(дру)жить (с) тобой

Энид упряма в своём желании что-то доказать Уэнсдей. Всё началось с того, что Синклер целый вечер прожужжала Уэнсдей голову тем, что она очень-очень срочно хочет научиться целоваться и, конечно, научить этому Аддамс. — Зачем? — Уэнсдей не отвлекается от своей рукописи даже на секунду. — В смысле? — Синклер сводит брови к переносице, будто бы Аддамс спрашивает что-то очень примитивное. — Потому что это прикольно, конечно же! На некоторое время Уэнсдей перестаёт стучать пальцами по клавишам пишущей машинки. Энид, увлечённая зашиванием оторвавшейся лапы одной из своих игрушек, даже поднимает взгляд, думая, что Аддамс перестала печатать потому, что повернулась к ней, к Синклер. Но нет. Уэнсдей сидит всё в том же положении. Её руки зависли в нескольких сантиметрах от клавиш пишущей машинки. — Это противно, — только и говорит Уэнсдей после долгих размышлений. И продолжает печатать с прежним энтузиазмом. Энид возмущена, и Уэнсдей понимает это по тому, как она резко фыркает и очень недовольно меняет положение на кровати. Некоторое время она молчит, и Аддамс кажется, что их диалог подошёл к концу. — Ты ведь даже не целовалась! Откуда ты знаешь, противно это или нет? Когда звуки клавиш снова затихают, Энид боковым зрением замечает, как Уэнсдей поворачивается к ней лицом. Но Синклер не поворачивается в ответ. Она очень занята, ей не до Уэнсдей, ага, и пусть Аддамс об этом знает. — Я не знаю, — при следующих словах Уэнсдей повышает голос: — Я уверена. Пять слов от Уэнсдэй вызывает у Энид очень много недовольства. Она даже откладывает мишку с не до конца пришитой лапой на подушку и вымученно вздыхает. Уэнсдей лишь наблюдает, но ничего не говорит. — Ты не можешь быть уверена в том, что никогда не делала, — когда Энид недовольна, она повышает голос. Иногда даже до крика. Осознав громкость своих слов, Синклер откашливается и теперь говорит спокойным, тихим голосом: — Сначала нужно попробовать, Уэнсдей, а потом делать какие-то выводы. Когда у Энид голос слишком спокойный, Уэнсдей чувствует себя неправильно. Она слишком привыкла к тому, что Энид шумная и очень активная. Когда она затихает, сразу хочется искать какой-то подвох в этом. — Ты ведь тоже никогда не целовалась, но уверена, что это очень приятно, — Уэнсдей борется против Энид её же средствами. — Ты не можешь быть уверена в том, что никогда не делала. Поняв, что Уэнсдей её передразнивает, Энид даже встаёт с кровати. Она возмущенно смотрит на девушку перед собой. Кажется, ей хочется сесть обратно на кровать, но она понимает, что это будет выглядеть нелепо. Поэтому она проходит через всю комнату и садится на кровать Уэнсдей. — Я… — Энид резко выдыхает через нос. — Я могу быть уверена, что это приятно, потому что мне все так говорят, — Синклер делает особый упор на слово «все». Уэнсдей лишь пожимает плечами. — Ты переоцениваешь поцелуи. И не только ты. Все их переоценивают. Энид закатывает глаза. С Уэнсдей бесполезно спорить, и Синклер прекрасно знает это. Просто она всё ещё надеется, что в одном из таких споров ей удастся изменить мнение Аддамс. Этого не происходило раз за разом, и в таких случаях Энид пыталась найти компромисс. — И ты совсем не хочешь попробовать? — нежно говорит Энид и делает щенячий взгляд, который беспроигрышно действует на Уэнсдей, даже если она доказывает, что это не так. Уэнсдей ничего не отвечает. Она лишь поворачивается на своём стуле к Энид, чуть отодвигается от стола и смотрит на Синклер спокойным взглядом. Энид отводит взгляд и хлопает ресницами. — Предпочитаю заняться саморазвитием, — говорит Уэнсдей, но к своей рукописи не возвращается. — Поцелуи разве не развивают? Ты получаешь новый опыт, а это значит, что ты