Седьмое небо

"Может быть сдохну быстрее, - доставая пачку магловских сигарет думала Гермиона. - Может быть оно и к лучшему. Кому я нужна? Сегодня опять соседки по комнате возмущались. В чем я виновата то? В том, что один раз забыла книгу на подоконнике в комнате, а они такие чистюли всем ядом извелись? Бояться, что я их умом заражу? Или уже просто не к чему придраться? Да и Рон тоже тот ещё человек. Один раз не дала эссе списать и всë, обида на века. Да я что, обязана кому-то, или что, я не пойму. Гарри снова следит за своим Малфоем. Не влюбился ли часом? Бесит. Бесит то, что они ноются мне о своих проблемах, а мои слушать не хотят. Бесит" Гермиона снова затянулась, выпуская сизый дым в тëмное небо. Звезды приветливо моргали, но девушки уже было настолько плохо, что хотелось кричать. У всех были свои проблемы, но никто не хотел слушать друг друга. Если бы люди не были зациклены настолько на своëм Я, то жизнь была бы намного лучше. К Гермионе часто приходили знакомые. Она им приветливо улыбалась, никогда ни в чëм не отказывала. Они почему-то считали её своей лучшей подругой. И под гнëтом этого мнения, девушке приходилось играть очередную роль. Ей было противно и тошно от этого, но порой девушке казалась, что часть её чувств ампутирована. Порой было всë равно. Но люди принимали её маску за чистую правду и никогда не сомневались в её улыбках и советах. Но когда дело доходило до излития души Гермионы, почему-то никого рядом не наблюдалось. Да и боялась Гермиона кому-то изливать свою душу. У всех были свои проблемы, на их фоне её казались до смеха маленькими. - Народу много, - протянула шëпотом Гермиона, выдыхая новую порцию дыма и через некоторое время продолжила. - Людей мало. Если они вообще есть. Люди любят, когда их слушают, но сами не любят слушать. Какая же жизнь сволочь. Вот вроде есть счастливые моменты, но их мало. А может быть так только кажется? Может быть счастливых моментов много? Просто чувство боли сильнее. Но почему, почему мне так плохо? - Гермиона села спиной к каменной кладке балкона на астрономической башне и большими печальными глазами посмотрела в небо. Сигарету она выбросила и достала новую. Её всю колотило. Самой страшной болью оказалась не та, что причиняет физические страдания, а одиночество. Она хотела забыть, стереть из памяти и из жизни это гадкое чувство, что бы оно рвало, не сжигало изнутри, что бы оно не убивало. Да не получалось. Сигареты на мгновение приносили облегчение, заставляли принимать решения, но полностью не избавляли от э ого гнетущего состояния. - Лучше сдохну от сигарет, - сама с собой заговорила Гермиона. - Или спрыгну с башни. Но ни кто никогда не узнает о моей боли. Если бы был слушатель, может быть рассказала бы. Да некому. Кому я нужна? Гермилна подняла край свитера и посмотрела на надпись соулмейта. Посередине было до боли знакомое имя с датой рождения, а по бокам её имя и дата рождения, и Лили Эванс с датой рождения и смерти. Стрелочка от имени Снейпа вела к Лили, что не могло не огорчать Гермиону. Её соулмейт давно сделал выбор и теперь даже он не может стать хотя бы слушателем для неё.