Железо внутри, железо снаружи

Арк’тур ценил те редкие моменты одиночества которые удавалось вырвать у своих обязанностей командира и воспитателя команды. То чем он сейчас занимался стоило сделать еще до академии, но находились другие более важные вещи. Он непозволительно затянул с этим, железные воины не любили театральщину и символизм, Жон просто не знал как еще освободится от сожаления и тоски. Будто брошенное копьё эти чувства догнали его спустя тысячелетия в другом мире, раньше были те с кем можно было поговорить, но они мертвы. Погибли в пламени Восстания Воителя и последующей чистке, Кузнец войны вспоминал как о своих братьях по легиону так и кузенов, что когда-то протянули руку дружбы. Она начала красться ещё в коридоре и целых пять минут простояла в комнате вслушиваясь в окружающую обстановку. Задержав дыхание, осторожно двинулась в его сторону. — Слушаю. — произнес кузнец войны не прекращая своего занятия. — Ну как так-то? — разочаровано протянула Нора. — Твой запах тебя выдает. — что же её нелепые попытки подшутить над ним можно было счесть за тренировку по скрытному выходу на вражеский объект. — Эй! Я вообще-то принимаю душ каждый день. — оскорбилась девушка и подумав добавила — И чищу зубы. — Конечно ты совершаешь все гигиенические процедуры. Если бы верно было обратное, то я лично вымыл тебя, несмотря на любое сопротивление. — безэмоционально ответил Жон, по истечению некоторого времени совместного проживания он понял, что тема личной гигиены, может быть чувствительна для женщин. — Тогда как? — она всё не могла прийти в себя после провала. — Твоя одежда пропиталась запахом блинчиков, этого было достаточно — пояснения необходимы, иначе она не уйдет. — Ладно. — вздохнула Нора. — Я пойду? — Свободна. — разрешил Арк’тур в спину выходящей из комнаты Валькирии. Он опять посмотрел на предмет, что держал в руке. Это было крыло из проволоки. Не часть имперской аквилы, но ангела. В первый раз Жон узрел Сангвиния на Уланнорском триумфе, тот стоял на Императорском Помосте. Воспоминания об этом дне не потускнев прошли с ним сквозь тысячелетия. Девятый примарх был тем самым совершенством к которому так стремились щеголи из легиона Детей Императора. Тогда он немного позавидовал Кровавым Ангелам, служба такому лидеру, это огромная честь. Нужно было признать его отец не отличался харизмой или умением располагать к себе, но Арк’тур не променял бы его ни на какого другого примарха. Много позже, уже после «рождения» на этом мире, кузнецу войны пришла мысль, что будь Лорд Сангвиний и отец друзьями, можно было бы избежать наиболее страшных эпизодов войны. Мимолетные сожаления принесли воспоминания о его знакомстве с сержантом Кровавых Ангелов и их неожиданных встречах на извилистых тропах войны. Впервые Жон увидел Эктородона на пункте пополнения материального обеспечения. Они рассматривали ряды САУ “Василиск” предназначавшихся для легиона, на неокрашенных корпусах выделялась нанесенная красной краской цифра IV, когда к ним подошел легионер девятого. — Чего тебе красавчик? — с насмешкой спросил Алквид — Пришел посмотреть на настоящих солдат? — Мое имя Эктородон, сержант 158-й роты. — легионер казалось не заметил попытки железного воина пошутить. — Я пришел предложить обмен. — Вот как. — озадачено произнес сержант четвертого легиона принимая протянутый ему инфопланшет. Он выглядел несколько удивленным просматривая данные на устройстве. Необычность ситуации заинтересовала Арк’тура. Легионер подошел ближе к паре командиров. — Вам точно ненужны эти танки? — спросил Алквид. — Такие модификации непросто достать. — Мы знаем об этом. — Эктородон взглянул на Арк’тура. — Там куда отправится легион нет возможности поддерживать их в надлежащем состоянии. Да и некому это делать, наши специалисты полностью загружены работой. — Понимаю. — его командир явно заинтересовался предложением. — Но запрошенного вами все равно многовато за десятку “Кратосов”. — Есть еще шесть «Малькодоров» с капитального ремонта. — на прекрасном лице сержанта не отразилось никаких эмоций после попытки с ним поторговаться. — Это всё, что мы можем предложить. — По-рукам. — быстро согласился Алквид, возвращая инфопланшет на котором поставил электронную подпись. — Через два часа прибудут наши транспорты и грузовые платформы для техники. Они пожали друг другу предплечья скрепляя сделку. Легионер