Багровый лист клёна в саду зимней цапли

      Раннее утро. За занавесками сияет яркое солнце. Его лучи стремятся объять всю огромную землю Тейвата, а солнечные зайчики шаловливо запрыгивают в каждое окно. Такой участи не избежала и комната Аяки. Девушка нежилась в объятиях одеяла и постепенно пробуждалась ото сна, поглотившего ее короткую ночь. Раскрыв глаза, она увидела привычную ей обстановку в комнате: шкаф с внушительным гардеробом юной госпожи, две маленьких прикроватных тумбочки, в одной из которых лежали сувениры из Инадзумы и других стран. Здесь были эксклюзивные веера и талисманы, созданные и подаренные различными людьми, что желали ей добра. Самые любимые "сувениры" это, пожалуй, несколько плюшевых игрушек, тигренок и як, по прототипу животных Сумеру, небольшой тануки и рыбка. У всех "питомцев" были имена и Аяка любила их. Каждый из них знает о ее переживаниях, всячески старался поддерживать девушку в трудные и не очень периоды жизни. В другой же тумбе хранились книги, взятые из издательское дома Яэ на прочтение. Тут были разнообразные истории о рыцарях, принцессах, злодеях, магии и всему, что интересовало девушек возраста Аяки. Одна из таких книг лежала на тумбе — девушка читала ее прошлой ночью и чуть не заснула с ней в руках. Одним или же... пятью словами, комната Аяки — её личный рай. Здесь она может позволить себе огромную, по её мнению, роскошь — быть собой. Здесь она искренне смеётся и расплывается в слезах при прочтении очередного романа. Не может быть такого, чтобы она чувствовала себя одинокой и недопонятой в окружении своих маленьких друзей. Тут она может позволить себе петь и танцевать, спасибо брату за купленный ей новейший музыкальный плеер, привезенный кем-то из Фонтейна. Разве что Аяка делает это очень-очень тихо: будет неудобно, если кто-то услышит её. Девушка проснулась с хорошим, поистине солнечным настроением — сегодня ее восемнадцатый день рождения! Каждый год в этот день, 28 сентября, она проводит всё время в кругу семьи, радуется, веселится. Брат, по случаю праздника, освобождает и себя и младшую сестрёнку от всех дел (кроме особо важных), Тома готовит много вкусной еды, они играют в сябу-сябу, провожают солнце в закат и встречают его на рассвете, а над уснувшим до него другом подшучивают, рисуя на лице забавные мордашки. Тома каждый год обещает себе не уснуть раньше времени — и каждый год не справляется с поставленной задачей. Аяке бывает даже жалко парня, Аято же никогда не пропускает возможности подшутить над своим управляющим. В предвкушении грядущего дня, юная леди разрывает свою связь с кроватью и подчиняющимся ей одеялом, надевает домашние шерстяные тапочки и встает с кровати. Подойдя к окну, Аяка раздвигает шторы и окончательно впускает золотистый солнечный свет в комнату. Солнце же обволакивает своим светом не только комнату девушки, но и ее саму. Аяка же не против — ей всегда нравился солнечный свет, он способствовал поднятию настроения и улучшению кожи. Девушка старательно заботится о своем внешнем виде, дабы видеть молодо и привлекательно. Это позитивно отражается и на имидже клана, и на имидже Аяки среди парней. Все же, она мечтает когда-нибудь встретить того единственного и неповторимого, трепетного рыцаря, что разделит с ней и горечь, и радость, и моти с сакурой. Прежде, чем окончательно проститься со своей комнатой, девушка одевается в голубое платье, часть самурайских доспехов, пояс оби, а также заколку в виде рожков, оставшихся от самурайского шлема. Насаживая ее на голову, девушка закрепляет свои шелковистые волосы в положении хвоста. Финальная часть ее образа — золотистый