***** ***** ******
Геотермальная Долина, три дня спустя. Проснулась я довольно поздно. Деревня уже вся была на ногах. Доносились крики птиц, смех людей и треск огня. Я вздохнула, потянувшись, и поняла, что нахожусь одна в хижине Софьи. Хозяйка куда-то запропастилась. Мое оружие было разложено на длинном деревянном столе у дальней стены, рядом с настежь распахнутой дверцей шкафа, где висела моя повседневная одежда – кожаные джинсы в обтяжку и серая тенниска с длинными рукавами. Доспехи сложены на стуле, прилегающем к кровати, на которой я лежала. Протерев глаза, я перевернулась на живот и прогнула спину, сведя лопатки вместе. Затем, став с нужной ноги, сделала гимнастику и согнулась пополам, касаясь пальцами носков ног. У двери послышался свист. Я сиганула обратно в постель, достав из-под подушки пистолет. Но там было пусто. Я прикрылась шерстяным одеялом и взглянула на ухмыляющуюся Софью, которая держала на вытянутой руке мой пистолет и улыбалась во все тридцать два. - Отдай, - попросила я, оглядевшись. - Испугалась? – улыбнулась девушка, подойдя ближе. – Расслабься, сюда никто не заходит, кроме отца. Она осеклась, помрачнев и опустив глаза в пол. Бросила мне оружие. - Одевайся, скоро барбекю будет. – сказала она, прошла в другой угол комнаты, взяла что хотела и молча вышла. Я не успела даже остановить ее. Вздохнула, подошла к столу, на котором остались книга с дарственной надписью Якова – один из прощальных подарков, которые передала мне Софья, налила из графина воду с лимоном, выпила и подбежала к шкафу, чтобы одеться. Пройдя немного по улице вдоль каменных развалин, я спустилась по ступеням лестницы, распугав нескольких куриц, разбежавшихся в разные стороны (пару раз спугнула их ледорубом, пытаясь их поймать и загнать в загон, да не вышло), я увидела четырех мужчин и пять женщин, которые собрались вокруг Ионы и Софии. Для себя решила, что мы не покинем их Долину, пока не поможем восстановить дома, поля и огороды, разрушенные во время атаки Троицы. Софья помахала мне, я смущенно отвернулась, взглянув на далекие льдины и огромный ледник, под которым навеки остался легендарный Китеж-град. Тряхнув головой, я завязала волосы в пучок и села на стул рядом с большим костром, над которым люди держали длинные палки с нанизанными на них сардельками, щедро посыпанными специями. Не иначе Иона решил поделиться своим любимым рецептом. Я взглянула на друга. Он подмигнул мне. Охотник передал мне большую кружку с горячим кофе. Я взяла ее обеими руками, наслаждаясь теплом, втянула носом аромат и пригубила терпкий напиток. И снова посмотрела в безоблачное голубое небо, подернутое дымкой от многочисленных горячих источников, разбросанных по долине. В погоне за Источником и попытках помешать Троице мне не вполне удалось осмотреться в этом райском местечке. И это очередная причина, по которой я не торопилась уезжать. Иона не говорил о том, что случилось несколько дней назад. И я благодарна ему за возможность спокойно прийти в себя. - Что такая кислая мина? Плохо спала? – я вздрогнула, подняв глаза на Софию, которая держала в руках две миски с зажаренными до хрустящей корочки мясом, овощами с огорода, а в котелке варилась уха. Я отложила кружку на бочку и забрала тарелку. - Спасибо. Иона откупорил бутылку своего любимого пива и сел на завалинке, под тентом. Я без аппетита гоняла вилкой сочный кусок мяса, щедро приправленный кетчупом. И взглянула на Софью, которая сидела очень близко ко мне. Я хотела отодвинуться, да места и так было мало, так что я неохотно прижалась бедрами к ней. - Лара, не молчи, - воскликнула она, ткнув меня локтем в бок. – Колись, что такое? - Все в порядке. Соврала. И она это знает. - Лара, мой отец сам хотел этого. Ты не виновата. - Я знаю, это непросто… - Жаль, что не могла быть с ним рядом, - Софья потёрла руки, прежде чем взять с тарелки кусочек мяса. - Знание того, что ваш народ спасён, дало ему покой… и он ушёл с миром… - Но тебе тяжело? Я усмехнулась, закинув в рот мясо и стала медленно, тщательно разжёвывать. Вздохнула, отпив из бутылки и посмотрела на рыжую девушку с пронзительными голубыми, отцовскими глазами. - Понимаешь, я встретила Якова в тюремной камере, после того, как меня поймали эти уроды. Анна предала меня, моего отца, наше доверие. И я не была склонна доверять кому бы то ни было. Твой отец не настаивал. Но обещал помочь, потому что знал, что я ищу. Он «подкупил» меня своей искренностью, наверное. Я освободила его, мы вместе бежали, подслушали разговор Анны и ее людей: они как раз