Выбор за тобой

– Я не собираюсь рисовать тебе три в четверти, – отрезал Арсений, скрывая за строгим взглядом раздражение. Один Бог знал, как ему надоели эти балбесы, не способные произвести элементарные математические вычисления. Обезьяну проще научить, чем вбить что-то в голову некоторым ученикам. – Ну мы же с вами договорились, – возразил Антон, чуть ли влезая на стол в попытках поймать взгляд уткнувшегося в компьютер учителя. – Договорились, но свои условия ты не выполнил, – немногословно ответил Попов, едва сдержав тяжёлый вздох. Он ненавидел эту систему образования, где он по определению должен нарисовать всем "удовлетворительно", дабы не отхватить от администрации. И ведь даже воздействовать на подобных лентяев нечем. – Это какие? Я принёс тетрадь вообще-то! – эмоционально воскликнул Антон в попытках привлечь внимание. Но учитель математики оставался незаинтересованным его порывами. – Без домашних работ. А половина номеров сделаны тем способом, который я вам не объяснял. Чтобы в 199 номере узнать точки функции, где она будет отрицательной и положительной, надо было её для начала построить. Метод интегралов мы не разбирали. – Ну пожалуйста. Мне нужна тройка. – умоляюще протянул Шастун, когда понял, что никакими обвинениями в несправедливости математика не пронять. Не то, чтобы он раскаивался, совсем нет. Но допуск к экзаменам на дороге не валяется. – А мне нужно, чтобы у вас была необходимая база знаний в конце девятого класса. Как ты экзамен сдавать собираешься, не умея решать элементарные задания? – спросил Арсений по большей части риторически. Попов хотел побыстрее закончить этот бессмысленный разговор. – Как-нибудь сдам, – неубедительно буркнул Антон в ответ. – Пожалуйста-пожалуйста. – Ты хоть знаешь, как меня зовут, Антон? – обречённо спросил Арсений, отрывая взгляд от монитора компьютера. Раз уж это его головная боль, то пора взять её под контроль. Со своими условиями и правилами, разумеется. – Арсений Сергеевич, – заулыбался парень, наивно понадеявшись, что добился своего. – Прекрасно. Давай с тобой заключим ещё один договор. Сейчас я дам тебе два задания, и если ты сможешь их решить и объяснить, то уйдёшь с тройкой. Если нет, то получишь от меня наказание за все вытрепанные нервы. – Эм, – с удивлением начал Антон, на секунду лишившись дара речи. Парень не считал терпение Арсения бесконечным, всё-таки математик долго мучился с ним, по несколько раз объяснял элементарное и просил Шастуна прилагать хотя бы минимальные усилия, ведь это нужно в первую очередь ему самому. Антон это понимал, но лень была сильнее, в итоге изучение непостижимой алгебры откладывалось с каждым днём, пока в одно из индивидуальных занятий Арсений не заявил, что больше тратить свое личное время на него не намерен. Парень обиделся, но, невольно ставя себя на место Попова, понимал, что поступил бы также. Нет смысла долбиться в непробиваемую стену. – Ты можешь уйти. Но в таком случае я сегодня же пойду к директору и напишу заявление, что ответственность за твою подготовку я больше не несу. Я устал, Антон. Ты ничего не делаешь. И не надо мне заливать, какой ты гуманитарий. Элементарный минимум способен освоить даже среднестатистический профессор филологии. Было бы желание, но оно, к моему огромному сожалению, у тебя отсутствует напрочь. Антон выслушал тираду молча. Слова били по больному, ведь по большому счету были правдой. – Если я не справлюсь, то мы сможем возобновить индивидуальные занятия? Пожалуйста, я буду стараться! И даже могу платить Вам, как за репетиторство. – принялся уговаривать Антон. Он мог бы решить обе проблемы разом, обеспечив себе репетитора и тройку по математике. А ещё должную мотивацию по подготовке к занятиям. – Не надо никаких денег. После наказания, если ты будешь согласен с моими условиями, мы договоримся о дополнительных. – Я ничего не решу, – пессимистично сообщил Антон. Честно говоря, он немного побаивался и не решался спрашивать о предстоящем возможном наказании. – Ну ты уж постарайся, – хмыкнул Арсений и, не