шнурок, обвитый вокруг ее шеи. Он был подарен матерью Аяки и служит напоминаем о той, кого так не хватает молодой девушке. Глубокий вдох, несколько приятных слов о себе — и девушка готова выйти из комнаты. Оказавшись в главном зале, Аяка столкнулась с прислугой: молодой девушкой, недавно поступившей на службу в дом Камисато, и еще не совсем освоившейся здесь. — Доброго дня, госпожа Аяка, как вам спалось? — Здравствуй... Прости, как тебя зовут? — Кимико, госпожа. — Ах, да, точно, Кимико. Благодарю за беспокойство, мне прекрасно спалось, самочувствие в норме, настроение на уровне. Проговорив отрепетированную реплику, юная Камисато улыбнулась, чтобы более явно подтвердить сказанные ранее слова. — Ох, приятно это слышать, госпожа. Я хотела вам сообщить, что молодой господин хотел видеть вас в своем кабинете, после того, как вы проснетесь. — Брат? Хорошо, я поняла, благодарю тебя за выполненную работу, ты свободна. — Большое спасибо, госпожа, хорошего вам дня! Ох... Прошу, простите меня за неуважение, я совсем забыла, с днем рождения вас! Благополучия, здоровья, всего самого лучшего, что вы можете захотеть! Аяка рассмеялась. Она никогда не обижалась на прислугу, если та забывала о ее дне рождении, но видеть чувство растерянности, смущенности и стыда на их лицах, когда они об этом вспоминали, было забавно, хотя и немного грустно. — Ахах, не волнуйся ты так, я вовсе не злюсь. Большое спасибо за поздравление, Кимико, мне приятно. После этих слов Аяка окончательно попрощалась с юной девушкой, и следующим пунктом ее назначения стал кабинет ее любимого старшего брата, неустанно выполняющего обязанности главы клана и комиссии Ясиро. Кабинет его находился в дальнем крыле здания, поэтому, зачастую, там не было работающего персонала, а еду, воду и прочие вещи комиссару носил Тома. Кстати о Томе... Что-то его не видно, хотя обычно его веселое напевание слышно во всем доме, ибо управляющий привык заниматься уборкой уже с самого утра, чтобы все были счастливы находится в чистоте и уюте, что он так тщательно воссоздавал. К счастью, управляющий оказался в кабинете Аято — они играли в шахматы, ожидая юную принцессу. — Доброго утра, Аяка, в сегодняшний день ты особенно прекрасна, хоть по тебе и видно, что о своем сне ты не заботилась. Книга из дома Яэ оказалась столь интересной, что была способна так увлечь тебя? — Аято усмехнулся, увидев выступивший румянец на белоснежном лице своей младшей сестрицы. — Здравия желаю, госпожа Камисато, позвольте согласиться с молодым господином, ваша красота - услада для наших глаз. Надеюсь, вы выспались, ведь сегодня вас ждет долгий и, надеюсь, счастливый день. Ваш восемнадцатый день рождения, поздравляю вас с этим! Сегодня я обязательно не усну до рассвета, а в игре в сябу-сябу соберу что-нибудь эдакое, чтобы даже Аято скривился от недовольства, хаха! — Парень звонко рассмеялся. — Не знаю, как ты собираешься достигнуть своих планов, Тома, но мне будет интересно понаблюдать за этим. А пока... Шах и мат, мистер управляющий. — Тома вскрикнул от удивления, а на лице Аято появилась самодовольная ухмылка. — Он дело говорит, позволь поздравить тебя с днем рождения, милая сестра. Пусть твоя девичья натура навсегда остается чистой и невинной, красота - прекрасной и притягательной, а смех - звонким и успокаивающим. Твой основной подарок ждет тебя впереди, прости за то, что не могу пока рассказать, что это будет. Надеюсь, ты будешь ему рада, а пока, вот тебе небольшой сюрприз от меня. — Аято приподнялся, взял прямоугольный свёрток и подошёл к сестре, протягивая подарок ей в руки. Когда девушка взяла его, Аято крепко обнял Аяку, но