планировали поиск вашей деревни, но для этого нужно было перебраться через горы. Мы с Яковом разделились. Началась заварушка, я бежала от воздушной атаки по тросам как кролик, но вертолет своими ракетами обрушил множество линий и башен. Я упала в воду. Жутко холодно. Ночь. Но вертолет не отставал. Я бежала, прыгала, хваталась за любую «тростинку», но не удержалась и практически утонула. Потеряла сознание. Очнулась уже в Тайном убежище, где Яков вернул меня к жизни с помощью каких-то курильниц, трав, снабдил меня новой одеждой. – я посмотрела на девушку, которая внимательно слушала меня. – Предполагаю, что он раздел меня, растёр водкой или еще чем-то, переодел и уже потом привел в чувство. А я ничего из этого не помню! В глазах Софьи заискрились смешинки. - Ты жалеешь? Я вздохнула. - Да. Жалею, что не смогла признаться ему. Но понимаю, почему он оставил все как есть. Звучит развязно и стыдно, но мне очень больно сейчас, Софья. Будто я снова потеряла того, кого могла бы любить. От души. Всем сердцем. Рука Софьи легла на плечо. Я схватилась за нее, сжав пальцы. - В шахтах начался обвал, Софи. – продолжала я тихо. Люди вокруг старались не обращать на нас внимание. Иона отвлек их на себя. – Последнее, что я от него услышала, было «Скажи Софье, что они идут! Она поможет тебе!». Сколько бы я не звала его, наступила звенящая тишина. Потом вновь схватка с солдатами Троицы. С трудом выбралась из шахт и попала к вам в долину. И ты вновь нацелила на меня стрелу лука. Я понимала, что буду лгуньей, если сошлюсь на Якова, но я чувствовала, что ты важна для него. Хоть и не знала, кем вы друг другу приходитесь. Я понимаю, что ты пыталась отыскать его на Базе. А потом все завертелось так стремительно, что я не могла выкрасть и минутки на откровенный разговор с ним. Да и с тобой, чтобы наладить доверительные отношения. Отражение нападения Троицы подняло мою репутацию в твоих глазах и в глазах вашего народа. Я этому рада, но совсем не горжусь, что лишила вас вашего лидера. Не знаю, сможете ли вы меня простить за это. И смогу ли я себя простить когда-нибудь. Софья перебила меня. - Лара, ты не права. Мой отец нечасто приводил незнакомцев в Долину, это правда. – Я прижалась к ее плечу, чувствуя поглаживание по спине. Миску кто-то забрал из моих рук. – Но что у моего отца получалось лучше всего – читать людей и видеть их тайные намерения. Я спрашивала его о тебе, когда ты свалилась с неба. И его слова о тебе успокоили меня. Он сказал, что твои действия докажут лучше всяких слов истинные намерения по отношению к нам и к Источнику Бессмертного Пророка. Потом произошло внезапное нападение, многие были ранены или получили ожоги различной степени тяжести. Мы с отцом снова разделились, но по счастливой случайности, или Провидению, ты пришла на помощь в самый трудный момент. Тогда я помолилась, потому что поняла, что ты – Ангел с мечом, который укроет нас своими крыльями подобно Пророку, с которым ушли многие тысячи наших предков, пока не нашли приют здесь. Я не знала, через что прошел отец до моего рождения, но любила его просто за то, что он был рядом. Наша связь окрепла с гибелью мамы. Мы спокойно жили, пока к нам не стали поступать сообщения с границы о появлении группы террористов, которые хотят найти наше главное сокровище. Потом разведка донесла о тебе и твоем друге. Но ты сражалась против наших врагов. Примерно в то же время пропал мой отец. Я отправилась на его поиски вместе с Илией. Он погиб в лесу. Я скрылась, и наблюдала за тем, как ты с ними расправлялась. И видела, что ты ненавидишь их так же яростно, как и я. А после того, как ты вернула мне отца, защитила наше поселение и спасла десятки жизней, я убедилась – тебя послали нам боги. - Софья, я… - Лара, все хорошо. Мы сдержали свою клятву. - И что будете делать дальше? - Это все ещё наш дом. Мы отстроим его заново. Но не стоит забывать и о насущных проблемах: в Долине ещё остаются наши враги… - И ещё много неопознанного… Иона вклинился в разговор: - Птенчик, тебе надо есть. Софья порывисто обняла меня и тепло улыбнулась: - Приходи вечером в Обсерваторию. Я тебе кое-что расскажу и покажу. - А потом? - Потом суп с котом! – она щелкнула меня по носу, вернула миску с едой, встала и ушла к тактическому столу, где на большой карте размещены объекты реконструкции и ремонта. - С котом? – растеряно переспросила я, когда Иона грузно опустился рядом. – Это шутка была? - Кто поймет этих русских? – пожал могучими плечами Иона. – Не забивай сейчас голову, Лара. Главное, что мы в безопасности и снова вместе. С этого дня я клянусь, что в следующую опасную авантюрную поездку всегда буду сопровождать такую сорви-голову как ты! Я тихонько рассмеялась, покончив с шашлыком и перейдя к наваристой ухе. - Рассчитываю на тебя, Крепыш, - подколола я его. Он принял важный вид, потом прыснул. Софья исчезла из моего поля зрения, и я сосредоточилась на проблемах ее людей. Вскоре я сидела в окружении охотников и собирательниц… Поселение Потомков возвращалось к жизни.**** ***** ****
