Хочешь?

      — Вы зачем пришли? — Даниэль придерживал опрометчиво распахнутую дверь гостиничного номера за ручку с внутренней стороны, словно действительно был шанс в какой-то момент захлопнуть её перед носом незваного гостя.       — И тебе привет. Я зайду?       Вопрос был риторическим — и гость переступил порог, окинул взглядом комнату (даже потолок изучил зачем-то), поморщился и вздохнул, явно недовольный чем-то. Да уж, ему восхищаться здесь было явно нечем: две кровати, пыльные, даже на вид, пара тумбочек, небольшой холодильник, стулья, шкаф и диван — достаточно скромно и уютно, без греховной роскоши. Даниэлю, по крайней мере, нравилось абсолютно всё, а этот тип без приглашения завалился, ещё и глаза закатывает. Впрочем, гость быстро смирился и по-хозяйски развалился на диване.       — Садись давай. Поговорить нужно, — такой наглости Даниэлю давно уже не доводилось видеть.       — Вы Азазелло, кажется?       Даниэль не решился сесть на диван, узнав гостя и не испытывая к нему ничего, кроме страха (ещё и Григорий куда-то запропастился, а тут в любую минуту всё может пойти не так), а потому придвинул стул и сел напротив, выдержав достаточно безопасную, по мнению интуиции, дистанцию.       — Можно просто Азик. А ты? Новенький что ли?       — Я бы попросил обращаться ко мне более уважительно, на «вы». Я Даниэль, ангел-хранитель, был отправлен на землю во имя спасения… — парень выпрямил спину и расправил плечи, испытывая гордость за то, что такая миссия была доверена именно ему.       — Ой, не выпендривайся, ладно? — перебил Азик. — Мне твоё досье ни к чему.       Даниэль открыл было рот, чтобы выставить невежду за дверь, но вовремя вспомнил, что перед ним сидит не простой смертный, а демон, собственной персоной, и Бог его знает, что у такого на уме, если таковой у него вообще имеется. И всё-таки зря он прогуливал пары на курсах по подготовке внедрения на землю, быть может, сейчас бы знал, как испепелить нечистую силу. Теперь вот сидит и ни в зуб ногой по теме устройства демона и его мыслительных процессов. Эх, был бы сейчас рядом Григорий, он бы точно разобрался, что к чему. Даниэль опустил взгляд, решив лучше не смотреть в глаза демону, а то вдруг это грех.       — Чего поник? Обиделся? — Азик ухмыльнулся, упёрся локтём в колено и подпёр ладонью подбородок, с улыбкой изучая молодого ангела. — Хочешь я тебе колу материализую? И никому-никому не скажем, что ты её пробовал! Как тебе, а, стаканчик колы взамен на прощение?       — Не за что мне тебя прощать, — пробурчал Даниэль куда-то в пол. — Тебя вон даже Бог не простил, хочешь ещё и меня за собой в Ад утянуть? Нет уж, спасибо, обойдусь без твоих услуг.       — Всё-таки перешёл на «ты», потрясающе! — демон опёрся о колени и поднялся, неторопливо обошёл стул и встал за спиной у хозяина комнаты. — А то я уже себя неловко стал чувствовать. Что же ты, Даниэль, думаешь, я в Ад загремел за стаканчик колы? Вам разве не рассказывали, за что ваш неуважаемый Бог скидывает ангелов с небес?       — Я прогуливал… Кхм, в смысле, я… Не помню такой информации. А вообще мне это не интересно, если что, — ангел чувствовал взгляд, блуждающий по спине, которому одежда была не помехой и который пускал холод по коже без прикосновений.       — Ты у нас хулиган! — казалось, что Азик слишком близко, но тот доказал обратное, наклонившись и зашептав в самое ухо. — Так его, Даниэль! Бог совсем уже охренел со своими дурацкими правилами! Нужно поставить его на место своим непослушанием. Давай же, всего по одному стаканчику. Представь, это же самый сладкий напиток, придуманный людьми, а запотевшие стенки стакана так приятно холодят руку, а ещё мы можем на них рисовать что-нибудь, скажем, пентаграмму…       — Хватит! Прекрати это! — Даниэль вскочил со стула, развернулся, чтобы выкрикнуть что-нибудь прямо в лицо этому ничтожеству, которое смеет о Боге говорить такое, но стоило лишь мимолётно столкнуться взглядом с чужими глазами, как в сознании задребезжал страх, и ангел был вынужден спрятать лицо в ладонях, лишь бы никогда не знать, что глаза у гостя были взаправду красные.       — Я тебя пугаю, маленький?       — Перестань! — голос звучал глухо даже для собственных ушей, будто вода перестала слушаться и потянула ко дну. — Ты отвратительный!       — Вот это новости! Я демон, мой хороший, если вдруг ты забыл. И вообще не вижу ничего плохого в том, чтобы хотя бы себе признаться, что Бог жалок.       — Нет! Замолчи! Я требую, чтобы ты ушёл! — всё тело задрожало от осознания того, что искушение демона пробивает священную защиту, достигает мозга и вызывает ползучие сомнения в собственных убеждениях.       — А то что? Ты хранитель, у тебя нет силы, чтобы убить меня. Да и подумай сам, умри я от твоих рук, мы бы весело и дружно отправились в ад. Как там говорят, не убий? Знаешь, а в Аду не так уж и плохо. По крайней мере, нет старика, который контролирует каждый твой шаг, можно делать всё, что угодно! Красота! Хочешь, я буду держать тебя за руку, пока мы будем спускаться по лестнице в преисподнюю?       Ноги подкосились — и ангел уселся на диван. Даниэль закрыл уши. Хотя бы для него теперь этот урод замолчал. Надо же иметь столько наглости, чтобы ввалиться в чужую комнату, да ещё и сотрясать воздух своими бреднями. Стоит признать, сейчас уж совсем всё плохо, но где же Григорий, который спасёт от сладких речей демона и вернёт чистый разум?       Даниэль жмурился, не решаясь узнать, ушёл ли Азазелло. Наверное, будет безопаснее просидеть вот так до самого возвращения Григория. Тьфу ты, заладил, Григорий то, Григорий сё! Своей головы на плечах нет что ли? Надо всего лишь перестать думать — и праведные мысли сами собой вернуться на место, стерев всякий бред. А может, лучше и вовсе вознестись прямо сейчас, на глазах у этой бестолочи, которая Бога не уважает? Нет, все силы закончились, придётся терпеть здесь, сидя на этом диване, благо, свободным от всякой нечисти. Это ж надо было дверь открыть так не вовремя!       Странные у них порядки на земле, раз уж демон с выкрашенными в красный цвет волосами (как можно было на такое решиться вообще?) абсолютно к месту выглядит в толпе. Раньше ж его вычислить можно было, а теперь каждый пятый подросток точно так же красится, одевается, а быть может, и ведёт себя, как этот? Это ж получается, что скоро в Раю никого не останется? Кто в Чистилище на веки веков, а кто — в Ад, вот с этим, за ручку по лестнице? Какие ужасные перспективы! Нужно будет обсудить это с Григорием, быть может, прочесть пару-тройку проповедей в свободное время. Одни убытки!       Ну, вот и всё, только волновался зря, мысли вновь ничем не потревоженные, а главное, — чистые! Какая благодать!       Даниэль не решался открыть ни уши, ни глаза, но что-то определённо нужно было делать — не прирастать же ему к этому дивану! Нужно действовать на счёт три — тогда Бог поможет. Раз, два, три!       Даниэль резко открыл глаза и моментально ужаснулся, в голове скользнуло осознание, что так люди и умирают от страха. Азик сидел перед ним. Он что-то заговорил, но плотно прижатые к ушам руки делали из него телевизор с выключенным звуком. Обнаружив проблему, демон перехватил чужие запястья и потянул вниз; сопротивление показалось достаточно забавным, но очевидно бессмысленным.       — Я говорю, очнулся наконец. Я уж думал, ты без меня в ад ушёл. Тихо-тихо ты, хватит уши закрывать! Я поговорить с тобой хочу вообще-то.       Даниэль плохо воспринимал происходящее. Запястья сжимали тёплые пальцы, от которых потом наверняка останутся синяки, но это сейчас не важно. На лице же чересчур остро ощущалось чужое дыхание, а занятый очисткой мыслей мозг не воспринял это чувство, пока ангел, ничего не подозревая, был в паре сантиметров от демона. Было очевидно, что глаза ему также не позволят закрыть, а потому, пересилив себя и свой блуждающий по силуэту напротив взгляд, Даниэль всё же посмотрел в глаза, показавшиеся при первом столкновении красными, — и… Больше не испугался. Нет, не стало совершенно спокойно, но мысль, что Азазелло не убил его за время нахождения в комнате показалась вполне оптимистичной. Но дьявол не может быть хорошим, Даниэль, ты это знаешь, будь внимателен. Ему нельзя доверять.       — О чём поговорить?       — Замечательно, ты настроен на диалог! Или хотя бы выслушаешь меня. У меня серьёзный вопрос, Даниэль. Скажи мне, как ангел ангелу, ты когда-нибудь целовался?       Глаза Даниэля вылили океаны из своих синих недр, казалось, сильнее удивления не существует в этой Вселенной.       — Что, прости?       Переспрашивать тут явно было нечего, но, быть может, это воспалённый речами демона мозг ещё не способен адекватно функционировать?       — Да, звучит странно! Но… Разве тебе не кажется, что там, на небесах, ангелов незаконно лишают возможности почувствовать… Это? Быть может, это в разы приятнее холодной колы в стаканчике…       — Что ты ко мне прицепился со своей колой!       — Потому что ты хочешь её попробовать, а я об этом знаю!       — Даже если приятнее, мне, в любом случае, сравнивать не с чем, — где-то далеко в голове забрезжило осознание, что за разговоры с демоном можно действительно в Ад попасть.       — Пока ты от меня прятался, я всё-таки сделал вот это, — из-за спины Азика вылетел стакан, в точности совпадающий с описанным ранее, и приблизился к ангелу, руки которого по-прежнему были во власти чужих пальцев.       — Я не буду, ты чего? Мне уже и без этого от Григория влетит по первое число, — Даниэль отрицательно замотал головой, но не попытался сбежать, очутившись между «не буду» и «хочу».       — Мы никому не скажем.       — Ну да, ты думаешь, он мысли читать не умеет?       Вспомнилось, как Григорий прознал о том, что Даниэль уговаривал хранителей принести ему с земли что-то такое тёплое и пушистое, что, вроде как, по неточным данным, говорит «мяу» и жуть как хочется потрогать. Даниэль уже даже план придумал, как будет возить это существо на облачке, а во имя своей идеи предлагал взамен провести совместный концерт с людьми из Рая и чуточку отвлечься от будней. Какой же скандал Григорий учинил тогда, ужас просто!       — Никто не узнает. Хочешь, могу поклясться? Клянусь Сатаной.       — Эй! Перестань! — ангел поморщился.       — Извини, чем могу клясться, то и говорю.       — А она… Правда вкусная? — казалось, ещё чуть-чуть и этот несчастный стакан в его голове станет светиться от непреодолимого желания попробовать.       — И очень сладкая, — подтвердил демон.       — Ладно, но только один глоток!       — Как хочешь, — Азик пожал плечами и отпустил одно запястье, теперь завороженно следя за тем, как ангельские пальцы осторожно сжимают стакан.       — Действительно приятно холодит, — улыбнулся Даниэль, чувствуя нечто наподобие щекотки в ладони.       — Ну, пробуй, — заговорческим шёпотом произнёс Азик.       Даниэль осторожно коснулся губами края и чуть наклонил стакан. На языке заплясали пузырьки газировки, а органы чувств ответственно доложили — и в правду очень вкусно. В горле на мгновение стало холодно, будто сквозь облако прошёл нечаянно, но небеса не разверзлись, молния в качестве наказания не ударила, хотя во рту было по-прежнему сладко.       — Живой? — ухмыльнулся Азик.       — Вроде того, — в душе стало так тепло из-за оправдавшихся ожиданий и исполненного желания.       — Хочешь ещё?       — Да!       Даниэль жадными глотками опустошил стакан — газированные пузырьки забрались теперь в нос и щекотали там.       — Видишь, мне можно доверять, — Азик широко улыбался от вида этого счастливого, познавшего удовольствие ангела.       Пустой стакан выскользнул из-под пальцев и по воздуху вернулся на стол. Освободившаяся рука была тут же подхвачена и сжата за запястье.       — А сейчас ты меня для чего держишь? — тело против воли расслаблялось, избавляясь от страшного напряжения в присутствии демона, который на деле оказался ни капельки не злым.       — Теперь же тебе есть с чем сравнивать?       — Чего? Ты это серьёзно? — спокойствие моментально улетучилось.       — Вполне.       — Азик, ты с ума сошёл? Вот на это я точно не согласен! Если тебе так любопытно, найди любую смертную, они на твою внешность наверняка цепляются, — Даниэль безуспешно попытался высвободиться из чужой хватки на запястьях.       — Нет. Мне важно с тобой проверить, — вмиг посерьёзневший взгляд вылил панику расплавленным воском в самое сердце.       — Ты что-то подсыпал в колу?! Я умру?! Азик, ты ненормальный! Отпусти меня! Где противоядие?! Его можно достать на земле?!       — Успокойся, Даниэль, — хладнокровие подействовало как пощёчина. — И перестань нести чушь. Это была обычная кола. А вот это — обычный поцелуй.       Даниэль зажмурился, когда его губ всё же коснулись. Это было очень странно, ещё более неоднозначно в плане ощущений. Интересно, а за такое они уже на полпути в Ад? Остаётся надеяться, что Азик не соврал, и там действительно всё не так уж и плохо. Быть может, хоть комната будет побольше, чем гостиничная метр-на-метр. Но если вот так сжиматься всем телом под властью тянущих ощущений внизу живота и давящих по бёдрам чужих коленей, можно где угодно уместиться, хоть в самом сердце у демона, если, опять же, у него таковое имеется. И всё-таки все известные на земле чувства хранятся в этих руках, оставляющих ещё более яркие синяки на запястьях, что ж, значит, всё-таки Бог прав не во всём. Мозг приказывал срочно отвернуться, напоминал, что это навязчивый демон, что за такое на небесах по головке точно не погладят, но… Какая, к дьяволу, разница?!