было в этом объятии что-то такое, указывающее на то, что оно последнее... Да нет, просто брат очень тактильный человек, не смотря на свою закрытость от других. Наверное, просто показалось. — Спасибо, Аято! Позволь, я не стану ждать и раскрою его сейчас? Отпуская сестру из своих объятий, Аято отстранился и вернулся за свой рабочий стол, за которым продолжал сидеть Тома, раздумывающий, когда комиссар успел завести его в свою ловушку и устранить его короля с поля битвы. — Конечно, сестра, открывай сейчас. Надеюсь, подарок придётся тебе по вкусу, я старался, выбирая его. — Аяка принялась аккуратно распаковывать свёрток, в который были обернуты.. Книга и серебристо-белая заколка, украшенная лепестками сакуры и имеющая несколько синих ленточек, осторожно свесившихся с нее. — Неужели это.. "Мина, принцесса павшего города?" Но... Я ведь только недавно спрашивала у Куроды, есть ли она в продаже, и он ответил, что ее в ближайшее время не появится на складе! Откуда она у тебя? — девушка искренне восклицала, полная восторга и удивления. — Аяка, ты же знаешь, для меня нет ничего невозможного, если дело касается счастья моей младшей сестренки. Я знаю, что ты любишь, значит для меня не проблема достать это. Кстати говоря, Курода обещал, что она будет с неким "сюрпризом от автора", поэтому я заплатил за нее достаточно. Ах, да, здесь все 6 томов, поэтому наслаждайся чтением. — Благодарю тебя, брат, спасибо большое, я очень рада! — Аяка рассыпалась в благодарностях, чем вызвала улыбку брата. Для него бесценным счастьем было видеть счастье родного человека. Он поклялся сохранить его во что бы то не стало и он сдержит свою клятву. — Аяка, прошу, остановись. Если ты потратишь весь запас своей любви на одного лишь меня, тебе не хватит на Тому и остальных жителей Инадзумы, я не сомневаюсь, что их подарки ничуть не хуже моих, — после этих слов Аято локтем пихнул Тому, мол, теперь твоя очередь. — А, да, точно, простите, я задумался. Госпожа... — Тома, прошу тебя, мы же друзья, давай без формальностей. — Прости, Аяка. Кхм-кхм, мой подарок уступает по роскоши подарку Аято, но, надеюсь, он тебе понравится. Я вложил в него свою душу и просидел над ним почти всю позапрошлую ночь! Вот, возьми, это Сейвер, — парень протянул Аяке плюшевую игрушку, сшитую им собственноручно. Это была собака, сделанная в цветах самого любимого пса Аяки. Он часто видел, как она, прогуливаясь по улицам Инадзумы, гладила бродящих собачек, но одного из них она любила особенно. Именно его Тома и постарался сшить. Могу вас заверить, это получилось просто чудесно — все-таки управляющий поместья на все руки мастер. — Тоооооооомааааааа!!! — не сдержав чувств, девушка кинулась в объятия парня, она была в высшей степени счастлива. — Ахахах, с днем рождения, Аяка!.. — еле удержав равновесие, что бы не свалится со стула, он обнял Аяку в ответ, продолжая звонко смеяться, пока та пыталась сдержаться от выступающих на её нежном лице слез счастья. Утро с самого его начала задалось превосходным. Девушка была счастлива от того, что судьба подарила ей, нет, не собачку, заколку и книжку, а любящего и понимающего старшего брата и верного обаятельного друга. Аяка не знала, что за подарок приготовил ее брат для нее помимо перечисленного, но она уверенно чувствовала, что ей хватило бы и того, что она имеет уже. Радостная атмосфера домашнего семейного уюта поселилась в кабинете комиссара Ясиро, там, где, казалось бы, ничего кроме серых и унылых бумажек и быть ничего не может. Но Аято верно сказал: ради сестры он может даже отложить свою должность комиссара и посвятить всего себя её счастью. Она — его единственная