девятого не прощаясь направился в сторону погрузочных терминалов. — Это было необычно. — заметил Арк’тур. — Немногие захотят обменять новую технику на запчасти и боеприпасы. — Ничего необычного. — не согласился его сержант. — Мы здесь в первый раз, но я уверен другим легионам они тоже предлагают подобный обмен. Девятый вечно посылают туда, где нет связи и толкового снабжения. — Будто бы хотят от них избавится. — задумчиво продолжил Алквид. — Что бы легион наконец то сгинул в межзвездной тьме. Арк’тур не захотел продолжать становившийся почти запретным разговор. Они молча посмотрели в след Эктородону, мертвый взгляд сержанта плохо подходил его лицу и долго не шел из мыслей легионера. Жон перевел взгляд с крыла на другие компоненты его работы. Конечный результат должен стать символом лучшего будущего для человечества. Все же Император был далек от обычных людей и даже астартес, а примарх девятого был воплощенным идеалом Великого Крестового Похода. Кузнец войны никогда не преклонялся пред Сангвинием, а теперь уже и к своему отцу возникли вопросы. Чем больше он думал о прошлом, несбывшихся надеждах и преданных идеалах. Тем больше ему казалось, что галактике было бы лучше не существуй примархов. Легионы остались по настоящему братскими без сор и обид, вражды своих отцов и их непомерных амбиций. Безусловно нет примархов, нет легионов, но возможно был какой-то другой путь для спасения человечества. — Я не помешаю. — в комнату вошла Пирра. — Встретила по пути Нору, она сказала, что ты чем-то занят. — Твое присутствие меня не отвлечет. — он мог работать сидя в бункере под многочасовым арт обстрелом. — А что ты делаешь? — ей было любопытно, нечасто доводилось видеть своего партнера увлеченного, чем-то кроме бесконечных тренировок. — Чертеж, один из заказов Озпина требует доработки. — фигурка из проволоки была убрана в стол до того как она вошла. Это выглядело недостойным, прятаться от своих. Но он не мог и не хотел объяснять Пирре смысл того, что пытался сотворить. Как бы он не сближался со смертными, есть вещи которые останутся его личным делом. — Ясно. — разочарованно протянула чемпионка, она явно рассчитывала на нечто другое. — Ты точно не хочешь присоединиться к веселью? — уточнила Пирра, меняя тему разговора. — Не вижу в этом времяпровождении смысла. — Жон побывал на одной студенческой вечеринке и ему не понравилось. Невыносимая музыка, развязное поведение обоих полов и попытки напиться до невменяемого состояния. — Смысла и не должно быть, ребята просто хотят повеселиться и отдохнуть. — парировала она, все еще надеясь заставить его сменить отношение к праздникам. — Если у них есть силы на веселье, значит инструкторы плохо поработали. — мрачно выдал железный воин. — Я заставил бы их забыть словосочетание «свободное время». — Нас то ты отпустил на вечеринку. — Никос не удержалась и попыталась подловить его. — Моя команда занимается с полной самоотдачей, за этим я проследил. И кроме того вам можно доверять, вы не опозорите свое подразделение и командира. — Ээээм, спасибо? — девушка была до крайности удивленна словами партнера. — Твой ответ лишен смысла, я сказал правду, а за нее не благодарят. — веско произнес Жон. — Ну тогда не буду тебе мешать. — она все еще была под впечатлением от его слов. — Иди, но не забывай про завтрашние занятия, если ваша результативность снизиться более чем на три процента, я буду крайне недоволен. — последнее слово он особо выделил. — И передай мои слова остальным, особенно Норе. — добавил Арк. — С ней все будет в порядке, Нора только делает вид безответственной девчонки. — весело ответила чемпионка, стоя на пороге. — Я надеюсь на это. — проворчал Жон в пустоту. Он вернулся к своей работе, завершить статуэтку можно было и быстрее. Но специально замедляя свои движения Арк’тур словно хотел вновь перенестись в те времена когда Труподавы и Несмертный легион плечом к плечу покоряли миры. То было настоящие боевое братство, они вместе девятым и двенадцатым являлись «тупым кулаком» Великого Крестового Похода. С Эктородоном он встретился через два года в одной из бесконечных галерей «Фаланги». Тогда Жон сопровождал делегацию легиона, что прибыла на флагман Имперских Кулаков для участия в военном совете. — Как тебе крепость тщеславия наших кузенов? — спросил не оборачиваясь сержант девятого, продолжая смотреть сквозь