Ему не важно насколько он голоден, он не позволит Инкубу внутри победить. Следующие дни стали для него адом, Сонхун едва держался, ему казалось, что он в двух секундах от того, чтобы просто взять и трахнуть кого-то в самом деле. Теперь он мог различать обычный голод от голода к сексу, так как он уже был знаком с ощущениями. Голод действовал на него не только физически, но и психологически тоже. Простыми словами, он был измотан. Каким-то образом, он продолжал сопротивляться побуждениям и не поддаваться, когда чувствовал, как его, пока он спал, затягивает, но с каждым днем становилось все тяжелее и тяжелее. Более того, он чувствовал себя ослабленным. И каждый день становилось все хуже, от: просто быть уставшим, до: находить трудным двигаться. Его тело ополчилось против его и он знал, что был близок к обмороку. Он подумывал увеличить количество обычной еды, которой он съедал, чтобы протестировать, сможет ли это как-то компенсировать его недостаток похоти. Его мама кажется думала, что это может помочь. Он искал немного еды на кухне, когда ему понадобилось приостановить все свои движения, так как внезапно он перестал что-либо видеть перед собой. Сонхун снова попытался сфокусировать взгляд, слегка двигаясь, чтобы заставить кровь поступать как следует. Нужно разобраться с этим и быстро. — Сонхун, — позвал кто-то из-за спины, напугав его, но он, распознав голос Хисына, обернулся не сразу, сделав это только, когда его зрение полностью вернулось. — Сонхун, нам нужно поговорить. — Сонхун нахмурился, Хисын, на его взгляд, говорил слишком серьезно, а он не помнил, чтобы творил что-то, что гарантировало ему серьезный разговор. — О чем? — спросил он, потому что единственное, что приходило в голову, — это его вторжение в сны, что превращало их в мокрые, но Хисын об этом не знал. — О твоих… пищевых привычках… — Хисын выразился как-то странно; Сонхун слегка запаниковал. — О моих пищевых привычках? — повторил он, отказываясь верить, что Хисын мог что-то знать. — Да… Я- Мы немного волнуемся, — начал Хисын, а Сонхун пытался не показывать, как начинает беспокоиться. — Мы все знаем, что это нелегко, но может ты заходишь слишком далеко. — Сонхун внутренне запаниковал. Все знали, подумал он, они каким-то образом выяснили. — Я… Я пытаюсь не делать это слишком часто… но, хен, это очень тяжело прекратить, — пояснил он, Хисын должен его понять. Он был таким милым; он не станет злиться. — К тому же, это случилось лишь дважды. Обещаю, я буду делать все, чтобы не… — Дважды? Сонхун, что ты сделал? — Хисын звучал очень обеспокоенно, заставив Сонхуна запнуться. — О чем конкретно мы сейчас говорим? — спросил он просто, чтобы убедиться. — Про твою диету? О том, что ты очевидно недоедаешь? Сонхун, ты был таким… слабым в последнее время, я видел, как ты трижды останавливался, пока поднимался по лестнице, и прямо сейчас ты… — Хисын запнулся, его голос был полон эмоций, он почти задыхался. — Мы беспокоимся. На какой бы диете ты сейчас не сидел, очевидно, что она тебе вредит, пожалуйста, если… если ты хочешь, но просто измени ее немного? Не воздерживайся от еды, — умолял Ли. Сонхун не знал, что сказать. С одной стороны, да, он был на диете. Она его не убьет, ему просто нужно привыкнуть. С другой стороны, это была не та диета, о которой говорил Хисын. Пак понимает, что они начали волноваться, особенно после того, как он себя вел, но он ничего с этим не может сделать. Он надеется, что уже скоро сможет жить, не питаясь чужой похотью, и без такого сильного влияния на него последствий. В текущий момент, он борется с голодом и недостатком сна, вызванных сопротивлением. Однако, он не может сказать об этом Хисыну, они не могут знать. — Хен… обещаю тебе, я позабочусь о себе, хорошо? — он частично врал. Он не умрет, это действительно так, но мама говорила, что он не будет на максимуме своих возможностей, пока не найдет метод питаться другим способом. — Моя диета… может она и не лучшая, но меня не убьет, — сказал он, выбирая самые лучшие слова со своего арсенала. Хисын выглядел неубежденным. — Хорошо, — сказал старший, однако, было очевидно, что еще оставшаяся тысяча слов