Тайны заброшенного замка

Намджун проснулся от жажды, что сушила горло, как летом в пустыне. Лёжа на белоснежных, вышитых из мягкой ткани, обрамленной кружевом, простынях, он чувствовал копошащееся тепло сбоку от себя, и повернул голову, взгляд зелёных янтарей наткнулись на омегу. Он мирно посапывал, свернувшись клубочком, под одеялом, которое было бесцеремонно отодвинуть на угол кровати. Намджун встал покачиваясь, и направился на кухню, чтобы добраться до воды, той живительной жидкости такой необходимой сейчас. Просторное, сделанное в бежевых тонах помещение, встретило его утренней тишиной. Взяв глиняный кувшин и налив в стакан, Ким сделал пару глотков холодной, как горный ручей воды, что тонкой струйкой текла по подбородку. Напившись вдоволь, альфа решил сделать своему невероятно привлекательному омеге приятно и приготовить завтрак в постель, заодно и отблагодарить за прошлую ночь, что до сих пор набатом бьёт по его голове. Такое точно не забывается; будущий правитель и вожак стаи бился в истерике, сопровождающийся надрывным плачем по умершему в свои годы, отца; душевное, копившееся всю дорогу, состояние, взрывающаяся изнутри словно вулкан, невозможно было предотвратить или остановить, и лишь где- то тонкий голос его омеги звучал, около обессилевшего и эмоционально "сгоревшего" оборотня, говоря, слова утешения в надежде, что его услышат. Однако самые тяжёлые воспоминания, что грузом располагались в груди, постепенно исчезают, приводя в действие сознание, кричащее "прошлое не вернуть, крепись и иди дальше". Сейчас у Намджуна другая цель; он особо не отличался умением в приготовлении еды из-за своей милой неуклюжести, как бы сказал Чимин, но не смотря на это усердно работал над собой и приобретал навык, куда же без него? Запах еды пропитал всю кухонную утварь и комнату, продолжая дальше распрострать свой удивительно приятный аромат; безусловно это не прошло без внимания Чимина. Он, все ещё валялся на двуспальной, широкой с удобным и мягким матрасом, кровати, постепенно открывая свои заспанные глаза, следуя за ароматами, доносящимися из двери. Завтрак, красиво уложенный на серебристом подносе, что от идеальной чистки, радостно "светился", готовый для презентации. Внутренний зверь ликовал внутри альфы от столь красивого подарка, который так заслуживает его вторая половинка. Осталось совсем малость; донести до назначенного пункта, а именно совместную комнату нашей молодой пары. Чем больше Джуни переживал, как неопытная восемнадцатилетняя девчонка на первом свидании, тем реже становился шанс на успех. Конечно же волнения не было предела; наш герой, поправив причёску, как он сам её называл, лёгкая неожиданность, поплелся по маршруту, осталось только прикрепить табличку с названием "осторожно, не сбить, а то грохнусь". Чимин, сладко потянувшись, нехотя встал с налëженного им места. Сонной амебой, он побрел на кухню, стараясь пробудиться по дороге, так и не разбирая её. А в это время альфа, окрыленый идеей порадовать омегу, шёл к общей спальне. Неожиданно для Чимина он врезается во что-то очень твёрдое. Тихо ойкнув, он от неожиданности спотыкается и валится своим грузным телом на Пака. Окончательно проснувшись, омега понимает, что они с альфой столкнулись между кухней и спальней. Поднос, словно ракета, взмыл в воздух, как и его, когда-то ранее красиво уложенное, содержимое. Блинчики с мёдом, что так старательно готовил Ким, оказались на самом парне и его паре. А мёд красиво растекается по телу тягучей жёлтой массой, так изящно капая с тела. Поднос с громким звоном летит и плюхается на пол. И в этот момент Намджун готов был благодарить кого угодно; Бога, (как ни странно, в которого он не верил), папу, что очень вовремя покинул свой дом, напросившись с ночевкой к родителям омеги, которые с превеликой радостью впустили ночного гостя к себе. Отчий дом семьи Кимов как раз-таки сегодня был полностью в распоряжении прекрасной пары. —Чимин... Эм... —смущенно начинает Намджун, смотря на парня, а в глубине его зрачков разгорелся огонь, такой жаркий, что становится одновременно худо и чертовски хорошо. —Ч-Чего?... Оу... Джун... —Омега замечает стояк, который не двусмысленно