Разоблачение

      Кинжал входит в тело босса Портовой мафии легко и непринужденно. Мори Огай не успевает даже мышцы напрячь: подвоха от подошедшего к нему после взрыва полицейского он совсем не ожидал, и даже его способность не смогла защитить владельца.       Это было совсем просто.       Когда сброшенная чужой рукой в судорожном порыве фуражка открывает лицо, Фёдор усмехается, смотря Мори в глаза: они не встречались никогда раньше, но их внешнее сходство весьма забавно. Интересно, замечает ли это босс? Впрочем, неважно. Фёдор удовлетворённо бросает взгляд на свежую рану, прежде чем ускользнуть через толпу заранее намеченным маршрутом.       Мори позади падает – активируется «Пир во время чумы».       План «Каннибализм» запущен.       На этой локации осталось не так много действия. Впереди встреча с будущим лучшим врагом, но сейчас Дазая на месте ещё нет. Слишком рано, не совсем то место – а ещё нужно сделать кое-что важное. Фёдор скользит в тихий пустой проулок, замирает у стены: его одежда здесь, отлично. Время сбросить маскировку.       Губы против воли растягивает улыбка.       Тонкие пальцы легко расстёгивают пуговицы на форменном жилете, плавное движение плечами – и эта часть одежды соскальзывает на локти, повисает на них. Фёдор мягко опускает руки, позволяя жилету упасть на землю. Следом за ним летит отстегнутая кобура. Пальцы невесомо проходят по ремню, замирают на пряжке – но рано. Сперва стоит вытянуть запрятанную за пояс рубашку. Её пуговицы выходят из петель так же легко, как и на жилете, но сбрасывать её с плеч столь же быстро Фёдор отнюдь не спешит. Всё-таки он не в помещении, и здесь несколько прохладно.       Оставаясь в расстёгнутой рубашке, он наконец добирается до ремня, незаинтересованно избавляясь от него. Часть дальше поувлекательнее: приходится опуститься на колено, чтобы снять ботинки. Оставшись босиком, Фёдор осторожно ступает на брошенный жилет. Ещё одна пуговица, тихий вжик молнии – переступая с ноги на ногу, он вышагивает из брюк. Кроме рубашки и белья на нём более ничего нет.       По коже проходит сквозняк, и плечи невольно дрожат: хочется завернуться в рубашку, но это низменное. Фёдор поступает наоборот; на мгновение прикрыв глаза, он вновь опускает руки, позволяя синей ткани свободно упасть на землю. Холодно. Ладони мимолётно касаются обнажившихся плеч. Пора наконец одеться.       Это происходит быстрее, чем раздевание, но Фёдор всё же удерживает себя от искушения мгновенно застегнуть уже свою рубашку: крючки не вставлены в петли, позволяя полам разъехаться в стороны, открывая бледную кожу. Прохлада переулка вызывает мурашки, словно чьи-то невесомые касания. В остальном он более не церемонится. Брюки, сапоги, плащ – увы, времени не так много, и вскоре Фёдор полностью одет, и последний крючок входит в петлю.       Сброшенная форма небрежно заталкивается в тёмный угол. Её законный хозяин вряд ли хватится пропажи – ему теперь впору разве что саван. Или что принято в этой стране –погребальное кимоно? Фёдор легко улыбается, бросая взгляд вверх и влево, после чего ускользает из этого переулка в другой. Где-то там Дазай уже должен примерять его ушанку.

Разноцветные глаза в прицеле оптической винтовки довольно щурятся. Это было отличное маленькое представление.

Время и снайперу менять локацию.