My Love, My Kiss, My Heart

Эшли с самого детства был не таким как все остальные, но в ту пору он еще не понимал этого или не до конца осознавал свое отличие от других. Он не чувствовал себя хуже или лучше тех людей что его окружали и в первый раз ощутил себя ненормальным только оказавшись в начальной школе. Тогда ему сильно досталось от одноклассников за то, что просто он влюбился. Влюбился в мальчика, который сидел за соседней партой… Лежа на холодной земле и скорчившись от страшной боли, он терпел побои, глотая горячие слезы и чувствуя на разбитых губах вкус собственной крови. Именно тогда Эшли понял, что он не такой как все остальные, что он ошибка природы, просто сбой в невероятно сложной программе мироустройства. Осознание этого факта принесло ему страшные моральные страдания и страх перед тем, чем он, по сути, являлся. В тот момент Эшли отчаянно решил, что он станет таким же как все, чего бы это ему не стояло. Он попытался спрятать где-то в глубине самого себя все свои постыдные желания, эмоции и чувства, сделав их тайными и стараясь больше никогда к ним не возвращаться. Игнорирование собственного естества было сложным и мучительным занятием, но он страстно мечтал быть таким же, как все остальные и постоянно двигался к своей цели. Очень скоро эта навязчивая идея достигла своего апогея и переросла в нечто совершенно новое. Эшли вдруг стало мало, быть таким же, как другие люди, теперь он намеревался стать лучше их. Он хотел быть самым умным, самым красивым, самым талантливым, желанным, и востребованным. Он бился из всех сил и со временем получил то, о чем так долго мечтал. Эшли стал известным рок-музыкантом, кумиром для тысяч подростков, олицетворением всего самого прекрасного, что только может быть в мужчине. Он был окружен вниманием и любовью, казалось, что у него уже есть то, к чему он так долго стремился, но получая все больше и больше от этой жизни, Эшли почему-то не находил желанного счастья. Напротив, чем глубже он прятал себя настоящего, тем сильнее впадал в отчаянье, пытаясь спрятать свою боль в алкоголе… Так он и дожил до тридцати лет, раз за разом надевая на свое лицо маску самого лучшего человека и со временем почти сросся с этой маской, окончательно потеряв себя. Он спрятал его в подсознании маленьким испуганным мальчиком безжалостно избитым за свою любовь. Возможно, он смог бы с такой же мучительной легкостью прожить, и еще тридцать лет, но чувства накопленные годами рано или поздно должны были вырваться. Так оно и случилось. Вся эта история началась в Польше, во время очередного гастрольного тура. К сожалению, в один из лучших отелей Варшавы, Эшли и его коллеги попали только к полуночи, изрядно задержавшись в дороге. Усталые и вымотанные музыканты, планировали побыстрее оказаться в своих номерах, чтобы как следует отдохнуть, но их ждало жестокое разочарование. Возникли некоторые проблемы с забронированными номерами, и пока персонал отеля пытался решить это недоразумение, участники группы бессмысленно слонялись по просторному холлу. Скромно присев в кресло Эшли скучающе стал рассматривать людей, которые по какой-то причине не спали, а толпились вокруг, нарушая ночной покой и тишину. Их было слишком много для такого позднего времени, и тут присоединяясь к ним, в отель через центральный вход зашли трое молодых людей и бодрым шагом направились к лифту. Кажется, они что-то обсуждали, громко смеясь и жестикулируя, но Эшли не мог расслышать их разговора и он уже почти потерял интерес к этой компании, когда один из парней внезапно обернулся, встретившись с ним взглядом. Эшли почувствовал себя несколько неудобно и хотел отвести взгляд, но по какой-то причине не смог этого сделать. И ведь в том парне не было ничего особенного, но только Эшли не смог запретить себе любоваться им, находя в чертах его лица какую-то невиданную прелесть... - Эш, держи, - неожиданно донесся до него голос барабанщика группы и к Эшли на колени тут же упал ключ с розовой биркой. - Наконец с нами разобрались, пора