Вечер, Обсерватория. К вечеру стало немного прохладно, поэтому поверх майки и бридж пришлось накинуть легкую куртку. В Обсерватории было пусто и летала пыль. Обломки потолка убрали, под куполом красовались строительные леса. В брешь проглядывала беременная луна. На месте механизма стояла большая чугунная ванная. Я медленно подходила к ней, оглядываясь по сторонам… И чуть не подпрыгнула от неожиданности, когда из ванны показалась София. - Господи! – воскликнула я, хватаясь за сердце. – Ты в своем уме так пугать! Девушка повернулась ко мне. Груди были скрыты копной влажных огненно-рыжих волос. К треугольнику Афродиты пристала пена. Она хмыкнула. - Да нормально, не тушуйся, Лара. Лучше бросай свою одежду там, где мои вещи, и ныряй ко мне. Я поежилась, оглядываясь на вход, где горели факелы. - Никто сюда не придет, - заверила Софья, понимая мое замешательство. – Иона любезно согласился посторожить. - Когда вы успели так подружиться? – недоверчиво спросила я, вновь посмотрев на нее. - Когда я услышала о том, что в Долине объявился еще один следопыт, я приказала следить за ним. И мы подслушали, что он ищет тебя. И также ненавидит наших врагов. Я приказала его не трогать и по возможности снабжать припасами. Охотник из твоего друга аховый. - Что есть, то есть. Я стянула майку и сбросила бриджи, поежилась от ветра, свистевшего между колоннами. - Лара, не бойся, ничего непристойного я не сделаю. Ты же ночевала уже в моей постели. И вроде в порядке? Нет? - Прости, Софья, я не понимаю, зачем ты устраиваешь все это? Она постучала по краю ванны. Гулкий звук разнесся по помещению. - Утром ты поделилась своими воспоминаниями. Сейчас я хочу оплатить тебе за твое большое сердце и жажду справедливости ради всего человечества. Ведь ты спасла мой народ от истребления! Я поджала губы. - Ты смеешься надо мной? - Отнюдь. Иди же сюда! А то я замерзаю уже! – шикнула на меня дикой кошкой Софи и дернула меня на себя, так что я чуть не свалилась лицом в пенную ароматную ванную. Но запах был странный. - Я использовала масла из записей отца. – пояснила девушка, когда мы уселись в ванной. Я прикрыла грудь и почувствовала, как наши ноги соприкоснулись под водой. Я взглянула в лицо Софии. - Зачем, Софи? - Отец велел кое-что тебе отдать. Но я решила, что ты получишь это только перед нашим расставанием. А пока ты еще здесь, Лара, просто поверь мне: я не виню тебя в произошедшем. Отец давно тяготился своим бременем. И я знаю, что он держался только ради Али, моей мамы, и меня. Я была его якорем. До тех пор, пока не окрепла, не нарастила толстую кожу и мышцы, и, когда я оказалась готова, он принял решение. Уйти. Но он все еще с нами. В наших сердцах. И в твоем тоже, Лара. Я изогнула бровь. Софи взяла губку и стала тереть мои плечи и ключицы. Я расслабилась и положила руки вдоль тела. Было так странно сидеть в ванной посреди Обсерватории… но постепенно я отключила логику, доверившись интуиции. - Ты ему понравилась. – продолжила София. – Я поняла это по тому, как он смотрел на тебя. Отчасти, меня кольнула ревность, но потом отец сам мне все объяснил. Насчет тебя, твоей судьбы и роли в наших делах. Он еще никогда не ошибался. Твой путь труден, Лара. - Всегда был таким. – согласно прошептала я. Наши голоса эхом отражались от высоких сводов. – По правде говоря, со своим отцом я никогда особо не была близка. Только теперь, разбирая его дневники, диктофоны и записи, исследуя то, что он не успел, я больше начинаю его понимать. А в Палате, когда Яков умирал от ран я осознала одну вещь: важно не то, как поступил бы мой отец в подобной ситуации, а какой выбор сделаю я. Он не хотел бы гибели целого народа ради мнимой власти бессмертия. Яков казался мне таким чутким, таким человечным. – Софи закончила обтирать меня спереди и велела мне повернуться. Она прильнула ко мне, и я ощутила ее дыхание на шее. – Никогда бы не подумала, что, прожив столько веков, он смог сохранить не только себя, но и веру в человека, в добро, в истину и справедливость. И увидел что-то во мне. Как