Разговоры за закрытой дверью

      Держа в руках чашку с медленно остывающим чаем, капитан Аккерман задумчиво наблюдал за переговаривающимися через стол старшими офицерами и никак не мог понять, как это выходит у них так легко и непринуждённо. Несмотря на то, что Майк был её прямым начальником, Нанаба болтала с ним о какой-то ерунде и звонко смеялась над шутками, легонько пиная мужчину под столом за особенно пошлые и неуместные. Позволь Леви себе такое с Эрвином, и тут же был бы награждён до унижения снисходительным взглядом командующего, с которым они состояли в отношениях. Аккерман правда с трудом понимал, что это значит, но, глядя на Захариуса и его невесту, ощущал нехватку чего-то важного, что не додавал ему Эрвин Смит.       Заметив внимательный взгляд капитана, Нанаба вместе со своей кружкой двигается ближе. Вот вроде стрижка как у мужика, пьёт как мужик, мужиков гоняет, а всё равно баба. Любопытная, охочая до свежих сплетен, и очень проницательная.       — А что у вас с Эрвином? — Спрашивает девушка как бы невзначай, а с другой стороны уже подсаживается её без пяти минут муженёк.       Леви смотрит сперва на одного, потом — на вторую и невозмутимо делает глоток чая.       — А что у нас?       — Ну, как же? Не может не быть совсем ничего, — настаивает Нанаба. — Не чаи же вы за закрытой дверью гоняете.       — Хочет знать, как вы трахаетесь, — переводит Майк и сдавленно ойкает от очередного ощутимого пинка.       — А если и так? — С вызовом заявляет блондинка, даже не пытаясь скрыть заалевшие щёки. — До сих пор личные отношения командора не влияли на успех наших миссий, но кто знает… Наверняка там есть, о чем послушать!       — Вообще-то, это не наше дело, — рассудительно замечает Захариус, но девушку и её фантазии уже не остановить.       Даже до сих пор молчащий Леви отвлекается от своего чая, когда Нанаба в подробностях начинает расписывать свои представления о происходящем в командорском кабинете после захода солнца. А иногда и посреди бела дня.       Во все глаза уставившийся на неё Майк, по всей видимости, тоже пребывал в культурном шоке, но чем дальше заходили рассуждения, тем сильнее втягивался мужчина.       — Стоит только представить, как он вжимает тебя в кровать всем телом, — мечтательно вздыхает блондинка и подпирает голову рукой.       — И тогда ты до ярких следов царапаешь его спину тупыми ногтями, — слышится где-то над ухом приглушённый голос Майка, заставивший капитана напрячься.       — Его тяжёлое сбивчивое дыхание обжигает твою кожу: шею, ключицы, грудь, каждый миллиметр тела.       — А ты шепчешь ему на ухо и просишь поскорее взять тебя.       — И широкие крепкие ладони тут же сжимаются на твоих бёдрах.       — Пока ты звонко стонешь под ним, как последняя…       — Я так посмотрю, вы двое неплохо развлекаетесь? — Саркастически произносит Аккерман, избавляя себя от нужды выслушивать до конца влажные мечты этой парочки.       Это было бы по-настоящему смешно, если бы не одно грустное «но»: Леви давно не испытывал ничего подобного наедине с Эрвином. Ему приходилось бороться за каждую секунду внимания командора, а сложить это хотя бы в пять минут сухого траха казалось невыполнимой задачей. В пору было бы позавидовать красочным, таким живым описаниям офицеров, которые точно знали, о чём говорили.       — Хочешь присоединиться? — Неожиданно спрашивает Майк, явно усмехаясь в усы и даже не пытаясь этого скрыть.       — Захариус! Вот ещё! — Тут же возмущается Нанаба, для которой этот вопрос стал не меньшей неожиданностью, чем для подавившегося чаем Леви. — Скажи, что ты пошутил.       — Вовсе нет. — Майк заботливо похлопывает капитана по спине и продолжает: — Сама же видишь, что у нашего сильнейшего воина проблемы с личной жизнью.       — Это не значит, что мы должны их решать! Уж точно не таким образом! Ты совсем сдурел?! — Девушка вскакивает из-за стола, пылая от ярости и стыда одновременно. —Мне в глаза такое говорить! Подонок! Серьёзно? Лучше бы сразу куда подальше меня послал!       Как никто в здравом уме не стал бы связываться с Нанабой, так не нашлось бы наглеца, который осмелился бы вот так орать на Майка, так что эти двое стоили друг друга. И сейчас Леви убеждался в этом лишний раз, ещё не до конца осознавая, что спор шёл за него.       — Я, мол, Наночка, с мужиками в жопу хочу долбиться! — Продолжала между тем свирепствовать блондинка, а майор по-прежнему молчал, поэтому «спором» происходящее можно было назвать с большой натяжкой.       Леви поворачивает голову к Майку, пытаясь по лицу понять: это такая плохая шутка или мужчина говорил на полном серьёзе? Но тот продолжает ухмыляться, доводя Нанабу, в результате чего девушка в крайне грубой форме посылает их обоих далеко и надолго, чтобы точно не вернулись, и стремительно покидает комнату сама.       — Что за нахер… — Начинает было Леви, но тут его плечо сжимает чужая ладонь.       — Я поговорю с ней. Поэтому приходи вечерком, если надумаешь. Где моя комната, ты знаешь. — С завидным спокойствием произносит Захариус, не оставляя сомнений в серьёзности своих намерений.       Леви даже не дёргается под этой тяжёлой рукой, пристально глядя в глаза старшему офицеру. Неужели Майк действительно думает, что ему может быть интересно подобное предложение? Аккерман мог бы дать свой ответ прямо сейчас, но майор слишком быстро уходит, по всей видимости, спешит нагнать Нанабу. Подперев подбородок кулаком, Леви фыркает и отодвигает в сторону безнадёжно остывший чай.       