по койкам, - быстро добавил вокалист, и хмуро кивнув головой Эшли, встал с места взглядом пытаясь отыскать того самого парня, но его уже и след простыл. Казалось, что теперь, добравшись до своего номера Эшли, наконец-то, сможет отдохнуть, но не тут то было. Всю ночь он бессмысленно пытался загнать в потайные глубины сознания давно забытые мечты и желания, но они не хотели сдаваться, терзая его мысли совсем не примечательным, но таким манящим образом врезавшимся в память. Так и не сумев, как следует выспаться, утром Эшли принял холодный душ, надеясь растормошить свое измотанное тело и это у него почти получилось, да и непристойные желания, мучавшие его всю ночь, внезапно отступили сами собой. В результате он смог прекрасно отыграть концерт, немного пообщался с фанатами, а вечером вместе с участниками своей группы вернулся в отель. Засев в здешнем ресторане музыканты ужинали, шумно обсуждая прошедший день и дальнейший гастрольный график. Казалось, что все было прекрасно, но лишь до того момента, когда Эшли почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. За соседним столиком в компании своих приятелей сидел вчерашний незнакомец, и внимательно изучал парня, скользя взглядом по каждой черте его лица, каждому локону волос и сантиметру кожи… Эшли вновь почувствовал себя неудобно и безумный страх током пробежал по его коже. Мгновенно потеряв и аппетит, Эшли вскочил со своего места и словно надеясь сбросить с себя этот пристальный взгляд, постарался как можно скорее сбежать из комнаты. Заскочив в туалет, он долго рассматривал свое отражение в зеркале, пытаясь натянуть на себя самое невозмутимое выражение лица, но это было слишком тяжело. Гораздо тяжелее, чем раньше. Его тело пробивала странная дрожь, и липкий страх проникал все глубже в душу, раздирая его сознание самыми противоречивыми чувствами. Стало нестерпимо тяжело и больно. Больно быть тем, кем он родился. Больно всю жизнь бороться с собой, а вместо награды за эту борьбу получить только одиночество, отчаянье, и тысячи страхов быть раскрытым, осмеянным и потерять все то, чего он добился. Эшли так хотел обменять свою жизнь на какую-нибудь другую. Пусть самую простую, самую серую и посредственную, но главное, чтобы он смог прожить ее как обычный человек, а не безумный извращенец, вечно скрывающий в себе постыдные пороки. С большим трудом он все же сумел успокоиться, и невиданным усилием воли взяв себя в руки, вышел из туалета, быстро направившись в сторону лифта. Он надеялся вернуться в свой номер, завалиться в постель и тут же уснуть, чтобы завтра покинуть этот город и забыть обо всех непристойных желаниях, которые упорно пытался уничтожить еще в зачатке. Сделав шаг к открытым дверям лифта, он прижался спиною к стене и закрыл глаза, мотнув головой, пытаясь окончательно избавиться от этого наваждения, но буквально за мгновение до того, как двери лифта успели закрыться, внутрь заскочил, тот самый незнакомец. В очередной раз, встретившись с ним взглядом, Эшли крепко сжал руки в кулаки и попытался опустить голову, чтобы не терзать себя новыми сомнениями и соблазнами. Да и паренек, кажется, уже успел потерять к нему всякий интерес, и просто стоял на месте, не обращая на Эшли никакого внимания. И все могло бы закончиться, даже не начавшись, но неожиданно раздался странный скрип, лифт медленно затормозил и остановился, а энергосберегающие лампы сначала начали мигать, а потом и вовсе погасли. Незнакомец тут же прокомментировал все произошедшее на каком-то чужом, не знакомом Эшли языке, но смысл сказанных им слов легко передавали эмоции. Вымученно улыбнувшись, Эшли еще плотнее прижался к стене, но тут видимо сработало экстренное освещение, и комнату озарил слабый бледно-фиолетовый свет. Незнакомец решил прокомментировать и это событие, но смысл его слов по-прежнему остался неясен, хотя у незнакомца была очень выразительная мимика, делавшая более или менее понятными все его высказывания. Запертые в тесном и замершем без движения лифте, двое молодых