Железо внутри, железо снаружи

Каждая душа создана для своего тела, каждый разум создан для собственного мозга. Арк'тур это понял довольно быстро. Тело младенца не подходило для такого разума как у него. Разума, что прожил почти 11000 лет в вечной войне. Разума, что прожил величайшие потрясения, что могли сломить волю почти всех смертных, которых он встречал; испытаний стойкости, которые он провалил, пойдя за предателями, своим, трижды проклятым, примархом. Ужасы Имматериума нападали на него, желая выпить его кровь вместо вина, а душу сожрать, словно ягоду. Большую часть времени он не мог действовать сознательно, как будто он был в тумане эмоций ребёнка, словно он видел осознанный сон, в котором мог совершать лишь отдельные действия и принимать важные решения в своей жизни, но для этого приходилось прикладывать большие усилия воли, словно он пытался выбраться из зыбучих песков, с переменным успехом. Но и нахождение души Железного Воина в теле мальчика тоже накладывало свои отпечатки. Он перестал испытывать боль, он почти не плакал, эмоции затупились, чувство самосохранения исчезло. Арк'тур, через постоянную боль, что каждый раз всплывала когда он погружался в воспоминания, вспомнил момент когда его телу было примерно 6 месяцев. Тогда Жон упал с лесницы и приземлился прямо на голову, благо родничок к тому моменту уже весь окостенел, а затем спокойно встал, отряхнулся и пошёл дальше. Но когда он показался на глаза родителям, сидевшим на кухне, Николас и Джунипер побелели от шока, а затем кинулись к нему. Тогда ещё Орган Ларрамана не особо хорошо работал, ведь он ещё только-только развивался. Вот поэтому кровь, которая текла из его раны на голове, не свернулась, а текла с головы, покрасив волосы в ярко-красный цвет, разделив лицо несколькими линиями капающей крови.

— Жон! Что с тобой случилось?! — крикнула мать тогда, подбежав и обняв его — Ники, неси аптечку и звони в скорую! В тот момент отец просто стоял и смотрел в немом шоке. Тогда он понимал, что ребёнок не может просто спокойно стоять с такой потерей крови. Тогда Николас вспомнил как однажды Сапфир упала и сломала себе руку. В тот момент он не стоял и не смотрел, а бежал за аптечкой и звонил в скорую. В тот момент он понял, что если бы на месте Жона была одна из его дочерей он без раздумий помог бы. А в тот момент на лице Жона не было никаких эмоций, словно ничего не произошло. Дальше воспоминания Арк'тура померкли. Он помнил, что его отвезли в больницу, но всё было очень расплывчато. Тогда он ещё полностью не мог контролировать тело, такая возможность появилась к 3 годам. После 3 лет жизни в теле Жона Арк'тур, наконец-то, смог полностью контролировать его тело, этот момент нельзя выделить, потому что кузнец войны получал контроль постепенно. После третьей годовщины его рождения, кузнец войны ещё сильнее отдалился от семьи, запираясь в комнате и занимаясь чтением различных книг, потихоньку разбивая сердце матери, хотя сам этого не понимал и не хотел. Изучение нового мира и всех его аспектов захлестнули Арк'тура, он впитывал новые знания очень быстро, особенно его заинтересовали прах, гримм, охотники, география Ремнанта, искусство, архитектура, литература и уровень технологического развития. Когда началась школа в отношениях с семьёй всё стало кратно хуже. Да, Жон был образцом хорошего сына, если смотреть со стороны, лучшие оценки, которые можно только представить, физическая сила, которая превосходила в его 10 лет многих взрослых, нерушимая дисциплина, помощь по дому, вкладывание всех сил в учёбу и труд, но среди этих качеств не было хороших отношений с семьёй и друзей. Он всегда был холоден и груб и поэтому не мог создать хороших отношений со сверстниками, так как всегда смотрел сверху вниз на всех, кроме своей семьи, которых искренне любил, но не умел этого высказать, кроме отдельных действий и подарков на дни рождения и праздники. Однажды он подарил матери самодельный металлический цветок из отдельных кусков металла в виде лепестков размером с ладонь, с механизмом, который раскрывал цветок. Настоящее произведение искусства, которое построил маленький мальчик должно было очаровать любого, но подарил Жон этот цветок очень странно. Когда Джунипер отмечала свой день рождения Арк'тур просто подошёл к матери, протянул цветок и ровно четыремя словами поздравил её с днём рождения. Подарок, конечно, понравился женщине безмерно, но чувство того, что для его сына это было простой рутиной, а не выказыванием тёплых чувств, всё равно осталось на сердце незаметным, но тяжким грузом. Хотя для него это не было простой рутиной, он любил её, но... Точно так же случилось с карманными часами. С резьбой в виде звёздного неба с символом рода Арков и расписным циферблатом. Он протянул эти часы Сапфир, когда она съезжала из дома, со словами, что она может их продать, если у неё будут проблемы с финансами. Боль в голове ушла, оставив раздражающее чувство недомогания и тошноты, когда Арк'тур вышел из воспоминаний, придя в настоящее. Сейчас он шагал по ночному лесу, вместе с ещё 3 ребятами. — "Почему я здесь?" — задавал сам себе вопрос Арк'тур, уже привыкший отзываться на имя Жон, но втайне продолжавший называть себя именем из прошлой жизни.

