Не хочу слышать!

Противный дождь колотит в окно своими острыми нитками. Пасмурно, даже окно не открыть, что бы избавиться от духоты в комнате. - Кенсу, Кай сказал… - Мама, как обычно, начинает разговор о друге, но ее опять резко прерывают. - Не хочу слышать! – Тонкие пальцы сжимают худые плечи до побеления костяшек. Кенсу сильно жмуриться, и вертит головой в разные стороны, пытаясь отогнать мысли об этом человеке. - Кенсу…ты должен с ним поговорить, – Тихо просит мама – он в тебе нуждается, Кенсу, сынок. - Мама – слезы начинают капать на колени, оставляя на джинсах черные пятна. Они, наверное, похожи на черные дыры, в которых уже несколько месяцев хочет сгинуть парень. Все случилось по его вине. Если бы Кай не полез защищать этого трусишку, ничего бы не произошло. Кенсу падает с инвалидного кресла и хватается за голову. Мысли…. Эти ненужные сейчас ему мысли режут его сознание, оставляя кровоточащие раны. Парень кусает губы. Ему до безумия стыдно за себя. В этот момент, в тот момент, и в следующие моменты, когда он опять придет в палату. Что его там ждет? Бледное лицо, худое до тошноты тело, подключенное к аппарату искусственного дыхания. Кай стал совсем как растение. И вряд ли, когда-нибудь он снова поговорит с Кенсу. Слишком сильные травмы в области головы и груди привели парня к такому состоянию. Слишком больно видеть, как твой любимый друг лежит. Он просто лежит, и только какая-то машина помогает подавать ему слабые признаки жизни. Кенсу безумно стыдно. Он не может смотреть в глаза ни родителям Кая, ни в глаза его девушки, которая так дотошно кричала на него и плакала около кровати любимого. Но… им всем не понять, какого это.… Видеть любимого друга таким… слишком любимого друга. Кенсу было намного больнее смотреть на него. Намного, чем все им взятым вместе. Он слишком любит Кая, даже болезненно, прямо, словно девушка, которая только познала этот волшебный вкус любви. Наверное, никто не сможет понять его. Скорее всего, это он должен был лежать на этой койке. - Кенсу,- голос мамы выводит юношу из раздумий. Парень немного поворачивается в ее сторону – Пожалуйста, он нуждается в тебе. Вы ведь с детва дружите. Я понимаю, что ты винишь себя, но ты не виноват. Пойми это. Он защищал тебя. - Я…пойду. Мама, но это в последний раз. Я хочу уехать. Ему всего лишь 19 лет, а он уже ходит со старческой палкой. После той драки кости на его ногах стали как пластилин. Врачи серьезно и твердо сказала, что парень не сможет ходить, а если и будет, то только с палкой. Так и случилось. Кенсу ходит, но очень неуклюже и медленно. Крепко сжимая эту ненавистную трость своими худыми пальцами, он снова идет по дороге в эту злосчастную больницу. Слезы наворачиваются на глаза. Ему слишком больно идти туда. Он опять будет лицезреть, как его друг лежит, словно кукла, еле приподнимая грудь, показывая, что он все еще дышит. Его ничего не заботит, Кенсу даже стал молиться перед сном, чтобы Кай снова проснулся. Прохожие угрюмо проходят мимо, бросая на парня ужасно презрительные взгляды. Ему не привыкать. Юноша уже давно смирился, что он уже не человек. Нет, он теперь никто. О нем никто не вспомнит, никто не полюбит. Кому он такой нужен? Да никому! Кенсу уверен, что родители уже разлюбили сына инвалида. Кому захочется иметь такого ребенка? Правильно, никому…. Сильно хромая, он подходит к главному входу. - Кенсу…привет – Тихий и нежный голос окликает юношу со спины. Парень поворачивает голову. Исин немного смущено машет ему рукой. - Привет – безразлично кидает юноша, пытаясь поставить ногу на первую ступеньку. Исин беззвучно подходит, подхватывая парня за руки и помогая забраться к двери. - Спасибо – немного рассеяно благодарит парень старого друга и одноклассника. - Я тоже решил навестить, но сомневаюсь, а тут ты идешь и… - Исин неуклюже чешет затылок, опуская глаза в пол – Знаешь, я его бросил… ну Криса. Он виноват в этом. Он ужасный человек. Наверное, я виноват. Извини меня, Кенсу. - Ты не причем, - тихо кидает парень через плечо – Я во всем виноват. Кену слишком любили и защищали дома. Может быть, поэтому парень вырос таким нежным, похожим на девочку, если его переодеть в юбку. Мама не разрешала в детстве играть в футбол с другими ребятами. И тут появился он. Кай всегда пробирался в дом ночью, чтобы поиграть с Кенсу. Даже в тайне ото всех они сбегали и играли во все, что хотели. Юноша любил друга за это. Он был единственным, кто разглядел в этом мальчике личность. Кенсу не спрашивает никого, а лишь заходит в палату, заранее попросив Исина подождать снаружи. Тихо подошел к кровати и также тихо взял руку друга в свою. Кенсу никогда не говорил ничего Каю, просто держал его за руку. - Кай, я уезжаю. Прости, я не хочу тебя оставлять, но мне слишком больно. Думаю, так будет лучше для всех. От меня одни проблемы. Я тебя люблю… В самом деле люблю. Теплое дыхание, еле ощутимое прикосновение губ к руке, потом ко лбу. И все… Кенсу медленно выходит из палаты. Исин обеспокоено смотрит на друга, но ничего не говорит. Кенсу идет слишком медленно, думая, может Кай проснется, прибежит к нему. Только к нему. Он был бы счастлив, но продолжает все дальше удаляться от палаты. Это так странно, встретить его в другой стране полностью здорового. Кай выронил пакеты с продуктами и уставился на парня с тростью, который застыл прямо перед ним. Вот он стоит, высокий красивый, наверняка уже с хорошей работой и Кенсу, парень инвалид, который, по сути, никому не нужен. Как иронично судьба столкнула их вместе. До уже хотел пройти дальше мимо, думая, что Кай просто начнет собирать продукты, но парень собрал Кенсу в свои крепкие объятия. Кенсу глубоко вздохнул, не веря своим ощущениям, пока его друг нежно гладил его по волосам. - Я тебя никогда не винил, Кенсу – такие простые и такие нужные слова для юноши – ты мне всегда будешь нужен. И ничего, что ты инвалид. Мы вместе с этим справимся. Я люблю тебя и такого. Ты же любил меня еле живого. Ты всегда меня любил. Я буду любить тебя всегда, я обещаю.