людей сначала не обмолвились друг с другом даже словом. Эшли по-прежнему пытался справиться со своими уже почти неконтролируемыми чувствами, делая вид, что не замечает своего товарища по несчастью, а незнакомец копался в мобильном телефоне, надеясь, толи позвонить, толи отправить сообщение. Их пленение порядком затянулось, и со временем между парнями все-таки завязался разговор. Как выяснилось незнакомец худо-бедно, но все-таки изъяснялся по-английски, а скупость словарного запаса легко компенсировал щедрой жестикуляцией. Впрочем, теперь он не был незнакомцем, поскольку Эшли все-таки удалось узнать его имя. Его звали Никита Симонов. Он был русским, жил в Москве и так же как Эшли играл на басс-гитаре в рок-группе. В Варшаву его тоже привела работа, поскольку он вместе с коллегами приехал выступать на ежегодный фестиваль русской песни и уже завтра утром должен был возвращаться домой. С Никитой было очень интересно вести беседу, особенно в такой странной и необычной форме. Он умел располагать к себе, у него был приятный голос и добрая пленяющая своим очарованием улыбка. Эшли безумно понравилось внимательно слушать его и не испытывая лишнего неудобства вглядываться в черты его лица, любуясь блеском таких невинно-притягательных глаз. Эшли даже начал мечтать о том, чтобы их маленькое затворничество продлилось как можно дольше но, к сожалению, все счастливые моменты по своей природе не долговечны. Парни просто сидели на полу, осуждая последний альбом очень известной группы, но внезапно раздался странный шум, вернулось нормальное освещение, и после сильного толчка лифт снова поехал. Не сумев удержать равновесия, Никита немного облокотился на Эшли, и казалось, что в этом нет ничего страшного, но одно не навязчивое прикосновение, смущенный взгляд и нежное «прости» так робко прозвучавшее почти в лицо, в нескольких сантиметрах от его губ, разожгло в душе и теле парня безумное ни с чем несравнимое пламя. Ничего не ответив своему новому знакомому, Эшли резко оттолкнул его и сразу же вскочил на ноги, а как только двери лифта с шипением отворились, он тут же выскочил в коридор. Его сердце билось, словно сумасшедшее, а неконтролируемое желание сбежать подальше от объекта вожделения только сильнее подгоняло парня. Забежав в свой номер, Эшли закрыл дверь на ключ, и окончательно обессилев, опустился на пол, побелевшими пальцами вцепившись в длинные черные волосы. Он мог просидеть так целую вечность, но о себе дало знать сильное возбуждение, которое он испытал от неожиданной близости. Эшли был противен самому себе, но соблазн, был слишком велик. Расстегнув ремень и ширинку, он немного приспустил джинсы и нижнее белье и, закрыв глаза, предавался странным фантазиям пугающим его самого. Образ Никиты, так крепко засевший у него в голове, стал странно и необъяснимо меняться. Запретный плод, казался еще более сладким, чем какие-то десять минут назад и желание накрывало его горячей волной неосознанных чувств. Кончив, он с невообразимым облегчением и некоторым разочарованием открыл глаза и из них тут же хлынули горячие слезы… «Я не исправим, - с ужасом понял он, - Я навсегда останусь таким и с этим ничего уже нельзя поделать. Я ошибка природы. Я ничего не смогу изменить. Я никогда не стану нормальным». Понимание того, что его жизнь уже никогда не повернется в лучшую сторону, что он сам никогда не сможет стать лучше, убивало Эшли. Он прибывал в отчаянье. Он ненавидел самого себя. Он захлебывался и тонул в своей собственной боли, и он знал только одно лекарство, которое могло хотя бы немного ему помочь. Крепкое виски обжигало горло и грудную клетку, стирая ощущение собственной никчемности и беспомощности, а мир вокруг становился более ярким, приветливым и не таким озлобленным. Так и не сомкнув глаз, он лежал в постели, и наблюдал за тем, как на горизонте зажглась тонкая полоса рассвета и вместе с городом, стряхивающим с себя пелену тяжелого сна, он точно так же приходил в сознание после долгого опустошения мини-бара. Вместе