бронестекло на медленно плывущие в пустоте корабли с желтыми корпусами. — Не могу судить об этом, сэр. — Арк’тур старался отвечать осторожно, Эктородон все же из другого легиона. — Я здесь впервые. — Оставь формальности для хозяев этой посудины. — Мне кажется, что вы недовольны своей миссией? — он подошел к собеседнику и тоже посмотрел на перестраивающийся флот. — Ты правильно понял, нас, как и ваш легион никто не приглашал на совет, просто поставили перед фактом. — мрачно ответил Эктородон. — Лорд Дорн хочет держать наши легионы под приглядом, дабы мы не совершили ничего предосудительного. — Предосудительного? — железный воин был искренне удивлен. — Мы всегда выполняем приказы не задавая вопросов и добиваемся победы. — Вижу ты новичок в политике. — сержант девятого повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза. — Но это нестрашно я знаком с твоей породой, такие как ты быстро учатся. Арк’тур спокойно выдержал взгляд сержанта, но его слова все не давали ему покоя. Как можно подозревать легионы в дурном поведении? Разве они делом не доказали свою эффективность и преданность делу Императора? Множество приведенных к Согласию миров и миллиарды истребленных ксеносов, а теперь их подозревают в чем-то недостойном? — Ты верно понял. — продолжил Эктородон. — Наши легионы и Гончих Войны прямо упрекают в том, что мы бросаем тень на благородные идеалы похода. — Как такое возможно? — его возмущению не было предела. — Все знают, что победы не добывают воюя в «белых перчатках». — Хорошо сказано, но ты забываешь кто хозяин этого корабля. — сержант обвел рукой галерею. — Его представления о войне отличаются от твоих, может быть мы вновь услышим о недовольстве Лорда Дорна. — Недовольство легионом может изъявить только Император возлюбленный всеми! — воскликнул Арк’тур. — Наши братья могут вести свои компании не отвлекаясь. — объяснил сержант. - Но мы представляем наши легионы поэтому должны быть в курсе событий вокруг Легионес Астартес. — Прошу прощения, я…. — Примарх седьмого уже делал это и не раз. — прервал его Эктородон. — Мой легион дважды порицался Лордом Дорном. — Вторая осада Яранта и завоевание Кий-Бурана. — поведал сержант. — В первом случае он просто отчитал офицеров которые как считал примарх не пресекли недостойное поведение рядовых. — После отчета, записи о компании на Кий-Буране и следы присутствия на планете легиона были уничтожены по приказу Лорда Дорна. — продолжал Эктородон. — Позже он высказал свое недовольство моим братьям. — Я не понимаю если все засекречено тогда зачем об этом рассказывать чужаку? — недоумевая спросил Арк’тур. — Потому, что ты должен знать чего можно ожидать от седьмого примарха. — медленно отчеканил сержант. — Мы не стыдимся того, что сделано ради победы и не станем намерено скрывать свои деяния будто в них есть что-то постыдное. — Вы словно предупреждаете меня. — Нет, я просто хочу, что-бы ты знал, что «легионы сироты» лишены части самостоятельности это важно понимать когда ты представляешь легион. — Я не пытаюсь насадить неприязнь к Лорду Дорну или к нашим кузенам. Моему легиону, как и твоему достаются непростые задачи и мы решаем их в меру доступных нам сил. Мы не возмущаемся несправедливостью или тем, что нас не упомянули в хрониках. Мы исполняем наш долг до конца, мы убиваем за мечту о Единстве. Он и сержант ещё не раз виделись на «Фаланге» пока продолжался совет. Арк’тур узнал многое о той стороне отношений меж легионами, что была обычно скрыта от глаз посторонних. На обратном пути железный воин много думал о том, что рассказывал Эктородон, открывшиеся факты угнетали, пока его легион умывается кровью приводя к согласию миры, отдельные личности позволяют себе судить о моральной стороне действий легиона. Железный воин достал новую катушку. Абстрактное искусство не было ему близко он просто его не понимал, но во время встреч со знакомым капитаном из Детей Императора честно слушал того пытаясь вникнуть в тонкости Алеманского абстракционизма. То, что произойдет через час можно назвать ритуалом или художественным выступлением смысл которого будет понятен лишь автору. Воспоминания, что накатили этим вечером, катализировали работу и Жон не мог понять, что послужило первопричиной для его занятия. Подступившая ностальгия по утраченному или необходимость дать выход своим эмоциям. Обычно для последнего он