большим бугорком выбирался из домашних штанов альфы. —Ты выглядишь очень... Эм... Сексуально—пытается подобрать слова Ким. Чимин хитро улыбается, разводят ноги шире, присгибая их в коленях. Маленькие пухлые пальчики скользят по пухлым губам, собирая мед. Розовый язык пошло облизывает сладкую субстанцию и Чимин начинает их посасывать, втягивая щеки. Намджун гулко сглатывать и смотрит на омега плотоядно, откровенно поедая того взглядом, останавливаясь между ног парня, по которым, так аппетитно течёт мёд. —Ты так смотришь, словно съесть хочешь. Я ведь вкусный Намджуни, и в подтверждении своих слов, подносит измазанную пальцем сладость, и демонстративно берет в рот— не переставая заигрывать, мелодично шелестит Чимин. — так ты... почему словно? Так и есть, ты выглядишь очень сладким и я хочу тебя съесть. —хрипло отвечает Джун. —Так давай, я весь твой. — с долькой искушения, шепчет человек. И оборотень поддаётся на этот с виду невинный флирт, жадно целуя и вылизывая губы напротив. Пак отвечает так же жадно, словно оголодавший зверь, после долгого перерыва в охоте, слизывая мёд. Горячий язык альфы скользит по обнажённой шеи, слегка покусывая, заставляя омега откинуться голову назад, слегка прогибаясь в спине и протяжно стоня. Намджун не пропускал ни сантиметра сладкой желанной бледной кожи. Рубаха, что была на Чимине мешала добраться до желанного тела, поэтому Намджун безжалостно рвет тряпку на несчастные и никому ненужные сейчас лоскуты, которые летят прочь, оголяя Чимина. Альфа утробно рычит, а внутренний зверь радуется, виляя хвостом. Омега был такой сладкий и манящий, что хотелось одновременно быстрее взять своё, пометить его и нежно любить всю ночь, желая доставить максимум удовольствия и минимум боли и дискомфорта от его первого раза. Пот стекал по рельефной груди Намджуна, капая на омегу, снова пачкая. Чимин продолжал глубоко целовать альфу и нехотя оторвавшись, начал слизывать сладкий нектар. Ким с видимым блаженством лежал на полу, а сверху навис Пак, плотно прижимаясь и пачкаясь в сладком. Юркий язык, словно знал, где у пары эрогенные зоны, заставляя того взрагивать и тихо постановать. Грудь, торс, щея, плечи, ничего не осталось без внимания языка миловидного омеги, что ловко слизывал мëд с любимого. Когда он дошёл до паха, остановился, а Ким жалостливо застонал, прося продолжения, Чимин послушно сдернул штаны, оголяя большой член, что стоял колом, истекая природной смазкой. Розовый язычок скользнул по головке, задевая уздечку. —Прости, у меня нет опыта в этом—смущенно краснея, говорит парень —Н-ничего, всё нормально. —загнанно дыша, молвит альфа. —Продолжай—добавляет более властно Джун. Чимин продолжает лизать член, обильно смачивая того слюной. Киму нравился язык Чимина на своём члене, но он хотел большего. Оборотень положил свою большую шершавый ладонь на затылок омега, мягко поглаживая, чёрные волосы. Головка уперлась в глотку, придавив корень языка. Чимина резко за тошнило и он отодвинувшись, начал кашлять. Отойдя от первой попытки, он мягко улыбнувшись, решил снова попробывать, но уже пытаясь расслабить мышцы. —Если не хочешь, то мы можем остановиться. —предлагает Ким. —Всё нормально, я хочу сделать тебе приятно, Джуни~и.—мило отмечает Пак. А от этого ласкового обращения Джуна ведёт. Вторая попытка взять член альфы в рот была более удачной. Чимин долго посасывать головку во рту, лаская её языком, от чего, Намджун хрипло стонал, но не мешал Паку. А тот мучительно медленно, как показалось альфе, насаживался глубже. Приняв полностью на всю длину, у омега выступили слезы, дышать было трудно, но человек, старательно делал минет, двигая головой, доводя пару до иступления. Возбуждение затмевало рассудок, а бëдра двигались в такт голове. Глотка омега была очень узкая, а когда он постановал, она так приятно вибрировала, что хотелось кончить только от этого. Шаловливые руки омеги скользнули к маленькому члену, его несильно сжимая. Чимин ласкал себя, делая минет альфе, и сама мысль об этом возбуждала и заставляла дырочку пульсировать, требуя внимание и к ней. Влажные от смазки пухлые пальцы скользнули к большим яичка альфы, мягко поглаживая. От неожиданного прикосновения они слегка поддались, застовляя Чимина усмехнулся, посылая волну вибраций. Человек и сам не заметил, как его пара положила руку на его затылок, фиксируя. Намджун стал активнее двигать бедрами, грубее трахая омегу в рот. Чимин откровенно валялся между ног оборотня, готовый кончить от пары движений. Слезы текли по щекам, а слюни по подбородку, капая на пол. Джун вынул член из рта Чимина, от чего тот застыл от досады и негодования. —Чимми~и, перевернись, я тоже хочу сделать тебе приятно. —ласково говорит оборотень, слизывая дорожку слюны с чужого подбородка. —А... ?