с ясностью рассудка к нему стали возвращаться все сомнения, страхи, боль, а самое главное нестерпимые чувства. С трудом оторвав свою голову от подушки, Эшли встал на ноги и, надеясь немного проветриться и отдохнуть, вышел на балкон. Холодный ветер бережно трепал его волосы и нежно касался кожи робкими дуновениями и слабыми порывами. С высоты открывался удивительный вид на предрассветный город, но все это вовсе не радовало Эшли. Облокотившись на перила, он задумчиво смотрел, вниз подводя итог всех своих прожитых лет и рассуждая о будущем, которое обещало быть еще более мрачным, чем прошлое. «А ведь мне достаточно просто сделать шаг вперед, немного наклониться, отпустить руки и тогда все это закончится, - внезапно подумал Эшли, - Пройдет моя нескончаемая боль, моя борьба с самим собой потеряет всякий смысл, и я действительно останусь лучшим, в памяти людей я буду идеальным». Закрыв глаза, он поддался внезапному порыву и сделал маленький неуверенный шаг вперед. Перегнувшись через перила, он сначала крепко вцепился в них, а потом постепенно, словно подготавливая себя к решающему толчку, стал разжимать пальцы… - Эш, с тобой все хорошо? – неожиданно донесся до него знакомый голос и, открыв глаза, он увидел, что на соседнем балконе стоял солист его группы. Эшли не стал ничего ему отвечать, а просто кивнул головой и, сделав несколько шагов назад, вернулся в свой номер, пытаясь выкинуть из головы все лишние мысли и вновь загнать вглубь подсознания себя настоящего. Его жизнь снова завертелась в привычном безумном ритме. Вроде бы ничего кардинально нового не происходило, но каждый день был как одно яркое событие, каждый день как небольшое приключение. Вроде бы все встало на свои места, но незабываемый образ случайного знакомого никак не выходил из его головы, терзая мысли неудержимыми сексуальными фантазиями. И они не отпускали его даже во сне, врываясь в безмятежные сновидения, наполняя их похотью и безумием… После долгих сомнений и моральных переживаний, вопреки собственным убеждениям и здравому смыслу Эшли отыскал в одной из социальных сетей страницу Никиты, и долго просматривая записи, листал фотографии, с каждым днем все сильнее влюбляясь в этот прекрасный образ и находя в предмете своих чувств новые, незамеченные ранее достоинства. Он понимал насколько это глупо, бессмысленно и неприемлемо, но ничего не мог с этим поделать… В какой-то момент его безумие перешло все границы, и Эшли даже умудрился предложить ему дружбу на этом сайте, но уже через пару часов пожалел об этом поступке. Вновь зайдя в социальную сеть, он хотел отменить свое предложение, но было уже поздно. Никита принял его дружбу и даже отправил Эшли сообщение: «Привет. Мы ведь, кажется, вместе застревали в лифте?». Испугавшись, но в тоже время, обрадовавшись, он дрожащими руками написал ему ответ и, нажав на «отправить» облегченно вздохнул, спокойно и вымученно улыбнувшись. В его сердце загорелась искра, заключающая в себе и восторг, и надежду и маленькую долю несбыточной мечты. Так и завязалась их долгая переписка, разбивающая границы и расстояния об странные и возможно не нормальные чувства, вскипающие в душе парня. Они говорили почти обо всем, и пусть иногда их общению мешал языковой барьер, но это нисколько не усмиряло пыла так отчаянно захватившего Эшли. Он часами мог ждать, пока Никита появиться в онлайн и иногда это ожидание могло затягиваться на несколько дней. Попадая в такие обстоятельства, он почти умирал, чахнул на глазах и задыхался, но стоило его другу по переписке вновь появиться в сети, и эта меланхолия тут же отпускала Эшли, возвращая его в жизнь. Яркий образ парня по-прежнему не покидал его, так крепко врезавшись в память. Это было прекрасное платоническое чувство, от которого так хотелось летать, дышать и жить. Порою Эшли с трудом сдерживал себя, чтобы не закричать на весь мир о своей влюбленности. Он понимал, что люди его не поймут, что его осудят, что он разрушит свой идеальный образ, над которым он так долго трудился. Эшли