иначе объяснить, что он позволял мне самой искать ответы, когда с самого начала мог мне рассказать. - Это была проверка, - согласилась София. Ее руки нежно гладили губкой мое тело. Я сосредоточилась на теме разговора. Чтобы не поддаться ее обаянию. – И ты блестяще ее прошла. Именно поэтому я снабдила тебя нужными инструментами. Та тропа была не из самых легких. - Согласна. - Помоги и мне теперь, сестрица, - Софи неуклюже развернулась, поправив волосы. Убрала их набок, обнажив спину, полную различных шрамов, в том числе когтей хищников: леопарда и медведя. - У тебя так много шрамов? - Я росла любознательной девочкой. Папе было некогда заниматься мной, хотя он очень старался. Я была предоставлена самой себе и любила лазать по горам, пещерам, исследовать новое. Детям, не прошедшим инициацию и ряд испытаний было запрещено покидать Долину и выходить во Внешний Мир, откуда ты явилась. Я знаю каждый укромный уголок в этой долине. Повадки всех животных, будь то травоядные или хищники. Разбираюсь в травах и ядах, немного увлекаюсь скалолазанием. Отец учил меня истории, географии, точным наукам, а женщины деревни научили меня шить и ткать, мужчины – охотиться и делать больше, чем можешь – раздвигать свои границы. Вскоре я обзавелась собственным луком. И получила ответственное задание – выследить, перехитрить и добыть шкуру трех хищников: волка, леопарда и медведя. Запрещено было использовать огнестрельное оружие. Только лук. И окружающие предметы. Я потратила долгие недели на изучение повадок животных. - Ты рисковая. – похвалила я. Мы стали намыливать друг другу волосы. И смыли грязь водой. Софья вздохнула полной грудью. - После того, как я выполнила задание, отец стал воспринимать меня всерьез. Я стала его верной помощницей, не считая Леонида (ты его спасла во время атаки Троицы на верхнюю деревню). Но о том, что мой отец – Пророк, я узнала случайно. На самом деле, до того, как влюбиться в мою мать, он старался ничем не выделяться в общине. Но чувства крепли. И появилась я. Бог за что-то осерчал на нас. Когда мама умерла, он был в походе. Вернулся через два дня. Был растерян и зол на весь белый свет. Я боялась, что он отречется от меня. Этого не произошло. Видимо, связь между ним и моей мамой была очень крепкой. Он стал воспитывать меня, пусть и не всегда был примерным отцом. Я продолжу его дело. - Мы с тобой очень похожи, - согласилась я, когда мы выбрались из ванной и стали обтираться душистыми полотенцами. – Он гордился бы тобой. - Уверена, они с мамой наблюдают сейчас за нами. Мы вновь оделись и пошли по тропе. Софи вела меня в противоположную от лагеря сторону. И держала меня за руку, так что идти приходилось боком. - Куда мы? - Хочу показать тебе наше с папой тайное место, - отозвалась девушка. Ее распущенные волосы блестели в лунном свете. – А потом пойдем спать. - Спасибо, Софья. Мне стало легче. – призналась я, осторожно ступая по каменистой тропе. Вдалеке выли волки. В траве рыскали кролики, белки и лисы. Наконец мы пришли к одной неприметной хижине, скрытой густой листвой. Она стояла практически на краю утеса. Отперев дверь маленьким ключом, Софи провела меня внутрь. В ту ночь я многое узнала. Как и в следующие дни, что мы с ней провели, пока возвращали к жизни поселение и культурное наследие Китежа. Я стала еще лучше понимать Якова и восхищалась его мужеством и стойкостью, хоть и не могла понять причин, по которым он скрывался от своих же людей. Свой среди своих. Софья также соревновалась со мной в стрельбе из лука, быстроте, ловкости. Мы рады были дарить друг другу знания и передавать опыт, при этом делясь сокровенными мыслями и страхами… Мне все меньше хотелось покидать Долину. Разлука не будет легкой. Мы обе это прекрасно понимали.**** ***** *****
Метеостанция. Вертолетная площадка. Прошло сорок дней с известных событий. Помянув Якова, мы с Ионой стали собираться в дорогу. Наступала весна, но снега в лесах было еще много, пусть и без сильнейших морозов. Связавшись через аппаратуру со своим поместьем, я договорилась о прибытии вертолета. Потомки помогли все устроить на взлетной площадке и установили сигнальные огни по периметру базы. Расставаться с людьми, которые сначала недоверчиво отнеслись к чужестранке, а через череду злоключений и боя за жизнь показали, что между нами больше общего, нежели различий, было тяжело. Но задерживаться с новой миссией мне было уже невтерпёж. Да и дела в поместье стоило решить. Все, кто провожал нас с Ионой в путь, не скрывали своей горести. Дети взяли с меня слово