2 дня назад

Арк'тур спокойно сидел в небольшой школьной библиотеке, в перерыве между уроками. Хотя на некоторые он мог не идти, как говорили ему учителя, из-за своих аномальных знаний. Но он никогда этого не делал, потому что не хотел нарушать дисциплину школы, чем очень сильно радовал учителей, но тем самым создавал не очень хорошую репутацию среди своих сверстников. Сейчас бывший кузнец войны читал книгу о гримм. Создания Гримм, в древних источниках им давали различные названия: Дети Ночи, Существа Страха, Ужасы Тьмы, Погибель, Вечный Бич, Архивраг и десятки других названий, что затерялись в истории Ремнанта. В самом начале Железный Воин отнёс их к ксеносам неизвестной природы и появления, но потом, когда он узнал о возможности гримм чувствовать эмоции и их развоплощении после смерти, Арк'тур начал сомневаться в своём скоропалительном решении. Внезапно, его внутренние рассуждения прервал звук трёх пар ног, направляющихся в его сторону слева. — Что вам нужно? — тихо спросил Жон, не переставая читать. Трое учеников остановились и переглянулись от удивления. Пол был прочным, только недавно отремонтированным, и не скрипел, а они старались не очень сильно шуметь, ведь библиотекарша была очень злой и страшной женщиной, которая реагировала даже на звук шагов. — Жон, не хочешь погулять вместе с нами? — сказал Арм Кефер, мальчик, который был главным в группе и на год старше самого Жона. Арк'тур сразу понял, что Арм что-то затевает. С ним почти не разговаривали, обходили стороной и даже называли мутантом и фавном, хотя последнее свелось к приглушенным шепотам после того как он однажды избил сразу несколько обидчиков, сломав им несколько костей. Арк прекратил читать и встал, возвышаясь на две головы над своими, даже самыми высокими, сверстниками. Бугры мышц, не свойственные для его возраста, напряглись. — Что тебе нужно? — почти процедил сквозь зубы Жон. Это был тихий шёпот, но страх взял своё, двое соратников Арма сделали шаг назад, заставив Жона в презрении к их страху фыркнуть. Но Арм стоял на месте, пытаясь не высказывать страха, чем вызвал немного уважения его стойкости у Арк'тура. — Мы хотим пойти в лес ночью. — сказал тихо мальчик. — И я тут причём? — скрестив руки на груди ответил Жон. — Мы хотим, чтобы ты пошёл с нами. — сказал молодой фавн-лев сделав шаг вперёд. —"Абхьюман" — произнёс у себя в голове Арк'тур с ноткой презрения, пытаясь вспомнить имя фавна — "Точно. Его зовут Айким. Я несколько раз с ним встречался. Хороший боец, далеко пойдёт." — В лесу водятся гримм. — ровным строгим голосом сказал Арк. — В этом и дело. Мы хотим их увидеть. — произнёс Айким. — Вот книги, смотрите на гримм сколько хотите. — сказал Жон, указав на книгу, которую до этого он читал. — Это не то. Мы хотим увидеть настоящих, ведь мы хотим стать охотниками. — сказал третий черноволосый мальчик с карими глазами. — Я тебя раньше не встречал. Как тебя зовут? — спросил Жон у неизвестного ему мальчика. — Гарм Корф из 9 класса. Мы один раз спаринговались, как ты можешь меня не знать? — быстро ответил тот. — Я спаринговался с многими, всех не упомнить. — ответил Арк'тур. — Ты мне тогда руку сломал! Кстати, ты до сих пор не извинился! — воскликнул Гарм. — Приношу свои извинения. — сухо, но искренне произнёс бывший кузнец войны. — Эх... Ну-у-у, хоть это. Извинения приняты. — сказал Корф с тенью улыбки на устах. — Так что на счёт похода? Ты с нами? — спросил Кефер. — Вы идиоты? Да и зачем мне идти с вами? — спросил Арк, приподняв одну бровь. — Нет, мы не идиоты. Мы подумали, что ты тоже захочешь пойти с нами и увидеть гримм. — сказал Арм. — "Даже если я откажусь они всё равно пойдут. А со мной у них будет ещё больше шансов выжить" — подумал Арк. — Я пойду с вами, не хватало чтобы вы там убились. — сказал Жон потирая глаза. — Отлично! Ждём тебя через 2 дня, ночью возле моего дома! Оружие будет за мной. — сказал Арм, удивив Арк'тура. — Откуда у тебя оружие? — спросил Арк. — Это не моё оружие, а моего отца, он коллекционер оружия, так что потерю на одну ночь пары мечей он не заметит, но огнестрел достать не смогу. — сказал Кефер.