очень боялся, что в одно мгновение он вдруг перестанет быть лучшим, а этого ему хотелось меньше всего. Только по ночам, на кроткие мгновения становясь собой, он тихо, едва слышным шепотом произносил его имя, стараясь не потерять ни единого звука. Эшли очень нравилось это имя. Оно звучало так нежно и пленительно. Оно буквально таяло на губах и кружило голову, в которой тут же вспыхивали сотни различных ассоциаций… Так продолжалось почти полгода. Полгода они писали короткие сообщения, обсуждая свои планы, мнения и мысли, поздравляя друг друга с победами, сочувствуя всем неудачам и разочарованиям. Это общение, похожее и в тоже время совсем не похожее на дружбу, могло так и не выйти за пределы социальной сети, но Никита совершенно внезапно решил проявить инициативу и пригласил Эшли приехать. Сначала Эшли колебался, терзая себя многочисленными сомнениями, но вскоре сдался, полностью отдаваясь во власть чувств все больше и больше захлебываясь в них, как в неизмеримом омуте. Он не мог упустить возможность снова увидеть Никиту, произнести его имя, или даже дотронуться до него коснувшись теплой, бархатной кожи. Одна мысль об этом сводила Эшли с ума. Он все никак не мог дождаться этой встречи, считая в уме сначала недели, потом дни, и наконец, часы. Вдыхая приятный аромат ожидания, он как можно скорее примчался в Москву но, к сожалению, обстоятельства были против них и Никита не успел вовремя вернуться в город после очередной поездки, и Эшли вновь пришлось мучительно ждать. Сидя в своем гостиничном номере, он всю ночь с надеждой смотрел на огромный мегаполис, думая о завтрашнем дне который мог либо круто изменить его жизнь, либо полностью ее уничтожить. Страх и предвкушение боролись в душе, никак не желая отдавать первенство другому, и это терзало Эшли, он запутался и вновь погрузился в сомнения. Собственные чувства съедали его, и выхода из этого тупика уже не было… Утро пришло слишком быстро и когда первые солнечные лучи начали резать бескрайнее серое небо, на его телефон пришло самое долгожданное СМС-сообщение. Без аппетита позавтракав, он несколько часов провозился перед зеркалом, долго убеждая самого себя, что это даже не свидание, а обыкновенная дружеская встреча, что они просто прогуляются, поговорят, и уже через пару дней он вернется домой. Да, Эшли долго пытался правильно себя настроить, и у него это почти получилось, но стояло парню только увидеть Никиту, и вся его подготовка полетела в тартарары. Глупая, но такая светлая и искренняя улыбка озарила его лицо, стояло ему только встретить парня у порога отеля. Несколько секунд они просто стояли, смотрели друг на друга и улыбались, а Эшли так хотелось заключить его в свои объятия, подарить ему самый безумный поцелуй и просто забыться… - Привет, - прервал затянувшуюся паузу Никита, и протянул ему руку. Немного смутившись, Эшли сжал его пальцы в своей ладони и это, казалось бы, ничего не значащее и совершенно формальное рукопожатие окончательно сбило его с толка, ускорив сердцебиение и пульс, затмив рассудок яркими эмоциями. - Ну, что поехали, - позвал его Никита и, махнув рукой, повел Эшли к своему автомобилю. - А куда мы вообще направляемся? – поинтересовался он, даже не представляя, что задумал его случайный знакомый. - Увидишь, - ответил Никита, ослепительно улыбнувшись, и Эшли решил более не задавать ему наводящих вопросов, а довериться парню и получать удовольствие от того что пусть и не долго, но они все-таки могут побыть почти вместе, побыть вдвоем. Смотря в его очаровательное лицо и бескрайне тонув в его взгляде, Эшли вел с парнем незамысловатую беседу стараясь как можно чаще называть его по имени и поражаясь тому, как красиво это имя слетало с уст. Это имя прекрасно ему подходило, словно описывая всю очаровательную прелесть, сокрытую в этом изумительном создании. Эшли был постыдно и бесповоротно влюблен в Никиту. Это мучало его и окрыляло одновременно. Мысленно он раз за разом задавал себе вопрос: «А что будет, если Никита вдруг узнает о