дождавшись никаких возражений, вручил Шастуну карточку. – Решай третье и четвёртое задания под первым номером. А дальше посмотрим. Антон мысленно помолился Богу, стараясь припомнить хоть что-нибудь из пройденного материала, и заглянул в листок с заданием. Для обычного девятиклассника, который хоть немного разбирался в алгебре, там не было ничего сложного. Однако Антону, все последние два года пинавшему балду, из написанного не было понятно ровным счётом ничего. – Т-а-ак, ну первое – это квадратное уравнение, – произнёс Антон, заметив знакомое 8x²+2x+3. Стоящий в начале строчки "y" со знаком "=" он решил проигнорировать, авось и так прокатит. – Шастун, я тебе щас по шее дам. В задании написано: "Найдите координаты вершины, нули функции и точку пересечения с осью Y". Слово "функция" тебе ни о чем не говорит? – А-а-а, – многозначно протянул парень, все равно не понимая, чего так отчаянно от него требует Арсений Сергеевич. – И что же это за функция? – продолжил допытывать у Антона учитель. «Я то откуда знаю?! Какие они вообще бывают? Так, ну прямая точно есть. Че ещё? Почему в голову только один дискриминант лезет? Наверное, потому что это единственное, что я из курса алгебры знаю. Да катись оно все к чёрту» – Прямая? – нерешительно спросил Шастун, мысленно уже готовясь к разносу. – Прямая? Так квадратичную функцию никто ещё не оскорблял. – фыркнул Арсений, стараясь держать серьёзное выражение лица. Мужчина разрывался между противоречивыми чувствами, не зная, что ему делать: то ли смеяться от всей ситуации, то ли злиться на этого балбеса. – Э... Так, ну у квадратичной функции график - парабола, – неожиданно вспомнил Антон. – Правильно, – не менее пораженно кивнул Арсений Сергеевич. Может, его труды не прошли даром? – И что же нам для начала нужно сделать, чтобы ответить на вопросы в задании? – Табличку, – мяукнул Шастун в ответ. Он уже был ни в чем не уверен. Над головой нависало непонятное наказание, так ещё как назло в этой самой голове стало совершенно пусто, все немногочисленные знания словно испарились. – Можно и так. Но это долго в нашем случае, да и не нужно. Есть другой способ, который мы изучали в прошлой четверти. Какой? Антон завис, растерянно хлопая ресницами. А Арсений, тяжело вздохнув, отвернулся к компьютеру и продолжил работать, напоследок говоря: – Пиши, что знаешь. Я через двадцать минут проверю. Шастун нахмурился. Не то, чтобы он думал, будто Попов станет ему все заново объяснять. Вся комичной ситуации заключалась в том, что Антон вряд ли сможет написать хоть что-то дельное без помощи и подсказок Арсения. «Я в жопе конкретной жопе. Ладно, в четвёртом задании обычная система неравенств. Это ведь как уравнение, так? Вот сейчас и решим» Шастун оставил в покое злополучный номер с функцией и стал решать систему. В этом, к счастью, не было ничего сложного. Антон, следуя выученному ещё в начальной школе алгоритму, перенёс все числа без "x" вправо, а с "x" влево. Потом поделил полученные неравенства, одно на положительное число, а другое на отрицательное и записал ответ. В одном из неравенств ответ получился дробным, но Антон не придал этому особого значения. В математике так часто бывает. Тяжело вздохнув, Шастун вернулся к третьему заданию. В голову не лезло ничего вразумительного, кроме подставления чисел и постройки графика. «Ну, допустим, построю я график. И че дальше? Попов ведь сказал, что оно ему не усралось, есть какой-то другой способ. Как итог: меня посадят на сосульку за то, что я такой бездельник, и откажутся со мной работать. А я виноват что ли в том, что не помню эту долбаную тему?!» Пока Антон мысленно ругал себя, людей, открывших математику, и Попова, который принципиально не хотел ставить ему несчастную тройку, оставшееся время истекло. Арсений кинул короткий взгляд на часы и понял, что прошло уже аж двадцать пять минут. Учитель развернулся лицом к доске и устроился поудобнее, окидывая решение задумчивым взглядом. Закончив с проверкой решения системы неравенств, Попов на секунду прикрыл глаза. «Глупые