развиваешься! — Для меня более развивающимся окажется маникюр от Вещи, чем поцелуи, — из угла комнаты доносится шум. Уэнсдей поворачивает голову и замечает, что Вещь на кровати Энид недовольно ругается и искренне не понимает, что не так с его маникюром. — Без обид, Вещь. Тот лишь недовольно постукивает пальцами и прячется в игрушках Энид. — Уэнсдей, — Синклер встаёт, берёт Аддамс за руку и тянет на себя. — Дава-а-ай. Тебе ведь интересно, я знаю, не придуривайся. — Это скучно, — говорит Аддамс, но всё равно поддаётся тому, как Энид тянет её на кровать. В голосе Уэнсдей звучит неуверенность. Будто бы она хочет попробовать, но не хочет признаться в этом. — Но ведь можно попробовать один раз, — Энид настойчиво заглядывает в глаза к Уэнсдей, желая отвергнуть её сомнения. — Верно? Уэнсдей пожимает плечами. — Ну блин, — Энид слабо, по-дружески толкает Аддамс в плечо. — Так ты хочешь или нет? — Я не против, — только и говорит Уэнсдей. — Точно? — Энид как-то неверяще смотрит на Аддамс. — Точно. — Точно-точно? — Я сейчас передумаю. На Энид это действует безотказно. Она придвигается ещё ближе, случайно сталкивается своим коленом с чужим и ярко-ярко улыбается, смотря на Уэнсдей. Но сразу же торопится скрыть несдержанную улыбку. — Смотри, для начала нужно… — Я знаю, как происходят поцелуи, — Уэнсдей устало вздыхает и придвигается в ответ к Энид. — Не надо объяснять. Просто… Просто начни. Я хочу продолжить работу над романом поскорее. Вещь, не смотри. Иначе останешься без пальца. Сбоку доносится испуганный шорох. Синклер некоторое время неуверенно бегает взглядом по лицу Уэнсдей, что констрастирует с той уверенностью, которую она проявила, предлагая Аддамс научиться целоваться. А потом она кладёт руки на одеяло, сжимает его и приближается своим лицом к чужому. Она слабо прикрывает глаза, как это делают в фильмах. Уэнсдей смотрит на Энид в ответ, и уже хочет сказать, чтобы она поцеловала её наконец и не тянула время, но не успевает. Нежные губы Синклер прижимаются к сухим губам Уэнсдей. Энид ещё сильнее щурит глаза, когда с ещё большим напором прижимается ближе к Аддамс. Уэнсдей широко открывает глаза, когда чувствует энтузиазм Синклер. Энид даже не целует толком — она просто прижимается своими губами к чужим, не двигая ими. И только спустя несколько длинных секунд она отстраняется, но не открывает глаза. — Это ведь не поцелуй даже, — Уэнсдей считает нужным сказать это. — Молчи, я знаю, — Энид хмурится. — Я просто пытаюсь прочувствовать. — Прочувствовать? Прочувствовать что?.. — Твои губы, конечно же, — Синклер пытается звучать уверенно, но от этого звучит ещё более неуверенно. Её щеки слабо краснеют. — Я ведь не могу целовать тебя, предварительно не изучив… не изучив губы. Уэнсдей снова пожимает плечами. На этот раз Энид понимает, что нужно делать, и Аддамс чувствует это по её движениям. По тому, как она кладёт руки на шею Уэнсдей, притягивая её ещё ближе к себе, как она наклоняет голову, готовясь к поцелую. Теперь Аддамс, а не Энид, чувствует себя неуверенно, но давит в себе это чувство. Синклер целует Уэнсдей во второй раз. Аддамс может поклясться, что это малость приятно. Самую маленькую малость. Энид действует осторожно. Медленно (и немного неуклюже) целует Уэнсдей, вместе с тем то поднимая руки по шее, то опуская. Аддамс не сразу замечает, как её глаза сами по себе закрываются и она впервые за два поцелуя отвечает. Прижимаясь ближе, Уэнсдей слабо сминает губы Энид, отчего та даже замирает и немного отстраняется, будто она коснулась чего-то горячего. Аддамс удивляется такой реакции. — Ты меня испугала, — Энид не сдерживает широкой улыбки. — Тем, что поцеловала? — Уэнсдей слабо выгибает уголок губ. — Ага, — Энид