*✴*✴*✴
Зазвонил телефон. — Але? — буркнула в трубку Лина. Послушала немного и рявкнула: — И ты ещё спрашиваешь? Приезжай конечно! Да неважно, во сколько — приезжай! Линин громкий голос услышали все. Догадаться, кто звонил, тоже ни для кого труда не составило. И сразу вечер стал как-то… ещё чуть-чуть веселее.*✴*✴*✴
Звонок в дверь застал всех врасплох на самом ответственном моменте, посреди поглощения салатиков. Настенные часы, обернутые мишурой, показывали полдвенадцатого. Чуть больше, может быть. Зацепив по дороге чьи-то коленки и уронив на пол чью-то вилку, Старик выбрался со своего места за столом в коридор. Обогнул гору верхней одежды, воздушным шаром раздувшуюся над вешалкой. Щёлкнул замком, приоткрыл дверь. Фея, в зимней куртке ниже колена и по самый нос укутанная в шарфик, с облегчением ввалилась в квартиру. В руках у нее был целый веер картонных подарочных пакетиков. — Ох, как же там холодно! Да вроде бы… не очень? Минус два всего, не?.. Под курткой у Феи оказалось короткое, легкое платье из ослепительно-золотых пайеток.*✴*✴*✴
Celtic Woman — Spanish Lady Был новогодний вечер. Спокойный, свободный от дел. Филия сидела в кресле у горящего камина. С другой стороны от нее, на столе, стоял подсвечник с тремя свечами. Из темноты за окном лилась приглушенная веселая музыка и, перемигиваясь, сияли огни зимнего города. Где-то там бродили сейчас Джиллас и Гравос. Филия в очередной раз подняла гребень, чтобы провести им по длинным светлым волосам. Прикрыв глаза, она неспешно расчесывалась, и ее волосы, ещё чуть влажные, белым золотом сияли в свете огня и свечей. Закончив, Филия откинулась на спинку кресла и посидела так немного. Снова наклонилась вперед; нахмурившись, осмотрела комнату. Дважды. Затем кивнула сама себе, потянулась к плетёной корзинке на столе и накрыла лежащее там яйцо одеяльцем, тщательно подоткнув одеяльце по краям. Слабая золотая вспышка под розовой тканью юбки смотрелась почти ярко в этой полутьме. Филия потянулась к подолу юбки. Подняла его выше колен. Положила на теплые, освещенные огнем человеческие коленки свой хвост и, выудив из кармана платья платочек, начала полировать чешую. За окном радостно взлетали и разрывались фейерверки. Толпились в воздухе отзвуки множества весёлых мелодий — слышнее всего был, конечно, хор подростков с соседней улицы. Филия терла платочком хвост. Золотые зеркальца чешуек сверкали и перемигивались праздничными огоньками.*✴*✴*✴
*✴*✴*✴
Alizbar — Melting Snowflakes In Her Hands Неровный, обрывистый берег над зимним морем. На нем горстка упрямых деревьев цепляется за почву, за края обрыва — и словно пытается выпрямиться, и посмотреть куда-то за море, вдаль. На верхушке одной такой сосны — почти над самым краем берега — сидел Зеллос. На эту ночь он — по маленькой «семейной» традиции — был совершенно, абсолютно свободен. Ему ничего не нужно было делать, или планировать, или хотя бы за кем-то или чем-то вполглаза следить. Иронично, насколько редко ему, древнему, могущественному существу, удается остановиться ненадолго и побыть наедине с собой. Где-то там, на континенте, люди и подобные им расы праздновали сейчас поворот солнца и начало очередного года. Казалось бы — почему бы не присоединиться, не превратить пару-тройку праздников в феерический хаос… но не-ет. Хаос остаётся хаосом круглый год, его можно отложить и на завтра. А личное время… это личное.***
Ледяной влажный воздух, словно сверкающее стекло. Неровно-белая луна в просвете туч — тяжелых, плотных, но окаймленных ослепительным серебром, — прямые лунные лучи, белая лунная дорожка на море. И крупные хлопья мокрого снега, как белые перья. Это напоминало ему… об очень странных вещах. /Белые перья, белые лучи, белый плащ — и неровно-белая сфера на фоне белых перчаток./ Что-то неоспоримо изменилось, сдвинулось в мире (да и, кажется, в нем самом) после того путешествия. Новый шанс — Новый год — новая жизнь. Обновление. Обещание. Надежда.*✴*✴*✴