родня, его любимая младшая сестрёнка, и ему, как никому другому, приятно видеть, как её лицо освещает улыбка. Как жаль, что скоро придётся расстаться с этим на продолжительное время. На самом деле, Аято не был мрачным человеком. Он просто был реалистом, что не мог отторгнуть мысли, которые заполняли его голову. Ему не хотелось расставаться с сестрой, да и без ее помощи придется тяжко — кто же будет заниматься общением с людьми и организацией праздников, ритуалов и обрядов? Аяка в действительности очень упрощала его общественную жизнь и он был бесконечно благодарен ей за это. Но также он знал то, что ей приходится не легче, чем ему. И он хотел, чтобы она смогла воплотить свою мечту в жизнь. Старший Камисато знал, кто в этом ему поможет. — Аяка, главная торжественная часть пройдет сегодня в полдень, к тому времени вы с Томой можете быть свободны. Прошу прощения, что не смогу составить вам достойную компанию - у меня еще остались некоторые дела, которые я должен закончить, прежде чем присоединюсь к вам. Также сегодня вечером состоится встреча с одним молодым юношей. Я хочу познакомить вас, поэтому мне нужно будет, чтобы к тому времени ты была свободна. Я пошлю за тобой кого-нибудь из Сюмацубан, поэтому не пугайся, если тебя потревожит кто-то из моих людей. — Ахах, брат, ты остаешься таким же серьёзным даже в мой день рождения. Неужто уже обдумал, за кого меня сосватать? — Аяка рассмеялась, увидев неодобрение Аято. — Не волнуйся, все хорошо, я не собираюсь сбегать куда-то далеко из дома, долго искать меня не придется. Тогда мы не будем мешать тебе - Тома, я хотела бы сходить в ресторан Киминами Анны, говорят, там появилась какая-то новинка из зарубежной кухни, мне хочется попробовать. Надеюсь, она не слишком калорийна... — на этих словах все попрощались, и Тома с Аякой вышли из кабинета, а затем и из резиденции комиссии Ясиро. Прогуливаясь до города, именинница повстречала многих людей, получила уйму поздравлений и ее настроение повысилось еще больше. Улыбка не сползала с уст юной госпожи, она беседовала с Томой, хотя, по большей части, управляющий просто слушал юную госпожу. Воздух был приятным и свежим, на небе ярко светило солнце, которое создавало приятное ощущение тепла, но не доводила его до палящей жары. Инадзума была красива сама по себе, имение Камисато располагалось вдали от города, но здесь прекрасно было видно чистое лазурное море, плескающихся в нем рыбок, бегающих по побережью крабов. Расположившийся вблизи горы Ёго, лес Тиндзю был уникальным своей палитрой и атмосферой. Хоть он был и не до конца безопасным, Аяка любит там гулять. Приятные глазу сиреневые и фиолетовые оттенки, дух таинственности древних статуй и заброшенных храмов — все это увлекало девушку. Здесь также было довольно тихо, поэтому она нередко выбегала из дома по ночам, чтобы потанцевать, поболтать ножками по воде близ текущей реки, или просто расслабиться и подумать. Иногда за ней наблюдала Яэ Мико: когда-то в далеком прошлом она спасла клан от ужасной участи, поэтому считала его наследников своими младшими племянниками, но, конечно, гордая Гудзи этого никогда не признает. У Аяки было полно свободного времени сегодня, и она желала с удовольствием потратить его, поэтому, как и было сказано ранее, они с Томой направились в ресторан "Киминами". На подходе к городу Тома поинтересовался у Аяки, не хочет ли она перед едой немного поиграться с братьями нашими меньшими. — Тома, ты же ведь знаешь, что мне по статусу не положено играться с собаками на улице. Я бы рада конечно... Но что, если кто-то нас заметит? — девушка искренне беспокоилась по этому поводу