была им невысказана. — Ладно, я доверяю тебе, но если это зайдет слишком далеко, ты остановишься, хорошо? Сонхун кивнул, давая Ли надежду. Он сомневался, что, если дойдет до этого “далеко”, у него останется выбор. Сонхуна заставляла нервничать тишина, в которой они продолжали смотреть друг на друга. — Что ж… я искал чего-бы поесть, не поможешь? Вопрос заставил Хисына рассмеяться. — Конечно, — ответил затем радостно. Оставшуюся часть дня Сонхун о разговоре не думал, быстро забыв о нем. Если быть честным, вероятно, он больше никогда не будет думать о том разговоре, так как его позже слишком отвлек готовящий ему поесть Хисын, чтобы вообще помнить, что до этого случилось. Но снова пришла ночь — время для сна. Для него это значило, что пришло время для борьбы с собственными потребностями. Он снова парил в пустоте, когда ему вспомнились слова Хисына, что становились громче по мере того, как он сопротивлялся. Прежде чем утратить какое-либо желание продолжать борьбу, он просыпался дважды, ему оставалось лишь надеяться на лучшее и молиться не закончить во сне Хисына. Он сдался. Впервые Сонхун не мог опознать то, что его окружало. С Джеем и Чонвоном было немного по-другому, было очевидно, что они были в их общежитии. Однако, в этот раз, все выглядело незнакомо и ничего ему не напоминало. Он осмотрелся немного, пытаясь предположить, где он, чей сон посетил в этот раз. Место выглядело очень мило, должен признать Сонхун, простенько и аккуратно. Было странное чувство комфорта, словно он может прилечь на кровать, заснуть и никогда больше не просыпаться. Кровать, кстати, выглядела невероятно привлекательно; так как Сонхун, вероятно, все равно остается здесь, то он подходит ближе и присаживается. Она была такой мягкой и удобной, что Пак в самом деле подумывал вздремнуть во сне. — Рики, — это был голос Сону, что вернул Пака к реальности и тому, что должно вскоре произойти. — Что ты делаешь? — Я… Я просто присел? — Сонхун был в замешательстве, он сделал буквально ничего. Он также отказывался принимать тот факт, что он сейчас Рики, это ведь не так… — Я не должен был? Сону надулся. — Ну… — он посмотрел на Пака глазами полными озорства. — Думаю, так действительно легче, — сказал Сону, упав перед ним на колени. Сонхуну захотелось умереть. У него сейчас было две очень серьезные проблемы. Первая, Сону собирался ему отсосать. Он не уверен, что это может быть проблемой, но это она. Вторая, Сону собирался отсосать ему, пока он выглядел как Рики. Это даже звучит неправильно. Он бы еще поспорил, что взгляд Сону был проблемой, но он выбрал об этом не думать. Но если бы пришлось, он бы сказал, что младший действительно знал как смотреть на кого-то так, чтобы завести. — Погоди, я… — Сонхун даже оправдание придумать не мог. — Не беспокойся, Рики… — сказал игривым тоном Сону, умело и возбужденно опуская его штаны. — Ты трахнешь меня позже. Сонхун этой ночью не выживет и это будет виной Сону. Он не может проварить как все может быть так хорошо и так неправильно в одно и то же время. Он также был немного впечатлен, фактом, что трое его друзей были так хороши в том, что делают, когда, вероятно, у них было не так уж много опыта. По крайней мере, они никогда об этом не заикались. Пытаясь отвлечь себя от того, как Сону громко ему отсасывал, проглотив член полностью, он задался вопросом, был ли Ким так хорош, потому что это сон или в жизни он настолько же хорош. Он также задался вопросом, может ли быть, что это его силы помогают им. Он изо всех сил ухватился за простыни, пока его бедра дрожали от прикосновений Сону. Серьезно, он скоро помрет. — С- Хен… — Сонхун опомнился, что в текущий момент младше Сону. — Остановись, ты должен прекратить, — простонал он, задыхаясь. — Не будь глупцом, — Сону чмокнул его член, прежде чем облизать губы. — Я хочу чтобы ты кончил мне в рот. Сонхун не успел понять его слов, как Ким снова глубоко поглотил его. Из-за чувства тесноты глотки младшего, он больше не мог бороться с оргазмом. Он кончил, чувствуя как Сону проглотил все. — Т-ты в порядке? — спросил Сонхун, потому что спермы должно быть было много. Сону улыбнулся, поглядывая на