(Не)удачный день Айн ла Нар

Айн ла Нар сидела у окна своей лавки и при слабом свете лампы-кристалла неспешно потягивала травяной настой. Старая грифоница любила часы, когда улицы подземного города ещё дремали, и она могла насладиться тишиной, предназначенной словно бы ей одной. Глядя на неровный свет уличных фонарей, Айн размышляла о том, сколько раз в жизни ей повезло. Казалось, всё, что она имела , принесла ей цепочка удачных случаев. Во-первых, ей, полукровке серых ла Нар и золотых ла Тир, чудом удалось избежать гибели или изгнания. Зависть «обычных» грифонов к наделённым магией молний золотых ла Тир, самоуверенность последних и бегство ла Бен, расы прошлых правителей подземелья, обрекли оставшихся без надзора крылатых на раздоры. Лишь несколько лет назад краткое и безуспешное возвращение ла Бен смогло сплотить два грифоньих рода. Во-вторых, Айн благодаря таланту к травничеству сумела устроиться под крылом Энры ла Тир, главы селения Южные Ворота. Единственная из всех окрестных целителей, Айн нашла лекарство от недуга для маленькой Рэй, дочери Энры, чем снискала пусть не покровительство, но терпимость предводителей. В-третьих, отношения с самой Рэй у Айн переросли в почти родственную связь. Будучи не в ладах с чересчур властной матерью, юная ла Тир порой искала убежища и поддержки у травницы. Сначала малышка, а потом и вполне самостоятельная грифоница доверяла Айн самые сокровенные тайны. Порой травница грешным делом думала, что Рэй лишь пользовалась её вечным одиночеством – дескать, Айн просто некому разболтать сплетни – однако Рэй ни разу не давала усомниться в своей искренности. Тёплые отношения между ними длились уже больше десятка лет, даже после того, как Рэй обзавелась собственным семейством. Травница заботливо разгладила кружевную скатерть на столике – один из подарков от Рэй. А избранник у юной грифоницы оказался весьма неожиданный. Семь лет назад Рэй привела в Южные Ворота чужака. И то был не просто грифон из другого селения, а самый настоящий гость из космоса. Дракон-чародей Ной’Манн в поисках древних артефактов забрёл в подземелье ла Тараэ, где встретил Рэй, в очередной раз сбежавшую из-под опеки матери. Ной’Манн спас Рэй жизнь, и та не могла оставить его, раненого в схватке с монстром, посреди сырой пещеры. На долю Айн же выпало заниматься его ранами. Буквально через пару дней исцеление Ной’Манна пополнило список везений Айн. Внезапно вернувшиеся ла Бен сожгли Южные Ворота дотла. Лишь совместными усилиями Ной’Манна и Рэй из города удалось вывести нескольких выживших, в числе которых была и травница. Новым домом Айн и многих других грифонов стала Серебряная Башня, бывшая столица подземной империи ла Бен. И Айн устроилась весьма неплохо, открыв собственную торговую лавку. Пока Ной’Манн и Рэй предавались странствиям, научным изысканиям и заботе о подрастающей дочери Эйрис, дела в лавке шли вполне неплохо. Поначалу, пока склоки между грифонами не утихли, услуги Айн не пользовались спросом, однако спустя пару лет молва о талантливой целительнице пошла по Серебряной Башне. Выручки от продажи зелий и врачебных услуг хватало и на себя, и на посильную помощь городу. Порой приходилось поддерживать не только деньгами, но и делом. Недавний визит Ной’Манна и Рэй в Серебряную Башню совпал с трудностями в жизни города, и Айн пришлось попотеть, выхаживая грифонов, попавших в ловушку древнего механизма. Зато травница лично познакомилась с Эйрис и стала для неё названой бабушкой. Юная драконица проявила живой интерес к основам алхимии, Айн же открыла для себя прелесть вязания. Теперь Эйрис щеголяла в тёплом