****
Я чувствовала как падала, но не ощущала тревожности, лишь холодное спокойствие и обволакивающую тишину. Не хотелось думать, вспоминать. Хотелось просто забыть. Забыть своё прошлое, оттолкнуть неизвестное будущее, остаться здесь навсегда. Но возникшие картины не дали мне насладиться всем в полной мере. Вот маленькая я только перешла в старшую группу в садике, все быстро разбились на группы, оставив меня стоять в уголке, и с завистью смотреть, как они веселятся, мило болтают, хвастаются и шуточно ругаются. Как родители приходят, мило болтают с пожилыми воспитателями и совсем молоденькой няней, которая всегда давала дополнительную порцию еды и прощала маленькие проказы. Здесь как и раньше я была белой вороной, ничего не знала, меня никто не замечал, все лишь игнорировали. Дома картина не лучше: родители вечно работают, а после приходят уставшие, мирно ложатся спать, забыв о моём существовании, или сильно ругаются. После отец уезжает в квартиру на окраине городка и несколько дней живёт там, а после, как ни в чём не бывало, возвращается. Старший брат, что работал ещё с 13 лет, подорвал здоровье. Но сейчас работал на вахте и почти всегда отсутствовал. Единственным утешением и тем, кто искренне меня ждал, был мой милый пёс по клички «Гром» — большая кавказская овчарка. Добрый верный друг, катающий меня на спине, облизывающий моё детское личико, когда я поздно ночью, пытаясь спрятаться от ругани родителей, залезала к нему в конуру и ложилась к нему на мех, беззвучно рыдая. Муська очень пушистая и старая трехцветная кошка, всегда приветливо мурлыкала, когда я приходила домой. Залезала со мной под одеяло или кровать, стараясь спрятать меня от злой мамы, что винила меня в очередной ссоре или том, что снова сбежала из тюрьмы под названием «Садик», утешающе мурлыкала. Единственные кому я могла доверять, от кого я чувствовала защиту, искреннюю чистую любовь и заботу, что не требовала ничего в замен. Как-то ко мне в очередной серый день, когда спрятавшись ото всех в тёмном углу раздевалки за матрасами, ко мне подошли пару девочек. Мило улыбаясь, они протянули руку. Пару дней мы хорошо общались и они даже приглашали меня к себе играть. Но как то они рассказали, что в некоторых шкафчиках лежат сладости, где-то даже деньги и просили незаметно доставать это и приносить им эти вещи. Это было моим первым воровством, а также самой грубой ошибкой, которая дала первую трещину в моём и без того туманом и хрупком будущем. После того как это всё выяснилось, меня сделали единственной виновницей, родителям пришлось воплотить ущерб, а дома… Дома отец впервые разозлился на меня и поднял руку, взяв свой большой армейский ремень. Не щадя, он бил, я чувствовала, как слёзы смешались с кровью, я свернувшись в клубочек, прикрывала руками свою головку, из которой мама, ещё когда затаскивала меня в машину, выдернула пару клочков волос. Вот отец заносит ремень и со всей дури бьет меня, но не почувствовав сильного удара, я вижу как моя кошка закрыла меня. Она еле дышала, хрипела и нежно смотрела на меня. Маленький ребёнок, что едва мог двигаться, аккуратно заключила в объятия свою подругу, на что та легонько лизнула мне носик и закрыла глаза навсегда. На что мужчина лишь ответил, чтобы такая мелкая тварь как я не смела называть его отцом, фыркнул и ушёл. А смотревшая с неприязнью и усталостью мать, закрыла меня в тёмной комнате, без единого лучика света. С тех пор я никогда не называла вслух их своими родителями. Свою подругу я похоронила под берёзой, одиноко стоявшей на холме. Я долго скрывала от других эти побои, от которых на всю жизнь у меня остались шрамы, как на теле так и в душе. Часто, очень часто я приходила и садилась у единственной берёзы в округе, смотрела на листья, на небо и на церковь, что своими золотыми куполами отражала лучи и искрилась. Голубые стены сливались с безоблачным небом, а ветерок тёплыми потоками воздуха стирал выступающие слёзы с лица. Вот так я болтала, рассказывала всё, что происходило: все мысли, надежды и грусть. А в конце беспомощно рыдая, просила прощения, не важно за что, просто просила.****