его чувствах?». Такая перспектива пугала Эшли больше всего на свете. Он боялся не только быть осмеянным безжалостным обществом, а еще и потерять этого парня, который точно бы счел его ненормальным… Пытаясь выкинуть все эти мысли из своей головы и просто радоваться тому, что есть у него сейчас, Эшли даже не заметил, как Никита привез его на ВВЦ ВДНХ. Эшли не понимал, что именно представляет из себя Всероссийский Выставочный Центр и чем они будут здесь заниматься, но в результате это место покорило его почти так же как сам Никита. Всюду цвели самые различные цветы, и смешиваясь в воздухе их ароматы, наполняли мир хрупким ощущением сказки. Под необъятным небом раскинулись громадные павильоны, каждый из которых был особой величиной архитектурной мысли и безусловным произведением искусства. Фееричные фонтаны, блистали в свете яркого солнца и Никита, все это время был рядом, улыбался, много говорил и всячески развлекал своего заморского гостя. Они весь день провели вместе прогуливаясь по павильонам и аккуратным дорожкам, обсуждая увиденное и услышанное, делясь впечатлениями и ощущениями, просто наслаждаясь хорошей погодой, приятной компанией и замечательным местом. Эшли так хотелось остановить течение времени, чтобы растянуть эти приятные минуты в обществе любимого человека, но время не слышало его молитв, продолжая свой привычный ход. Вечер приближался слишком стремительно, и когда парням все-таки пришлось покинуть территорию ВДНХ, Никита недолго думая пригласил его в гости. Услышав подобное предложение с его стороны Эшли испугался, но решив, что хуже уже не будет, согласился думая о том, что сможет провести еще немного времени с человеком, который так неожиданно стал для него дорог… Квартира, куда прибыли парни казалась довольно заурядной и самой обычной, но все здесь было пропитано запахом и теплотой так свойственным Никите. Любопытно оглядываясь по сторонам, Эшли пытался узнать что-то новое и ранее неузнанное о своем возлюбленном, который позволял ему это, любопытно наблюдая за действиями друга. - Слушай, а может, мы выпьем чего-нибудь? – предложил Никита, приглашая Эшли на кухню, и по-прежнему терзаясь двуликими мыслями, его гость коротко кивнул головой, послушно следуя за хозяином дома. К счастью, несколько рюмок крепкого напитка так отчаянно обжигавшего горло смогли немного унять все безумные чувства, но даже они не спасали его до конца. На этот раз даже алкоголь был бессилен. Смеясь над очередной пошлой шуткой своего гостя, Никита налил новую порцию только для себя, и тихо прошептав что-то на родном языке, залпом осушил рюмку, невольно поморщившись. Эшли с интересом посмотрел на него, но тут же натянув на свое лицо самую невинную улыбку, Никита поставил рюмку на стол и, встав с места, присел на колени, к своему знакомому обвив его шею руками. Потеряв дар речи, Эшли смотрел в его прекрасное лицо, пытаясь совладать со своей растерянностью, где-то в глубине души невероятно ликуя и в тоже время, проклиная Никиту зато, что он подверг его такому соблазну, словно издеваясь над его чувствами и изощряясь над его телом. Не дожидаясь пока Эшли определиться со своими ощущениями хозяин дома робко улыбнулся и нежно, почти невесомо коснулся его губ своими губами, будто проверяя реакцию парня. Долго ждать этой реакции ему не пришлось и, поддавшись захватившим его чувствам, Эшли прильнул к Никите, крепко прижимая его к себе и посыпая его лицо теплыми поцелуями. Их губы и руки тесно сплелись, дыхание сбилось, а сердцебиение участилось. Сходя с ума от удовольствия и невиданной прежде близости Эшли сам не заметил того как возбудился страстно обнимая и целуя своего возлюбленного… - Постой, - неожиданно остановил его Никита, упираясь руками в грудь парня, и тихо прошептал ему на ухо, - Пойдем в спальню… Встав на ноги, Никита потянул Эшли за руку, увлекая его за собой вглубь квартиры. Не в силах сопротивляться его гость послушно следовал за парнем пытаясь успокоить свое обезумевшее сердце, но было уже слишком