Потому что я эгоист.

«Насколько хорошо ты знаешь Ли Феликса?» Пару дней назад Джисон с уверенностью сказал бы, что на все 150%. 100% - это сам Ликс. Непредсказуемость, громкий смех, страшилки глубоким голосом на ночёвках, шмот не по размеру аля «мама, я панк», россыпь веснушек, как отражение всех многочисленных поцелуев, что он дарит своим друзьям. Ещё 50% - тупая хановская уверенность, что он единственный, кому доступна вся подноготная его друга. Сейчас этот уровень стремительно падает, приближаясь к отметке ста. Феликс ворвался в его дом около получаса назад и всё это время беспрерывно машет руками (нет, это не игра в крокодила, Джисон уже спрашивал) и кричит. Как только буквы собираются на кончике языка цельными словами, и Ли открывает рот, вырывается лишь скулёж и всё по новой. У Джисона выбора нет. Он терпеливо выжидает момент, дабы спросить, в порядке ли Феликс, но вопрос только усугубил ситуацию. Часы громко оповестили о наступлении часа дня. Язык Ли, наконец, сложил буквы в цельное предложение. - Сынмин нас убьет, - сглатывает громко новую волну воплей и запивает на всякий случай водой из услужливо протянутого стакана. Джисон только молча кивает. Убьет за опоздание, при том их обоих. Они вместе на горшок ходили, песок ели, выкрали соседского кота и помирать тоже только за ручки. Как заботливый младший достает свои потертые широкие джинсы, купленные на потоке моды прошлого сезона, но надетые лишь на одно из самых неудачных свиданий, кидает белой футболкой с каким-то принтом на левой половине груди и джинсовку. Сидит как родное. Натягивает на чужую не расчёсанную макушку шапку и вот, уже на человека похож. Хану становится немного беспокойно, уровень уверенности готов скатиться еще процентов на десять, потому что Феликс молчит. Сидит жопным комком, жмется куда-то в перегородку между сиденьем флайтобуса и проходом. Хан держался все утро, но логика била его по лбу с обратной стороны. О, великие теории, войдите. Причин для такого беспокойства со стороны Ли могло быть всего лишь несколько. Первое – закрытые бои ботов, но сейчас не сезон. Второе – случайная встреча с любимым актером в ТЦ, но это уже проходили, дважды так не фортанет, хотя такому кармически чистому человеку вполне может. Хан вспоминает внешний вид друга с утра и все же отметает эту идею. Третье (оно же худший вариант) – Со Чанбин. Джисон вполне лояльно расположен к парню Феликса. Веселый пацан, вполне по свойски вписавшийся в их клоунский кружок, чуть старше его, с постоянной работой, прилично одет, лишнего не болтает, пиздится до кровавых соплей, если придется. По сути все, что в их небольшом коллективе отбросов принято. Но была в нем одна маленькая темная деталь, что делала поведение старшего иногда странным… Если бы Хан знал, что его подозрения раскроются сегодня и еще в таком формате – остался бы дома. Двое удивительно быстро залетают в кафе. Джисон на своих ногах, Феликс почти у него подмышкой. Взгляд Сынмина строгий, плавно переходит от циферблата на их лица. Хенджин рядом только победно складывает руки. Пронесло на сегодня. Всех. Через продолжительное время, когда в тело Феликса вливался третий бесплатный клубничный коктейль, потому что Хенджин платит (непонятно только чем, ведь кто-то в очередной раз довыебывался перед папочкой и ходит с нулём на счетах), но всё ещё нет никаких пояснений, Джисон не выдерживает и решает прибегнуть к тяжёлой артиллерии. Он пишет Чанбину. Со Чанбин парень неплохой, он бы даже сказал, отличный. Хан нашёл с ним общий язык при первом знакомстве. Чанбин поддерживал любую безумную идею своего в причинное место ужаленного парня, и, ко всеобщему удивлению, умел его от таких вещей отговаривать, направляя безумные мысли в нужное русло. Он мех, именно от него Джисон узнал подробности о Нижнем городе и загорелся желанием поискать там материал для научной работы. Чанбин появляется так