вернуться вновь. Да и как я могла сказать, что возможность новой встречи равна нулю? Во-первых, это было бы неверно, во-вторых, я к ним очень привязалась. И не могла как следует объяснить этой связи кроме как влиянием Якова, который с неба наблюдал за своими детьми. За своей кровной дочерью, которая станет достойной преемницей отца и посвятит жизнь процветанию края, которая взрастила и воспитала в ней истинный дух воина и авантюриста. Пока Иона загружал наши большие сумки в кузов вертолета, а пилот проверял сводки погоды, я стояла на краю большой пятиугольной площадки и смотрела на раскинувшиеся под ногами леса, реки и горные пики, едва припорошенные снегом. Солнце грело по-весеннему тепло и по-летнему жарко. Я вдыхала пьянящий запах хвои. Вскоре к нему примешался едва уловимый запах духов Софьи. Она встала рядом, устремив взор вдаль. - Может, останешься? – спросила спокойно Софья. - Ты же знаешь, я не могу. Троица не успокоится, пока не уничтожит человечество. Я должна быть поблизости, чтобы помешать. – ответила я в тон ей. И покосилась на нее. Она усмехнулась, дернув плечом. - Попытка – не пытка. Лара, ты просто не забывай, чему научил нас Яков. - Никогда не забуду. Софья кивнула. - Хорошо. Держи, пришло время отдать это тебе, раз остаться не можешь. - А? – я непонимающе повернулась к ней. И заметила в ее руке древнюю красивую шкатулку из кости неизвестного животного. Древняя резная искусная шкатулка древних мастеров Китежа. Я протянула руки. Шкатулка была легкой на вид, но весомой. Я крепко сжала ее и посмотрела в глаза рыжей. – Что тут? - Ответы на незаданные вопросы. Папа просил отдать, когда придет время расставаться. – проникновенно ответила София. Голос не дрожал, но голубые глаза подернулись влагой. – Прочти, как усядешься в эту летающую штуку. – она махнула через плечо на вертолет в камуфляжной лесной расцветке с маленьким британским флагом на хвосте. - Он скрыл больше, чем открыл. - У него на то были свои причины. Веские, при том. - Согласна. Благодарю, Софи, - кивнула я. – Я не забуду тебя. Ты можешь писать мне, когда захочешь! - Разве ты бываешь дома? – удивилась девушка. – Удивляюсь я тебе, Лара Крофт: у тебя есть огромный замок, территория чуть меньше нашей долины… - Много меньше… - усмехнулась я. – Таких мест я нигде не встречала… - У тебя есть все, что нужно богатой девушке с неплохим наследством, а ты, извини, суешь свой нос куда попало и постоянно ищешь приключений на свою накачанную задницу. – продолжила Софья. – Разве ты не можешь купить всех этих уродов, которые разрушают целые цивилизации ради своих призрачных целей? - Мои враги занимают более высокое положение, чем я – дочь археолога, пусть и с неплохим наследством и генами к приключениям. – возразила я. – И вообще, у меня не только попа накаченная! - Да-да, руки тоже, раз ледорубом орудуешь, - подколола меня Софи. Я смутилась, поправив шапку. - Я буду скучать, Лара. – прошептала София. – Никогда бы не подумала, что скажу это чужаку. Но ты смогла понять наш народ, меня и моего отца. Желаю легкого пути и новых свершений во благо всего человечества. - А я желаю тебе всегда хорошей охоты и легкой добычи. – ответила с грустной улыбкой я. – Я сообщу тебе, если вдруг нагряну в гости. - Да ладно, мой народ всегда будет рад тебя видеть. Ты так много нам помогала, что остальное уже неважно. Иона выглянул из вертолета и позвал: - Птенчик, давай быстрее! Если задержимся – погода снова испортится. Я вздохнула. Прижала шкатулку к груди. - Удачи. Софья обняла меня, отстранилась, развернула и подтолкнула в спину. - Топай давай. Обязательно посмотри, что внутри. – она кивнула на шкатулку. Я кивнула и забралась в кабину вертолета. Софья посмотрела на Иону. - Не забудь, что сделал мой отец для тебя! В следующий раз, когда у тебя будет возможность вынести мозг террористу, который давит на жалость – убей его. Спасешь больше невинных жизней. Иона кивнул. - Берегите себя, ребята. И спасибо за то, что не бросили помирать в лесу. - Знайте, вы оба – желанные гости нашей Долины. Прощайте. Иона закрыл дверь, я посмотрела в маленькое окошко иллюминатора, как Софья и ее люди поднялись по железным ступеням, отойдя на безопасное расстояние. И помахала ей рукой, утерла слезы, пересела в другой конец салона, ближе к лампе и ящику, который заменял стол. Бережно положила на нее шкатулку. Вертолет задрожал, заработали лопасти, мы медленно поднялись в воздух, развернулись и полетели с метеостанции домой. Но я точно могла сказать – здесь осталась часть моей души, моего сердца. Пусть я этого и не планировала. Как причудлива бывает судьба. Папа, ты гордился бы мной, наверное. Но я не жалею.**** **** *****
