Сюрприз

      Шел снег.       Крупные пушистые снежинки медленно парили в воздухе и опускались на машины, дома и прохожих. Сквозь белую пелену витрины мерцали так таинственно, словно город вдруг оказался внутри рождественского шара.       Выглянув в окно, Чан Гэн тяжело вздохнул. Предпраздничное настроение расползалось по городу гирляндами и красными фонариками, а он погряз в своих сомнениях и страхах, заражая унынием целый офис в центре города.       Сотрудники теперь разбегались с рабочих мест быстрее школьников после звонка, а желания немножечко задержаться и поработать на благо родной фирмы не оказалось ни у кого. Удивительно.       Снег за окном только усиливался. Понаблюдав за хороводом снежинок еще несколько минут, Чан Гэн опустил жалюзи и в растерянности схватился за телефон.       Через полчаса он стоял в ближайшем торговом центре и нервно оглядывался, позволяя потоку людей огибать себя с обеих сторон.       Путь его лежал в один из тех бутиков, куда суета не просачивалась. Покупатели здесь были сплошь спокойные и респектабельные, и у них при виде кошмарных ценников не дергался глаз и не начиналась истерика на тему “у вас тут вместо цены телефонный номер почему-то указан, в смысле это цена?!”       Глубоко вздохнув, Чан Гэн под суровым взглядом охраны просочился внутрь и огляделся. Ему нужен был достойный подарок.              Скептически щурясь, Гу Юнь всмотрелся в вывеску и потянул дверь на себя.       Вместе с ним в помещение ворвался порыв холодного ветра и целая горсть снежинок, растаявших еще в полете.       — Доброго дня! — жизнерадостно поприветствовал он испуганно вздрогнувшую девушку и легонько поклонился. — Могу я заказать у вас костюм? Но работа деликатная и крайне срочная!       — Конечно, господин! — торопливо закивала заскучавшая девушка и вытащила толстую книгу для записей. — Мы сделаем все как можно быстрее. Какой костюм вам нужен? Что-то для новогодней вечеринки? Фрак?       — Мда, практически фрак, — согласился Гу Юнь и показал экран телефон. — Что-то вроде того, только можно блесток побольше. Я намереваюсь устроить сюрприз.       И подмигнул побледневшей девушке, помахивая картой.              — Мне нужно не просто кольцо, — сосредоточенно объяснял Чан Гэн сразу трем миловидным продавщицам. По случаю праздника их головы украшали ободки с красно-золотыми шариками на тонких пружинках. Шарики гипнотически раскачивались, девушки томно вздыхали и смотрели на Чан Гэна с плохо скрытым волнением.       — Что-то особенное? — с придыханием заметила самая юная из них и мгновенно заалела щеками. — То есть… вашей девушке нравится что-то классическое? Или подобрать украшения с яркими камнями?       Представив Гу Юня, Чан Гэн решительно замотал головой.       — Нужно что-то… простое, белого золота или платины. И бриллиант, — коротко объяснил он и протянул склеенное из бумажной полоски колечко. — Вот такого размера. Это должно быть особое кольцо. Я собираюсь устроить сюрприз и сделать предложение.       Погрустневшая девушка осторожно вытащила из его пальцев бумажное кольцо и слегка нахмурилась.       — Господин, а вы не ошиблись? — нерешительно спросила она и всунула в колечко свой палец. — Размер… не великоват?       — Нет, у него суставы крупные, я все учел, — рассеянно отмахнулся Чан Гэн.              — Это восхитительно! — простонал Гу Юнь, примеряя корсет.       Швея нервно топталась за шторкой и заламывала пальцы.       — Все хорошо, ничего не жмет? — уточнила она и сунула в рот несколько булавок, готовясь подгонять изделие.       — Вот тут чуть-чуть… — с королевской щедростью отдернув шторку, Гу Юнь со счастливым лицом указал на боковой шов. — Чуть топорщится.       