использовал тренировочные клетки или провинившегося подчиненного, но не сегодня. Это начинало одновременно раздражать и забавлять, из всех существ которых Кузнец войны знал за свою долгую жизнь лишь Нора вызывала в нем подобный отклик. В этот раз она ползла по пластунски и кажется была без одежды. Хотя нет, тихий шорох на грани его сверхчеловеческих чувств указал на то, что его сокомандница сделала себе эрзац облачение из полиэтилена скреплённого клейкой лентой. Мысленно железный воин отметил ее изобретательность и настойчивость, отличные качества для воина когда они не направленны на попытку подшутить над собственным командиром. — Нора, если ты не желаешь моего порицания, то тебе лучше на сегодня прекратить этот цирк. — Ну а сейчас как я прокололась? — взвыла девушка вскакивая на ноги. — Я услышал шорох ленты. — честно признался Арк’тур. — Мне, что голой красться, а если бы меня кто-нибудь увидит по дороге? — возмущение в ее голосе хватило бы, для того чтобы уронить с орбиты фрегат. — Победа требует усилий и жертв для ее достижения. — менторский тон раздражал Нору на это и был расчет, так она быстрее уйдет. — Если ты не готова к ним, то ты недостойна победы. — Я.. Я.. Достойна! Грозный лидер, я еще тебе покажу… — прокричала Валькирия выбегая из комнаты, уже на пороге она осознала двусмысленность своих слов и густо покраснев исчезла за дверью. Вновь наступившее одиночество позволило вернуться к фигурке. Редко приходилось заниматься художественным искусством ради искусства, обычно легионер хотел доказать самому себе, что он теперь не такой ограниченный как в прошлой жизни. И если возникнет необходимость, то способен на нечто большее чем убийство. В предпоследний раз Арк виделся с Эктородоном на линкоре Кровавых Ангелов, что носил имя «Игнис». — Ты изменился. — Кузнец войны осматривал крупную по меркам астартес келью и одновременно мастерскую, что была заставлена статуями и небольшими столиками с разложенными на них инструментами для резьбы по дереву. — Как и ты. Поздравляю с повышением. — кровавый ангел отошел к одному из шкафов в дальнем углу и принялся изучать его содержимое. — Я говорю не о наших новых званиях. — новоиспеченный Кузнец войны продолжал оглядывать мастерскую. — Твой легион тоже стал другим. — Вот ты о чем. — капитан девятого вынул из шкафа пару кубков вместе с глиняной бутылью странного отдающего пурпуром цвета и двинулся к столику у которого сидел железный воин. — Наш отец повелел каждому из нас выбрать искусство по душе и совершенствоваться в нем. Я избрал стезю резчика по дереву. — Ваш отец приказал вам писать картины и сочинять стихи? — удивление становилось редкость для повидавшего многое сына Пертурабо. — Именно так, брат. — Эктородон протянул ему кубок наполненный прозрачной жидкостью. — Вот попробуй. — Вода? — Арк’тур в удивлении приподнял бровь, стараясь понять не является ли это странным розыгрышем. — Ты, как всегда проницателен. — хозяин мастерской рассмеялся, но увидев слегка нахмурившееся лицо Кузнеца войны, тут же продолжил. — Это вода с Кемоса из источника который забил рядом с местом приземления Лорда Фулгрима. — И сколько танков на этот раз ты отдал за такую роскошь. — железный воин решил поддержать веселье, не так уж и часто он встречался с друзьями из других легионов. — О нет брат никаких танков. Недавно на корабле была делегация от третьего легиона для обмена опытом. — его собеседник с удовольствием отпил из своего кубка. — Среди них встретился знакомый офицер, ему приглянулась одна из моих работ и я предложил обмен. — Ты изменился, этот факт глупо отрицать. — Арк’тур поставил сосуд на столик. — Раньше я не мог представить, что такой воин как ты станет ваятелем. — Мы не меняемся, изменилась наша форма, но не содержание. — Должен заметить, что они взаимосвязаны, форма может влиять на содержание. — Мне не хватало наших бесед. — Эктородон улыбнулся вновь наполняя кубки. — Ты прав, но лишь частично, новая форма помогает нам лучше контролировать содержание. Арк’тур задумался, у его легиона не было таких проблем. Железные Войны гордились своим контролем над эмоциями и способностью использовать их для придания нового импульса силы в битве. Так почему о них начали забывать, почему ими стали пренебрегать, он знал один из ответов на эти вопросы, но даже в своих мыслях не был готов произнести истину. — Зато твой