быстро, как только может. - Вы бы ещё на окраину забрались и орали мне в сообщениях «Давай быстрее!» - громогласно оповещает Со о своём прибытии. Злой, запыхавшийся, с костылём. Глядя на последнюю деталь всем вдруг становится всё ясно. Через некоторое время вся компания под предводительством семьи Ким перебирается в отдельную комнату. Сынмин предусмотрительно повышает уровень звукоизоляции, пока все занимают места. Феликс сидит удивительно чуть поодаль от Чанбина, что бросается в глаза слишком резко. Обычно он ласковым комочком жмётся к горячему боку старшего. А здесь – сидит прямо, как тростинка в землю, молчит, из признаков жизни только то, что моргает иногда. Подробности вводят всех остальных в аналогичное состояние. Со Чанбин был «лёгким» человеком. Без особых усилий он прыгал выше головы. Дело вовсе не в везении, а его нескончаемой энергии, непоколебимой воле и львиной уверенности. В Нижнем городе учится на средний балл, больше времени уделяя самостоятельному изучению механики, в 12 лет побеждает на районном конкурсе робототехники, в 14 становится избранным для нового проекта «Верхних». Он, наконец-то, получает полноценный бионический протез. Тот сильно отличается от современных моделей, но имел функцию роста и дал ему возможность. Возможность лазать по сбросам*, приносить домой больше запчастей, поступить в колледж для верхних, оказавшись в первой сотне, и стать средним мехом здесь, в мире для не таких, как он. Чанбин и без бионики был в состоянии сделать это, но новая часть тела стала толчком в большие желания и не менее огромный мир. И все его достижения вдруг перестали иметь вес, когда разбираясь с ботом-мороженщиком, Чанбин вдруг встречает фею. О волшебных созданиях парень знал из маминых детских книжек. Такие невесомые, со светлыми волосами, аурой святых и смехом… Глубоким, громким, словно у человека перед ним вместо глотки – громофон. Чанбин очарован. Наспех обтирает ладони о пропитанную маслом робу и в слепую оттирает присохшую жидкость с щеки. Уверенной походкой он практически скачет к неведомому созданию, что ловко поймало в маленькие ладошки кленовый пожелтевший лист. - Со Чанбин! Приятно познакомиться! – фея отрывает взгляд от находки и переводит его на несколько сантиметров вниз. Перед ним коренастый паренек в зеленой форме меха, на пухлой щеке размазано что-то черное, кажется, надолго, широкая ладонь протянута в приветственном жесте. - Сейчас так никто не здоровается, смотри! – Блондин протягивает раскрытую вверх ладонь, прижимая большой палец к мизинцу, - Ты должен положить также свои три пальца под мои, а потом мы одновременно их сожмём. Чанбин делает всё так, как ему говорят, не отрывая взгляд от чужих изящных пальцев. Ухоженные, розовые от холода, поверх его мозолистых посеревших насквозь от многочисленных заказов, - Умница! Меня зовут Ли Феликс, рад знакомству. Чанбин млеет от широкой улыбки и выжигает себе на сердце это имя. Феликс растекается в нем медовым сиропом. Приторный с сахарным осадком на дне. Чанбин знает точное количество веснушек на его лице, Ли носит всегда два шарфа, поэтому на встречу с ним надевает только один тонкий, чтобы унести чужой домой, он любит клубнику в любом её виде, плачет над старыми мультиками Дисней, в детстве коллекционировал фигурки животных из какого-то там издания, красит волосы, потому что так выглядит старше, не ест изюм и гипер тактильный ко всем. Но Чанбин всё равно удивляется, с какой лёгкой непринуждённостью парень закидывает на него ноги в кафе, обнимает при прощании слишком крепко, на домашних посиделках усаживается на его мощные бёдра, сразу замечая одну деталь, но никогда не спрашивая об этом, целует глубоко, как-то жадно и отчаянно, ядом опускаясь в желудок. После последнего Со немного раздупляется и при первой встрече вместо «здрасте» протягивает самодельное кольцо из киния**, громко и уверенно, чуть сводя брови, чтобы