Убрав ненужные осколки,
Всему свой час и ты найдешь.
Лишь в чайной паузе случайно
Кто то сделает глоток.
И рубцами, оставив след в памяти надолго,
Дальше побежит поток,
Какой то нерешенной тайной,
Но вера выведет на свет.
И тогда до рассвета,
Только бегущая строка,
Еще мечущаяся в тесной клетке,
Нарисует на лезвиии прекрасную лилию.
И ты найдешь.
Лишь в чайной паузе все поймешь.
Канаги, к счастью в этот раз не забыла о написании стиха, иначе бы Моника снова отругала девушку за ее забывчивость или простую лень. На самом деле их двоих связывает многое: полностью совместное детство, начальная школа, но пути подруг немного разминулись в выборе клубов. Моника вступила в дискуссионный, а Канаги так и вовсе не нашла того, что ей нравится. Вскоре вторая была приглашена в Литературный клуб. Очередной поток мыслей прервал характерный звук открывающийся двери. Неряшливо кинув блокнот в сумку, взгляд переметился на дверной проем: — Канаги? Ты так рано. Неужели весна в декабре начнется? — последующее хихиканье так и вовсе выбило из колеи. Девушка подошла вплотную и потрепала темно-синие волосы, — не будь такой хмурой. Это тебя не красит. Изумрудно-зеленые глаза так и смотрят с теплотой и нежностью, будто пытаясь согреть. Моника отошла к своей парте и поставила сумку на пол. Она слишком тактильна, по крайней мере Канаги замечала это только по отношению к себе: — Не беспокойся, стих я написала. — В этом я была уверена, но все-таки хочу поинтересоваться твоим внешним видом, — оглядела Канаги с ног до головы со взглядом небольшого недовольства. Школьница никогда не была одета по форме, как считала школа: белая юбка, такая же рубашка, сверху темно-синяя кофта с такими же чулками и обувью-увабаки. Галстук в косую полоску всегда был наспешь завязан под кофтой. — Обычная школьная форма, Моника, перестань с этой излишней заботой, директор уже устал пытаться исправить меня. На лице лидера клуба показалось разочарование, которое тут же сменилось на прежнюю уверенность из-за тихих негодований и смеха из коридора. Сайори под руку с Нацуки влетели в класс: — Моника! Канаги! Привет! Юри попросила передать, что задержиться, но в качестве извинений она принесет новый сорт чая! — Запыхавшаяся и смеющаяся Сайори протараторила новость, отчего послышались смешки. В это время Нацуки барахталась в попытке избавиться от цепкой хватки.В следующий момент звуки улавливались отдаленнее и отдаленнее: голос Сайори был несколько обижен. Нацуки выбралась?
Розоволосая ущепнула и отбежала на безопасное расстояние от «тюрьмы обнимашек», а драматическое выражние лица Сайори сменилось на веселое.Голову снова заняли несвязанные с собой фрагменты воспоминаний, мыслей и звон, которые перекрывали дыхание до невозможности шевельнуться:
— Ты в порядке? — снова изумрудные глаза, теплая рука на плече, обладательница которых неосознанно спасла от тягучего состояния. — Да. Я пойду, наполню чайник водой до прихода Юри.***
Этаж на котором находился Литературный Клуб был самым тихим и одиноким. Скорее всего, здесь, не считая клуба Моники, больше нет других клубов — все занимают лаборатории и кладовые. Вроде бы хорошо, тишина, спокойное чтение, а вроде бы напряженно и одиноко. Коридоры почти не освещались из-за единственных посетителей, а путь предстоил за поворот к кулеру. Небольшие каблучки увабаки эхом отбивались от стен коридора, а все дальше окутывала тьма. Пришлось включить фонарик телефона. Дойдя до кулера и набирая воду для чая, Канаги невольно вглядывалась в новый, темный коридор. Посветив фонариком, это место стало ей смутно знакомо…***
…Как одна из многих девочек, Канаги была влюблена в парнишу из параллели. Был он харизматичный, высокий для своего возраста, популярный между своими одногодками. Мечта девочки, а не парень. Канаги всегда была довольно закрыта к новым знакомствам, но в этого парнишу влюблена была уже месяца три и наконец нашла смелости признаться из-за праздника. Подходило четырнадцатое февраля. На первом этаже школы стояла украшенная коробка, куда нужно было положить свою валентинку или подарок объекту воздыхания, а позже их разносили дежурные по классам к получателям. Канаги вырезала красивую валентинку ввиде сердечка и описала свои чувства в маленьком стишке. Подписав себя и получателя, та прикрепила валентинку к шоколаду вида хоммэй-тёко.День X.
