Командировка

Руки по локоть в крови. Издалека слышатся характерные залпы, грохот и взрывы — то работает военная техника. Женщина в грязноватом белом халате, ибо сейчас было не до смены и стирки белья, оперирует раненого, вытаскивая осколки от снаряда. Тонкие, но сильные руки уверенно держат скальпель и параллельно она стирает выступавшую, но сильно мешающую кровь. Пот льёт с неё градом. Раненый солдат, еще совсем мальчишка, стонет. Как всегда не хватает обезболивающих… Но сейчас не до ласковых слов и фраз. Она просто должна сделать то, ради чего давала клятву. И он здесь не единственный, кто ждет срочной врачебной помощи… Имя всему этому — Чечня… Неожиданно нарастающий грохот раздался буквально над головой. Никто не успел даже среагировать… Для медика Рогозиной Галины Николаевны, для лежащих полумертвых солдат и других людей, кто находились в этот миг в палатке, жизнь закончилась в огненной вспышке яростного пламени… *** Чернота… Странно. У неё словно не было тела — она будто бы плыла на спине по безбрежному морю. Её безудержно несло все дальше и дальше… Ни звука, ни шороха, ни движения. Где она? Что с ней? Она вообще есть?! Рывок — и она оказывается перед невероятно красивым мостом, переброшенным через реку; он режет ей глаза словно ножом — если вглядеться, то можно увидеть, что он соткан из огня. Пространство перед ней полуразмыто. И она тут была не одна. Рядом кто-то плакал. Какая-то женщина. Рогозина, неожиданно снова ощутив, что она в состоянии двигаться, поднялась с колен и быстрым шагом пошла на звук, который доносится справа от неё. В босые ноги неприятно вонзалась острая галька берега, а мост зрительно вырос, стал громаднее, а ручей превратился в реку, чей противоположный берег терялся где-то впереди, в темноте. В полуразмытой полутьме Галина увидела девушку с ослепительно рыжими волосами, и та горько плакала, заливаясь слезами. Её охватило и укололо иголкой сострадание к ней. На шум шагов рыжая подняла голову, и перед Рогозиной очутилась совсем молодая девушка с ослепительно зелёными глазами и бледным лицом. — Где мы? — спросила у нее Рогозина, — почему Вы плачете? — Мы умерли. — Горько ответила та. Рогозина пошатнулась: — Нет-нет, этого не может быть… — Может! — громогласно сказал холодный голос позади женщины и девушки, и те замерли на миг и обернулись. Кажется в этот миг сама Тьма ожила, так из неё начали тянуться чёрные клока и ткаться длинные ленты, мистическим образом соединяясь в безликую фигуру в чёрном плаще. И холод… Невероятный холод обжег их, прокатившись с ног до головы. Сердце Рогозиной застряло где-то в глотке; она была уверенна, что рыжая чувствует тоже самое, что и она сама. Ужас и паника впивались в её разум, решительно отторгавший саму мысль о прекращении физического состояния. Но тем не менее она знала, кто это. Госпожа Смерть. — Ты права, дитя,— мягко проговорила все таким же леденящим тоном Смерть. Неожиданно к смерти бросилась рыжая: — Я не могу умереть! Не могу! Там мой муж, сын… там мой сын! Там война и жертвы! — билась в самой настоящей истерике девушка, буквально оседая у самых ног… этой бессмертной сущности. Рогозина молчала. Её собственные рыдания тоже поступали к самому горлу, но она ещё держалась. Она каким-то седьмым чувством уже поняла что обратно она не вернётся. Как жаль, что ничего не удалось доделать… она спасла мало жизней, не попрощалась толком с отцом… так и не родила ребёнка… — Лили Поттер, прими как данность. Ты умерла. Это свершившийся факт. К сожалению, ты очень слаба, и не можешь выполнить то, что спасёт не только твой мир, но и Землю в целом…— ледяной голос окреп, и стал непреклонным. — Твой путь окончен. Мне жаль, что тебе выпало так мало лет жизни… Я, на самом деле, сожалею о каждом, кто попал сюда. Лили замолчала моментально. *** Смерть взмахнула рукой — и фигура Лили растаяла. Остались только они с Галиной Рогозиной вдвоём. — Здравствуй, дитя. — Обратилась к ней