придать себе взрослый вид, предлагает выйти за него. Это немного не то, что он собирался сказать, но Феликс смеется в ответ, практически падая на него. Свадьбы так и не случилось, предложение из-за переизбытка чужих эмоций решили отложить, но с этого момента Чанбин носит гордое «парень Ли Феликса». Посреди ночи, когда Феликс сонным хриплым и (нельзя таким быть) глубоким голосом желает ему спокойной ночи в голосовых, Со задумывается о том, чтобы выбить своё новое звание на груди. Со Чанбин привык к трудной жизни. Стать мехом в Верхнем мире это не плюнуть себе под ноги, которые всё чаще стали подводить. Старый механизм износился, некоторые его части практически бесполезны сейчас. Чанбин тратит половину своего свободного времени на его изучение в попытке как-то решить проблему. Пока на очередном заказе не «поскальзывается» по вине местного верхнего меха в измельчитель. - Механизм ещё работает, пострадала часть, отвечающая за гибкость. Стопа больше не сгибается, как и колено, стяг затянуло и он больше не выполняет свои функции. Заменить что-то одно не получится. Этот экспериментальный проект – цельная конструкция, - Чанбин заканчивает и переводит взгляд на светлый затылок. Феликс по-прежнему молчит. Феликс был первым, кто увидел его неделю назад. И пропал. Бессовестно сбежал, даже не поздоровавшись. Ли казалось, что слёз в нём слишком много. Чанбин не обижался, но что-то внутри гнило, пусть и медленно. - Можно попробовать найти запчасти. Даже если проект был экспериментом, то… – начинает рассуждать Хенджин, когда хриплый из-за долгих утренних воплей голос Феликса не перебивает его. Парень приковывает к себе внимание всех и только тогда продолжает, кидая, как всем показалось, картхолдер на стол. Тот оказывается мини-экраном. Ли раскрывает голограмму карты. - У меня есть план, - В этот момент причинное место поджалось у всех. Не то, чтобы никто не доверял Феликсу. Но он, в некотором смысле, был мечтателем-максималистом. Каждый его план – катастрофа, - Я нашёл склад, где остались заготовки для проекта Бинни. И мы их украдём. Из района Зет. - Мы умрем, - коротко констатировал Хан. - Я вас засужу, - Сынмин тактично выписал себя из плана. - Зато с ногой! – Феликс не выдерживает и эмоционально трясёт руками. Дверь в комнату открывается с гостеприимным писком, оповещая, что кто-то снаружи знает пароль. Среднего роста парень перешагивает через порог, осматривая присутствующих. Джисон смотрит на него в упор с широко открытым ртом. Незнакомец здоровается с Ли и по свойски падает на колени к Хану, откидываясь на него, как в кресло, в котором младший и сидел. - День добрый, парень Джисона, Ли Минхо, мех, коллега, - пожимает Чанбину руку, взаимно кланяется семейству Ким, после чего снова принимает расслабленную позу, - Рассказал им? - Не все, - Феликс смотрит на него чуть жалобно. Он не специалист в таких вещах, а потому всё, что объяснял ему Минхо, пролетело немного мимо сразу в корзину «удалить из светлой головушки». - Мы остановились на том, что хотим украсть… Ногу? – нерешительно переспрашивает Хенджин. Минхо закатывает глаза и решает объяснить всё сам. Так как заменить отдельные запчасти механизма нельзя, то можно прибегнуть к более сложной схеме – заменить внушительную часть, не считая той, что напрямую связана с нервными окончаниями и костями. Проект был секретным, а потому чертежи им найти не удалось. Но Минхо может составить нечто примерное. Для реализации всё равно нужны родные механизмы, иначе это говно на палках рискует долго не проработать. Связанные напрямую с организмом механизм, если выйдет из строя, грозит серьезной опасностью. - Мы с Минхо смогли найти почти точную карту района, - Феликс указывает на нужную точку карты, - Амбар С. - Извини, птенчик, - Хенджин поднимает руку, - это тот, который охраняется киборгами? - Убийцами, - кивает Сынмин. - Киборки, детка, не убийцы. - Ага, они