В течение дня Леви посвящает себя работе: проводит тренировку у новобранцев, проверяет соответствие доставленного нового снаряжения документам, выслушивает отчёты членов собственного отряда, но мысли его занимает совершенно другой член, и принадлежит он даже не Эрвину Смиту. А вместе с тем он думает о Нанабе, которая, несмотря на все разногласия и ссоры, всегда готова поддержать своего командира и по совместительству жениха. Неужели так будет и в этот раз? Или Леви просто ищет оправдания, чтобы вечером заглянуть к этой парочке и наглядно ознакомиться со всей сутью настоящих отношений?       После его стука за дверью всё стихает, и можно различить тяжёлые приближающиеся шаги. Гостю открывает Майк, впуская Леви внутрь и позволяя осмотреться в комнате. Здесь не было чего-то необычного или бросающегося в глаза: обыкновенная комната с лёгким беспорядком, как у любого занятого человека. Из предметов, которые стоили внимания, можно было отметить разве что кровать внушительных размеров, как раз под стать своему владельцу. «Должно быть, на такой поместится больше одного человека, » — против воли думает Аккерман и резко оборачивается, чувствуя на себе чужой взгляд.       Нанаба вполоборота сидит за рабочим майковским столом, будучи уже в повседневной одежде, не предусматривающей куртку, ремни и стягивающие грудь бинты, поэтому под футболкой просматриваются размытые очертания женской фигуры.       Признаться, Леви давно не был с бабой, да и в Нанабе от этого было одно название. Ну, не может представительница прекрасного пола так крыть матом весь мужской род и попадающиеся под руку предметы. Майк молчит. Довольно ухмыляется в усы, как дорвавшийся до рыбы кошак, и наблюдает за бесстыже раздевающейся перед двумя мужиками Нанабой. Она слишком любит Майка, чтобы ему отказать, да и в собственных фантазиях девушка даже не мечтала о том, чтобы оказаться в постели с двумя сильнейшими воинами человечества. А теперь это становится реальностью, и вот Нанаба уже изводится, садясь на кровать и задвигаясь спиной к стенке, чтобы дать место мужчинам.       — Хороша, — слышится голос Захариуса вновь над самым ухом, когда тот мягко подталкивает Леви вперёд и начинает стягивать с его плеч форменную куртку.       — Я сам! — Огрызается Аккерман, но не двигается с места, гадая, с какой стороны лучше подступиться.       Но всё заранее решили за него, и Майк уже без особых церемоний толкает капитана вперёд, прямиком в руки Нанабы, оказавшиеся куда нежнее, чем Леви мог подумать. Это он понимает уже потом, когда девушка раздевает его, успокаивающе касаясь рассыпанных по телу шрамов. Совершенно иначе влияют лёгшие на бёдра ладони Майка, пристроившегося сзади.       — Ты что задумал, Захариус? — Предупредительно рычит брюнет, ощущая, как большие ладони оглаживают всё его тело, а шею сзади слегка щекочут усы, шевелящиеся от шумного дыхания мужчины.       Вторая пара рук мягко сжимает его волосы, подтягивая ближе, и Леви невольно переключает внимание на Нанабу. Но девушка смотрит через его плечо куда-то мимо, очевидно, что на Майка.       Захариус упивается запахом, утыкаясь носом между покрывшихся испариной лопаток капитана и заставляя того сильнее прогнуться в спине. Тем самым Леви подаётся ближе к Нанабе, в неосознанном порыве даже тянется было за поцелуем… И каково оказывается его удивление, когда строптивая блондинка отвечает ему. Вместо острых клыков Аккермана встречают тёплые губы, и Нанаба целует его, как делала бы это с Майком.       Непривычно затянувшаяся прелюдия выматывает кусающего губы Леви. Хотелось одновременно пристрелить распустившего руки Захариуса и ещё.       И Майк даёт ему «ещё».       Даже если бы накануне у Леви был секс с Эрвином, сейчас подготовка всё равно не стала бы лишней. Нанабе можно было только позавидовать (или посочувствовать), но стоило отдать Майку должное: он подходил к делу со всей ответственностью и сам сдерживался до последнего, чтобы не доставить партнёру дискомфорта.       Своё место и роль и этом трио Леви понимает не сразу. Ему бы расслабиться от действий Майка, может быть, представить Эрвина на его месте, но даже без этого ситуация располагала к тому, чтобы ей насладиться. Он даже думать забыл, что это ещё не всё, пока Нанаба не сжала требовательно коленями его бёдра. Майк тут же бросается покрывать поцелуями вытянутые девичьи ноги, а Аккермана бросает в жар от приятных ощущений сразу с двух сторон.       Леви оказывается зажатым между двумя бесконечно стремящимися друг к другу телами. Он — словно мембрана, через которую влюблённые офицеры пытаются передать свои чувства. Это позволяет ему не чувствовать себя третьим лишним, а стать частью этого безумия и ощутить хотя бы малую часть того, чего лишал его Эрвин Смит. Нанаба сжимается, и Леви невольно сжимает в себе член Майка вслед за ней. Усатый делает сильный толчок сзади — Леви глубже проникает в блондинку спереди. И все трое стонут от захлестнувшего их возбуждения, но в итоге разрядка настигает только Аккермана.       Когда капитан тихо покидает комнату, оставляя этих двоих наслаждаться друг другом, за дверью снова слышится ругань, а затем — звонкий женский стон. У Майка определённо имелись аргументы, которые могли удовлетворить Нанабу и оставить последнее слово за ним.       А Леви решает, что им со Смитом нужно серьёзно поговорить.