легион подобен скале в бушующем море, то что нам несут ветры перемен не всегда является благом. — Эктородон любил разговоры, что были почти на грани. — Ты говоришь о двенадцатом. — они оба были наслышаны о новых порядках, что насадил Лорд Ангрон. — Они отличные воины и после воссоединения со своим примархом их эффективность выросла многократно. — Они были отличными воинами и до встречи Лордом Ангроном. — капитан ангелов внимательно посмотрел ему в глаза. — Кем они стали теперь мне сложно судить. — Нам не нужны перемены. Мы были и остаемся лучшими воинами. — Рад за твой легион. — Эктородон встал из-за стола и направился к одному из верстаков. — Я знаю, что вы не задержитесь у нас надолго, прими это на память. Он протянул Арк’туру небольшой кашемировый мешочек, раскрыв его сын Пертурабо аккуратно извлек фигурку ангела мастерски сработанную из сандала. Скульптор постарался на славу особенно Кузнеца войны поразили крылья, такая проработка деталей говорила не только о мастерстве, но и об огромной усидчивости. — Это не лик моего отца, я не осмеливаюсь пока приступать к подобному. — пояснил кровавый ангел. — В этой скульптуре другой символизм, так мы видим будущее. — Мне было бы приятно разделить это виденье с тобой. - добавил Эктородон. — Не буду врать многие смертные ассоциируют такое будущее с моим повелителем. Арк’тур принял подарок, но в тот момент не нашел чем можно отдарится. Фигурка пробыла с ним до восстания Воителя и после него, но сгорела в одном из контр-абордажей во время битвы за систему Сол. Спустя три месяца после этой потери Кузнец войны в последний раз увидел капитана 158-й роты Кровавых Ангелов. Они выехали на осмотр разбитого артиллерией редута, это был не их участок фронта, но отец увидев, что продвижение Пожирателей Миров замедлилось приказал разобраться в проблеме. Проблемой и был этот редут, его гарнизон отразил пять атак бешеных свор двенадцатого. Железный воин увидел приемлемое решение, враг лишен поддержки артиллерии значит этим нужно пользоваться, три часа обстрела, 458 выпущенных снарядов и вот он и его командное отделение отправились выяснить, что осталось от защитников. Тогда ему хотелось несколько развеяться, примарх все чаще использовал его в таких делах как это, лишая возможности вцепится противнику в глотку. Там среди руин он увидел Эктородона, опознать его удалось только по наплечнику и обломкам шлема. Останки капитана Кузнец войны кремировал на месте не желая оставлять тело бывшего друга падальщикам и мародерам. Странное чувство потери уже не раз, посещавшее на этой войне кольнуло в очередной раз. — Возвращаемся, здесь мы закончили. Предстояло подготовить рапорт, двенадцатый становился все более не управляемым, а значит менее надежным. Мрачная ирония не прошла мимо его разума, три легиона, что когда-то объединяли братские узы теперь рвут друг друга на куски. Жон вздохнул, работа почти завершена оставалось главное. Взяв свою скульптуру и газовую горелку он направился к одному из балконов. На счастье по дороге никто не встретился, Арк’тур вгляделся в безоблачное небо, но отдернул себя нельзя тянуть нужно завершить этот дурацкий ритуал. Прощание с несбывшимися надеждами и смерть мечты на лучшее будущее для всех людей, должно быть выражено в расплавлении фигурки ангела. В этом мире он выполнит свой долг, но прошлое не похоронено, предательство не забыто, искупления и прощения нет и быть не может. Жон почувствовал чужое присутствие за спиной и резко обернулся. На балконе никого не было, железный воин напряг свои чувства, но не смог уловить ничего подозрительного. Когда он вернулся к своему делу, то заметил, что газосмешивающая трубка горелки исчезла. Кузнец войны в удивлении уставился на испорченный инструмент. Всего секунду назад все было в порядке, он лично проверил горелку перед выходом из комнаты. Нахлынули неприятные воспоминания о шалостях низших демонов во время переходов через Варп. Арк’тур увидел странную тень, опять неизвестный стоял у него за спиной. Уже готовясь обернутся он вдруг застыл на месте, звук хлопанья гигантских крыльев отразился от стен и унесся в высь. Этого не могло быть потому, что не могло быть никогда. Он мертв, Император мертв, Империум умирает это истинна и неоспоримый факт. Но вот Жон стоит на балконе с фигуркой ангела и нерабочей горелкой и совершенно не может принять произошедшее.