дадут нам в ручки по пирожку и отправят домой. Отвлекаясь ненадолго на разборки семейства Ким, Феликс не замечает, как Чанбин оказывается близко, подбородком упираясь в плечо. Он не смотрит в его сторону, но чувствует. Бурю в тисках, промедление, собственную глупость. Ли сложно с эмоциями, их всегда слишком много. Он легко поддаётся панике и уходит в проблему с головой. Он не понял, как прошла неделя. Осознал только сейчас, что они так и не поговорили. Но когда Минхо продолжает излагать свой план, Феликс снова концентрируется на этом. Он разобьется ради этого дела. - Это перебор, - кратко констатирует Чанбин, который до этого не вставил ни слова, дабы приостановить ещё не распылившуюся дискуссию. Ему было приятно, что так много людей переживают за него сейчас. Но он того не стоит, - Я справлюсь, мне кажется, можно найти более… реальный способ. Спасибо вам всем, но никто не будет жертвовать собой всего лишь ради этого, - он поднимается и уходит в полной тишине. Феликс растерян. У него не осталось слёз, чтобы избавиться от всего внутри. Он так много времени был сконцентрирован на этом решении, даже нашёл как связаться с Минхо, чтобы Джисон не узнал, а в ответ увидел лишь удаляющуюся широкую спину. Отдаляющуюся от него. Ли бежит так быстро, как только позволяют не зашнурованные кеды. Чанбин не успел уйти далеко. Феликс подскакивает прямо перед ним, боясь прикасаться. В нём столько отчаяния сейчас, что он не может собрать слова в цельное предложение. Парень хочет упасть, но ноги не гнутся, встали намертво. Чанбин смотрит сначала исподлобья, но выдыхает и тянет к нему свободную руку. Он слабый перед этим мальчиком. Феликс перехватывает её, прижимая к своей горячей щеке, растирая слёзы. - Я старался. Я правда так старался. Мы нашли всю нужную информацию, у нас получится. Я пойду туда один и никто не пострадает, обещаю! – Феликс мог бы гордится собой, потому что всё ещё может излагать мысль без запинки голосом пока далеким от истерики, - Просто поверь мне, пожалуйста! Чанбин верит ему, но просит отдать карту и ломает ту на двое. Это его ответ. Со Чанбин сильный человек. Он всегда выбирается сам. Мастерская становится его тюрьмой и убежищем. Мех зарабатывает мало, его положение сейчас ограничивает заказы и доход. Чанбин в своей голове рисовал счастливую жизнь верхнего. С Феликсом. Со не были нужны статусы, престижи всякие, коими так любят кичиться те, сверху. Но Ли должен жить там. Расцветая каждый день розовым бутоном, купаясь в лучах настоящего солнца, жить в оснащенном последним словом техники домом, получать всё, о чем даже не успеет подумать. И Чанбин даст это. Как только соберет ногу. В металлическом бункере есть только маленькое окно на верху, по искусственному свету из которого он ориентируется во времени, стараясь не заблудиться между днём и ночью. Самодельный бот притаскивает всё, что он просит, но каждый раз ему кажется – не сработает. Он переводит взгляд на сбивающуюся иногда трансляцию фото Феликса и снова встаёт за стол. Получится. По местному радио раздаётся предупреждение об ухудшившейся погоде, которое Чанбин игнорирует. Ему кажется, что он горит. В нём столько крови и злости. Вроде как уже вечер, бедро ноет из-за неудобной стойки. Со почти смог. Почти. - Мусор, - сметает грузным движением собранный механизм вниз. Чанбин обессилен и на грани. Рука тянется к маленькому кругу и отключает фото Ли. Ему кажется, что именно сейчас внутри что-то сдаётся. - Я не знаю, где тут звонок, открой мне! – Голос доносится в паре метров за дверью. Родной, выше, чем обычно, где-то между «давай поговорим» и отчаянием. Со срывается с места и практически вываливается наружу. Феликс стоит перед ним весь в черном, натягивая капюшон мантии на лицо. - Я знаю, что мы должны были поговорить раньше, но, прошу тебя, выслушай меня! – Он мнётся, но держится за крупицы уверенности в себе. Пальцы