—вопросительно тянет человек. До него смысл слов не сразу доходит. Намджун терпеливо ждёт ответа, не смотря на своё нетерпение, он готов ждать. Чимин краснеет, но слушается и переворачивается, ложась на Кима сверху. Руки альфы начали собственически пять круглый зад омеги. —Ах, Джун! Это было неожиданно.— комментирует омега. —Прости, просто продолжай. —предлагает Ким. Язык оборотня скользнул по яичкам к анусу, оставляя влажную дорожку. Чимин вздрогнул и продолжил, то на чём остановился. Он старался доставить своей паре максимум удовольствия. Маленькие пальчики играли с яичками альфы, мягко поглаживая, а губы иногда игриво чмокая их, вызывая судорожный и рванный вздох. Длинные пальцы Намджуна ласкали маленький член и яички, застовляя сильнее раздвигать ноги и громче стонать. Влажный язык скользныул внутрь, гладя стенки. Омегу крупно трясло, а по телу разливался жар. Вскоре пальцы заменили язык и Ким откровенно трахал парня ими, сводя и разводя на манер ножниц. Человек уже просто лизал головку, усиленно надрачивая пухлыми пальцами, но стоило оборотню задеть такой чувствительный комок нервов, как Пак прогнулся в пояснице. Горло сдавил спазм, а прикрытые глаза закатывались от удовольствия. В открытый рот брызнула сперма, её было много и Чимину пришлось проглотить солоноватую густую жидкость. Сам Пак кончает на грудь и лицо альфы. —Может продолжим в постели? —предлогает Ким. —Это что ещё не всë? —С опаской интересуется человек. —Конечно нет, это только начало, впереди еще вся ночь. —заверяет оборотень, беря омегу на руки и неся того в комнату. Намджун медленно и аккуратно кладёт его на кровать. Лёжа на спине, Чимин начал смущенно прикрываться руками, а длинные ресницы трепетали в предвкушении. —Твоё тело великолепно, не стесняйся его—серьезно говорит Ким. Пак расслабляется под ласкающим и одновременно похотливо пожиращим взглядом, который откровенно шарил по телу. Джун ласково целует, а его руки мягко гладят тело, что после оргазма было чувствительнее. Дыхание сбилось, а пульс ускорился, когда чужие губы переместились на шею парня, нежно покусывая. Сильные пальцы сжали розовую будинку соска, слегка оттягивая и вызывая откровенный стон, который альфа ловит губами, целуя и сплетня их языки в танце страсти. Оторвавшись он снова спустился ниже, переодически возвращаясь к уху и шепча милые пошлости. Вскоре альфа заменил губы на пальцы. —Соси! —властно говорит Джун, а омега Чимина млеет от его силы, покорно выполняя действие. Посчитав, что его пальцы достаточно мокрые, Ким вставил их в задний проход причиняя дискомфорт. —Ай! —выкрикивает омега, морщась от неприятных ощущений. —потерпи, немного, скоро будет хорошо—ласково целуея в висок, обещает оборотень. Он медленно начал двигать пальцами, ища нужный угол. Спустя минуту у альфы получается, он это понимает по лицу пары. Резкий толчок и большой член Намджуна проникает внутрь, вызывая вспышку острой боли внизу. —АХ! Он слишком большой. —комментирует Чимин. —Прости, скажи как привыкнешь. —отвечает Нам. Спустя несколько минут Пак привыкает к боли, которая начинает отступать на второй план. Омега кивнул, давая сигнал к тому, что Ким может двигаться. Он начинает с медленного темпа, поглаживая чувствительный комок нервов. Но вскоре человек перестаёт чувствовать боль и начинает постанывать от возбуждения. Альфа начал ускорятся, не забывая ласкать омегу, целуя и поглаживая чувствительное тело, что так податливо и отзывчиво прогибалась под ним, принимая ласку. Пак проснулся в спине почти до хруста позвонков, сжимая член альфы внутри. Горло сдавило приятным