поздно. Покорно войдя в комнату, Эшли буквально дрожал от страха и захлебывался от предвкушения. Он был более чем напуган, он совершенно не представлял, что его ждет, и находился в растерянности, граничащей с эйфорией. Резко остановившись, Никита снова улыбнулся, призрачно и почти невесомо коснувшись его щеки, и тут же резко прижал Эшли к стене, впившись ногтями в его шею, безжалостно вцепившись руками в его горло. Воздух резко перестал поступать в легкие и, покраснев, парень широко открыл рот пытаясь сделать хотя бы один вздох, но Никита тут же заткнул его поцелуем, слегка ослабив удушающую хватку. Теперь он сам решал, когда Эшли будет дышать. Иногда он с силой сжимал его горло, иногда немного расслаблял пальцы, даря ему возможность вдохнуть несколько глотков пленительного воздуха. Эшли чувствовал себя марионеткой, беспомощной куклой в руках умелого кукловода, но ему нравилось это чувство. Ему нравилось полностью зависеть от своего возлюбленного. Ему нравилась, та власть, что Никита имел над ним. Теперь на шее должны были остаться синяки и царапины, но парень даже не думал об этом, полностью упиваясь долгожданным наслаждением. Неожиданно отстранившись, Никита с интересом посмотрел в глаза своего гостя, словно пытаясь прочитать его мысли, но желания парня были настолько очевидны, что буквально отражались на его лице. Пытаясь избавить Эшли от лишней одежды, Никита хотел снять с него рубашку, но пуговицы долго не поддавались и тогда он с силой дернул его рубашку на себя, а пуговицы с тихим звоном упали на паркет. Улыбнувшись от мысли о своей маленькой победе, он повалил Эшли на постель и, сняв с себя футболку, принялся руками, губами и языком ласкать его обнаженный торс медленно, возможно даже излишне медленно опускаясь ниже к паху, где все уже горело нестерпимым пламенем желания. - О боже… - тихо прошептал Эшли, до крови кусая свои губы, - Никита, я… я люблю тебя… Слова, произнесенные в порыве страсти, повисли в воздухе, и почти самодовольно улыбнувшись, Никита рукою начал ласкать его возбужденный орган через ткань. Громко застонав, Эшли попытался расстегнуть свою ширинку, но Никита не позволил ему этого сделать и, надеясь подразнить его еще немного, коснулся ширинки губами, аккуратно проведя языком по замку «молния». Тяжело вздохнув Эшли, снова застонал и только тогда, вдоволь насытившись его нетерпеливыми муками, Никита принялся снимать с него брюки и нижнее белье, аккуратно касаясь пальцами трепетной кожи. Наконец освободив его от лишней одежды, Никита заглотил в рот его возбужденный член, лаская языком головку и нежно поглаживая пальцами пах. Закатив глаза от удовольствия, Эшли вцепился руками в волосы радушного хозяина дома и тихо стонал, принимая все его ласки как невиданный дар, но, к сожалению, он не смог продержаться слишком долго и кончил Никите в рот. Проглотив всю его сперму, парень вытер губы тыльной стороной ладони и потянулся к Эшли, за поцелуем попутно снимая с себя одежду. - Подожди немного, - тихо прошептал Никита, легонько укусив Эшли за мочку уха, и перевернул его на живот. Уткнувшись лицом в подушку, Эшли вновь почувствовал подступающий страх. Он часто фантазировал о сексе с мужчиной, а в последнее время даже слишком часто, но он никогда не думал, что его смелые и казавшиеся такими несбыточными мечты смогут воплотиться в жизнь. Он боялся боли. Боялся разочарования. Боялся собственных чувств. Его пугало, но в тоже время манило неизведанное… Немного отстранившись от Эшли, Никита вытащил что-то из верхнего ящика тумбочки, стоящей у его кровати, и вновь прильнув к парню, принялся страстно нашептывать ему на ухо что-то на родном языке. Эшли не понимал значения всех этих слов, но нежный голос еще сильнее сводил его с ума, а упиравшийся в поясницу возбужденный член разжигал все больший страх и заставлял замирать от предвкушения. Прекратив пытать его нежными словами, Никита нежно провел языком за ухом у своего гостя и крепко взял его за ягодицы, раздвинув плоть. - Ты слишком