кивает и снова целует Уэнсдей. От Аддамс доносится звук удивления. Энид более открыта, чем Уэнсдей. Во время поцелуя она не перестаёт трогать чужую шею и плечи, иногда даже впутывая пальцы в волосы и осторожно массируя кожу головы, заставляя Аддамс скромно выдыхать через нос. Уэнсдей позволяет себе только положить руку на ладонь Синклер и сжать её. Когда Энид толкает Аддамс в плечи и заставляет ту лечь, Уэнсдей чувствует себя ещё более неуверенно, чем до этого. Но это ведь всего лишь часть обучения, да? И совершенно нормально то, что Уэнсдей нравится, как Энид её касается, да? Да?.. Аддамс впервые за все их поцелуи проявляет большую инициативу: она осторожно обвивает чужую шею руками, прижимает к себе Энид так близко, как только можно, и пытается углубить поцелуй, но сразу же понимает, что это глупая идея, потому что получается у неё плохо и очень неуклюже. Но даже этого хватает, чтобы вызвать у Энид удивлённую реакцию и тихий вздох прямо в губы Уэнсдей. — Перебор? — Аддамс чувствует, как Энид дышит ей куда-то в шею. — Н-нет, это просто было… слишком неожиданно, — чтобы успокоиться, Энид накручивает на указательный палец волосы Уэнсдей. — Я могу ещё немного?.. — Ага. — А что насчёт твоего романа? Ты ведь хотела поскорее продолжить его писать. — Я думаю, у меня ещё будет время, чтобы продолжить его писать, — только и говорит Уэнсдей. Энид улыбается и проводит рукой по щеке Уэнсдей. Аддамс смотрит непонимающе. Опомнившись, Энид убирает ладонь, сама не понимая, что на неё нашло. — Прости. — Ничего, — и на этот раз Уэнсдей целует первой. Синклер не замечает, как она оказывается перевёрнутой на спину. Теперь Уэнсдей сидит у неё на коленях, нависая над ней и расцеловывая губы. Энид старается успевать за Аддамс, но у неё не получается. Уэнсдей целует пылко, страстно, что так не похоже на неё обычную. Энид осторожно отстраняет Уэнсдей от себя. У Аддамс волосы растрёпаны, губы блестят, а глаза её прикрыты, даже затуманены. Энид прикусывает щёку изнутри, разглядывая лицо Уэнсдей ещё некоторое время, прежде чем поцеловать её в шею. Этого действия Аддамс явно не ожидала. У неё слабеют руки, она опускает голову и утыкается лбом в плечо Синклер. Энид не сразу замечает, что её поцелуи в шею вызывают у Уэнсдей такую реакцию. Она делает то, что ей кажется правильным в этот момент: кусает шею и сразу же зализывает укус. — Ох, Энид… Синклер замирает в нескольких сантиматрах от чужой кожи. Она слышала, как Уэнсдей материлась, видела её пьяной, но это не сравнится с тем ощущением, которое Энид ощутила, услышав, как Аддамс тихо вздыхает и чувственно выдыхает её имя. Синклер видит, как Уэнсдей краснеет. Аддамс просто не смогла сдержаться, это нормально. — Перебор?.. — спрашивает Энид. — Ага, — Уэнсдей кивает и слезает с Синклер. Она проводит рукой по щеке и садится на угол кровати. — Прости, — Энид садится вслед за Уэнсдей. Она внимательно смотрит на сгорбленный силуэт Аддамс и сдерживается, чтобы не провести по спине рукой, желая успокоить подругу. — Я не думала, что ты так отреагируешь. — Просто забудь, — Уэнсдей встаёт с кровати и садится за рабочий стол. — Но всё-таки это не так противно, как ты изначально считала, да? — Энид встаёт следом и неуверенно направляется в свою часть комнаты. Аддамс молчит, шелестя листами. И только спустя несколько секунд в тишине комнаты Энид различает едва слышное: — Это было намного лучше, чем я ожидала. Спасибо. Мне понравилось. Энид прикусывает губу, чтобы сдержать улыбку. Вещь успокаивающе гладит её руку. — Мне тоже. Можем повторить, если захочешь. Просто скажи мне об этом. И всё. Уэнсдей поворачивается через правое плечо и смотрит на Энид. Улыбается уголком губ и говорит: — Учту.