Красавец вы, Игорь Фёдорович!

Солнечный день предстоящего лета 1996. Всё те же солнечные лучи сочились через зеленые листья высоких деревьев над головой Егора и Кузьмы. Оба любовались природой уютного леса за городом Омск. Егор редко выходил из дома в последнее время, засиживаясь за сотнями книг в своей комнате, а Костя, в свою очередь, решил вытянуть друга из этих четырёх стен. Попытка, к удивлению, оказалась удачной. В какой-то момент Летов начал и вовсе тосковать по лесному аромату и свежести весеннего воздуха, по маленьким жужжащим букашкам и певчим птичкам над головой. Именно по этой причине Игорь не спеша шагает по узкой лесной тропинке, вглядываясь в каждый цветок и его яркие лепестки. Птицы как всегда к месту запели свои звонкие песенки. Такая музыка могла заглушить любое беспокойство и тревожность получше алкоголя. В подобные моменты Егор не задумывался о чём-то важном: не планировал весь день наперёд и не думал о следующем, а лишь любовался какой-нибудь маленькой бабочкой капустницей, которая решила отдохнуть на желтом красивом одуванчике. Словно он самый беззаботный человек на этой планете. Словно самый счастливый. Кузьма точно также любовался необыкновенностью каждой тоненькой веточкой на пути. Любой ярко-зелёный листик казался чем-то особенным и удивительным, и каждый отличался своей формой, будто это не просто часть дерева, а целая личность со своими тараканами в голове. Конечно, он не только разглядывал разные виды растений, но и фотографировал их. Рябинов по случайности нашёл маленький фотоаппарат у себя в шкафчике, где хранилось много фотоальбомов. Он и не помнит от кого досталось это старенькое устройство, но мысленно Костя благодарил этого человека. Серебряная камера смогла воскреснуть всего-то после новых батареек. «—И как так люди отдают такие ценные вещи?» —размышлял Кузя, одновременно наблюдая за Егором, который как всегда шёл впереди него. Они почти не разговаривали, но это им не мешало. Многие люди мечтают не чувствовать неловкость во время мертвой тишины, а вот двум хорошим товарищам это давалось без какого-либо труда. Аж зависть берёт. Хотя возможно за них говорили птицы, насекомые и шуршащая листва на высоких деревьях, так что оставалось лишь вслушиваться в разговор без слов. И то ли удача свалилась с небес на голову Константина, то ли что-то другое, но краем глаза он заметил совсем маленького ёжика, который только-только вылез из кустика рядом с тонким невысоким деревом. И что удивительно, он видел эту миленькую мордочку и крохотный темный носик! Рябинов встал на месте как партизан, и продолжая наблюдать за ежиком, поднёс фотоаппарат к лицу. Палец через чур торопливо нажимал по серебряной кнопке камеры. Казалось, что мужчина боялся не успеть запечатлеть новые открытия этого милого животного. Ёж же заинтересованно нюхал стебли растений и маленькие цветочки среди этой травы, будто пытался найти чем перекусить. Он словно и не замечал стоящего напротив Кузю, который сделал порядка пяти фотографий. И как только Рябинов хотел сделать последнюю фотографию, последний взмах пальца, в этот момент мужская тяжёлая рука неожиданно хлопнула по его плечу, от чего он вздрогнул. Фотоаппарат успел запечатлеть убегающего ёжика обратно в кустики. — Кузя, блять, хули ты застыл на месте? — недовольно спросил Игорь, будто, специально не замечая в его руках маленькую камеру. – Я-то про тебя уже забыл, пока шёл впереди. — Ты ежа спугнул. — тяжело вздохнув, спокойно ответил Костя. Он продолжал смотреть на тот самый куст у дерева в надежде неожиданного появления этого животного. Летов тоже желал взглянуть на этого испуганного ежа, но перед его глазами был лишь этот несчастный зеленый куст. Скорее всего ёжик давным-давно убежал куда-то далеко от этого места, желая не чувствовать внезапную тревогу из-за посторонних людей. Через несколько секунд внимание мужчины перешло на фотоаппарат в руках его товарища. — И откуда у тебя этот фотик? — Сам не знаю. — глаза Рябинова задумчиво рассматривали маленькое устройство в его руках. Вообще, когда он только нашёл этот фотоаппарат фотографий не было от слова совсем. Память была пуста. — Ты его хотя бы сфотографировал? — заинтересованно