уже долгое время. Она была лишена многих мирских радостей просто из-за того, что ее постигло бремя родиться в знатной семье. Хотя до конца сложно сказать, имели ли ее переживания под собой почву - горожане и простые жители Инадзумы очень любили Аяку до той степени, что дали ей ласковое прозвище "Сирасаги Химэгими", полностью описывающее характер и поведение юной леди. Верно, Аяка прекрасно создавала впечатление воспитанной, утонченной и элегантной дамы, но это лишь потому, что она сама являлась таковой. Сомневаюсь, что жители разочаровались бы, увидев ее, играющую с собаками, гуляющую по празднику или читающую новый роман издательского дома Яэ. По мнению Аяки, все эти вещи могли навредить ее имиджу, а самое главное, репутации клана, поэтому она ограничивала себя в этом публично. На деле же, если это кого-то действительно волнует, этот человек недостоин того, чтобы его мнение принималось за весомое. Когда ты видишь знаменитостей или же знатных людей за занятием стандартными вещами, ты вспоминаешь о том, что они, в конце концов, тоже обычные люди. Статус — всего лишь установленная человеком мера различий. Но Аяка не понимала этого и поэтому проживала такую жизнь. — Аяка, тебе не стоит беспокоиться по этому поводу. В конце концов, ты же их любишь, я знаю. Просто... Давай проследим, что бы они не запачкали тебя своими лапами? Тогда никто не сможет доказать того, что сама госпожа Камисато занималась таким необычным для нее делом! — Аяка рассмеялась. Тома был очень добрым и харизматичным парнем, он поднимал ей настроение и развеивал все ее опасения. Рядом с ним становилось спокойно и она была уверена, что он не даст ее в обиду. Наверное, Тома был кем-то вроде второго брата для неё. Ну... И в конце-концов, ничего страшного ведь не случится, если она совсем немного поиграется с этими милыми пушистыми четвероногими зверями? Глубоко вздохнув и взвесив все за и против, она решилась. — Хорошо, но только совсем немного! Сёгун, хоть бы они не забрались на меня и не испачкали... — свистнув, Тома созвал всех находящихся в округе собак. К ним тут же побежали трое пушистых друга, а среди них девушка сразу приметила того, который нравился ей больше остальных. Именно такого связал ей Тома, и если первые двое бежали к Томе, ибо он был знаком им больше, чем Аяка, то Сейвер бежал именно к молодой госпоже Камисато. — Если не хочешь, чтобы он испачкал тебя, скомандуй ему "Сидеть". Интересно, послушается ли он тебя? Меня слушался исправно, — задумчиво прошептал Аяке Тома. Когда собаки уже подбежали к паре, Аяка громко и отчетливо проговорила названную Томой команду. К её удивлению, уселись сразу все три собаки. — А... Почему они все..? Я же не обидела их, не обидела же? Я не хотела... — Ахах, не волнуйся. Посмотри в их счастливые глаза и виляющие хвосты! Они вовсе не боятся, а просто слушаются тебя, признавая свою преданность тебе. Это вовсе не повод беспокоиться, просто теперь ты можешь спокойно гладить их, сколько захочешь. — Фух, какое облегчение. Ну, привет, малыш. Как твои дела, ты скучал за мной? Ахах, я тоже скучала. Иди сюда, дай я тебя поглажу — Сейвер подался вперед, покорно давая свою голову и шею в распоряжение юной леди — любишь, когда тебя гладят, да? Знаю, что любишь, ахах, дай я тебе за ушком почешу, ой какой он милый, он так любит, когда ему за ушком чешут, — собака продолжала стучать хвостом по земле, Тома же занимался "почесушками" с другими двумя пёселями. Все-таки собака - лучший друг человека. Сейвер упал на спину и Аяка, в порыве игривости и радости, продолжила чесать его пузико, напрочь забыв о своем платье. За что, собственно, и