Конец воспоминания

Сейчас они шагали в глубине леса, пробираясь через ветки и кусты. — Где гримм? Мы уже 3 часа ходим по этому лесу. Да и как мы возвращаться будем? — спросил Гарм махая коротким фальшионом в попытке рубить ветки перед собой. — Если хочешь вернуться, иди прямо на Север, тогда выйдешь к Анселю. — спокойно ответил Жон, поудобнее хватаясь за выданную ему спату, которая ему не подходила по размеру, рукоятка была короткой и еле помещалась ему в руку. Айким первым заметил неудобства в обращении с мечом у Жона. — Почему ты не взял какое-нибудь оружие из своей кузницы? — спросил фавн, продолжая прорубать себе дорогу саблей. — Ты знаешь о моей кузнице и о том, что я кую оружие? — спросил Жон в искреннем удивлении. — Чувак, все это знают! — воскликнул Гарм. — Ещё раз назывешь меня "чувак" и я добавлю работы костоправам и стоматологам. — тихо сказал Арк. Корф резко притих, продолжая путь. — Я не взял своё оружие, потому что ключи от моей кузницы, где и хранится всё моё оружие, находятся у мамы. — сказал Арк'тур, до сих пор не привыкнув к тому, что у него есть мать. Арк'тур на долгое мгновение погрузился в воспоминания, одно из самых тёплых в этой жизни.