ошибки. И ведь умный мальчик, только вот лени в нём на десятерых хватит. Таких надо сначала пороть, а потом усердно заниматься, показывая их ещё нераскрытые способности к точным наукам.» – Антон, время вышло, – оповестил Арсений над чем то задумавшегося Шастуна. Антон вздохнул и повернулся к учителю, ожидая своего вердикта с ужасно грустным выражением лица. – Ответ почему не написал? – Я не помню, как его писать, – совсем тихо буркнул парень, заставляя Попова удивляться изменением поведения Антона. Совсем недавно Шастун нахально требовал у математика тройку, тыча в лицо принесённой тетрадью, а сейчас смущённо мяукает что-то, пряча взгляд. Совесть что-ли проснулась? – Очень-очень плохо. А вот тут ты ошибся с вычислением, забыл поменять знак, когда переносил число. Вот у тебя и ответ неправильный получился. А в последней системке, где "-3x>15", ты делишь на минус три и не переворачиваешь знак. Тоже ошибка. Антон совсем сник с лица. Мало того, что только один номер осилил, так ещё и ошибок наделал. Стыдно? Безусловно. – Я думаю, ты и сам все понимаешь. Ход мыслей верный, но не хватает теоретической базы и практики. – подвёл итог Арсений. Юноша выглядел не лучшим образом. Нахальная маска слетела, открывая разочарованного в своих знаниях ребёнка. И, честно, Попову совершенно не было его жаль. Если для Антона вся эта ситуация послужит стимулом, а запланированное им наказание искоренит лень, то все у них пойдёт в гору. – Да, – просто кивнул Шастун. Он был полностью согласен, но менее обидно от этого не становилось. Ему казалось, что он способен на большее. – А с третьим заданием что? – спросил Арсений, уже догадывающийся, какой ответ получит. – Я без понятия, как эти ваши функции решать. Только построить могу. – Все понятно. Итак, мы с тобой договаривались, что если ты не решишь задания, то получишь от меня наказание. Ты готов его принять? – уточнил Попов на случай, если Антон вдруг передумал. Никого удерживать или заставлять мужчина не собирался. – Готов, – ответил Шастун немного подрагивающим голосом. Своего учителя он не боялся, однако знал, насколько хорошо успел поиздеваться над его нервными клетками. Поэтому чего-то щадящего Антон не ожидал и, честно сказать, немного трусил. – Прекрасно. Ты получишь порку. – озвучил приговор Арсений. Антон сначала не поверил. Ну не может же Попов сейчас говорить серьёзно? Какая порка, они ведь не в средневековье. Но математик не торопился смеяться над его офигевшим выражением лица и смотрел очень уж серьёзно. И парень понял, что он не шутит... – Вы серьёзно что-ли... – начал свою тираду Антон, но Арсений оборвал его взмахом руки. – Выбор за тобой. Это твой последний шанс уйти. – Нет, я останусь, – качнул головой парень. Он немного подобрался и пришёл в себя после шокирующей новости о том, что Арсений Сергеевич хочет надрать ему зад. Стало просто волнительно и стыдно. «Сам ведь виноват, что оказался в таком положении. Надо было не испытывать Попова. Теперь уж точно на всю жизнь запомню, что с ним шутки плохи» – Дверь закрой на ключ, – математик кинул Антону связку ключей, и тот, едва успев поймать её, выполнил поручение. В голове промелькнула мысль сбежать, но Шастун сердито откинул её в сторону. Он не какой-то трус. Да и ему действительно нужна тройка, будь она неладна. А Арсений Сергеевич ещё и готов с ним бесплатно заниматься. Терять шанс подтянуть свои знания в этот раз Антон не хотел, а значит нужно быть смелым. – А теперь подойди сюда, – мягко сказал Арсений, опасаясь напугать юношу ещё больше. Пусть хоть немного расслабится, в конце концов, убивать его никто тут не собирается. Антон секунду помешкался и небольшими шагами подошёл к учителю. Его мозг до конца не осознавал то, что сейчас должно произойти. Все это немного смахивало на сон, однако это была жестокая реальность, в которой приходится расплачиваться за свои ошибки. – Джинсы спускай и устраивайся, – Арсений кивнул на свой стол, предусмотрительно расчищенный с одного края от всякого хлама. Антон покраснел от стыда и отдал ключи