Мой строгий препод

      Кира мягко уложила девушку на кровать, тут же ловко справляясь с поясом халата, распахивая его. Её взору открылся прекрасный вид на обнаженное тело брюнетки. Медведева наклонилась к лебединой шее, оставляя на ней поцелуи и яркие засосы. Плевать, пусть видят, что Агата принадлежит лишь ей. Последняя на это лишь прогнулась в пояснице, ерзая бедрами на постели, прикрывая глаза. За предпоследнее действие она получила внушительный шлепок по аппетитной ягодице и вскрикнула. Кожа тут же покраснела, загорелась. Никто не будет удивлён, если останется след. - Прости, кис, - чуть более хрипло сказала блондинка и припала губами к соблазнительной груди девушки. Она всячески играла с сосками, оставляла засосы на самой груди. Рукой же погладила с нежностью место удара. А второй…резко вошла в девушку сразу двумя пальцами, начиная двигать ими внутри. Вновь Агата вскрикнула, выгнулась до хруста в спине и вцепилась в плечи младшей короткими ногтями. Это было неожиданно, грубо, но невероятно приятно. Собственной смазки было предостаточно, чтобы проникновение не доставляло даже малейшего дискомфорта. Кира поднялась от груди к лицу девушки: - Смотри на меня, - властно, не прекращая фрикций. Такому нельзя было не подчиниться. От этого хотелось стонать в голос, чтобы все знали, как ей хорошо. И она делала это, забыв обо всем на свете. Зеленые глаза устремляют покорный полный наслаждения взгляд в карие. В глазах напротив животное желание. Желание обладать. Собственничество. Желание подчинять лишь для себя. Тяжелое дыхание в сантиметре от пересохших губ друг друга. Кира сама уже слишком намокла от такого вида, от этих стонов, от этого туманного взгляда брюнетки. Она замедлила темп, замечая, что та уже близка к фейерверку наслаждения. Рано. Блондинка вынимает пальцы, слышит разочарованный выдох любимой, встает на коленях меж разведенных ног. Облизывает губы, не прерывая зрительный контакт. Мучительно медленно, как казалась обеим, снимает с себя домашнюю футболку. Топа на ней не было. Проводит указательными и средними пальцами по затвердевшим от избытка возбуждения соскам. Демонстративно и с вызовом смотрит в глаза. Агата буквально сходит с ума от этого вида. Хочется трогать, всячески ласкать, целовать каждый миллиметр. Не выдерживает, поднимает корпус полностью, за затылок притягивает для страстного поцелуя, вступая в борьбу с «двумя языками» своим. Блондинка сдает позиции и стонет в поцелуй. Затем издает стон громче, когда ловкие пальцы забираются под шорты и белье и ласкают чувствительный набухший от желания клитор, а правый сосок захватили в плен ласк пальцы другой руки Раецкой. Поцелуй был разорван, лишь когда легкие зажгло от нехватки воздуха. Но кто сказал, что можно менять рулевого? Секунда: Агата вновь лежит на спине, а Медведева проводит языком по сочащемуся смазкой лону, переключается на клитор, рисуя половинками языка ведомый лишь ей одной узоры в ведомом лишь ей темпе. Но это давало должный эффект - брюнетка несильно сжимала у корней платиновые волосы, издавая сладкие стоны. Лучшая музыка для ушей блондинки. Лучшая награда. Теперь она вставляет три пальца, двигая вперед-назад, наращивая темп, не прекращая рисовать свои узоры. И вновь стоны громче, хотя ощущение, что громче было некуда. Они уже переходили на крик. И плевать, что потом, возможно, придется краснеть за это. Разум буквально покидал их, заполняя все сознание лишь похотью. Агата резко выгибается донельзя, тело дрожит, сжимает руками простыни, подгибая пальцы ног. Стенки плотнее сжимают пальцы. Это был слишком мощный оргазм. Кира вынула пальцы, пахабно облизывая. Посторгазменная нега должна была затянуть с головой. Но Раецкая не до конца довольна раскладом. Она тоже хочет слышать стоны. И точно не свои. Кошка ждёт, пока мышка попадёт в мягкие лапы. Это происходит, когда Медведева ложиться рядом на бок. Блондинка ничего не успевает сказать или сделать, как оказывается под, казалось бы хрупким, но сильным телом. - Ты же не думала, что я оставлю тебя с таким желанием? - горячий шепот на ушко, затем поцелуи в шею. Теперь и кошка ставила свои метки. Кира на это лишь шумно выдохнула и прикрыла глаза. Следующей была на очереди ласк аккуратная грудь. И в одно время с ней, она провела почти невесомо по животу вниз рукой… Надо же, она и забыла о ненужной ткани на девушке. Ласки прекращаются лишь на пару секунд, пока с блондинки буквально слетают злосчастные шорты вместе с бельем, что уже намокло от количества выделившейся смазки. Агата вновь наклоняется, целуя желанные губы, вновь переходит на ласки чувствительных сосков. Она приятно удивлена, что Кира впускает в себя сразу два пальца. Большой палец играет с клитором. С каждой секундой темп нарастает, вырывая из груди блондинки все более громкие стоны. Брюнетка целует каждую родинку на груди и животе, спускаясь ниже. Замедляет темп резко, давая легкую передышку. Или это месть за сладкие муки? Столь же сладкие, что и любимая блондинка на вкус. Грудь той часто вздымается. Вновь сносящий крышу зрительный контакт. Умоляющий взгляд полуоткрытых карих глаз. Сейчас они казались темнее обычного. Это завораживало. И возбуждало вновь. Но была очередь Киры ощущать оргазм с именем возлюбленной на устах. Так и случилось, стоило Агате вновь вернуть нужный темп и добавить третий палец, а большой палец на клиторе заменить языком. Она рисовала не хуже Киры, не менее уносящие сознание узоры, дающие негласный сигнал в голове блондинки сменить стоны на крики. - Я впервые слышу, чтобы ты так под кем-то кричала, Медведева, - Вилка усмехнулась, делая телик тише, когда к ним в гостиную зашли уже приведшие себя в порядок девушки. - Это точно, - кивнула Кристина. Лиза сидела рядом с ней, и только глянула на парочку, как покраснела сама от смущения. - Даже телик не помог. - Отъебитесь, а, - Кира лишь закатила глаза и села на диван, чуть прокашливаясь. - Даже голос сорвала поди, - смешок от Малышенко, и в неё летит диванная подушка. От этого брюнетка смеется ещё громче. - Значит, теперь у нас все решилось с парочками? - заключила Настя. - Это чудесно. До вечера мы отсюда не выйдем, так что давайте выберем, что будем смотреть.