- Не будешь открывать? – спросил Иона, указывая на шкатулку. Из-за шума винтов я с трудом услышала его. Но все же взяла шкатулку, проведя пальцами по искусной резьбе. Открыла, сделав глубокий вдох, хотя вспоминать было тяжело, а сцена в Палате Душ во всех красках вдруг возникла перед глазами. Внутри было множество фотографий, игрушек от детей Долины, даже охотничий нож в ручной работы изумительных ножнах. И несколько бумаг. По фотографиям я со стыдом поняла, что во время купания в Обсерватории и на горячих источниках, нас снимали. Софья отдавала мне свои воспоминания… Которые отпечатались в сердцах нас обеих. Положив шкатулку обратно на ящик из-под боеприпасов, я развернула лист и углубилась в знакомый почерк Якова – его письма были разбросаны по всей Долине. Будто он знал, что я залезу в самые глубокие пещеры и гробницы ради знаний, таящихся там. Это было совместное письмо Софьи и Якова. Отца и дочери. Бессмертного Пророка с человеколюбивым сердцем и светлыми помыслами, и его дочери – храброй охотницы и достойной преемницы вождя Потомков, пусть и скрывающего истинное «я». Вот что они писали:«Дорогая Лара, Не знаю, когда ты прочтешь эти строки, учитывая стремительно развивающуюся драму вокруг Святого Источника и древнего града Китежа. Софья тоже согласилась черкнуть тебе словечко, чего я за ней не замечал ранее. Она ненавидела всех чужаков, которые приходили к нам, чтобы брать, а не отдавать, не говоря уже о том, чтобы делиться. Ты приглянулась ей. Не знаю, почему. Она рассказала о вашей встрече у подножия Советской базы, в тюрьме которой мы с тобой впервые встретились. Что греха таить, я от души посмеялся. Не обижайся, ведь Софья сильно переживала за меня. А я… словом, не являюсь примерным отцом. Софья сейчас выбьет мне глаз пером, так что перейду к делу. Путь Бессмертных чрезвычайно опасен. Но я верю, что тебе удастся пройти многие невзгоды, ведь тебя ведет благородная цель. Не встречал самородков вроде тебя, Лара. Удивишься, наверное, но я прожил немало. И таких людей, как ты – по пальцам пересчитать. Родители могут гордиться тобой. А я благодарен Богу за возможность познакомиться с такой смелой, самоотверженной девушкой со стальным характером и большим чутким сердцем, не выносящим несправедливости и насилия. Я понял это по тому, с какой страстью ты помогала моему народу отражать нападения за нападениями. Уверен, что из Собора ты вернешься живой и здоровой. Молюсь об этом Богу. Знаю, ты увлекаешься языками, поэтому перейду на свой родной, греческий язык. Уверен, ты поймешь. Ты помогла мне сбежать из тюрьмы. Я видел по твоему лицу, что ты сомневаешься. И понимал. Тем не менее, ты в одиночку положила около дюжины противников, используя лишь лук и пистолет. Из нас получилась отличная команда. Пусть ты этого и не осознавала до определенного момента. Я видел, как ты спасалась от вертолета. И спешил как мог. С трудом удалось тебя выловить. Не хочу хвастаться, но до той пещеры я нес тебя на своей спине со всем твоим оборудованием. Ты напугала меня не на шутку. Предвосхищая твои неловкие вопросы, скажу прямо и откровенно: да, я прикасался к тебе. Пришлось снять с тебя промокшую заледеневшую одежду (пусть и с большим трудом), растер тебя водкой и особой настойкой, переодел в новую чистую сухую одежду, развесив твою над костром. И уже потом занялся снадобьем, которое вернуло тебя к жизни. Ты не поверишь, какое было облегчение услышать твой судорожный вздох и дрогнувшие веки! Знаю, у тебя много вопросов, даже смущение… но поверь, ты прекрасна. И мне понадобилось все мое самообладание, чтобы не овладеть тобой. Да и как мы потом с тобой могли сотрудничать, если бы я так поступил? Возможно, я пожалею об этом позже, Лара. Помни: я тебя полюбил. И дал себе клятву, что помогу тебе, направлю тебя, если ты докажешь, что желаешь добра моему народу. Ты не подвела. Спасибо тебе! Софья, когда ты отправилась к Собору, сказала мне, что восхищена твоими навыками. Это еще раз укрепило меня в мысли, что твои цели благородные. Тебе можно доверять. Но я хочу извиниться. За то, что мне не хватило смелости сказать тебе слова любви в лицо. Да и времени было очень мало. Оставлю тебе решать, получилось бы у нас что-нибудь. Повторю, ты чудесная женщина. И я буду молиться, чтобы твоя жизнь сложилась так, как ты сама желаешь. И не грусти. Все так, как должно быть. Иди к своей цели и не сворачивай с пути».