спросил Летов, заглядываясь на экран фотоаппарата. — Да, но фотографий не так много. — большой палец Константина уже не так быстро нажимал по кнопке для того, чтобы внимательнее рассмотреть снимки. Непонятно почему Кузю так умилял этот зверёк, который прямо-таки желает спрятаться в самых укромных местах планеты. Его рука застыла на последней им сделанной фотографии. В этих маленьких глазах не выражалось даже капли страха, словно он привык к такой среде, где любая неожиданность уже стала обыденностью. — Ой, да ладно тебе. Успеешь ещё всяких животных пофоткать. — с улыбкой произнёс Егор, потрепав темные прямые волосы своего товарища, которые были ему уже по плечи. Иногда Летов действительно скучал и даже тосковал по этим кудряшкам, которые так и хочется лишний раз растрепать до неузнаваемости. Рябинов ответил ему расслабленной улыбкой. Они продолжили своё путешествие по незнакомой тропинке, всё так же любуясь красотой леса, лучи солнечного света навязчиво сочились через листья высоких деревьев, будто освещая их длинный путь. Костя решил ради любопытства взглянуть на небо. Даже несмотря на то, что обзор загораживали сотни листьев, они совсем не помешали Кузе рассмотреть голубое небо над его головой. Вроде всё выглядело как обычно, как всегда. Но мужчину настолько сильно охватило это чувство легкости и свободы, что в голову начали закрадываться мысли о светлом и счастливом будущем, которое он ожидает с особым нетерпением. Проще всего эти мысли можно назвать надеждой. Это ощущение словно с нежностью и заботой обнимало его. Обнимало с вселенской любовью ко всему. Фотоаппарат вновь оказался над его лицом, и палец быстро нажимал на серебряную кнопку для фото, чтобы запечатлеть не столько красивый вид неба, сколько это чувство, с которым очень не хотелось расставаться. Мужчина неохотно опустил камеру, и пару секунд любовался красотой неба, но уже через некоторое время его карие глаза начали искать Егора. Искать пришлось недолго. Он стоял неподалёку от Рябинова у высокого тонкого дерева. И ведь какой удачный кадр... Летова освещали тёплые лучи солнца, но ему не мешал этот согревающий свет. Он склонил голову вниз, рассматривая свой указательный палец? Кажется, что кто-то маленький устроился на этом необычном месте. Приглядевшись, Кузя увидел бабочку-капустницу. Она не двигалась от слова совсем. Крохотные белоснежные крылья были подобны крыльям маленького невинного ангелочка при свете солнца. Игорь был действительно счастливчиком, ведь не каждый день к тебе добровольно на руки садится какая-нибудь букашка. Он, как и эта бабочка, не двигался, любуясь таким чудом. А главное…Летов так искренне и довольно улыбался, как чеширский кот. Мужчина словно сдерживал весь свой восторг вместе с радостью, чтобы не сорвать покой милого насекомого. Казалось, что он боялся даже дышать. Константин умилялся своим товарищем с такой же довольной улыбкой. Он радовался за него так, будто бабочка села именно ему на фотоаппарат, а не к Игорю на палец. Кстати говоря про фотоаппарат. Рябинов, не переставая улыбаться, как всегда поднёс камеру к лицу, и уже не так быстро нажимал на кнопку. Он старательно пытался сделать каждую фотографию по-своему красивой и завораживающей, параллельно любуясь Летовым. До чего же он красиво получался на этих фото! Именно в этот момент он был словно не похож на самого себя. Егор и так редко когда улыбался, а сейчас он умиляется обычной бабочкой, которую каждый день увидеть можно. И как всегда последний взмах пальца. Последнее нажатие кнопки. Благо Костя успел сделать порядка десяти фотографий перед тем, как бабочка улетела с укромного местечка. Игорю оставалось только смотреть ей вслед. — Красавец вы, Игорь Фёдорович! — радостный Кузя опустил фотоаппарат, продолжая смотреть на Егора уже не через экран камеры. Внимание Летова перешло наконец-то на Рябинова, и его лицо уже не выражало радости и восторга, а скорее недовольство. — Блять, Кость, ну просил же не называть по отчеству! — мужчина вновь оказался рядом со своим товарищем. И вновь они продолжили этот путь по лесной тропинке, но без долгой успокаивающей тишины. Их весёлый разговор уже не услышат птицы и белки высоко на деревьях.