синем шарфе, связанной ею. Травница украдкой взглянула на шкаф, где хранила спицы и пряжу, и тихо вздохнула. Она скучала. Всю жизнь Айн довольствовалась лишь любимым делом да редкими визитами Рэй, но на закате лет занятия пожелали не только лапы и разум, но и душа. Что ж, если сегодня удастся быстро закончить дела, то вечером она свяжет ещё что-нибудь миленькое… Мимо окна лавки прошёл Дарбин, резчик по камню и сосед Айн по торговому району. Вот и подошло к концу время наедине с тишиной. Впрочем, размышления Айн закончились на тёплой ноте. Травница добродушно улыбнулась и помахала соседу. На морде Дарбина, которая была сама словно высечена из гранита, появилась лёгкая ответная улыбка. Похоже, день обещает быть приятным… …подумала было Айн, пока тишину сонной улицы не нарушили громкие крики и топот. Морда Дарбина вытянулась. Резчик махнул сначала Айн, а потом куда-то в сторону. Травница поборола неохоту и поднялась на лапы. Если уж вечно задумчивого соседа что-то встревожило, то на это что-то стоило посмотреть. Но едва Айн сделала шаг к двери в лавку, как в неё громко забарабанили. — Врач! Нам нужен врач! Скорее! – раздался снаружи надрывный крик. Травница поспешно открыла, и в прихожую буквально ввалились два стражника, тащивших на себе третьего грифона. Его серые перья были сплошь перепачканы кровью. — Это… Это как его так? – только и вымолвила Айн. На своём веку она повидала немало крови и увечий, однако на раненом на первый взгляд не виднелось ни единого живого места. — Уличная драка, — пропыхтел один из стражей и быстро склонился к самому уху Айн. – Он из «чистых», сцепился с каким-то ла Тир… Наверное, он будет артачиться, пока вы им занимаетесь, но он нам нужен. Город всё оплатит, не беспокойтесь. Айн в ответ замахала лапами и поспешно провела спутников в процедурный кабинет… ну, как кабинет – небольшую комнатку за ширмой рядом с палатами. Новость о том, что раненый из «Чистой крови», травницу, конечно, не обрадовала, но любой раненый заслуживает помощи. «Чистой кровью» называли себя ла Нар, которые, вопреки настроениям дружбы и взаимопомощи в грифоньем обществе, противопоставляли себя ла Тир. Методы протеста «чистых» разнились от словесных выпадов в сторону золотых грифонов до открытых драк. И, похоже, этот ла Нар перешёл черту. Ему хорошенько досталось от ла Тир, которого он избрал жертвой. Едва раненого уложили на стол, Айн поспешно махнула стражникам – мол, дальше я справлюсь сама. Когда те удалились, грифоница помыла лапы, обмотала их стерильными бинтами и принялась осторожно исследовать раны пациента, попутно смачивая их обеззараживающим раствором. На поверку увечья оказались не столь ужасающими. Ссадины, конечно, усеяли всё тело грифона, кроме разве что хвоста, да и на боку зияло выжженное пятно от молнии… Однако повязки и укрепляющий отвар должны были поставить раненого на лапы буквально за пару дней. Айн вздохнула и начала с обработки ещё кровоточивших ран. Какое-то время она работала в тишине, пока грифон вдруг не открыл глаза: — Ну хоть к ла Нар притащили, вояки проклятые… Взамен ничё дать не могу, уж извиняй. Хотя могу у друга занять, как выйду отсюда. Погоди, у тебя чё, рога?! Раненый резко поднял шею, шипя от боли. — У тебя батя из этих, что ли? – под «этими», похоже, имелись в виду ла Тир. – Или мамка? Хотя мне плевать, просто убери от меня свои лапы! Один жёлтый меня уже отлупил, а ты, видимо, отравишь! Под конец тирады грифон перешёл на вой, и его голова рухнула обратно на перевязочный стол. Айн поборола первоначальный испуг и, дотронувшись тыльной стороной запястья до куцых, крошившихся