него, и это было бы мило, если бы не остатки белесой жидкости, стекающие по его губам. — М-м-м, отлично, — ответил Сону, поднимаясь с колен, только для того чтобы секундой позже оседлать Сонхуна и страстно поцеловать, удерживая его лицо двумя руками. Пак принял свою судьбу. — Теперь ты позаботься обо мне, — прошептал он в губы Рики. Если этого хотел Сону, и если Сонхун хотел, чтобы его накормили, он не мог идти против желаний младшего. Одним быстрым движением, он толкнул Сону на кровать, поместившись между его ног. С Джеем и Чонвоном было легче, так как ему не требовалось ничего делать, но Ким хотел, чтобы он все контролировал. Ну, или, чтобы ответственным был Рики; ему хотелось, чтобы Рики позаботился о нем. И может быть, пока он вел дорожку поцелуев по шее Сону и растягивал его, Сонхун в голове представлял себе Хисына. Он даже не чувствовал себя виновным, по крайней мере не перед Кимом. В любом случае не казалось, что Сону хочет его, он буквально видел перед собой Рики. Все на своих местах. Однако, Сонхун чувствовал себя немного эгоистично представляя хена, пока удовлетворял Сону. Это был микс предательства и стыда. Ему не следовало думать о ком-то другом, особенно о друге, когда он, буквально, питается от своего другого друга. Но он уже ничего не мог поделать и, если все так дальше и пойдет, ему необходим какой-то мысленный образ. В любом случае, никто не узнает, о чем он думает, даже Сону, или, что происходило во сне. До тех пор, пока он не стонет имя Хисына, все в порядке: он будет накормлен, а Сону удовлетворен. По крайней мере, все мемберы горячие, в противном случае было бы на порядок тяжелее. Он трахнул Сону так, как думал тот хотел бы: медленно и глубоко. Что-то внутри подсказывало ему, что он должен сделать это именно так, он полагал, что это помогала его сторона инкуба. Он проигнорировал, как Сону открыто признался ему, Рики, в любви, когда он кончил. Джей был намного настойчивее, а Чонвон вообще не заикался о чувствах. Он почему-то продолжал за этим наблюдать, возможно, потому что это отпечатывалось на их поведении утром. Сону был довольно открыт в плане чувств, так что он не может представить себе как Ким будет избегать Рики, как это делал Джей с Чонвоном. Также Пак не думал, что младший будет вести себя так словно ничего не произошло, как это делал Чонвон. Наиболее вероятная ставка Сонхуна — он будет где-то посередине: легкий румянец и немного застенчивости при разговоре с Ники. Ему было противно от того насколько оказался прав, предполагая, что Сону будет коситься на Рики и краснеть во время завтрака, тренировки, или в любом другом удобном случае. Дошло до того, что Сонхун чуть было не вмешался. Однако, казалось, он был единственным, кто заметил, значит это было не так очевидно как он думал. — Я знаю, что ты знаешь, — сказал Сону, когда Сонхун оказался первым, к своему удивлению, в кровати из тех четырех, что живут в комнате. В комнате они были в одиночестве. — Что? — спросил Сонхун, действительно не зная о чем говорит Сону. — Я видел, что ты весь день за мной наблюдал, хен, я знаю, что ты видел, как я смотрю на Рики… Так что Сонхун был гораздо менее осторожен, чем он надеялся. — Оу… и? — он не думал, что это является проблемой, о которой им нужно поговорить. — И ты ничего ему не скажешь, правильно? — Сону показался таким маленьким и испуганным. Сонхун едва не пожалел, что не вел себя так, словно влюблен в него, пока выглядел как Рики в его сне. Едва. — Конечно, нет, — его голос был тверд и уверен; он не допустит, чтобы Сону из-за этого переживал. — Спасибо, — Сону вздохнул с облегчением. На долю секунды, Сонхун задумался, чтобы рассказать о снах, но в конечном счете решил, что сейчас это будет лишним. Не было потребности грузить его этим и давать знать, что он, Сонхун, знает, что младшему нравится в сексе. Сонхун уснул со спокойной душой, зная, что не должен вторгаться ни в чей сон. Он был сытый, довольный и истощенный, а ночь полноценного отдыха, как раз то, чего ему не доставало. Все что было во сне Сону, Сонхун надеется, пошло ему на пользу и голод оставит его в покое на время подольше, чем парочка дней.