Дежурные разнесли все валентинки. Много парочек шло после уроков вместе по домам, держась за руки, а кто то стоял на стадионе заднего двора школы и обговаривал все свои чувства уже на чистоту. К Канаги же после уроков в коридоре подошел тот черноволосый мальчик. Эмоции прочитать было невозможно. То ли он рад, то ли брезгливо выкинул подарок, даже не посмотрев: — Дорогая, Карай? Прости, не помню твоего имени, оно такое странное! — он насмехался над ней, пока обреченная школьница пускала все его подколы на самотек: — Спасибо конечно за шоколад, но мне показалось, что он странный и я выкинул его. Каждое его предложение отзывалось фантомным треском где то в сердце: — Вот стишок неплохой конечно, но на что ты надеешься? «Тихоня и популярный парень». Ты пересмотрела слезливых сереалов? Где то сзади за углом коридора послышались смешки и шепот на который следовало бы повернуться, но конечности будто онемели, а взгляд уставился в пол в ответном молчании. Сжимая руки в кулаки, девочка старалась не заплакать от явного провала первой любви…***
— Канаги? Аккуратнее! — Моника выхватила чайник, тем самым приостановив поток воды: — Может пойдешь домой? Ты сама не своя сегодня. Я провожу. В ответ лишь молчание. Девушка все так же смотрела в освещенный фонариком телефона коридор и после минутной тишины повернулась к подруге: — Прости, я задумалась. Просто устала и все такое, но до обмена стихами я все же просижу. Светловолосая не поверила попыткам подруги оправдаться, но пообещала себе, что разберется с этим чуть позже: — Что же. Тебя не было минут десять от силы и я вышла проверить, все ли хорошо. В итоге чайник, как видишь, лился переполненным и ты снова «зависла»…***
В Клубе было все так же весело. Уже подоспела Юри с новым сортом чая. А Нацуки вчера испекла новогодние пряники и принесла их с собой. — «Может на каникулах мы и не увидимся, так отпразнуем сейчас все вместе» — с таким энтузиазмом розоволосая отстаивала свою позицию, что все согласились. — Наконец таки вернулись. Мне не терпится попробывать чай Юри! — солнечная Сайори носилась по всему классу, расставляла тарелочки и успела заметить возращающихся подруг. — Сайори, ты ведь принесла что то на сегодня? Я права? — аккуратно спросила Юри, которая несла поднос с горячим чаем. Тут же голубоглазая подбежала к своей сумке и достала оттуда… новогодние колпаки! Моника подхватила эту идею и самостоятельно надела головной убор на Канаги: — Ну, как тебе? — подруги детства стояли в другом конце класса. — Тебя без шапочки тоже нельзя оставлять! Девушки одного роста, поэтому Канаги не составило труда аккуратно надеть колпак и поправить его: — Ты очень мило выглядишь, правда. Обладательница изумрудных глаз как будто и ждала реакцию собеседника на резкий комплимент. Так и произошло: Канаги покрылась легким румянцем, а Моника как невзначай убрала ее прядь за ухо: — Эй, вы обе! — Нацуки обращалась к ним, — если не подоспеете к столу, то все достанется Сайори! Класс заполнился смехом, а вскоре и похвалой чая, и похвалой пряников, и обсуждением клуба…***