поплатилась. Собака от радости вскочила со спины, привстала на задние лапы и, оперевшись передними об плечи Аяки, принялась вылизывать личико молодой госпожи. — С-Сейвер! Стой, сидеть, сидеть! — собака отстранилась и села обратно на задние лапы, грустно посмотрев на девушку и искренне не понимая, за что была осаждена. Случилось то, чего Аяка боялась больше всего. Ее все-таки запачкали. Она поспешила извиниться перед собакой — её вины тут не было, нельзя ругать за любовь. Но проблема оставалась, теперь нужно было что-то делать с испачкавшимися плечами. А еще умыться не помешало бы. Благо, грязи было немного. — Ничего не поделаешь, госпожа, все же придется перед рестораном пойти умыться и смыть грязь с одежды. — Отрываясь от своих пушистых друзей, Тома взглянул на Аяку. — Но ведь пятна воды будет видно, это будет выглядеть недостойно... — Аяка приуныла впервые за день. Она не хотела возвращаться домой и менять одежду из-за этого, но и в ресторан так идти было непрезентабельно. — Ммм... А, я знаю, что делать! Позвольте, я вас оставлю минут на десять - сходите пока к речке, только прошу, будьте осторожны, не нарвитесь на грабителей или того хуже, бродящих в округе монстров. Я скоро вернусь! — на этих словах парень убежал в город. Девушке ничего не оставалось, кроме как довериться другу и последовать его совету - отправиться к реке, протекающей неподалеку. К её счастью, монстров в округе не оказалось, к тому же, Сейвер отправился вместе с ней - интуитивная потребность защищать кого-то, или просто прогуляться, кто знает. Умывшись и смыв грязь с плеч, девушка приподнялась и, еще раз убедившись, что рядом никого, она стала ждать Тому, помимо этого болтая с собакой о воспитании и о том, что нельзя залезать на нее без ее желания. Понимал ли Сейвер то, что ему говорила молодая госпожа, никто не знает, он просто внимательно смотрел на Аяку и вилял хвостиком. Девушка не могла злиться на него - он был слишком милым. Тома вернулся даже раньше условленного времени, держа в руках какой-то пакет. — Аяка, это еще один мой подарок тебе на сегодня, носи его на здоровье! — парень улыбался во все тридцать два зуба, передавая позитивный настрой Аяке. Раскрыв пакет, она увидела шарфик бирюзового цвета. Он не был слишком длинным, идеально ложился на ее плечи и полностью закрывал мокрые следы - то, что нужно. — Благодарю тебя, Тома. Ты прямо спас меня, — улыбнувшись, на лице девушки отразилось спокойствие. — Рад, что смог помочь. Ну, теперь мы можем пойти и в ресторан, раз проблема решена? — Согласна, пойдем уже, иначе у меня скоро живот заурчит. — Девушка улыбнулась. Отправившись втроем к ресторану "Киминами", Тома и Аяка продолжали весело болтать. Подходя к уличному ресторанчику, их увидела хозяйка и приветливо помахала им. Усевшись на стулья, они сделали свои заказы. Томе захотелось супа одзони, Аяка же, приняв во внимание свое желание, заказала грибную пиццу - новинку в меню ресторана. Дождавшись своих заказов, друзья принялись утолять свой аппетит, получать кулинарное наслаждение и поощрять талант Анны к изготовлению различных шедевров. Вдоволь наевшись, ребята поблагодарили Анну, заплатили за еду и направились дальше. Только вот куда? С этим и нужно было определиться. — Давай сходим в великий храм Наруками? Мне хотелось бы погадать. — Аяка вопросительно и почти умоляюще посмотрела на Тому. — Великий храм Наруками? Ах д-да, давай, конечно, только можно я, пожалуйста, не буду подниматься выше хорошо? Подожду тебя несколько ниже, понаблюдаю за красотой пейзажей там, за птичками... — в голосе парня слышалось волнение. — В смысле? Ты не хочешь взять бирку с