спазмом, который волнами тепла разливался по телу. Вскоре омега расслабился и Намджун вышел обильно кончая на спину младшего и обессилленно валиться на кровать рядом с ним, мгновенно засыпая. "Самая счастливая ночь в моей жизни, уж её то я точно не забуду "- с такими мыслями, мгновенно засыпает омега. Он знает, что на следующий день, его миниатюрное, фарфоровое тельце, будет адским пламенем гореть, но это наступит позже, а сейчас главгое погрузиться в царство Морфея. Новый день однозначно встретит наших героев с рапростертыми объятиями, погружая их в самые сладкие и такие нужные воспоминания. Не нужно быть пророком, чтобы предсказать, в каком счастливом мире, пребывали наша парочка голубков. Их юные тела так приятно ныли, каждый раз вспоминая тот день, который навсегда запечатлиться в памяти. Однако, понимание того, какой беспорядок они устроили в гостиной, наводил бесконечный поток извинений перед родителем Намджуна, нет, ну представьте, вся гостиная обмазана жёлтой сахарной сладостью в перемешку со спермой, ощущение- полный треш. Намджун, первый лениво отрывает голову от подушки, с гнездом на голове, в которой с удовольствием поселились бы птицы, пытается прийти в себя. Забывая, все на свете, даже про то, что у него между прочим сегодня коронация, на которой он кровь из носу должен показать себя с наилучшей стороны, безвольной куклой плетется в коридор, чтобы быстренько удалить все туго "отстирываемые" пятна их с будущим мужем, безобразие. Но не тут то было... Не успевает альфа растворить деревянную, столько много "прожившую" дверь, как на пороге во всей красе стоит старший омега, делающий вид, что будто рассержен, однако его распирает от звонкого и чистого, словно колокольчик, смеха. Безусловно, старший омега излучал всегда серьёзность и безпринципность для оборотней своего клана, но при сыне он всегда становится таким искренним и добрым, что у альфы отлегает на душе. - Сын, я конечно все понимаю, гормоны шалят, но можно же все было успеть убрать за собой.- делая вид, что злится, - молвит омега старший. —Нет, я не против ваших отношений, но это вверх внутреннего эгоизма твоего волка.—добавляет родитель. —Пап, я все уберу, честно. —строит невинное и извеняющиеся выражение лица. Намджун находился в глубоком шоке, что ничего не сказать. Это как надо было напугать, чтобы сердце зашлось в бешеном ритме. —Конечно уберешь, потому что я стар и ваше бестыдтство убирать не собираюсь—ставит точку в разговоре омега и уходит на кухню. Намджун, дабы не расстраивать своего родителя, покорно идёт за тряпкой, чтобы очистить последствия вчерашнего дня. Мокрая ткань старой и затхлой тряпки, найденной в подсобке дома, неохотно стирала пятна, оставляя бело-желтые разводы, поэтому альфе приходилось прилагать невероятные силы, чтобы их оттереть. Чимин проснулся от яркого солнечного света, что беспощадно бил в закрытые веки, от которого хотелось скрыться. Но вот как не вовремя пришло утро, еще бы чуть-чуть дало поспать. Он потянулся вперёд и к нему пришло осознание, что его поясница и задница после бурной и долгожданной ночи, проведённой с Намджуном, сильно болели, (бьюсь об заклад, боль приятная), стоило сделать хоть малейшее движение. Омега с кряхтением сползает с тёплой, пахнущей природным запахом Намджуна, кровати и ковыляляя к двери. —Намджун, ты чего решил с утра пораньше помыть полы?—насмешливо интересуется омега, смотря на будущего вожака, стоящего на четвереньках. Будущий вожак стаи, услышав такой любимый голос, что исходил из сладких и любимых губ, повернулся своим мускулистым телом к Чимину и спокойно (почти спокойно), ответил. — Как видишь, наше 'преступление" вскрылось моим папой так бесцеремонно, что теперь я убираю, проявленную нами "любовь" в виде спермы и мёда. М-да, оглядев ещё раз место своего наказания, если хочешь помочь, то я тебе предоставлю все для этого необходимое, любовь всей моей жизни. —Правда? Я тогда должен его поприветствовать. "Широкий" жест, осуществленный альфой, благополучно проигнорировали, виляя своей шикарной задницей на место шума. Но ничего страшного, такого альфа не прощает, залюбит своего омегу досмерти, пусть только попробует