Prima of Versailles

И если придется упасть — упади красиво.

Сигнальная лента — знак того, что проход дальше запрещен. Красно-синий свет, звуки сирен. Все эти вещи говорили о том, что здесь находиться место преступления. Двое мужчин достают из водоёма тело подростка и грузят его на носилки, которые недавно принесли врачи. На них лежало бездыханное и синюшное тело молодого человека. Можно заметить, как холодное и иссиня-черное запястье, скованное в кулак, свисало, оно тянулось к земле, хотело дотронуться до неё, ведь теперь она — дом бренного человеческого тела. Кто же этот парень такой? Это достаточно сложно понять, ведь его лицо было полностью изуродовано, на нем не осталось ни одно целого места, по которому можно определить черты лица и опознать личность. Тело достаточно сильно вздулось из-за долго нахождения в водоеме, где его нашли. Три дня — столько он пробыл в тиши воды. Белая рубашка, в которую он облачен, явно надевалась только на праздники, но сейчас она была окровавлена и почти полностью разорвана от множества нанесенных колото-резанных ран. Смерть — вот, какой праздник был поводом для того, чтобы надеть ее. Судмедэксперты паковали труп. Их лица не выражали хоть каплю печали и сожалений, ведь это было их обычной рутиной. В этот раз они везли тело на исследование из обычной формальности, как требовала от них работа, ведь причина смерти была достаточно очевидна — убийство. Несчастный паренек просто был одним из тех, кто перешел дорогу не тому человеку, либо стал очередной жертвой какого-то психопата. Но кто же сообщил о такой находке? Рядом с озером сидел ровесник того парня — он и был тем, кто обнаружил его. Юношу охватила паника: он не был в силах сделать хоть один вздох, издать хоть один крик. Его тонкую шею словно сковал средневековый ошейник для пыток, шипы так и упирались в горло, именно они не давали выбраться голосу наружу, а воздуху попасть внутрь. Единственное, что мог сделать подросток — выпустить изнеможенный хрип, который передавал всю душевную боль. Тело обмякло так, что он не был в силах встать на ноги. Ему было трудно поверить, что человек, которого уносят, теперь мертв, что его больше нет. — Кристофер, — подросток тянется к карману своих брюк, чтобы позвонить кому-то, — нет, это не можешь быть ты, это просто совпадение. Таких рубашек ведь в мире целая куча, так что это точно ошибка, — пальцы, которые привыкли к быстрой игре на музыкальном инструменте, так же скоро набрали номер телефона. Гудки. И вот раздается голос. Этот злосчастный записанный женский голос, — аппарат абонента выключен или находится вне зоны доступа сети. Перезвоните позже, — телефон выпадает из рук, он ударяется об землю, посыпанную галькой, и разбивается, как и сердце паренька. Достигнут пик отчаянья. Но юноша все равно не сдается, в его голове сотни мыслей, которые пытаются противостоять правде. — Вы Пхен Сон? — задает вопрос, подходящий полицейский, но мальчишка его словно не видит и не слышит. Звуки сирен с каждым разом становятся все громче, ведь теперь он бежит. Бежит к нему. Пхен обязан увидеть его и точно убедиться в смерти. Подбегая к машине, парень расталкивает мужчин, которые уже готовы закрыть кузов катафалки. Скорее всего, большой уровень адреналина помог ему в этом, ведь в обычном состоянии парень точно не справился б с двумя бугаями. Забираясь внутрь, он закрывает за собой двери, чтобы никто не мог помешать уединению это пары с печальной судьбой. — Это не ты, я верю в это, — Сон дотронулся до молнии мешка, — Кристофер сейчас дома вместе со своей матерью репетирует Шопена «c-moll соч.25», ведь совсем скоро у него должно быть выступление. А его телефон просто выключен, чтобы не мешать занятию. Да все именно так и никак иначе, — парень расстегивает мешок. Перед его взором раскрывается ужаснейшая картина. Белокурые волосы переплетены с тиной, в которой был замешан различный мелкий мусор. Подросток полностью изуродован. Его лицо мало того, что опухло от воды, так еще и покрыто множеством гематом от долгого избиения, челюсть была выбита и косилась в правую сторону. Но родинка на носу, что была едва заметна среди синяков, была та же самая, что и у Кристофера. Пхен слегка дотронулся до мочки левого уха парня и пригнул ее. Ошибки не было, это действительно был Кристофер Гомфан. Вторая половина парной татуировки красовалась