Швея побагровела и дернулась, уколов булавкой губы. Длинноволосый изящный мужчина в низко сидящих джинсах и прозрачном красном корсете на шнуровке смотрелся как-то слишком…       Празднично, но откровенно.       Вспомнив остальные детали наряда, мастерица на всякий случай вытащила булавки и приколола их на пояс.              — Это восхитительно, — шепнул Чан Гэн, кончиками пальцев поглаживая прохладный ободок кольца.       Сдержанная и строгая полоса светлого металла с двух сторон сжимала небольшой бриллиант, составляя идеальное сочетание. Именно таким и казался Гу Юнь — строгим и простым, но на деле под холодной оболочкой таился тот свет, который и вел Чан Гэна всю его жизнь, словно путеводная звезда.       Человек, подобный чистейшему бриллианту.       Паника снова поднялась удушающей волной. Пальцы задрожали, и Чан Гэн с силой сжал кулаки.       — Мне нужна красивая коробочка, — ровно попросил он. — С бантом.       Засунув коробку в фирменный пакетик, а пакетик за пазуху, Чан Гэн попрощался с продавщицами учтиво, но рассеянно. Выйдя на улицу, он запрокинул голову, поймал ртом одну медлительную снежинку и вытащил телефон.       Звонок приняли спустя два гудка и еще одну съеденную снежинку.       — Дядя Шэнь, — тоскливо пробормотал Чан Гэн и зажмурился. — Я купил кольцо.       — Умоляю, скажи, что это дверное кольцо, потому что ты устал от звонка, — проворчал Шэнь И.       — Нет, я решил сделать предложение, — честно сознался Чан Гэн и затаился, ожидая криков.       — Предложение? — переспросил Шэнь И на удивление миролюбиво. — Погоди-ка. Ты, заполучивший огромное состояние молодой принц, хочешь на всю жизнь привязать себя к старому желчному безнравственному мужчине, который когда-то взял тебя под опеку? С твоей внешностью, умом и деньгами ты можешь выбрать любую девушку, но выбираешь этого ленивого кота, который без линз не найдет входную дверь и грязные тарелки сует под кровать? Я все правильно понимаю?       — Он не безнравственный, — по инерции отозвался Чан Гэн. — И не желчный!       — Я знаю его лет на десять дольше тебя, поверь, он желчный, душный и вредный, — вздохнул Шэнь И. — Так ты все решил?       — Решил.       — Значит, орать на тебя бессмысленно. Но помни — я предупреждал. Если будешь после первой брачной ночи босиком убегать по сугробам, мне не звони.       — Договорились, спасибо за поддержку, — буркнул Чан Гэн и нажал на сброс.              Последние дни перед праздником поглотила работа. Чан Гэн добирался домой серый от усталости и падал в постель, засыпая еще в полете. На все расспросы он отмалчивался или отговаривался дедлайнами, но Гу Юнь чувствовал фальшь в его кристально-честных взглядах.       Ничего, раздраженно думал он за несколько часов до Нового года, расставляя свечи и бокалы. Ничего, повторял он про себя, разогревая заказанный в ресторане шикарный ужин. Ничего, сегодня я спрошу за каждый рассеянный взгляд и каждый вечер в одиночестве.       Чан Гэн вернулся домой около одиннадцати. В коридоре царила полная темнота, а выключатель щелкнул впустую, не давая света. Проморгавшись, Чан Гэн осторожно запер за собой дверь, разулся и шагнул в гостиную.       По дорожке из зажженных свечей он добрался до спальни и замер.       — Гу Юнь? — несмело позвал он, ожидая чего угодно — от праздничного ужина до внезапного собрания местных ведьм.       — Ты долго, — ворчливо отозвался Гу Юнь.       — Работа и все такое, — виновато забормотал Чан Гэн и дрожащими руками вытащил из кармана заветную коробочку. — А что ты…       Он не договорил.       