Смерть. — Я повстречала на своём пути много подобных тебе… — Значит… я действительно… — Да, дитя. — Я могу увидеть маму?.. — вырвалось у неё сразу же. Всю свою жизнь её снедала тоска по маме, что так рано умерла, и вот порвалась наружу… — Ты ещё её долго не увидишь, Галя. Потому что я хочу предложить тебе сделку. — А разве я не должна отправиться в Ад? Смерть рассмеялась. Её холодный смех будто бы заполнил все пространство: — Ты точно не заслужила Ад, дитя. А сейчас меня просто послушай. Много-много тысяч лет сосуществует твоё пространство, если хочешь — измерение с планетой Земля. Все вы живёте под моей дланью. Зарождаетесь и умираете, уходите дальше. Но есть те, — тут голос Смерть стал много раз пронзительнее, — кто нарушил этот закон… видишь ли к этому миру не прилагалось какой-либо инструкции. Я тоже совершила множество ошибок, прежде чем осознать незыблемость истин… Две моих главных ошибки сейчас могут привести к краху всего. Но если одну я могу ещё хоть как-то устранить, то касаемо другой… Я не буду тебя утомлять. Мне нужен на Земле исполнитель — если хочешь, посредник того, кто сможет это уничтожить. — Посредник? — казалось, женщина ослышалась. — Тебе, бессмертному существу, нужен Посредник? — Ты понимаешь, что я за… сущность, — холодно ответила на её вопрос Смерть. — Я сама подчиняюсь законам, которые тебе знать необязательно… но я скажу тебе одну вещь, которую я не говорила здесь ещё никому. Я тоже смертна. Я завишу от Вас, люди. Умрёт последний смертный, а значит умру и я. Если кто-то станет Бессмертным, значит и я исчезну… Я чувствую Вас, люди. Каждый из Вас, когда ещё не родился, был во мне, делал свое первое биение сердца во мне… Я, когда ты ещё не родилась и лежала в материнской утробе, пела тебе колыбельные… Мать всех людей — я, но и палач всех людей тоже… я. Рогозина хранила свое молчание. — Итак, мне нужен Посредник, тот кто сможет вырастить достойного сына, мужа и отца, который в один миг, не колеблясь, поднимет свой меч чтобы защитить своих любимых… — Но в чем же я могу помочь тебе? — Лили Поттер, та, что была перед твоими глазами миг назад, являлась… биологической матерью (кажется так у Вас это говорится?) того человека, который мне нужен для выполнения своей воли. Но она лишь смогла выносить его и родить. Но смысл материнства не только в прошедших родах — родившуюся новую душу нужно грамотно вести всю жизнь, чтобы потом она затем избрала свой путь. И лучше пусть он будет светлым, тому как тьма, большей частью, доминирует… Лили с этим не справилась бы, но справилась бы ты… — Ты поэтому забрала моего ребёнка? У него же уже билось сердце… — горько проговорила Галина, моментально вспоминая о выкидыше, их первом и единственном ребенке со Славой. — Есть такой закон. — Вздохнула Смерть. — Ты платишь, на самом деле, за все. За смех и радость, за боль и горе — за все в этом мире приходится платить. Не только ты заплатила такую высокую цену, но и Лили теперь тоже… Поверь мне, то чудо, что теперь будет расти у тебя в руках, затмит абсолютно все… Не забывай, что и мне было больно обрывать столь… краткие жизни. Я тоже мать… — Великая мать… — Да. — А моя память… Тело… — Память и того и этого тела будет, — призадумалась Смерть. — Но вселить тебя обратно в твоё тело, как ты понимаешь сама, невозможно. Твоё тело утрачено, к сожалению, полностью… — Галина недоуменно посмотрела на Смерть, — взрыв боевого снаряда… — Отец со мной даже проститься не сможет… — Тело — всего лишь внешняя оболочка, дитя. Без души оно лишь кусок мяса и прах… Память — это тоже своего рода бессмертие. Тем более, твоя подруга беременна девочкой, и я точно знаю, как она назовёт дочь… Рогозина чуть подавила улыбку. Она была рада за неё. — Но суть это не меняет. Вы с ним больше, пока, не увидитесь… Учитывая твоё положение, я ещё расскажу тебе о мире, в котором тебе придётся сосуществовать, — вздохнула Смерть. И Смерть начала свой ещё более долгий рассказ…