отвернуться. И Намджун продолжил заниматься тем, чем начал. Чимин учуял прекрасный запах еды, что несла за собой кухня, и войдя в священную для омеги старшего комнату, увидел очаровательную во всех смыслах, картину. Чимину всегда нравился папа Джуна, потому что они сразу нашли общий язык. Они мило беседовали, обсуждая разные рецепты и как их лучше приготовить тот или иной продукт, когда к ним пришёл альфа, они сели завтракать. —Джун~и, ты не забыл, что у тебя сегодня коронация. Это очень важно, потому что ты станешь вожаком. Ты готов к ней? —беспокоиться папа. Нельзя упасть лицом в грязь, помни, ты будущий вожак и тебе следует показать себя с самой лучшей стороны, чтобы никто не кинул камень в твой огород. Ты ведь знаешь какие у нас волки невоспитанные живут. Хотя, что я тебе все объясняю, ведь взрослый, мужественный, умный и самоотверженный мужчина сидит перед мною. Я тебе очень доверяю и знаю, что ты не подведешь и мне не придётся заливаться горькими крокодильими слезами от нечаянного провала . Намджуну казалось, что сия стремительная плеяда, вырывающаяся из старшего омеги, не закончится, хотя молодой альфа жутко любил и ценил миловидного, мудрого и доброго отца, однако такие нравоучения могут пойти боком, по кривой дорожке, и зачем надо такое "счастье", а вообще если быть честными, то Наму ни к чему не был готов, он думал лишь о том, чтобы сейчас сладко посапывать в подушку и самым верным и замечательным омегой на свете." Эх, вот кто бы его только послушал. Его внутренний голос вопил, как утренняя сирена о том, что "давай просыпайся, для кого я тут стараюсь", но функция головного мозга никак не хотела контачить с душой и все его попытки "соединиться", успешно проваливались. Алло, приём, Земля вызывает Намджуна, не спать. Волк, пытаясь прийти в себя от разбушевавшихся души и сознания, мямлит по типу- —Конечно, я надеюсь, что буду таким же хорошим вожаком, как и покойный отец (стандартная процедура ответа, молодец, Намджун, выкрутился). —отвечает альфа. —Я всегда буду рядом, не переживай—успокаивает Чимин. Так проходит завтрак, ну как проходит, мучительно длится для троицы, сидящей за столом, каждый думает о своём "насущном". А ведь ещё столько надо успеть, чтобы подготовиться к важному событию не только для семьи оборотней, но и его жителей, что добраться нетерпением ждут коронацию. **** Ранние суматоха и подготовка к коронации заполонила дом оборотней; одинокие старые стены никогда не слышали такого шума, смеха и радостного настроения его скромных обитателей. Правильно, такое событие пропускать нельзя, все таки сегодня коронация Намджуна, он берет бразды правления в свои крепкие руки. Ким нуждается в мощной поддержке своих родных. После смерти отца молодой альфа и не надеялся, что сможет принять такой трагичный исход, как смерть близкого, связанными кровными узами, оборотня, который воспитал, вырастил и дал самое лучшее. И вот, теперь он стоит перед зеркалом, рассматривая шрам на своей груди, в последствии который перевоплотиться в красивый цветок. От непривычных на первый взгляд мыслей, становится тепло и светло на душе, словно солнце греет своими лёгкими лучами. Наконец-то пришло осознание того с чем придётся его высочеству и будущему вожаку столкнуться, он принимает бой со своей судьбой. Чимина также не оставляют в покое, вызывая из тихой и мирной жизни, готовят к великолепной церемонии, что пройдёт для всего населения деревни. В деревне оборотней существовало поверье, кто пожениться в день голубой луны, проживёт счастливую, прекрасную жизнь со своим любимым. Оборотни считали, что голубая луна носит в себе магические свойства; как они называли магия царицы ночи. Чаще всего оборотни женского пола были привлечены к тайнам и загадками луны, погружаясь в лунную гладь реки, стояли под голубой луной, что им приносила красоту, счастье, ту быстро утекающую, как песок сквозь пальцы, молодость, которую так не хватало, а мужчины просили себе смелость, силу и мудрость. В это полнолуние пары, которые решили получить благословение голубой луны, были самыми крепкими. Они, облаченные в традиционную одежду, а именно в светло-голубой ханбок, сделанный из лёгкой ткани, с