Вольная любовь

      Он чувствовал, как кровь невыносимо бьёт в висках. Ему не хватало воздуха в лёгких, однако от глубокого и частого дыхания становилось ещё больнее. Мышцы уже сводило судорогами, когда Мауи затаивался, чтобы перевести дух и прислушаться, пытаясь понять, где сейчас Тамати. Каждый день это происходило вновь и вновь и им никогда не надоедало, даже когда казалось, что кто-то из них всё-таки захочет сдаться. Бывало, что Мауи догонял Тамати, или, наоборот. Они играли в салки только в облике птиц — так было безопаснее и эпичней. Намного больше получаешь адреналина, когда догоняешь кого-то в небе, на высоте. Также было много случаев, когда на земле и под водой встречались особи побольше, которые были не прочь отведать чужаками, да и просто представители фауны видели в них соперников, из-за чего всё заканчивалось невольной борьбой за территорию, а уж иногда, и за самок, когда у животных начинался брачный период. В общем, нигде им не были рады, а вот небо было для них всегда родным, поэтому, почему бы не резвиться там, ощущая свободу?       Сокол-Тамати тоже был хитёр, не хуже полубога. Он спрятался в пышной кроне деревьев, выжидая своего возлюбленного. Было так тихо, только и слышно как колотится обезумевшее сердце — сегодня они совсем затянули с этой игрой. Юноша знал, насколько Мауи изворотливый, поэтому ждал очередной уловки. Полубог так мастерски умел блефовать, что парень ещё ни разу не застукивал его за очередным обманом, однако и знал, что Мауи всячески это делал. Полубог мог превратиться в насекомое, чтобы быть незамеченным — это не по правилам. Потом забраться на пальму, на которой сидит Тамати, чтобы его напугать, и после этого полететь прочь оттуда. Юноша нисколько не обижался на него, наоборот, его это забавляло ещё больше. В этот раз Мауи решил пойти дальше: он умудрился в облике жука поднятся на огромную высоту, с самых облаков сигануть вниз, вновь став соколом, и на сумасшедшей скорости столкнуть Тамати с дерева. Рано или поздно от таких невменяемых экспериментов полубога пострадает либо он сам, либо его несчастный возлюбленный. После, парень сам давал поймать себя Тамати, не потому что он думал, что тот его не поймает, просто он сам, как бы, извинялся таким образом за свою нечестность.       — Ты опять мне поддался! — выдохнул с обидой парень, когда он уже обратился в свой облик, растянувшись на песке и глядя на заход солнца.       — Нет! Ты сам меня поймал, честно! — пытался соврать полубог.       — И ты опять играл не по правилам!.. Бесстыжий! — в шутку сказал Тамати, хотя казалось, что ему действительно было обидно от этого факта.       — Разве? Но ты меня не поймал на обмане, так что… Ты обиделся?!       — Угу. — пытаясь скрыть улыбку, подтвердил юноша. Ему нравилось видеть озадаченного Мауи.       — Серьёзно? Это же игра! Ты же всё равно выиграл, несмотря на мои уловки! — доказывал ему полубог, хотя самому было стыдно. — Посмотри на меня! — воскликнул парень и, поднявшись, навис над лежащим Тамати. Сначала Мауи увидел каменное лицо юноши, не выражающее ни единой эмоции, а после легкую полуулыбку-полуусмешку, за которой последовал звонкий смех.       — Как славно! Меня снова развели на чувствах! — засмеялся полубог, откидываясь на спину.       — Да… Тебя бы невозможно было одурачить, если бы не твоя геройская натура: желание всем помочь и никого не обидеть. — пытаясь правильно истолковать мысль, сказал Тамати.       — Я никого не обижаю?! Это не про меня. — захохотал он.       — Ты обидишь, а потом тебя гложет совесть — таков ты.       Полубог лишь посмотрел на него, ничего не сказав, и погрузился в свои мысли. Парень же последовал его примеру. Они задумчиво смотрели на спокойные волны, мирное небо, которое солнце разукрасило в розовые и оранжевые тона — волшебное зрелище.       Тамати сейчас был в полном восторге от осознания того, что его любимый всё своё время посвящает только ему. Как же хорошо, что герой наконец-то понял тёмные умыслы людей. Он и не подозревал, что Мауи поймёт его, что у него такие чувства к нему. Наконец-то Тамати увидел в его глазах такую же искреннюю любовь, какая была у него, наконец-то он чувствовал приятное ощущение удовлетворённости. Юноша ещё никогда не ощущал себя таким счастливым, таким свободным. Теперь он не был скован робостью от своих чувств, которых раньше так боялся.       Мауи же просто размышлял. Над жизнью, над своими поступками. Он и правда считал хорошим то, что они с Тамати спрятались ото всех на свете здесь, на острове. Когда друг признался ему в своих чувствах, он не посчитал это чем-то странным, выходящим за рамки. Ему главное было то, что он его любит — любит просто за то, что он есть, его самого, а не за блага, которые он совершил. Только с ним полубог наконец-то ощутил нужность. Разве его могло смутить только то, что тот, кто его любит — мужчина. Было бы странным для него самого.       — О чём ты думаешь? — вдруг спросил Тамати.       — Просто… что планируешь делать дальше?       — Я?.. Наслаждаться. — мечтательно произнёс юноша, закрыв глаза, — Тобой, моментами… только с тобой.       — Хм, хорошие мысли! — одобрил Мауи, ощущая, как парень, обняв его, прижался щекой к его лицу.       — Люблю тебя. — сказал он, зная, как эти слова важны для героя.       — Взаимно. — просто сказал полубог, млея и пытаясь совладать с переживаниями внутри, хотя Тамати прекрасно понимал, какую бурю эмоций он у него вызвал обычной физической близостью и банальным признанием. Как же ему это нравилось.       — Ну, а ты что собрался делать? — поинтересовался Тамати.       — Планирую сделать для тебя корону из ракушек и жемчуга. — сказал Мауи, мягко отстранясь от парня, не портя магическую ауру их близости. — Пойдём!       — Ах, ты! Негодник, уже разведал мои бзики! — игриво промурчал юноша, засмеявшись.       — Да, вот такой я бессовестный! — поддержал тем же тоном Мауи.       — Ха! Когда это ты научился кокетничать?! — лукаво улыбнулся Тамати, наконец-то встав.       — От тебя перенял. — сказал парень, подмигнув и ущипнув любимого, вконец сбив того с толку, а после одарил его своей загадочной улыбкой.

***

      Отныне, они только вдвоём. Пусть кто-то не поймёт, никто не вправе осуждать их светлые чувства. Они независимы, не нуждающиеся во мнении других. Другим не видно то, что они ощущают. Они любили, любят и будут любить. Их никто не изменит. Свободные и смелые, как буревестники, не боящиеся шторма.