Ты знаешь, что у тебя в голове?

      Я проснулась от крепкого хлопка по щеке. Не могу назвать это пощечиной, ведь в ней, как правило, присутствуют чувства. Это был просто хлопок, совершаемый человеком, который мог бы принести мне бумаги на подпись.       Открыв глаза, я увидела перед собой безжизненную витрину глаз, за которой, словно с ценниками, были аккуратно расставлены зрачки. Голова жутко болит, тяжело смотреть на свет фонарика, которым мне проверяют реакцию. Стиснув зубы от очередной болевой пули в голову, я оттолкнула еще не известного мне человека и упала с кушетки. Тело едва ли меня слушается, ноги и руки ватные. Отчаянно пытаюсь понять — где я, но мысли будто за решеткой, лишь бьются об нее, но дальше пройти не могут. А в решетке я не так и много могу осознать. — Номер 12, говорит номер 14, подойти сейчас ко мне, нужно помочь с новенькой.       Через секунду я полностью пришла в себя и увидела перед собой существо с белыми лентами, прорезающими кожу от изгиба локтя до запястий, как если бы руки можно было зашнуровать, слово кроссовки. Кровь из прорезей не текла, хотя видно кусочки запекшейся, как будто раны регулярно раздирают. Комната показалась жестяной коробкой, которую куда-то несут — стены то и дело содрогались, будто мы были в лифте, который едет в бок или по диагонали. Ни одного окна и скупая лампочка в центре потолка свисала вытекшим глазом. Подошел, как я поняла, номер 12, заботливо помог мне встать на ноги, но тут же резко нацепил наручники. — Где я? — с нарастающим раздражением спрашиваю я. — В течение суток к тебе должна вернуться память, объяснять тебе всё тут не входит в мои обязанности, как и в чьи-либо еще. Ты сама в ответе за свое осознание, так что просто помолчи. — Как я могу молчать, если я черт знает где с каким-то непонятными перевертышами, скажи — где я?! — наручники придавали мне, как ни странно, уверенности, хотя я понимала, что в случае чего, все, что и смогу — так это стонать от боли, пока меня будут усмирять. Кто его знает, что за дерьмо они мне вкололи, может, оно мне инстинкт самосохранения блокирует.       Некто с лентами в руках подошел ко мне еще ближе, и на меня пахнуло холодным дыханием, а полу лысый череп изошел венами. Они мясистыми червяками подрагивали под плотно натянутой кожей. Мне стало не по себе, но куда деваться с подводной лодки, раз уж начала качать права. — Либо ты закрываешь свой рот, либо это придется сделать мне. И поверь, я отрицаю тривиальный скотч. — после этих слов оно указало в угол, где находился небольшой стол с катушкой ниток и ржавой иголкой. Присмотревшись, я увидела у него самого небольшие дырочки вокруг рта, давнишние, но след все равно проглядывался.       Я решила не искушать судьбу, а просто дождаться нужного момента, чтобы попытаться сбежать, когда пойму — где я нахожусь. Существо, отдаленно напоминающее человека, повернулось ко мне спиной и опустило руки по швам. Взглянув на его затылок, я увидела прорезь в виде квадрата, похожую на люк в полу. К нему был прицеплен небольшой замок. Комната, в которой мы находились, резко дала вправо, выдернув меня из мыслей, после чего остановилась. Эти ребята крепко стояли на ногах, а я чуть не убилась об стену. Дверь распахнулась с кинематографическим пафосом, впуская за собой дым. И тут я увидела ЭТО.