за ухом. Он и вправду мертв. Если нет его, то и Пхен Сона тоже. Парень берет своего возлюбленного за руку, чтобы в последний раз поцеловать ее и тем самым отправить Гофмана в последний путь. Но вдруг его взору попадается серебряное кольцо с какими-то инициалами. Пхен никогда раньше не видел его на нем. Оно так и манило к себе, словно было чем-то важным в разгадке гибели. Паренек успел снять украшение с руки прежде, чем двое рослых мужчин вытолкали Сона из машины. Звуки сирен стали отдаляться от него, потому что машины уезжали. Он теперь сидел один на холодной земле, его бросили даже взрослые, которые должны были нести ответственность за него. Мир окрасился серыми тонами и потерял свою привлекательность для парня. Глаза дитя потеряли тот свет, что был в них раньше. Пхен был опустошен, он погрузился в темноту. Но он был не против, ему она приносила лишь успокоение. Парень словно парил в невесомости. Сон… Резкая тяжесть тела заставила вернуться в реальность. Мужчина резко вскочил и принял положение сидя. Его дыхание было достаточно учащенное, что было характерно для человека, которому приснился кошмар. — Это был сон, — прошептал он себе под нос, — всего лишь сон. Мужчина медленно вылез из-под одеяла и встал с кровати. Очередная ночь полная кошмаров не позволила ему выспаться. Мученическое лицо кривилось от солнечных лучей, которые попадали в комнату, они словно обжигали кожу и оставляли глубочайшие шрамы на ней. Подойдя к окну, он занавесил плотные красные шторы. Комната погрузилась во тьму, что приносило мужчине очень много удовольствия. Он медленно побрел обратно в свою постель, чтобы хоть еще малую часть времени поспать. К его несчастью, у него это не получилось. Легкая полудрема — единственное, что ему удалось сделать. Ближе к обеду мужчина все же соизволил встать, но это было сделано не из-за собственного желания, а потому что раздался неожиданный телефонный звонок. Если бы не он, то тот еще нежился б под своим теплым верблюжьим одеялом. Танцор, переплетая ноги, направился в гостиную, где находилась вертушка. Наконец, добравшись до неё, он поднял трубку телефонного аппарата. — Алло, Уинслоу Одли, вас слушает, — произнес он грубым от недавнего пробуждения голосом, — с кем имею честь вести разговор? — Уин, это Шат, — протараторил мужчина на другом конце провода, — я звоню тебе, чтобы пригласить посмотреть на выступления новичков. Слышал, что в этот раз будет некий «гений», — прошептал он с некой усмешкой. — Мистер Шат, вы же знаете, кем, в конце концов, оказываются эти ваши «гении». Простая зазнавшаяся молодёжь, которая не имеет и крупицы таланта, а лишь выполняет строго заученные движения без капли эмоция, — Уинслоу тяжело выдохнул и сбросил звонок, положив трубку обратно на подставку. Настроение мужчины было испорчено. Ему было достаточно тяжело вести разговоры сразу после пробуждения, а особенно, если они касаются работы. Ложиться в постель было уже бесполезно, все равно он больше не сможет заснуть, поэтому Уинслоу направился на кухню, чтобы сделать себе легкий завтрак. Первым делом, мужчина заварил себе кофе, ведь он давал хоть немного ощущений бодрствования. Желания что-либо готовить у Одли не было, поэтому он взял кусочек хлеба и съел его. В этих двух простых вещах и состоял весь завтрак мужчины. Сидя на диване в гостиной, танцор размышлял над словами недавно звонившего человека. Какое-то странное чувство не покидало его сердце. Ему казалось, словно если он туда не пойдет, то не сможет найти что-то очень важное для него в этой жизни. После не долгого раздумывания им все же было принято решение пойти. Ему не терпелось узнать, правда ли то, что говорил Шат. Есть ли среди танцоров достойный противник? Мужчина не торопился собираться. Танцор тщательно подошел к выбору одежды, ведь Уинслоу Одли не может одеться, как попало. Он должен быть идеален. К моменту выхода на мужчине красовался деловой костюм красного цвета, который подчеркивал его фигуру и показывал всю экспрессию и страсть, которая переполняла молодого человека. Из-под костюма выглядывал чёрный бадлон, воротник которого обволакивал шею и словно пытался душить его обладателя. На ногах были обуты красивые лакированные туфли того же оттенка, что и кофта. Накинув на себя чёрное драповое пальто и натянув кожаные перчатки, мужчина вышел из своей квартиры. Но он