Моя родственная душа

Хотелось избавиться от всего, что связано с Олежей. Но как? Рука не поднимается выбросить подаренный им календарь с жëлто-зеленоватым котом. Не поднимается удалить совместные фотографии. Не поднимается выбросить рубашку, которую Антон всë ещë хранит в шкафу. Просто не поднимается. А если бы и поднялась? Смысл? О нëм всë ещë напоминает надпись на предплечье. Слова, которые тот ему когда-то сказал: «Час революций, судя по всему…». И их никак не сотрëшь. Их никак не сведëшь лазером. Это же не простое тату, которое можно вот так просто убрать за несколько сеансов. Это то, что привязано к самому человеку. То, что преследует его с рождения. То, что связывает его только с одним человеком. Антон в это не верил. Может быть, поэтому-то он и винит себя до сих пор за то, что не ответил Душнову взаимностью? Тот так слепо верил в то, что люди послушно будут следовать законам Вселенной. Что будут любить только того, на кого она им указала. Нет. Люди остаются людьми. Так уж они устроены. Даже если пара уготована тебе судьбой, то это не всегда значит, что в итоге вы найдëте общий язык. Мир не поменяет своë строение от каких-то надписей на руке. Вселенная, твои законы бессмысленны! Но, на удивление, подавляющее большинство знакомых Антона верили в связь родственных душ. В то, что иного выбора не дано. Те, кто в это не верили, Антону не нравились, поэтому их как свою пару он и не рассматривал. В какой-то момент просто всë перевернулось. И почему из всех Антону понравился именно он? Дима… Тот, кто вечно злится на Антона, даже не объясняя причину ненависти. Сегодня тоже так было, но позже Побрацкий пригласил Звëздочкина в бар. Чëрт знает, какие помыслы у него были, но Антон согласился. Как всë перешло к этому.? — В каких вы с Олей отношениях? — спросил Антон после того, как увидел поцелуй Оли и Юли в баре. — А что? Хочешь за ней приударить? Сорри, но ты не в еë вкусе, — хмыкнув, ответил Дима. — Она как раз-таки мне не интересна, — сказал Антон, помотав головой. — Если тебе не нравится Оля, значит, тебе нравлюсь я? — Дима удивлëнно уставился на Антона. Антон усмехнулся и подошëл ещë ближе к парню, немного нагнулся, чтобы их глаза оказались на одном уровне. — А если да? То что? — Звëздочкин думал, что издевается над Димой, как тот делал это с ним, но нет. В каждой шутке есть доля правды, да? Этот их разговор закончился поцелуем. Как в итоге выяснилось, Дима и Оля были в свободных отношениях, что ещë больше подтверждало мысли Антона о том, что не всегда соулмейты встречаются именно с тем, кого уготовила ему Вселенная. А вечер закончился тем, что Антон привëл Диму к себе домой, потому что тому было поздно возвращаться в общежитие. В следующий раз Звëздочкина и Побрацкого тоже свела сама судьба, столкнув на улице. Дима заболел, а Антон подумал, что, во-первых, это идеальный шанс сблизиться с ним, во-вторых, у него он быстрее вылечится. Первое время Побрацкий продолжал дерзить Антону, а потом как-то само всë пошло? Они становились друг к другу ближе. Им обоим становилось комфортно друг с другом. — Какая…какая надпись на твоей руке? Можно посмотреть? — ничего не предвещало беды. Всë же было хорошо… И опять будто ножом резанули по сердцу. Зачем он это вспомнил? Почему сейчас? — Нет, — сказал Антон, пытаясь скрыть дрожь в голосе и прикрывая надпись от Диминых глаз. — Что происходит? Ты чего вдруг? — Так это правда…правда, что твой соулмейт Олежа Душнов? — спросил Побрацкий. Он произнëс имя Душнова так, будто знал его при жизни и был в хороших с ним отношениях, хотя Антон уверен, что те никогда не виделись. — Поэтому…ты так не хочешь об этом говорить? Звëздочкин со всеми избегал этой темы после смерти Олежи. Не хотел вспоминать о нëм. Не хотел слышать слово «соулмейт» в одном предложении с именем Душнова, потому что это будто указывало ему на то, что он совершил ошибку, отказав Олеже тогда. Пошëл против указа Вселенной и теперь совесть мучает. — Забудь, Дим, — выдавил из себя Антон. Это не та тема, которую он бы хотел обсудить с Димой. Точно не сейчас. — Просто забудь. Давай не будем о нëм, пожалуйста… — Н-но как же… — Дима не знал, что сказать. А что говорить? Что вообще говорят в таких ситуациях? Побрацкий не знал, поэтому ему оставалось лишь обнять Антона в попытке успокоить. — Писец… — Не ругайся, — сказал Антон. И сам не понял, зачем… Может, просто хотел заглушить таким образом мысли, которые то и дело лезли в голову. — Хорошо, как скажешь… Ну, что насчëт свидания, куда мы пойдëм? — Дима подумал, что верным решением будет перевести тему обратно на ту, которую они обсуждали до этого. В благодарность Антон потëрся щекой о Димино плечо, словно кот. Прошло ещë какое-то время прежде, чем парни смогли ответить друг другу взаимностью. Хоть они и ходили на свидания, занимались всяким, чем обычно занимаются пары. Но ведь порой так трудно сказать «Я люблю тебя!», да.?