учителю, молчаливо сомневаясь в целесообразности таких методов. Однако что-либо говорить не решился и с тихим, но не менее отчаянный вздохом спустил штаны. И если Шастун считал, что покраснеть ещё сильнее было невозможно, то ошибался. Предательский румянец залил не только лицо и уши, но и шею. – Антош, послушай меня, – непривычно ласково начал учитель. – Это придумано не для твоего унижения. Основной смысл порки - боль. Поэтому я попросил тебя избавиться от джинсов. И я просто очень надеюсь, что это наш единственный с тобой раз, когда мне приходится использовать такие методы. Арсений поднялся со своего места и вытащил из брюк ремень. Сегодня тот был лёгким и не из натуральной кожи, как это часто бывало. Мужчина усмехнулся, осознавая, насколько же Антону повезло. Пугать Шастуна Арсений не стал и, положив руку на спину на случай, если Антон решит начать сопротивление, нанес первый удар. Тот вышел лёгким и совсем слабеньким. Парень даже не вздрогнул. Попов нанес ещё несколько таких ударов, а потом стал стремительно добавлять силу. Ремень раз за разом опускался на покрытые одной тканью белья ягодицы. Вначале, Где-то первую десятку, у Антона получалось терпеть молча, только судорожно вздыхая время от времени. Однако укусы коварной чёрной полоски становились все кусачее. Сверху на старые удары прилетали новые, делая дискомфорт все сильнее. Когда юноша стал постанывать и пытаться отодвинуться с линии огня, то Арсений невольно ощутил легкий укол жалости. Не привязаться к Антону, с которым у них практически полгода были индивидуальные занятия, он не смог. Спустя ещё пять ударов терпение Шастуна кончилось, и он заголосил: – А-а-ау, ну больно же. Не надо, хватит! Арсений успокаивающе похлопал Шастуна по спине. Математик, в отличие от Антона, вел счёт и знал, что количество ударов едва перевалило за тридцать. Для такого взрослого парня, так ещё и таким ремнём - ерунда. Вывод, что Антона до этого момента никогда не пороли, напрашивался сам собой. Попов выждал еще несколько секунд и перешёл на бёдра, не скрытые тканью трусов. Ремень лег на кожу с оглушительным хлопком, а парень от неожиданности взвизгнул. После ещё парочки таких ударов кожа порозовела, и Арсений вернул своё внимание заднице. – Оу! Ну блин. Я буду хорошо учиться, честно! – воскликнул Антон. Как бы он не пытался терпеть, это сейчас казалось невозможным. Новые удары ложились с паузой в несколько секунд и по ощущениям сдирали ему кожу даже через бельё. В мыслях промелькнула благодарность, что Попов не заставил его снять трусы, и тут же исчезла от еще одной серии шлепков. Под конец наказания у Шастун совсем перестал сдерживаться. Антон поскуливал себе под нос, когда новый удар ложился точно на предыдущий, вжимался в парту в попытке уйти от ужасного ремня и вскрикивал так душераздирающе, что Арсений стал думать, будто он все-таки переборщил с наказанием. Когда последний, пятидесятый удар лёг ровно на центр ягодиц, Попов отложил ремень и, немного задрав резинку трусов на одной из половинок, убедился в сохранности Антоновской задницы. Кожа была ярко-розовой, но обойдётся без синяков. Краснота спадёт за пару часов, после прошествия которых ничего не будет свидетельствовать об инциденте. Предстояло самое трудное. Арсений оторвал подрагивающего Антона от стола, с удивлением замечая на его лице слезы. Но никак не прокомментировал, просто молча извлёк из выдвижного ящика упаковку бумажных платочков и вручил Шастуну. Юноша использовал их по назначению, но все никак не мог перестать всхлипывать. Попов понимал, что во многом здесь сказывается моральное состояние Антона. Желание успокоить ученика стало непреодолимым, и Арсений, едва дождавшись, пока Антон вернёт на место штаны, неловко обнял его. – Не обижайся на меня, Антон. Сейчас ты наверняка считаешь, какая я бездушная мразь. Но... – Попов не успел договорить, ведь Антон что-то неразборчиво пробухтел ему в плечо. – Что? Я не расслышал. – Говорю, сейчас уже не считаю. – А до этого считал, значит? – нарочито серьёзно спросил