вспомнил, что забыл принять лекарства, которые назначила ему доктор. Вернувшись обратно в квартиру, Одли быстро добрался до кухни и достал из верхнего ящика аптечку. Оттуда он выхватил необходимые лекарства и выпил таблетки. Мужчина покинул свое жилище. Одли было решено добираться до оперы пешком, ведь сегодня была прекраснейшая погода. Он надеялась, что хотя бы она улучшит ему настроение. Но все было тщетно. Малая прогулка никак не повлияла на ситуацию. Дойдя до оперы, Уинслоу смотрел на здание, которое он посещал уже не в первый раз. Оно не заставляло его восхищения, как раньше. Золотая отделка, арочные окна, мраморные бюсты французских деятелей — все это уже не приносило никакого удовольствия. Повернув голову в сторону, Одли заметил парня, который с открытым ртом смотрел на здание оперы. — Новичок, — пронеслось у него в голове. В глазах парня виднелись жизнерадостность, которой не хватало во взгляде Уина. На мгновение они установили зрительный контакт, что привело мужчину в легкое смятение. Он поскорее отвел взгляд, чтобы парень не понял этого. Одли решил, что скрыться в помещении будет самым лучшим вариантом. Зайдя внутрь, мужчина быстро подбежал к гардеробу, чтобы оставить пальто, и сразу же направился в зал. Поднимаясь по лестнице на центральный балкон, который был под стать ему, Уинслоу размышлял о том, как еще сильнее он сможет разочароваться, просто посмотрев на выступления «гениев». Заняв свое место, танцор снял с себя красный пиджак и принялся смотреть за выступлениями участников конкурса. Как он и рассчитывал, никто из принимавших людей участие, никак его не впечатлил. Одли, если можно так сказать, уже начал засыпать, как вдруг он услышал знакомую композицию. Зазвучали начальные аккорды постановки «Умирающий лебедь». Это немного смутило Уинслоу, потому что эту партию танцуют исключительно женщины. Как же так вышло, что мужчина исполняет эту роль? Но как бы скептически нельзя было относиться к этому выступлению, оно и в правду завораживало. — Как это мужчина может позволить себе танцевать женскую партию?! Немыслимо! — пронеслось в голове Уинслоу, но он продолжал смотреть, не отрывая глаз. Плавность и сглаженность движений, только по этим двум критериям можно понять, что парень обладает не то, что талантом, а настоящим профессионализмом. Pas de bourré были наполнены с лёгкостью и невесомостью, можно было считать, что мужчина парит, а не ходит по сцене. Он и вправду был словно «лебедь». Им передавались все чувства, который испытывала птица на смертном одре. Когда исполнение закончилось, судьи сразу же встали с мест и захлопали танцору. Уинслоу переполнили бешенство и зависть, потому что даже ему так не аплодировали, как этому новичку. А ведь Одли является самым настоящим гением балета за последние двадцать лет! Мужчина не то, что вскочил с места, он подорвался. Если бы можно было увидеть лицо со сцены, то люди бы смогли лицезреть всю эту гамму негативных чувств. Плюнув в сторона, танцор схватил свой красный пиджак и быстрым шагом покинул зал. За три минуты и пятнадцать секунд, этот негодяй смог показать всю жизнь этого дрянного лебедя! Да так хорошо, что даже Я чуть ли не стал ему аплодировать, — в голове Уинслоу было много мыслей на это счёт, он все никак не мог опустить ЭТОТ момент. Впервые кто-то косвенно смог его оскорбить. Находясь в своих размышлениях, мужчина не заметил, как дошёл до кабинета директора театра. И только стоило ему положить запястье на дверную ручку, как он услышал яростные крики из-за двери: ⁃ В смысле моя квартира занята?! Вы не могли взять и отдать мою квартиру! Я заплатил деньги! — Уинслоу не спешил открывать дверь, он решил подслушать разговор директора и неизвестного ему мужчины. Вдруг голоса затихли и дверь быстро открылась. Танцор не успел отпустить ручку, как дверь потянула его за собой. Из-за потери равновесия, мужчина чуть ли не навалился на другого, что был чуть ниже него. ⁃ Ох, мистер Одли, а я только хотел вам звонить, чтобы сообщить о сложившихся обстоятельствах. А вы тут как тут, — раздался радостный голос детектора театра, — знакомьтесь, это ваш новый сосед, мистер Ким Гюль. ⁃ В каком плане новый сосед? — недоуменно спросил Уинслоу, — я вроде никого не прописывал в свою квартиру. ⁃ Мы забыли вам сообщить, что на время второго отборочного этапа, вы будете жить в другом месте, чтобы