— А теперь, я думаю, есть смысл выйти на балкон и посмотреть фейерверки. — Фейерверки! — радостно подскочила Малая. Случайно задев в процессе стол — а также тазик с оливье… Платью с пайетками пришел конец. — Можешь выбрать что-нибудь из моих вещей, — великодушно предложил Костя после минуты всеобщего тяжёлого молчания. — Спасибо, нет! — А у тебя что, есть выбор? — У тебя что, есть женская одежда? — не в силах справиться с любопытством, влезла Лина. Старик повернулся к ней и многозначительно поднял брови. — Не скажу. Пусть этот вопрос терзает тебя всю оставшуюся жизнь, — и подмигнул.*✴*✴*✴
Ревизия шкафа Старика показала, что его брюки Фее совсем не по размеру. Однако что-то, в чем можно выйти из комнаты, найти было надо — потому что измазанное салатом платье уже успела забрать Малая. И, судя по звукам, платье уже заливали в ванной водой. Действительно, выбора не было. Опять же, стоять в одном белье посреди спальни Старика (или в принципе посреди квартиры, полной людей) — весьма сомнительные ощущения. Отыскав на вешалках самую длинную из рубашек, Фея накинула ее, застегнула, и на том остановилась.*✴*✴*✴
Балкон был полон. Поблескивала и шуршала петля мишуры на шее Зелёного; тонко сверкали снежинки на голубом платье Снегурочки, надетом на Малой. На Ангеле был свитер с белым, хорошо заметным в сумраке щекастым снеговиком. Софи — белая водолазка, темное платье без рукавов и шерстяные, с рельефным узором, колготки, — смотрелась совсем школьницей. Фея пару раз ткнула кого-то в бока и плечи, чтобы и ее пустили ближе к стеклу. Лину с самого выгодного места отпихнуть не получалось — но, учитывая ее рост, она особо никому и не мешала. У самого стекла, по другую руку от Феи, стоял и Костя — песочного цвета водолазка с высоким горлом, темные брюки. Красно-белая шапка из искусственного меха. Как-то не слишком празднично он одет, но… словно бы… правильно, что ли? Стоп, а куда это он тянется?! — Не смей открывать окно! — в ужасе взвизгнула Фея.*✴*✴*✴
Сколько-то минут спустя Насмотревшись на красивые разноцветные взрывы в небе над городом, ребята потянулись обратно в квартиру. — О, чуть не забыл, — Старик звонко щёлкнул пальцами, — мы же собирались варить глинтвейн! Сейчас-сейчас я все сделаю… — Нет!!! — удивительно слаженным хором. — Пусть его Софи варит!*✴*✴*✴
Снежинка лежит на бледной руке. На мужской ладони, узкой и длиннопалой, без перчатки. Лежать-то она лежит. Холодная и острая, составленная из крохотных иголок и лезвий льда. Но ни один человек не смог бы разглядеть ее в этой непроглядной темноте. Ночь черна. Чернее обычной ночи. Снежные облака закрывают все небо, и звёзды, и луну — и нигде вокруг, до самого горизонта и дальше, нет иных источников света. Едва видно контуры окружающих замок гор. Слышно, как завывает в ущельях ветер. Ночь, которая выделяется среди других. Ночь-отметка. Закончился очередной бессмысленный отрезок времени, начался новый. У мужчины — монстра, — стоявшего на балконе замёрзшего замка, были черные волосы, худое бледное лицо и запавшие темные глаза. Как же он ненавидел все это. Весь этот проклятый мир.*✴*✴*✴
Параллельно с делами глинтвейновыми решено было разобрать подарки. В основном они сводились к канцелярии и вкусняшкам — благо, каждый из компании всегда мог найти применение и тому, и другому, — но порой мелькали и более нестандартные вещи. У каждого в кучке подарков нашелся такой, что привлек больше всего внимания. Лина с совершенно счастливой мордашкой обхватила большую коробку с набором японских сладостей. Ангел с сомнением рассматривал ежедневник «Как управлять вселенной, не привлекая внимания санитаров». — Вы ничего не перепутали? Это точно мне? — быстрый намекающий взгляд на Лину. — А впрочем… Пригодится. Малая булькала что-то радостное и невразумительное над коллекционной фигуркой супергероини. Зелёный открыл громко шуршащий пакет и развернул лежавшую в нем футболку. Надпись под графичным пейзажным принтом гласила: «Круче гор могут быть только горы». — Старик, я тебя убью. На диване игралась новыми кисточками Фея. С завороженным лицом водила ворсом по тыльной стороне кисти, по ладони, запястью, щеке… — Они не для макияжа, — «напомнил» Костя драматичным шепотом. Едва увернулся от кисточки в глаз. Софи сидела на коленях у ёлки, держа в каждой руке по книге. «200 рецептов из корнеплодов» и «Архетип мирового древа». Выглядела она довольной. Старик же — наконец добравшись до последнего, самого многообещающего подарка — обнаружил под обёрточной бумагой коробку с пазлом. Дзен-пазлом на 1000 элементов. Абсолютно белым. — Вы же понимаете, что я это даже не открою? Ответом ему было общее хихиканье.*✴*✴*✴