напряжен, расслабься, - попросил Никита и аккуратно начал вставлять в него первый палец, но не глубоко, не дальше первой фаланги, - Так будет только больнее, - прошептал он, свободной рукой погладив Эшли по плечам и спине, - Доверься мне. Я знаю что делаю… Не став перечить, Эшли постарался тихо подчиниться и крепко зажмурился, надеясь, что это поможет избавиться от страха. Аккуратно и медленно Никита проталкивал свой палец все глубже и глубже, пока Эшли прикусив нижнюю губу, впивался пальцами в белую простыню, из всех сил стараясь не закричать. Действуя еще аккуратнее, Никита стал вставлять второй палец и из глаз Эшли потекли слезы. Словно почувствовав это, Никита не стал спешить, дав парню, немного времени, чтобы отдышаться и привыкнуть к новым ощущениям, а после небольшой передышки, он только все глубже вторгался в его тело дрожащими пальцами, и вместе с болью Эшли стало накрывать первыми волнами странного удовольствия. Уже ничуть не стесняясь, Никита вставил в него третий палец, безжалостно растягивая тугие мышцы. Хрипло и тяжело дыша, он, кажется, сам получал от этого удовольствие, и почти лишившись от рассудка от безумного возбуждения, наконец, заменился пальцы членом. Тихо вскрикнув, Эшли его сильнее впился пальцами и зубами в простыню пока Никита, нежно погладив его по волосам, принялся вдалбливаться в его тело, постепенно ускоряя ритм… Слившись в ночной тишине нарушаемой только громкими криками, два горячих тела соединились в общем удовольствии и общих чувствах. Любовь двух тел и любовь сердец стала на мгновение целым миром. Миром, сотканным из прикосновений и поцелуев, из объятий и ласк, из нежности и страсти. Этот новый мир стал тем самым местом, где Эшли мог снять с себя идеальную маску и просто стать собой, стать по-настоящему счастливым…

***

Рваные облака закрывали яркое солнце и голубое небо над сводами ВДНХ. Погода уже начала портиться, но Эшли это не смущало. Он все так же улыбался и, оглядываясь по сторонам, неспешно ступал по серому асфальту. Прошло уже почти три года, с тех пор как он побывал здесь впервые, но это место до сих пор оставалось для него самым любимым в любое время года, время суток и погоду. Остановившись у фонтана «Дружбы народов» он вытащил из кармана мобильный телефон, надеясь посмотреть, сколько сейчас времени, но вспомнил, что не успел сменить в настройках часовой пояс. Запихав бестолковый аппарат обратно в карман, он снял солнцезащитные очки и, пытаясь скоротать время, любовался взлетающими в небо столпами воды и мерцающими каплями, на мгновение замирающими в воздухе… - Эш, - окликнул его кто-то издалека и, расслышав среди нарастающего шума, самый любимый голос, парень обернулся. Он увидел Никиту и, сделав пару шагов к нему на встречу трепетно взяв его теплые руки в свои ладони. Несколько минут они просто любовались друг другом, сильно истосковавшись после долгой разлуки. Эшли смотрел в его глаза и буквально тонул в них, переполняясь нежностью и теплотой. Он безмерно любил его. Любил, так как никого и никогда в своей грешной и полной сомнений жизни. Только Никита смог увидеть в Эшли, в самом лучшем и идеальном мужчине, просто маленького испуганного мальчика забитого до полусмерти на школьном дворе. Только Никита смог смотреть сквозь маску и протянул ему руку помощи, открыв для него самое светлое чувство. - Я люблю тебя, - тихо прошептал Эшли и, поддавшись вперед, подарил ему самый прекрасный поцелуй, сотканный из неописуемой нежности. Пробегавший мимо белокурый мальчуган шести лет отроду внезапно замер на месте, удивленно наблюдая за происходящим и, немного отойдя от шока, громко позвал свою маму, набросившись на нее расспросами: - А как это так? Почему этот дядя целует другого дядю? Зачем? – не унимался малыш, и тогда широко улыбнувшись, женщина взяла его за руку, отведя в сторону, чтобы ребенок не мешал и не пугал своими криками случайных прохожих. - Это любовь такая, - спокойно сказала она и, потрепав мальчика по светлым волосам, тихо добавила, - Любовь бывает разной…