рожек, что выдавали её смешанную кровь, проворчала: — Не собираюсь я тебя травить. За ядами будь добр в лавку алхимика. А я целительница, и городские власти поручили мне тебя вылечить. Так что будь добр, не дёргайся. Я тебя перевяжу, и больше мы с тобой не увидимся. Как тебе такой вариант развития событий? — Поди к Проклятым! Убери грязные лапы, убери! – беспорядочно замахал грифон когтями, не давая Айн приблизиться к столу ни на шаг. Будь травница помладше и неопытнее, она бы окликнула стражей, чтобы те хотя бы подержали буйного пациента. Однако ей уже удалось напустить на себя ледяное спокойствие. — Прости, друг мой, но у меня есть долг. И у тебя не выйдет помешать мне его выполнить. Толстая игла вошла в заднюю лапу серого грифона, которая, к счастью, оставалась относительно неподвижной и доступной. Спустя несколько мгновений взмахи лап стали менее злобными, и постепенно «чистый» обмяк. Айн снова утёрла лоб. Да уж, вот и дорассуждалась про постоянное везение. Неужто сглазила?.. *** Когда «чистый» очнулся, Айн уже давно закончила с перевязкой. Травница наводила порядок в лавке и тихо насвистывала – впрочем, не забывая порой поглядывать на трудного подопечного. — Проснулся? Подвигай-ка лапами. Где болит? – прикрыв глаза, спросила Айн у пациента, осоловело озиравшегося вокруг. Тот завозился на койке: — Да нигде особо, — пробормотал он. Однако спустя мгновение он уже опомнился. – Так что я валю отсюда, пока ты меня опять не начала какой-нибудь жижей «лечить»! Грифон попытался встать на лапы, но вместо этого неловко сполз с койки и со стоном привалился к ней боком. — Или ты… уже? С-стража! Меня о-отравили! – сипло заголосил грифон. Стража, впрочем, не заставила себя долго ждать. Двое воинов, принёсших раненого к Айн, дожидались на улице и вошли в лавку при первом шуме. — Что-то случилось, госпожа Айн? – отчеканил один из них. — Всё в порядке, — хмыкнула травница. – Разве что пациент отказывается от лечения… Но это уже моё дело. — Да не отказываюсь я! Просто пусть меня лечат те, кому я доверяю, – снова вспыхнул серый грифон. Он всё же нашёл в себе силы подняться и вполне уверенно подошёл к Айн. Второй страж на всякий случай встал между ним и травницей. — По-моему, ты уже выглядишь лучше, — насмешливо склонила Айн голову. – А слабость от снотворного прошла. Господа стражи, он же может отработать свой долг перед городом в моей лавке? – обратилась она к воинам. – Мне как раз не помешал бы помощник. А после снятия наказания, если он пожелает остаться, я могла бы положить ему жалование. От Айн не укрылось, как глаза «чистого» загорелись при слове «жалование». Травница украдкой вздохнула: идеям «Чистой крови» следовали в основном те, кто не мог найти место в жизни и винил в этом золотых грифонов. Так почему бы не дать надежду хотя бы этому несчастному? Да, с ним будет нелегко… Зато жизнь Айн наполнится ещё толикой смысла. — Хоть Проклятые меня забери, если я соглашусь! – топнул грифон так, что задребезжали склянки в соседней комнате. — А что если мы подадим прошение о сокращении срока твоего наказания, Байл, и ты скорее начнёшь зарабатывать? Соглашайся, – вкрадчиво поинтересовался старший стражник. Байл на миг отвёл взгляд и фыркнул: — Уломали, уломали… Но не думай, знахарка, что меня можно будет таскать за шкирку, — попытался прорычать «чистый», но его подвёл голос. Айн снова улыбнулась и подала ему лапу: — Забудь про старые дрязги, Байл. Не стоит держаться за прошлые неудачи, если можно надеяться на новый успех. Байл, хоть и с неохотой, пожал протянутую лапу, знаменуя начало новой жизни и для себя, и для Айн.