Воскресенье

Я просыпаюсь. Глаза открыть тяжело, как и что либо вообще сделать. Тело ломит, голова трещит. В нос бъет неприятный запах. Отвратительно. Кое-как открываю глаза и вижу, что проснулся на кухне. Только вот не на своей. Вокруг, кто на полу, кто на небольшом диванчике спят люди. Не узнаю ни одного из них. Пиздец. Что вчера было? Надо валить. Я встаю с как оказалось трёх стульев, на которых вырубился. Носки прилипают к полу. Ну и грязища. Стоять немного тяжело. Голова болит и кружится. Всякое желание пить и вообще видеть алкоголь отпадает быстро. Как я вообще оказался в такой ситуации? Нет сил и желания вообще как-то жить. Нахожу в кармане телефон, хорошо, что не проебал. Воскресенье, время уже двенадцать, на телефоне три процента и пропущенный от Антона. Зачем только, если мы вместе бухали? Надо хотябы попробовать ему перезвонить. Я набираю Антона и слышу где-то в коридоре мелодию его ринктона. Иду, нет, скорее еле тащусь на звук. Загудалин лежит у двери, свернувшись калачиком. Выглядит это смешно и немного мило. Толкаю его пару раз в плечо. Он мычит и что-то невнятно говорит. — Тоха, подъем, блять! — говорю громче, чтобы он точно меня услышал. — Сука-а — медленно протягивает Антон и открывает глаза. — Вставай давай — протягиваю ему руку. Он кое-как поднимается и берётся за голову. — Макс, почему так сильно больно? В голове как будто взрывы во Вьетнаме. — Так всегда. Антон начинает двигаться на кухню и спотыкается о валяющуюся рядом бутылку. Хорошо, хоть не упал. — Блять. Ну и срач. — Согласен. Иду вместе с ним, пытаясь не наступать на бутылки и какие-то раскиданные вещи. Он берёт со стола стакан с непонятным содержимым. — Как ты думаешь, это можно пить? — Антон подносит стакан к лицу и принюховшись, морщится. — хотя, думаю, нет. Кажется, тут смешанное всё, что мы вчера пили. Он выливает сомнительный напиток в раковину и наскоро ополоснув стакан, набирает воду из-под крана. Жадно и быстро выпивает почти залпом. — Дай пожалуйста — протягиваю ему руку и забираю стаканчик — спасибо. Наливаю воды и отпиваю большой глоток. В горле перестаёт так сильно драть, чувствую, как жидкость разливается по желудку и охлаждает. Кайф. Выпиваю до дна и ставлю на стол. — Ты что-нибудь помнишь со вчерашнего вечера? Я вот непомню даже что пили — спрашивает Антон, садясь на один из стульев, на котором я вчера уснул. Напрягаю мозг, пытаясь хоть создать картину вчерашней пьянки. — Смутно и обрвыками. Помню, как приехали, в бутылочку играли, кто-то дрался, кто-то что-то с балкона орал, танцы и вроде хозяин хаты наркоту предлагал. Хуйня короче. Может у кого в инсте что-то ещё найдём. А пили, судя по бутылкам разное. — Мне даже немного страшно представлять, что мы можем увидеть — замечаю, как его передёргивает. Мне тоже немного неприятно. — Слушай, а они хоть живые? — он подходит к какой-то спящей девочке и толкает её в плечо. Та вообще не реагирует. — Да живые, живые, спят просто объёбанные. Ладно, валим отсюда. — Блять, мы где вообще? Я не помню адрес. — Ну сейчас выйдем и посмотрим. — Окей. Двигаемся в сторону прихожей. Плохо. Пиздец, как плохо. — По-ходу кто-то в моих кросах съебался — Жалуется мне Антон, накидывая куртку. Окидываю взглядом небольшое помещение — Не твои? — показываю в сторону начала коридора и входа во вроде ванную. Хуй знает, что там за дверью. — Мои. Спасибо. Он берёт их и обувается. Я же нахожу свои кроссовки на полке. Далеко друг от друга, но хорошо хоть оба. В моей джинцовке оказываются кошелёк и сигареты с зажигалкой. Всё на месте, удивляюсь, как я всё не проебал, как было в прошлый раз прошлые разы. Антон выходит из квартиры, оставляя дверь открытой. Я выхожу следом за ним, захлопывая вход этого злополучного места. В подъезде запах почти такой же неприятный, как и в квартире. Давит на голову, тошнит. Смотрим с Антоном на дом и адрес. Как мы оказались на другом конце города от наших домов? — Блять. Я сейчас готов убить за сигу. Есть закурить? — смотрит на меня грустным и помятым взглядом, как будто его только что отпиздили. Протягиваю ему пачку и зажигалку. — Спасибо. Мне вот сейчас курить вообще не хотелось. Хотелось вернуться домой, принять душ и наверное обратно уснуть. Кстати, о доме. — Тох? Он вынимает сигарету изо рта и возвращает мне пачку и мою жигу. Убираю в карман. — Чего? — Можешь такси вызвать? У меня телефон сел. — Хорошо. Он достаёт телефон и набирает номер. Я отхожу, чтобы немного размяться и согреться, не смотря на то, что на улице тепло, меня в дрожь кидало. Пиздец. Машина подъезжает к дому и мы с Сектором садимся на заднее. Отдаю деньги водителю и откидываюсь на спинку удобного сиденья. Антон называет сначала свой адрес, а потом мой, потому что судя по навигатору, его дом ближе. В машине тепло и мягко, тело расслабляется, мозг медленно отключается и я не замечаю, как засыпаю. — Макс, просыпайся — слышу голос и чувствую, как меня толкают и слегка трясут. Морщусь и открываю глаза. — Что? — Давай, я домой. Набери, когда сможешь. Пожимаю Антону руку и он выходит из машины. Ещё немного и дома, ура. Пока едем, разглядываю город. Машины гоняют, как мне казалось, с бешеной скоростью, люди мечутся туда-сюда и только с серым небом ничего не происходило, даже облачко не увидишь, Питер, хули. Среди нескольких серых многоэтажек узнаю свой дом. Водитель останавливается и оповещает меня о конце поездки. Благодарю его и выхожу из машины. Немного надоело. Надоели эти пьянки, потерянные вещи, непонятные хаты и люди, хочется какой-то стабильности. Когда-нибудь, точно брошу, но ни сегодня. Сколько раз я себе это говорил? А впрочем не важно. Потом, обязательно брошу. Наверное.