предсказанием? Или... Ты не хочешь видеть госпожу Гудзи? Если дело в ней, скажи только, я попрошу ее не подшучивать над тобой. — Ох, н-нет, что ты, конечно же дело не в ней, дело в, эээ, бирках, ахах, да, бирках! В прошлый раз я получил несчастливое предсказание, а потом оно сбылось и мне больше не хочется их брать. Поэтому давай все же ты возьмёшь ее одна, ладно? — парень всячески надеялся на понимание юной леди и молил о ее снисхождении. — Эх, ладно, Тома, так и быть, пусть будет по-твоему. Я возьму ее одна, заодно и госпожу Яэ навещу. Давно я с ней не виделась. — на этом и порешили. На самом деле, было бы удобнее сначала, после выхода из дома, сходить в великий храм Наруками, а уже после него идти в ресторан, чтобы не ходить туда-сюда по многу раз. Но чувство голода было сильнее, поэтому отправиться туда они решились только сейчас. Да и не посещала их эта мысль раньше: чего жалеть понапрасну. По пути к храму Аяка и Тома все так же разговаривали. Аяка делилась впечатлениями о книге, что она читала сейчас, а так же предвкушением прочтения новой книги, что подарил ей Аято. Она уже давно хотела заполучить ее в свою небольшую библиотеку, ведь ей нравились подобного рода истории, но всё как-то не выходило. То её нет в продаже, то у Аяки нет свободного времени для похода в издательский дом Яэ, то ещё какая напасть.. В общем, было сложно её выловить. Спустя некоторое время прогулок по Инадзуме, наши герои все же добрались до величественного храма Наруками. Это был религиозный центр Инадзумы, ее символ, ее обитель. Здесь находилась Священная Сакура — дерево, символизирующее силу Электро Архонта, Баал, а также очищающее всю Инадзуму от следов любого зла, что посмеет наложить свои нечистивые лапы на эту землю. Храм Наруками должен был заботиться о Сакуре, очищать ее и оберегать. Этим, в большей своей степени, занималась Гудзи храма — Яэ Мико. Она же и занималась набором новых юных жриц, которые помогали выполнять ей соблюдать каноны ухода за храмом. Поднимаясь на гору, Тома, как и было обговорено, остановился чуть раньше и усевшись на край досок, обратил свой взор на бескрайние дали, пока Аяка же продолжила подниматься вверх. Наконец, дойдя до храма, Аяка вежливо поздоровалась с жрицами, что встретили её. Поболтав с ними, девушка направилась к будке, где стояла Гэндо Ринго — жрица, отвечающая за толкование листков с предсказаниями. Вытянув листок из ящика, Аяка посмотрела на него. — Добрый день, я хочу узнать свою судьбу. — Здравствуйте, прошу, дайте мне свою гадальную палочку. Протянув гадальную палочку, Аяка с предвкушением стала ждать. Вскоре девушке протянули ее листок. Надпись гласила: "Растущее счастье - меч, что точили десяток лет, будет сверкать ярче любого. Ваше несчастье прошло, и теперь, открывшись всему новому, вы будете двигаться только вперёд. Вы много лет тренировались, и сегодня самое лучшее время, чтобы показать себя. Если столкнетесь с неприятностями, не теряйте самообладания — обнажите меч и сражайтесь за свои идеалы. Люди, стремящиеся вперёд, наверняка увидят плоды своего труда". — Ну и как тебе? Малышка осталась довольна, м? — Ох, Гудзи Яэ! Я не слышала, как вы подошли и невольно испугалась, прошу меня простить! — Ох, милая, не волнуйся ты так, я же не кусаюсь в самом деле, — Мико ухмыльнулась, вдоволь наслаждаясь растерянностью на лице девушки. — Так ты довольна или нет? Ах, точно, я забыла, с днем рождения, кроха. Эх, вы, люди, так быстро растёте... Но от того за вами так интересно наблюдать. Если тебя не устраивает листок - отдай его мне, я сожгу его, а вместе с ним и все, что в нём написано и пусть это будет мой подарок