Однажды вечером

Пин. Пин на работе. Пин в выходные. Пин при встрече с друзьями. Пин при любом удобном и неудобно случае. Пин на яву. Пин во снах. В последнее время его стало слишком много. Много на столько, что я стал ловить себя на мысли, что потихоньку влюбляюсь в него. Я мог найти ответ на любой вопрос, на вопрос о дружбе даже защищал докторскую. Но что делать с романтическими чувствами? Нет, я, конечно, люблю всех ребят. Совунью, Копатыча, Каркарыча, Нюшу, Бараша, Кроша и Ёжика. Но это исключительно приятельские отношения. В случае с Пином всё немного сложнее. Он для меня куда больше, чем друг. Однако же я никак не могу признаться ему в этом. Он всегда слишком отстранён, а я слишком неуверен в себе, что бы даже намекнуть на то, что творится у меня внутри. И вот, сегодня я в очередной раз жду его дабы завершить наш проект. "Прыжок кролика" – так мы прозвали нашу машину, для межвремяного перемещения. Со стороны обычных людей это фантастика, а для научной вполне реально, нужно лишь правильно закрутить болты. Собственно с этим мне и помогал Пин. Его гений в области машиностроения восхитителен! Вместе мы стали прекрасными напарниками. Хоть он и не совсем верит в наш успех, я рад, что он готов проводить со мной время. Уже давно ожидаемый стук и вот, наконец-то появляется он - мой дорогой Пин. Как всегда на нём была эта чёрная кожаная куртка, поверх белой, всегда заляпанной в машинном масле, футболке, в чёрных штанах и ботинках с, характерной для сейчасшнего времени, грязью. А на голове пилотские очки. От него всегда так приятно или скорее привычно пахло <...>. Я любил этот запах. Он всегла напоминал мне о нём и о том, как он, с всегда горящими глазами, делал свою работу. — Ты не сильно долго меня ждать? Надеюсь, я не сильно задержаться? – с немецким акцентом, как всегда шутя, начал Пин и зашёл в дом. – я, кстати, сегодня с небольшим сюрпризом. — и какой же сюрприз, позвольте спросить, вы мне подготовили, друг мой праздничный. – поинтересовался я, поправляя очки, пока сам Пин усмехнулся и из пакета достал бутылку вина. Я удивился и Пин явно подозревал о такой реакции. — выдержка с тысяча девятьсот сорок восьмого. Как по мне, оно прекрасно подходить для сегодняшний события. Мы ведь, наконец-то закончить "Прыжок кролика". И именно по этому ты не имеешь право мне отказать! Пин всегда говорил очень убедительно, а в силу своей обоятельности и красоты, вообще нельзя отказаться. И я согласился. Поэтому закончив последние штрихи мы перешли к испытаниям на, пока, не живых предметах. И наши испытания прошли успешно! Налив по бокальчику каждому, Пин всё так же посмеяваясь сел на против меня и стал пристально наблюдать. В этот момент я почувствовал дичайшее смущение и чувствовал, как горели мои щёки. Его чёрные, как ночь, глаза завораживали и смотрели так, словно видели меня насквозь. Только в его глазах я чувствовал себя таким незащищённым, словно сидел перед ним совершенно нагим. Даже думать о чём-либо порой было боязно, будто бы он мог прочесть мои мысли. А в моём сосзнании было лишь желание поцеловать его.. – Лосяш! Ты чего застыть? Вдруг сказал Пин, возвращая меня с небес на землю. Ну конечно, как я мог забыть. — Всё в порядке? Или наш гениальный учёный совсем не умеет пить? Я сделал саркастическое выражение лица и выпил первый бокал заспом. Горечь от алкоголя тут же не сильно прижгла моё горло. Вино и вправду было хорошим, как и этот вечер, как Пин. Время всё бежало вперёд, пока бутылка постепенно становилась пустой. Глупые мысли, нелепые слова и какая-то странная атмосфера. Пить я не умел, это точно, но как не запить, когда всё так; пока я грезил о человеке, которого похоже люблю, он уже рассказывал о своей жизни, сколько и кого повидал, через что прошёл, рассказал о своей первой любви. Услышав её имя уши заложило громким звоном, мир вокруг уплыл куда-то вдаль, а голос Пина отдавался лишь тихим эхом. Просто феноменально! Как можно было до такого докатился? Я ему точно не нравился, от этого внутри всё сжималось, голову посещали все более глупые мысли и к великому моему сожалению вырвались наружу. — почему? Столь неожиданный вопрос явно удивил Пина, но он понимал, что моё, уже далеко не трезвое, состояние говорило само за себя. — почему ты такой? Почему я такой? Оттягивал каждую фразу, попутно думая, что говорить дальше и стоило ли вообще что-либо говорить. Надо замолчать пока не поздно! Вот только поздно уже было. — Лосяш, я не понимать о чём ты. Может, тебе стоит отложить вино и.. Пин подошёл ближе и уже протянул руку, что б забрать стакан, но я зачем-то вылил остатки содержимого на его белую футболку. Наблюдая за тем, как алое пятно медленно растекалось, я отпустил руку и бросил стакан, оставляя Пина в полном непонимании. Хотя я и сам не понимал, что творю. — какого чёрта я должен нести это всё на себе? Почему всё это происходит со мной? Я лихорадочно заглатывал воздух, с каждой фразой говоря все громче и быстрее. – ты просто живёшь своей жизнью и получаешь от неё всё, а я вынужден молчать и смотреть из далека, но я так не хочу! Я тоже хочу счастья! Я тоже хочу просто быть рядом с любимым человеком, но ты слишком недосягаем для меня, всегла где-то далеко впереди и.. и... После этого у меня подскочил давление. В глазах резко потемнело, а тело ослабело. Пин сразу же подхватил меня и стал вести к кровати. Я всячески извивался и пытался выбраться из его рук. Мне не хотелось что бы он покидал меня только не сейчас. Но он лишь нежно стянул с меня верхнюю одежду и уложил в кровать. Когда тот уже хотел уйти, я схватил его за руку и притянул к себе. Тот смотрел с ошеломлённым лицом на меня, пока я в полном отчаинье смотрел на его запутанные и даже испуганные глаза. — прошу, не оставлй меня. Только не сейчас и не так. Я слишком тебя люблю, почему ты этого не поймёшь? Пин аккуратно освободил свою руку и укатал меня в одеяло. — я побуду с тобой до той поры, пока ты не уснёшь, а после сразу домой. Он не дал мне ничего возразить. По нему ясно было видно, что мои чувства были не взаимны, поэтому я успокоился и принимал хотя бы временную заботу о себе. Пин же снял с меня очки и положил их на тумбочку. Пусть и нехотя, а сон всё же медленно стал накатывать на меня, пока я не закрыл глаза и не уснул. —ты уж прости меня, похоже в следующий раз нам придётся отмечать чем-нибудь менее крепким. И с этими словами он ушёл. Лишь бог ведал, о чём он думал, но я не хотел думать ни о чём. Ни сеголня, ни завтра ни когда-либо потом.