мелкими вкраплениями серебристо сверкающего бисера по краям длинной юбки, медленно направлялись к месту совершения коронации, что была днём. Вся деревня наполнилась звуками радости. Они держались так грациозно, что оборотни затаив дыхание, с жадностью и интересом их разглядывали. Намджун встал на помост и поклонившись мудрым волхвам, прочитав молитву, приземлился на своë места под священной голубой луной. Тем временем регалии, принадлежащие деревне оборотней, разместили на алтаре. Пришло время церемонии передачи власти. подвели к статуе бога луны и оставили их полной тишине, читать молитвы. —Властью данной мне, предыдущими вожаками и голубой луной, я провозглашаю новым вожаком, Ким Намджуна, которой Доказал свою преданность стае и прошлому главе, в схватке с медведями. —Громко провозгласил старый волк. —Есть ли то, что бы ты хотел сказать своей стае? —Спрашивает тот. —Да, если вы позволите? —подчтенно спросил Ким. На это вожак лишь обвëл рукой стаю, давая разрешение. Намджун встал и начал торжественно произносить речь: —Я как ваш вожак, постараюсь привести стаю к благополучию. Надеюсь, мое правление не будет никому в проголлдь, и ещё, я нашел свою пару в лице Пак Чимина. Чимин, ты разделишь со мной все невзгоды и тягости правления? Разделишь ли со мной старость и радость? —Под конец пламенной речи спрашивает рыжий волк у брюнета. Слезы радости выступили на глазах у Пака и он так же громко крикнул "КОНЕЧНО ЖЕ ДА! " , что заставило Джуна радостно всхлипнуть. —Чтож, новый вожак сказал свою первую волю. Намджун-ши, скоро голубая луна, это прекрасная возможность для обручения, я вас обвенчаю. —Спасибо! —хором сказала пара. *** Всё началось с утра, подготовка, суета. Всё поселение стояло на ушах от новости, что новый вожак вот так сразу после коронации венчается, буквально на следующую ночь. Было решено как можно быстрее отпустить стаю отмечать праздник, а саму свадьбу сделать на закате. Все оборотни поздравляли Чимина, более старшие давали наставления или просто желали счастья. Так за приятными хлопотам и пролетело время. Солнце неумолимо тянулось к земле своими лучами, желая дотянуться и обо греть своим теплом, одаривая золотым светом. Пара стояла на крою деревни и держалась за руки. Священник стоял рядом, обводы взглядом всех присутствующих. —Согласны ли вы делить все радости и горести, приятные и скорбный моменты в жизни и посмертии, хранить верность друг другу и любить, жить в гормонии и находить компромиссы. —Клянемся! —хором ответила пара. Пожилой оборотень взял кинжал с алтаря и протянул Джуну. Он молча взял предмет и надрезал кожу на ладони, затовляя кровь течь в чашу. Ким передал кинжал паре. Чимин сделал так же, смешивая их кровь и деля их боль с Джуном на двоих. Мудрец разлил кровь в два Кубка, сделанные из раковины наутилуса. Эти раковины были найдены ещё далёкими предками предыдущих вожаков. Их чательно очищали и вымачивали в разных растворах. После с раковин счищали верхний слой, оставляя сверху красиво переливающийся на свету перламутр. Ракушка красиво переходила в серебренную ножку в форме волны из которой выпрыгивает рыба. Символ чистоты намерений и помыслов наполнился Алой, словно вино жидкостью. И тут жрец произнёс: —Ручки выших кубков не потемнели, поэтому луна благословляет ваш союз, а те, кто против него пусть скажут об этом сейчас или замолчат на веки. Вся стая молча соглашалась с выбором вожака не подавая голос. —А теперь испейте и разделите вашу боль и судьбу. Теперь ваши души связаны красной нитью и никто не сможет её разорвать да будет так. Пара взяла свои кубки и скрестить руки выпили свою кровь на брудешавт. Пухлые губы коснулись тонкой стенки Кубка и сделали глоток. Кровь текла по пищеводу раззадоривая внутреннего зверя вожака, а омега на против трепетал, чувствуя силу пары. Кубки были отставленны на алтарь, а языки сплелись в кровавом и по звериному голодном поцелуе. Они жадно исследовали друг друга стораясь заклеить и присвоить на глазах всей стаи. Они отстранились, а межу повисла тонкая рубиновая ниточка слюны. Этот счастливый день впечатается в их память на всю жизнь, единственный спокойный день, когда пара может провести вместе.