тебе. — Не стоит, Гудзи Яэ, то, что здесь написано, меня целиком и полностью устраивает, благодарю вас, — девушка улыбнулась и, свернув листок, оставила его в своем крохотном кулачке. — В таком случае, я рада за тебя. Кстати, скоро уже полдень, Аято вроде как говорил, что на это время назначено празднование твоего дня рождения, советую поторопиться. И да, передай Томе, что я весьма расстроена тем, что он не зашел поздороваться со мной. — Ох, Гудзи Яэ, простите его, просто он.. — Милая, ты опоздае-ешь, давай-давай, — Яэ поторопила Аяку и та, почтительно поклонившись, пошла к Томе. Встретив того, и передав ему слова Мико, она вызвала у парня испуг, который не прошел даже после того, как девушка заверила его в том, что Гудзи просто пошутила, и на деле это все не так. На деле же им действительно нужно было поторопиться, иначе они могли не успеть на торжество, а Аято заранее предупреждал, что проходить оно будет в людном месте. Только вот где... Ну, наверное, он кому-нибудь сообщил? Прибыв обратно в поместье, Аяка спросила у Хирано, одного из стражников дома, сообщал ли ему господин Камисато о каких-то планах. И да, в действительности Хирано рассказал, что ему передал господин Аято. Аяке и Томе нужно прийти на остров Рито. — Да уж, это не близко. Нам следует поторопиться, будет неудобно, если мы заставим кого-то ждать, верно, Аяка? — Да, Тома, ты прав. Правда я удивлена, почему Аято решил собрать всех так далеко от города. Но, думаю, ему стоит довериться. После этих слов они выдвинулись в сторону острова для чужеземцев и владений комиссии Кандзё. К счастью, в пути их ничего не задержало, и они смогли благополучно добраться до Рито. Чем ближе к пейзажам кленовых земель, тем солнце уже ближе к зениту. Опоздали, но незначительно. И все же опоздали. Продвигаясь вглубь, улыбка на лице Аяки начала расширяться. Все вокруг было украшено: различные вывески "С днем рождения, госпожа Камисато", "С днем варенья, Сирасаги Химэгими", праздничные шарики, красиво подстриженные кусты, цветущие розы, восклики людей, срывающиеся с их уст поздравления. В центре улицы, рядом с растущим краснолистным деревом стоял любимый брат Аяки, Камисато Аято. И не только он — вместе с ним толпа людей. — Ещё раз здравствуй, сестра, ещё раз с днём рождения, надеюсь, у меня получилось достойно воссоздать атмосферу праздника - все же, я уже давно этим не занимался, с тех пор, как ты вызвалась помочь мне в моей нелёгкой работе. Я очень благодарен тебе за это. — Брат, большущее тебе спасибо! Благодарю вас от всей души, дорогие граждане. Я счастлива иметь столько любящих меня людей! — Аяка была искренне рада и ее счастье было самым неподдельным из всего, что есть в этом мире. — Аяка, я давно думал, как сделать твой 18-летний день рождения незабываемым. Вариантов было множество, но, зная твою натуру, я поразмыслил, поспрашивал людей, что близко с тобой знакомы, — Аяка стояла и в предвкушении выслушивала брата, — в этом разговоре принимал участие и Тома и, конечно же, его мнение было самым весомым. Размышляя, я пришел к выводу, что только одна вещь может сделать твой день рождения незабываемым. Дорогие граждане острова Рито. Вы становитесь свидетелями того, что я, Камисато Аято, комиссар комиссии Ясиро, официально освобождаю мою сестру, Камисато Аяку, от всех обязанностей, что она исправно выполняла много лет. Я дарю ей возможность поехать в путешествие по странам Тейвата длиною в полтора года. На это время я обязуюсь переложить все её обязанности на себя, поэтому не беспокойтесь о том, что без неё комиссия Ясиро перестанет справляться со своими обязанностями. — Б-брат, что?