Королевский дворец в Сейруне. Небольшая гостиная, украшенная гирляндами, хвойными ветвями, свечами — а ещё конфетами, орехами и пряниками. Амелия, по ее словам, «практиковалась в организации праздничных мероприятий». И собрала их всех здесь, естественно, тоже она. Зелгадис вдруг опомнился и в очередной раз отдернул руку, которой тянулся к щеке. Рядом сидел Гаури в венке из пряностей и сушеных апельсинов. Угощение на столе пока стояло нетронутым — Лина на сей счёт выразилась вполне однозначно… Кстати о Лине. Дверь открылась, и в комнату торжественно вошла как раз-таки она. В пышном праздничном платье, искрящемся ободке — цитрины и розовый кварц? — и своих обычных золотых сережках. — Не смотрите на меня так! Я знаю, что оно розовое… ну, частично, по крайней мере… и обычно я такое не ношу, но лучше него ничего не было! Зелгадис понимающе хмыкнул. — Прибедняешься. — Госпожа Лина, вам так идёт! — восторженно сложила ладошки Амелия. — А я это платье так ни разу и не надела, жалко… Лина как-то нехорошо нахмурилась. От неизвестных, но пугающих последствий неосторожную принцессу спас Гаури: — Как красиво. Как зефирка! Лина перевела взгляд на него… и, подумав немного, растаяла. — Спасибо. Ты тоже неплохо смотришься. А эти штуки можно есть?.. Амелия — тоже в платье и в тиаре, только вернувшаяся с официальной церемонии — сняла и бросила на стол шелковые перчатки. Зелгадис бросил взгляд в окно — на свое неверное, почти человеческое отражение. — Жалко, что Сильфиль не смогла сюда выбраться, — протянула Лина. — Очень. Но она сказала, что нужна в своем храме… — Амелия. А вообще-то и в настоящем зеркале Зелгадис сейчас выглядел бы вполне ничего. Только волосы выдавали. На сегодня… пожалуй, можно сделать вид, что чудо произошло. Что на одну новогоднюю ночь его желание исполнилось. Девушки что-то обсуждали между собой, оживлённо жестикулируя. И, если приглядеться хорошенько, можно было заметить на одной паре рук полустертые цветные пятна. Следы грима на розовых ладошках.*✴*✴*✴
После глинтвейна и подарков народ постепенно разбрелся по квартире. Малая и Зелёный ушли пить кофе на кухне, прихватив часть сладостей; Софи увязалась с ними. Лина и Ангел остались там, где больше всего еды. Включили громче музыку и принялись танцевать (не прекращая жевать бутерброды). Фея тоже осталась за столом — точнее, сонно растеклась на освободившемся диване. Вместо платья — великоватая ей белая рубашка, и блестящие карамельного цвета колготки под ней. И все. Фея — все такая же непривычно тихая, — потянулась вперёд, поставила на стол пустой стакан, розоватый на донышке, и медленно поползла по дивану вбок.*✴*✴*✴
Прошло совсем немного времени, и Лина вдруг решила покормить Ангела конфетами из своих рук — чем заставила Фею резко взбодриться, смутиться и крепко зажмуриться. Зелёный на кухне чмокнул Малую в щёку. Потому что мог ведь. Софи же, улыбаясь до боли в уголках губ, временно потерялась в телефоне. Фон диалога, в котором она сидела, пугающе светился черным и неоново-зеленым. Палец девушки летал над клавиатурой, набирая: «Спасибо! Взаимно :) Счастливого Нового года вам с отцом! 🥂». А ещё несколько минут спустя Линин телефон зазвенел входящим видеозвонком. На экране сияла широко известная анимешная кошечка с луной на лбу. — Ыть! — ёмко прокомментировала Лина.*✴*✴*✴
Когда приходит год молодой, А старый уходит прочь, Дано свершиться мечте любой – Такая уж эта ночь. И новый год, что вот-вот настанет, Исполнит вмиг мечту твою…
Если снежинка не растает, В твоей ладони не растает, Пока часы двенадцать бьют.