Время близилось к шеснадцати часам, что вполне неплохо. После небольшого пира девочки все убирали и подтанцовывали новогодней песне, включенной Сайори. — Итак, друзья! Время пришло поделиться друг с другом своими стихотворениями. Хоть это происходит не впервый раз девочки все равно стесняются раскрываться в такой личной теме, как стихотворения. Юри была с Нацуки, а Сайори в это время лежала на парте, потом все менялись; Моника первой всегда была с Канаги: — Мне все понравилось, правда, но я бы хотела обсудить с тобой не это, — девушка отдала блокнот и заострила внимание на темно-синих глазах: — Пойми меня, Канаги, я очень дорожу тобой и очень хорошо тебя знаю. Если тебя что то тревожит, то пожалуйста, не молчи, я всегда рядом, поняла? Девушка аккуратно взяла в свои руки ладони собеседницы, все еще смотря в глаза и, не найдя там обратной реакции, обняла. — Не заставляй меня так волноваться, пожалуйста. — Я дойду до дома сама, хорошо? Еще не сильно темно да и они нуждаются в тебе, — Канаги отпрянула от объятий и повернулась к девочкам, которые яро обсуждают стихотворения друг друга. — Ладно, будь аккуратней, напиши как будешь дома.***
Заходя в дом все-таки понимаешь о том, что в каком то смысле в школе лучше. На улице небольшая минусовая температура, а дома как будто бы все –15°. Отопление крутит очень много, как и использование обогревателей, но что поделаешь.***
Обогреватель в комнате все-таки включен, мама на работе до вечера, начались зимние каникулы, теперь то можно и отсыпаться. Свитер, теплые носки, теплые штаны и теплое одеяло так и клонят в сон, но Канаги подскачила, как только вспомнила отписаться Монике, а ведь в мессенджере ее уже ждут сообщения подруги…***
…Девочка старалась не заплакать от явного провала первой любви. Внезапно стало холодно. Одежда прилипла к телу, с волос падали капельки воды на белоснежный кафель, вокруг послышался смех, а тот самый мальчик стоял уже подальше и улыбался, смотря с высока, и еле сдерживал смех от такой картины. Точно. Ее опозорили. С того дня Канаги обсуждала чуть ли не вся школа. Кто то повесил распечатанную фотографию промокшей девочки на дверь в класс, а вокруг только все и перешептывались, стоило ей только появится в их поле зрения. Некомфортно, страшно и одиноко. Такие чувства теперь вызывала школа у раннее влюбленной девочки. Единственным спасением являлась Моника. Подруги с младшей школы никогда от друг друга не отставали и выросли вместе. У Моники была хорошая репутация, хорошая семья, отличная учеба, прекрасные хобби, успехи в спорте, она была красивая и умная. Идеальная, верно? Именно она везде находилась рядом с Канаги, в школе, после школы и поддерживала ее, ведь у первой влияния и уважения к своей персоне было больше, даже чем у обидчика из параллели. Однажды Моника выступила в актовом зале с призывом были толерантными и поддерживать друг друга. Все сразу поняли из-за кого состоялась эта речь, но в течение недели все эти насмешливые взгляды, слухи и указывания пальцем в сторону Канаги иссякли. Девочка твердила своей подруге, что она в долгу, пока вторая лишь тепло и мило улыбалась, не соглашаясь с этим. Школьная жизнь встала на свои места, но из-за всей этой ситуации остался неприятный след на личности Канаги. «Синдром навязчивых мыслей» поставил ей диагноз психиатр, после того, как мама узнала о травле в школе и повела ее к психологу «на всякий случай». Но все-таки девочка сделала сильный шаг и пообещала себе, что не хочет наступать на эти грабли снова, поэтому никогда больше не хочет привязываться и влюбляться…***
Просыпаться в холодном поту одно из самых ужасных ощущений. Эта ситуация наяву уже преследует девушку и во сне. — «Почему именно я?», «Чем я заслужила такое детство?», «Что со мной не так?» Все эти мысли, и еще более страшнее, постоянно разрывают ей голову. Они не убираются, их нельзя заткнуть, их нельзя прогнать, их нельзя загрушить даже физической болью. Они везде и всегда, повсюду и рядом. Готова кричать, метаться, биться, но только две таблетки снотворного и все проблемы уходят, но ненадолго…