Я прервала чтение и утерла слезы. Мысль о том, что он согревал мое тело как мог после купания в ледяной реке, грела душу. Эгоистка ты, Лара! Но это так приятно, знать, что ты для кого-то важна. Когда волнение улеглось, я продолжила чтение, перевернув лист.«Я ведь тоже не безгрешен. Знаю, что ты вернешься с еще большими вопросами, и мне придется раскрыть тебе правду. Но я не знаю, как ты тогда воспримешь это. Я постараюсь не лгать. Но я заметил, что по прошествии столетий человеческого во мне больше. Троица не остановится, пока не получит Источник. Но его нельзя отдавать в нечистые руки. Иначе погибнут миллионы невинных из-за тысяч жадных и недостойных. Я знаю, о чем говорю. Но об этом мы еще поговорим. Софья вырывает перо… нужно готовиться к обороне… удачи, Лара, где бы тебя не застали строки этого письма. Потомки вечно будут благодарны тебе за помощь»
Письмо будто бы обрывалось. Я заглянула в шкатулку и достала лист поменьше. Это от Софьи. Написано чуть позже. После всех событий. Я сглотнула и прочла следующее:«Отец не дал мне возможности написать тебе после того, как ты отправилась к Собору. Поэтому пишу тебе нечто вроде постскриптума к отцовскому посланию. Надеюсь, Лара, ты найдёшь там все ответы на незаданные вопросы. Если нет – прилетай вновь, поболтаем, поохотимся и подурачимся. Шучу. Если серьезно, я никогда не видела отца столь увлеченным женщиной со времени кончины матери, которую помню мало. Помню только, что отец ходил мрачнее тучи, отдав меня на воспитание старшим охотницам в деревне. Хотел сделать меня самостоятельной, видать. Мы поговорили по душам только после твоего появления в Долине, когда я снова грозилась вонзить стрелу тебе в глотку. Прошу прощения. Я не верила, что отца больше не увижу. Он никогда бы не поручился за чужака. Только позднее я поняла его. И горжусь, что сражалась с тобой бок о бок. Благодарю, что спасла меня и моих людей в Акрополе. Именно тогда я увидела в тебе себя – смелую, бескомпромиссную, страстную воительницу. Ты отменно владеешь ледорубом. В шкатулке ты найдёшь охотничий нож. Его приказал выковать мой отец. Он особенный, из древней стали, название которой известно только Пророку. Он сослужит тебе хорошую службу. Негоже такому сокровищу покрываться пылью под стеклом твоего личного музея. Я заметила, что ты забыла у меня в хижине наряд Бабы Яги. И даже словом не обмолвилась! Я не сержусь. Постараюсь не подвести твое доверие. Лара, я никогда не имела сестры, но считаю, отец бы одобрил, что я нареку так тебя. Пусть ты не смогла остаться. Я всегда буду ждать твоего нового приезда. И прости за обман с фотками. Просто ты выглядела так соблазнительно, растерянно, мило, что я не удержалась. Обещаю, этот секрет останется только между нами. Я просто хотела, чтобы ты перестала грызть себя за то, что произошло. Я не присутствовала во время сражения, находясь у трибюшета и избавляясь от полчищ Бессмертных, которые карабкались и ползли к вам. Я видела отца, который с топором бежал по ступеням, но остановить его не могла. Да и зачем? Мы все сказали друг другу, но я и сейчас продолжаю чувствовать его поддержку. Он останется в нашей памяти, в наших сердцах, а значит никогда не умрет. Меня греет мысль о том, что он на небесах вместе с мамой. Если спросишь меня, каково быть дочерью Пророка… отвечу, что сама еще не поняла. Однозначно, я стала лучше его понимать. И люблю еще сильнее. Он сделал меня самостоятельной, решительной и сильной. Я продолжу его миссию. Пусть пока и не понимаю, как именно. Но я хотела написать не только об этом. Я люблю тебя, Лара. Будь моей сестрой. Я завидую, что ты отправляешься обратно в Большой Мир, полный опасностей и несправедливости. И всегда буду ждать твоего возвращения, чтобы послушать новые истории о твоих приключениях. Наша главная исследовательница поведала, что ты исследовала