***

Когда ему было 10 лет в этом теле он гулял по утреннему Анселю, скучая и предаваясь меланхолии. Когда-то он крушил такие города, во время Великого Крестового Похода, Ереси Хоруса и эры Долгой войны, тысячами, но никогда не жил в них. В тот день он услышал стук молота, что был так близок к его сердцу, стук, что бывший железный воин узнает из тысяч, стук металла о металл. Стук кузнечного молота, который придавал форму клинку. В тот день Арк'тур впервые так сильно испытывал чувство заинтересованности. В кузнице был один старик лет 60, который ковал меч. Он в самом начале хотел огрызнуться и прогнать его, но не сделал этого, ведь он увидел его глаза. Старик увидел в глазах мальчика то самое чувство интереса, что преследовало его на протяжении всей своей сознательной жизни, интерес к кузнечеству, не к итогу работ, к оружию, а к самому делу. В этих глазах также было понимание дела, что очень сильно удивило старого кузнеца. Тогда старик подозвал Жона к себе. — Как тебя зовут, мальчик? — спросил старик. — Меня зовут Жон Арк из славного рода Арк. — представился мальчик. — Я слышал о твоём роде, они давно у нас живут и защищают, как и о том, что у них родился сын, но никогда его не видел. — сказал старик, несколько раз ударив по будущему мечу молотом, придавая ему форму. — Меня зовут Бархан Хель. Заинтересовался кузнечеством, Жон? Отеческий тон в голосе старика удивил Жона, но больше всего в самом старике привлекло Арка то, что он с ним разговаривал как с равным и близким человеком, хотя все остальные разговаривали с ним либо как с ребёнком, как его мама, либо как с мутантом и монстром, которым он сам себя считал, также как и его отец и старшие сестры, которые его сторонились. — Да, мистер Хель, я заинтересовался кузнечеством. — Убери это чёртово "мистер Хель", по секрету, я говорю называть меня так только тем кого я ненавижу, так что называй меня Бархан и всё. — сказал Бархан. С тех самых пор он занялся кузнечным делом. Он до своего перерождения умел ковать, но в этом теле он ковал впервые, но всё равно умело, чем удивил Бархана. Через некоторое время его семья узнала куда он всё время ходит и очень удивились, что это сказалось на нём в лучшую сторону, словно он резко получил цель и смысл жизни. Джунипер была очень рада, что её сын начал общаться с кем-то, кроме неё. Но потом вскрылся один очень неприятный для неё факт. Жон не умел отдыхать, точнее он не хотел. Молодой Арк мог целыми днями быть в кузнице, а когда небольшая кузница появилась в их доме, после того как Жон впервые, что-то попросил у своей семьи, он там находился почти по 20 часов в сутки, а иногда даже не спал, продолжая ковать. Так что Джунипер стала запирать кузницу на ключ.

***

Арк'тур быстро вернулся из воспоминаний. — Кто-то боится мамочки? — с улыбкой спросил Арм. — Нет. Просто не хочу её беспокоить. — сказал Жон, пригнувшись и пройдя под веткой. — Но всё равно пошёл с нами? — скорее констатируя факт, чем спрашивая, сказал Гарм. — Если я не пойду с вами — вы здесь сдохнете. — сказал спокойным голосом Арк, но тем самым испугав троих своих товарищей. Внезапно до его ушей дошёл звук ломающихся веток. — Всем тихо. — приказал Жон, опустившись тихо на одно колено и поворачиваясь левым ухом к звукам. — Что случилось? — спросил шёпотом и с явным беспокойством Арм. — Впереди и левее, 150 метров. — сказал Жон внезапно засвистев. Свист раздался эхом по лесу, но остался без ответа. — Не охотник, охотники на свист отвечают. — сказал тихо Жон. — Что будем делать? — спросил Гарм с расширенными глазами. — Стоять на месте, это гримм или какой-то странный зверь, в обоих случаях не убежим. — сказал Жон, приготовив оружие к бою. В сердце Арк'тура, словно наступила весна. Да, сейчас предстоит бой, в котором он может умереть, но в то же время предстоит то, ради чего были созданы астартес, ради чего был создан он, бой против врагов человечества, будь-то мерзкий ксенос, отвратительный предатель, отродье Варпа, ведь даже смерть, иногда, не причина нарушать долг. Кузнец войны однажды предал уже свои клятвы и свой долг, но сейчас он их не предаст, он будет защищать человечество. Жон не боится смерти, потому что он сам её несёт.