Арсений, на деле едва сдерживая улыбку. – Может быть. В процессе по... наказания, естественно. – расслабленно выдал Шастун. После всего пережитого Арсений Сергеевич перестал быть таким чужим, словно всем произошедшим они сломали какую-то внутреннюю стену. – Ох, Антон... Ладно, присаживайся. – Попов выпустил ученика из объятий и плюхнулся на своё рабочее место, неторопливо возвращая ремень на законное место. Шастун хотел было сказать, что лучше постоит, но не смог сдержать любопытства, какого же будет сидеть после порки. Он потер горячие ягодицы и осторожно сел. На деле все оказалось не так плохо, как Антон уже успел себе придумать. – Для начала я хочу сказать, что наказал тебя по двум причинам. Во-первых, за измученные тобой, балбесом таким, мои нервы. Без обид, правда, но я заслужил немного компенсации за то время, когда пытался до тебя достучаться, а ты в потолок плевал. Ну и за твоё наглое поведение с подачей, что все тебе должны. – начал лекцию Арсений, едва Антон успел удобно устроиться на стуле. – Простите, – только и выдавил из себя Шастун. – Извинения приняты, – кивнул математик. – А вторая причина - это отсутствие у тебя мотивации к занятиям. Запомни эту ситуацию раз и навсегда. И когда твоя лень снова станет брать верх, подумай, хочешь ли ты повторения сегодняшнего инцидента. – Хорошо... Просто до этого момента мне казалось, что я и так знаю достаточно. Как минимум для оценки "три" точно. А оно вот так... – Не надо расстраиваться. У тебя действительно есть знания, но они отрывочные. Если ты пообещаешь стараться, то мы прямо сейчас выберем график занятий, и я помогу тебе восполнить пробелы. – Спасибо! Да, я обещаю. – ответил Антон с улыбкой на лице. Произошедшая ситуация стала потихоньку отпускать. – Прекрасно. Тройку ты получишь, так и быть. Авансом. Будем считать, что ты отработаешь её на последующих занятиях. Но даже не думай отлынивать, Шастун. – закончил Арсений Сергеевич как можно серьёзнее. – Не буду, – послушно кивнул Антон. – Когда тебе удобно? У меня шесть уроков во вторник и среду, в четверг - пять. В остальные будние дни по семь, а в субботу меня нет в школе. – Давайте во вторник и четверг на седьмом уроке, – выдал Антон, немного подумав и вспомнив свое расписание. В среду никак не выходило, у него шесть уроков и подготовка к огэ по литературе. Значит, остаются вторник и четверг, в эти дни по расписанию шесть уроков. – Принято, – кивнул Попов и что-то записал в свой блокнот. – Ну все тогда. Пока можешь перечитать главы, связанные с решение уравнений и неравенств. Буду тебя по ним гонять. Антон радостно кивнул: со следующей недели у них начинались каникулы. Осталось пережить четверг, пятницу и субботу. Не так и много. Мысли о том, что придётся читать теорию по математике, не слишком вдохновляли, однако горящая задница заставила Шастуна дать хотя бы самому себе обещание, что он будет стараться. – Да, Арсений Сергеевич. Я прочитаю. – Будет очень хорошо, если ты действительно это сделаешь. Раз все вопросы все решены, то можешь идти. Антон был только рад такому предложению. Он осторожно встал со стула и поплелся к выходу, когда учитель математики его окликнул: – Тетрадь забыл! Шастун инстинктивно обернулся и заметил в руках Попова его вышеупомянутую тетрадь по алгебре. Антон подошёл и забрал её, благодарно кивнув. Выглядел парень вымотанным и уставшим. – Не дуйся, Антош. Так и быть, завтра зверствовать не буду. Отдохни, тебе и твоей голове это явно пойдёт на пользу. – непривычно мягко и ненавязчиво посоветовал Арсений. Антон хотел улыбнуться ещё раз, но силы и правда резко покинули его. Сегодня девятиклассник мало спал и чувствовал себя в связи с этим не очень хорошо. – Спасибо, Арсений Сергеевич, – выдохнул Антон негромким голосом, направляясь к выходу. – До свидания. Крепко прикрыв дверь за собой, Шастун вздохнул. Пожалуй, отдых ему действительно не повредит. День выдался какой-то сумасшедший. А завтра, проснувшись пораньше, он обязательно освежит в памяти заданные темы. Если ему вдруг не станет лень, конечно.