разные гробницы и загадки по всей Долине. Достойно восхищения. Да и черные латы тебе к лицу. Береги себя, Лара Крофт. Ты – самое яркое воспоминание, которое останется в моей жизни. В жизни нашей деревни. В жизни моего отца. Благодарю тебя. Не печалься и не казни себя, ведь жертв могло быть в сотни раз больше, не вмешайся ты в планы противников. Буду ждать твоего возращения, сестра. И обещаю не выпускать стрелу первой. Я еще не все места для охоты и отдыха показала. Так что будет повод вернуться. Или я не права? Наслаждайся жизнью «богатенькой девочки», но не забывай, чему научилась здесь. С любовью, София, дочь Якова». P.S. О теле Анны можешь не волноваться. Я ненавижу ее за то, что она сделала смертельный выстрел в отца. Но не дам осквернить ее могилу диким зверям. Мы не такие. Станет грустно, взгляни на фотографии. Доброго пути, Лара. Буду ежедневно молиться о твоем благополучии. Потомки благодарны тебе за помощь в восстановлении домов и инфраструктуры. Уверена, что ты всегда сделаешь правильный выбор во имя человечества. Ведь, кто, если не ты? А Иона приглядит за тобой. Он – хороший друг.
Я отложила письма в сторону. И взяла кинжал, осмотрев резьбу на ножнах, вынула его и увидела белый кинжал с золотистыми узорами. Из неизвестной кости. Очень прочный, острый и прекрасно сбалансированный. - Ничего себе! – присвистнул Иона. – вот это размерчик! Точно справишься? Я посмотрела на него и поняла, что он издевается. Под рукой ничего не было, так что я метнула в него нож. Он вонзился в обивку кресла рядом с ним. Я усмехнулась, подмигнув. - Вполне, Крепыш. Ты ведь о ноже спрашиваешь? – и захлопала ресницами. Иона вытер вспотевший лоб, взял нож и осмотрел. - Красота. Подарок? - Да, от Якова и Софьи. Он бросил мне нож обратно. Я схватила его за рукоять и вложила в ножны. Ремешки позволяли прикрепить его на спину, что я и сделала. - Каков план? – постучал себя по коленке Иона, нервно поглядывая в иллюминатор, а потом на пилота. Я пожала плечами: - Сначала домой, принять горячую ванну. - Тебе Обсерватории мало было? – начал насмешливо Иона, но умолк. – Прости. - Ты у меня когда-нибудь схлопочешь. – пообещала я.___________ ___________
Летя домой в вертолете, я не предполагала никак, что следующая встреча с Софьей и ее народом произойдет почти через год, летом. После того, как я в Мексике, пытаясь уничтожить местную ячейку Тринити, вызову во время фестиваля Синко Де Майя в Косумели с помощью ритуального кинжала вызову Апокалипсис, чуть не утону, многие люди, в том числе дети, погибнут в пожаре, а Тринити получит от меня подарок – новое оружие массового уничтожения. Буря разделит нас с Ионой в небе над перуанскими джунглями, встречу древний народ Пайтити и помогу им в борьбе с сектой Кукулькана. И никак не могла предположить, что объединюсь со жрицей древней богини Чак-Чель по имени Алый Огонь (предводительница армии Йашшль – молодой женщины с алой кожей, с белой и красной краской на лице, худощавого телосложения с соблазнительными формами, в полосках красной ткани, украшениях и необычной внешностью: без верхней губы, с железными зубами, с украшениями из металла и костей), объединюсь с нежитью, чтобы остановить члена высшего совета Тринити Педро Домингеса, который хотел использовать апокалипсис, чтобы изменить мир и избавить его от греха и порока. Но все слегка вышло из-под контроля. И только объединив усилия Чак-Чель и Ишь-Чель, заручившись доверием злой жрицы, которая просто хотела остановить разрушение мира и вернуть свет солнца на небо, Алый огонь объединяет свои силы с силами народа Пайтити и сама приму участие в страшном обряде. Да еще и выживу, непонятно как. Видимо, без божьей помощи и руки Якова не обошлось. Да и Алый Огонь прониклась ко мне уважением, наверное… не знаю… Но все это будет потом. А сейчас мы возвращались в поместье Крофт.