слишком дёргано мнут рукава, - Я знаю, что этот план звучит как очередная моя безумно тупая идея, но я ведь придумал его не один! Я справлюсь! Но если ты не хочешь, то я не буду этого делать. Ты мне нужен любым, даже если останется одна голова. Я заработаю на всё-всё, что ты только захочешь, буду возить куда скажешь, накачаю руки и смогу носить тебя. Всё, что угодно! – Феликс почти кричит, потому что не знает, как ещё ему донести свои чувства. Его речь такая плоская и не по возрасту, что ему стыдно. Но Чанбин только смотрит, не в состоянии закрыть рот. Этот парень думал о том же, о чём и он. О счастье, - Но я знаю, что тебе это не понравится. Ты хочешь быть тем, кто поведёт меня, кто будет главным, ты не любишь быть ограниченным в чём-то и это, - Он неловко машет ладонью на ногу, - Делает это с тобой. Я эгоист, но твоя радость, твоё желание жить, ты в целом для меня всегда будете на первом месте. Дай мне сделать это! - Феликс, - Чанбин немного приходит в себя, когда краем глаза замечает зелёный туман над зданиями, что движется прямо к ним, - тебе… - Не перебивай! Я виноват перед тобой, потому что сбежал. Но меня это так расстроило. Мне казалось, ты бросишь меня теперь, потому что не сможешь больше быть тем, кем хотел. Столько всего себе придумал, вместо того, чтобы поддержать тебя, когда это было нужно, - Первая кислотная капля падает в сантиметре от его лица, с шипением пропитывая землю. Чанбин перехватывает его под талией и закидывает на плечо, еле успев зайти внутрь. - Кислотный дождь, мать твою! – Он отряхивает руку, благо, это только вода. Концентрат не успел скопиться во всей влаге в облаке. Феликс от неожиданности теряет весь пыл. И снова молчит. Чанбин двигает к нему обогреватель и опускается на пол, чтобы мягко обтереть горячим полотенцем холодные красные щиколотки. Ли никогда не умел одеваться по погоде, тем более Нижний город для него территория незнакомая. Они молчат, пока дождь не прекращается под утро. Со всё это время пытается выстроить картинку в голове, но она плывёт дымкой. Он потерян, расстроен. Не справляется. - Пора домой. Чанбин провожает Феликса наверх, провожая прямо до двери дома. Ли цепляется за его руку, не позволяя отстраниться от себя. Опускает голову ниже, стараясь выдавить из себя слова, а не подступающие слёзы. Он не умеет говорить красиво и убеждать. Но он хочет научиться. Как и многому другому. С ним. Чанбин ломается, но не успевает открыть рот, как к площадке перед домом подъезжает уже знакомый кар. Хенджин весело машет им рукой с водительского сиденья. - Знаешь, - они сидят вдвоем на заднем дворе. Феликс поднимается из бассейна, мокрый падая на колени прямо в широкие горячие руки, - Я думаю, что не поспешил тогда со своим предложением, - подтягивает обе вполне функционирующие ноги под чужую задницу, усаживая поудобнее. - О, Со Чанбин, ты хочешь за меня замуж? – парень залипает на то, как веснушки прячутся в веселых складках от улыбки. * * *       Сынмин уставшим ленивым движением стягивает браслет и следом кольца с руки. Звонко те опускаются на пустой стол. Тяжелый взгляд поднимается к зеркалу, улавливая любопытного за спиной.              - То, что мы играем прилюдно пару, не даёт тебе право заходить в мою комнату.       - Нашу.       - Нашу не с тобой, - голос сухой, речь прямая, как удар лопатой по хребту, - маленькое одолжение не делает тебя особенным. Спасибо за Чанбина тебе и связям отца, на этом всё.       Хенджин, или названный им, понимающе кивает, отлипает от дверного проема и тактично тихо закрывает за собой дверь. Сынмин сменяет поверхность зеркала на сенсорную панель.       «Камера»       «Прямая трансляция»       Всё как и до выхода из дома. Палата, обилие белого, размеренное дыхание аппарата. Он не удерживается от сентиментального желания погладить чужое пиксельное лицо, проскальзывая сквозь синеву трансляции. Это еще один день здесь.