Разбудил меня бубнёж Хэдеса. Он ворчал, что теперь эмоции весьма не стабильны и то, что не стоило меня слушать. «Завались придурок, надо было меня разбудить, теперь голова гудит из-за тебя!» «О, наша принцесса проснулась, извиняй, что вытащил тебя из твоего сна воспоминаний. Нужно было тебя оставить до утра быть в этом сопливом прошлом, меньше проблем было бы.» «Ладно, не волнуйся, сибирская язва, спасибо за такое пробуждения.» Не став его дослушивать, оглянула место, где я была. Почти сразу осознала, что сейчас нахожусь в палатке. Рядом была очень миловидная девочка 16 лет, она тихонько посапывала и приобнимала меня. Почувствовав, как по щеке что-то скатилось, я прикоснулась к этому своими ручками. Слёзы. Я плакала. Тяжело вздохнув, я ели как выкарабкалась из палатки и заметила пустоту в лагере. Угли от костра уже отдавали последние крохи тепла и света. Сев поближе к остывшему месту сбора, я вздёрнула голову. Прекрасное усыпанное звёздами небо буквально было одной из её мечтаний. В населенных пунктах такой великолепной картины нельзя было увидеть. Луна скрылась за облаками, но это даже было к лучшему. Сейчас ей не хотелось думать, сон о прошлом снова теребил её рану. Признаться честно, она была неожиданным и незваным ребёнком, с которым нельзя было ничего делать. Поэтому до 16 лет её просто игнорировали и сильно ругали, и порой за сильные косяки отец избивал её, а потом стали относится нейтрально. Она была ребенком, изголодавшимся по любви, простому человеческому вниманию и банальной нежности. Почти все, кто знал ее, жалели, но не как не помогали ей. Ведь современный мир, ничем не отличим от поля боя, где тебя могут прикрыть только семья, но не в её случае. «Чего сопли развесила, здесь новый мир, где ты можешь спокойно жить и делать почти всё, что душе угодно.» «Говорит демон, что убил меня в прошлой жизни.» «Ой, ну подумаешь, зато теперь у тебя есть прекрасный и повязанный с тобой на веки демон, что будет доставать тебя и хер ты от него избавишься.» «Ага, только если своим мутантам на растерзание не отдам, уверена, они будут рады такому перекусу.» Я почувствовала, как мой новый друг явно испугался такой перспективы и даже замолк, видно там и правда есть нечто столь ужасное, Меня аж передёрнуло. Но признаться честно, теперь она была искренне рада, ведь одиночество она не могла терпеть, а в компании чувствовала себя крайне неуверенно и скованно, зато с кем-то наедине вполне себе комфортно и надёжно. Сейчас ей нельзя раскисать, ведь в новой жизни теперь у неё есть тот, кого она хоть чуть-чуть желала защитить, да и в новой жизни с необычными способностями она спокойна могла жить так, как и не мечтала раньше. Единственное, её до мандража пугала неизвестность, даже на знание сюжетной линии нельзя было сказать, что будет дальше. Да она многое знала, предполагала и раздумывала. А ещё мешало болото, болото прошлого. Из него не выберешься одной фразой, не выйдет просто взять и выплыть из него только пожелав этого. В ней бушевали противоречия, желание забыть былое или хотя бы взять только нужное, а остальное отбросить. Или попытаться вернуться туда, вернуться к тем, кому ты не нужен, знать примерно конец и цикл жизни, где отучившись, ты скорее всего пойдёшь работать, заведёшь семью, с нетерпением будешь ждать старости, оставшись брошенной своими детьми и внуками, смотреть на приближение чёрной фигуры с косой. «О забыл сказать — этому телу всего три года.» — Сколько??? — от такого она чуть на землю не бухнулась. — А я то думаю, чего всё такое большое и громоздкое, ладно там пять или шесть лет, но три года. Фатальный пиздец. — Воу, такая маленькая, а материшься — подал голос парень, что по всей видимости наблюдал за ней из темноты. Приглядевшись, я увидела лицо того парня, благо зрение было не как у обычных людей, да и глаза немного привыкли к темноте. — И чего сама с собой говоришь? Каштановые короткие волосы, обычные серые глаза, повязка висела на шее, на ней красовался символ скрытого тумана. Стандартный костюм их деревни. Он мне явно не доверял и даже не хотел. От чего я напряглась. Хочу, не хочу, справиться с ним в любом случае не смогу. А значит нужно срочно думать, как выкручиваться. «Притворись девочкой, у которой крыша потекла, это и свяжется с твоей историей.» «Бля демон, а котелок у тебя варит, надеюсь не для меня.» — Простите меня дядя шиноби, но боюсь после случившегося у меня потекла немного крыша, — главное невинно улыбнуться и поднять ручки вверх. В подсознании раздался ржачь, отчего я сама захотела посмеяться с нелепости ситуации. Парень стоял в полнейшем оцепенение, а после, наверное, посмеялся, подходя ближе. А мои конечности поджались до состояния чугунной статуи. Подойдя почти в плотную, данный кадр присел на корточки. Он не отрывал от меня взгляда. Возникло жуткое и неловкое молчание. Было чувство, что всё замерло. Даже недавние стрекотание сверчков с подвыванием тёплого, летнего ветерка затихли. Все это душило и вызывало напряжение в не до конца восстановившемся теле. Неизвестный резко поднимает руку, от чего я дергаюсь и зажмуриваюсь, ожидая удара. Но ощущаю лишь лёгкое тепло на голове и грустный смешок. — Как тебя зовут? — приятный ещё не сломавшийся юношеский голос был слегка обеспокоенным и дружелюбным. Аккуратно, словно суслик высовывающийся из норки в поисках опасности, я снова посмотрела на парня. «Скажи, что зовут тебя Юко. Это тебе ответочка за Хэдеса.» — Ю…Юко, – как-то приторможено ответила я, плавая в какой-то прострации. – Меня зовут Юко.