вашим тренировкам с партнером ничего не мешало, — с улыбкой на лице произнёс директор. Мужчина узнал танцора, который стоял перед ним: — Это же тот недоделанный лебедь, которому все аплодировали, — случайная грубость сорвалась с губ Уинслоу, — прошу простить меня за мою бестактность, просто не очень люблю выделывающихся новичков, — пауза. — Что же, не приятно познакомиться с ВАМИ, — мужчина специально выделил это слово, — мистер Ким. Уинслоу сразу же перевел свое внимание на другого человека: — Директор, какие бы условия для следующего этапы не были, но я категорически отказываюсь жить вместе с этим…- Уинслоу пытался подобрать нужное слово, чтобы не потерять снова чувство такта, — я даже не знаю, как сказать. С этим… бесшабашным молодым человеком! По лицу Ким Гюля можно было понять, что он крайне не доволен поведением Уина. Вдруг он решил обменяться с ним парами фраз: — Что такое, мистер? Вы слишком пренебрежительны ко мне. Неужели испугались конкуренции? — с ехидством задал вопрос Ким. Его оценивающий взгляд был направлен на тело мужчины, как вдруг его что-то осенило, и он неожиданно выкрикнул: — В смысле тренировки? Подождите, то есть, мы будем во втором этапе вместе выступать? Вы хотите это сказать, мистер Шат? — с удивлением в глазах спросил Гюль, смотря на директора. — Ну что вы так диву даете? Не переживайте, Уинслоу превосходный танцор, вы с ним явно всех обойдете, — посмеялся Шат. — О какой конкуренции может идти речь? Вы всего лишь новичок, не зазнавайтесь. Когда достигните моего уровня, тогда может вы, конечно, сможете оказать мне хоть какое-то противоборство, но точно не сейчас. На данный момент, вы, молодой человек, мне даже в подметки не годитесь, — мужчина посмотрел надменным взглядом и скрестил руки на груди, — вы даже не соизволили прочитать условия конкурса! Как же вы собрались бороться за место премьера? Надеялись, что придёте и выиграете? Хочу вас разочаровать, в этой жизни не все так просто, за любое место нужно бороться, — Уинслоу слегка наклонился, чтобы их взгляды сравнялись, и дотронулся до лба нахального мальчишки, — я крайне расстроен, что мне в напарники достался такой глупец. — Глупец? — сказал Ким, выгибая бровь от возмущения- да, я… — Господа! Пройдемте, я вас провожу в ваше временное место проживания. Как-никак, а вы наши главные силы. Профи господин Уинслоу и наш одарённый и талантливый господин Максимилиан, — перебил директор, видимо, чувствуя приближение ссоры. — Ох, мистер Шат, конечно-конечно. Давайте вы покажите мистеру Ким Гюлю, где нам, К СОЖАЛЕНИЮ, — снова мужчина сделал акцент на определенном слове, — придётся провести сладостные минуты совместного проживания, — Одли наигранно посмеялся, но это было не слишком заметно, — скиньте мне адрес в сообщении, мой номер у вас есть. Как только я соберу свои вещи, то сразу же подъеду. Но попрошу в следующий раз предупреждать заранее о таких вещах, мистер Шат, — Уинслоу развернулся и помахал на прощанье рукой, которая была облачена в кожаную перчатку, — до скорой встречи, Максимилиан. Мужчина спустился по лестнице и уже почти дошёл до гардероба, как его остановила длинноногая женщина с роскошными белыми волосами. — Доминика, как же я рад тебя видеть в полном здравии, — Уинслоу положил женщине на талию руку и притянул к себе, — я вижу, что вы с мистером Шатом уже успели сделать то, что не смогли мы, — Одли громко рассмеялся и погладил женщину по животу, — и кто же у вас? — Двойня, — женщина немного замешкалась, приметив идущего директора, — будущие прекрасные мальчики, будут такими же талантливыми танцорами, как и ты. Уинслоу, надеюсь, ты не забыл поразмышлять в свободное время на счёт того, чтобы все же стать крёстным. — Бюжо, я все ещё нахожусь в размышлениях, — мужчина отвел взгляд в сторону и тяжело выдохнул, — ты же, как никто другой, знаешь, как я отношусь к религии и всей мороке связанной с ней. Это словно кость в горле, — последнюю фразу он даже прожестикулировал, — ну что ж мне нужно бежать собираться вещи, встретимся чуть позже, — мужчина поцеловал женщину в руку, — ах, и да, напомни своему мужу, чтобы в будущем предупреждал заранее о серьезных вещах, — Одли побежал к гардеробу, где забрал своё любимое пальто. Набросив его на себя, он ещё раз помахал женщине, к которой уже подходил директор с парнем, и быстрым шагом покинул оперу.