Гу Юнь показался в дверном проеме. Свечи освещали его сразу со всех сторон, окутывая фигуру невесомым золотым мерцанием. Длинные темные волосы покрывалом спадали на плечи и струились по телу, осторожно касаясь тончайшей алой ткани.       Торс Гу Юня скрывал прозрачный усыпанный блестками корсет, из-за спины выглядывал кокетливый бант-завязка. Короткие кружевные шортики на бледных бедрах заставили Чан Гэна на мгновение забыть свое имя, а тугие чулки с широкими подвязками окончательно выбили почву из-под ног.       — А я ждал, — легко заметил Гу Юнь, ненавязчиво распахивая полы прозрачного халата. Развязанный пояс змеей выскользнул из петель и упал на пол.       Коробочка с кольцом задрожала. Чан Гэн молча перевел взгляд с пояса на обтянутые нейлоном колени, проследил линию кружева, плавно перетекающую в корсет.       Звуки вдруг стали казаться ему приглушенными, словно на голову накинули толстое одеяло. В ушах зашумело.       Кольцо выскользнуло из коробочки и со звоном покатилось по полу. Чан Гэн постоял еще несколько секунд и медленно рухнул вслед за кольцом.       — Ничего себе, — ошеломленно пробормотал Гу Юнь и запахнул халат.       Чан Гэн пришел в себя спустя четыре минуты. Голова его покоилась на чем-то жестком и колючем.       — Очнулся? — Гу Юнь осторожно передвинул его голову и в десятый раз почесал отчаянно чешущееся колено. — И как люди это ежедневно носят? Ужасно зудит.       — Зато красиво, — заплетающимся языком заметил Чан Гэн, снизу вверх глядя на мерцающий корсет.       — Красиво, — проворчал Гу Юнь. — Ты мне все колени отлежал. Это мне?       В пальцах он крутил блестящее колечко. Камень ловил отблески свечей и рассыпал по стенам разноцветные искры.       — Тебе, — сознался Чан Гэн и приподнялся. — Собирался сделать предложение.       — Надо же, — Гу Юнь примерил кольцо и отстранился, любуясь украшением. — А я думал, однажды приведешь мне какую-нибудь милую и правильную девочку, скажешь “Ифу, это моя девушка, она теперь будет жить с нами”, а я пойду собирать вещи.       — Какие еще вещи? — подозрительно уточнил Чан Гэн и осторожно потянул на торчащую сбоку ленту, распуская бант.       — Ну, какие там в монастыре нужны, — пожал плечами Гу Юнь и коротко шлепнул по шаловливой руке. — Когда ты последний раз ел, горе? Вчера утром, когда я засунул тебе в сумку с ноутбуком два бутерброда?       — Я их вечером съел.       — Чудесно. Сутками работаешь, ничего не ешь, а потом в обмороки падаешь. А я, между прочим, решил, что ты так поражен моим сюрпризом!       — Я поражен, — торопливо согласился Чан Гэн и закусил губу, глядя на полоску металла с ярким камнем. — Так ты согласен?       — Я давно на все согласен, кроме появления у тебя девушки, — мрачно сверкнув глазами, Гу Юнь указал на накрытый стол. — Сначала еда. А я буду красиво сидеть напротив, но не позволю даже близко подойти, пока ты половину еды с тарелок не употребишь.       — Ифу, — расстроенно пробормотал Чан Гэн и сделал скорбные глаза.       — Никаких ифу, — Гу Юнь столкнул его со своих коленей. — Все ноги отлежал.       В мерцании свечей Чан Гэн остановившимся взглядом смотрел на Гу Юня, едва попадая едой в рот. Гу Юнь развалился в кресле напротив и покачивал ногой, рассеянно накручивая на палец густую прядь.       Многое можно было сказать друг другу в эту ночь, но все слова о любви и благодарности показались вдруг пустыми и неуместными.       Снег за окном шел все сильнее, а в квартире два человека смотрели друг на друга и не могли отвести глаз. Часы пробили полночь, и небо разорвалось десятками фейерверков; новый год обещал быть трудным, как и все предыдущие и будущие года, но как никогда счастливым.