Мелодия привязанности

— Подойди ко мне. Польпо улыбается, прорезая полутьму комнаты сверканьем своих рубиновых глаз. Полулёжа в просторном даже для её габаритов кресле, она осматривает робко подошедшего юношу. Блэк Саббат был приучен и ко лжи, и к скрытности, но от змеиного взгляда хозяйки ничего не скроется. Она знает, как сильно он любит её. Она видела, как он каждый раз останавливается у её комнаты, подолгу смотрит в обширное окно. Слушает, как она порой играет на скрипке. Иногда ей хочется обучить его орудовать смычком. Как были бы, наверное, прекрасны на струнах его тонкие пальцы! Она знает, как сильно он предан. С самой первой встречи, когда она только наняла его, чтобы не скучать в одиночестве, в его золотых глазах была видна бескорыстная преданность. И за это, пожалуй, она его и полюбила. — Взгляни мне в глаза. — Польпо щурится, касается кончиками пальцев бледной щеки. — Признайся, ты ведь хотел бы здесь остаться? Саббат медлит с ответом. Он не привык говорить — бывший асассин, он тих, как горное озеро. Но, коротко выдохнув, он поднимает взгляд. — Да. — Тогда садись рядом. — Почти мурлыча, леди позволяет Блэку прижаться, улыбается в каком-то странном тактильном блаженстве. — Скажи, сладкий, чего бы ты сейчас желал? Ты можешь назвать что угодно. — Вас. Вы — мой идеал, госпожа, Вы же это прекрасно знаете. Звонкий смех разливается по залу, шаром отдаётся от стен. Голос Польпо довольно низкий для женщины, но в то же время мягкий и громкий. И что-то внутри Блэк Саббата будто узлом завязывается, и сердце стучит где-то в кончиках пальцев. Он любит, когда хозяйка рядом. Любит слышать её смех, чувствовать тепло тела и большую, мягкую руку на затылке, прямо под шляпой. Он бы всё отдал, дабы остаться с ней до конца жизни. А она его трогает, гладит за ухом, щупает на нём сиреневый пирсинг. Сколько, интересно, дырок на его теле? А шрамов? Ах, убийцы с юных лет, все такие рисковые и безумные! — Останься сегодня на ночь. Уж поздно, не стоит так мало спать. Она подхватывает его на руки, несёт в спальню. Сажает на обширную кровать, занавешенную полупрозрачной тканью — Можешь раздеваться. Весна выдалась жаркой, не так ли? Она переодевается за ширмой, как и положено даме. Выходит в длинной, почти до пола ночной рубашке, одновременно тучная и изящная. Она придлижается так ненавязчиво сзади, ложится и притягивает к себе своего единственного и преданного слугу. Целует в висок, оставляя след небесно-голубой помады. — Buonanotte, малыш.