Ловушка для…

Все эти спектакли надоели ему до закатных кошек! Но Рокэ никогда не умел отказывать плачущим женщинам, а Катари, как водится, не гнушалась ничем, напролом идя к своей цели. Подумать только, а ведь когда-то он действительно жалел её, хрупкую, беззащитную девочку, с печальными глазами, полными слёз. Будь она простолюдинкой, из неё бы получилась на редкость талантливая актриса! Он даже считал её привлекательной, и сейчас тело послушно отзывалось на её ласки. Он бездумно расшнуровал корсаж, освобождая маленькую округлую грудь. Обернувшись, Катари уложила на неё ладонь Рокэ, и в паху у него сладко отозвалось. Тело с доводами разума о низости и подлости этой женщины отчего-то до сих пор не было согласно. Она чуть улыбнулась, довольная собой, но, как и всегда, не стремилась поцеловать. Её холёные пальчики ловко освободили его член из плена одежды, обхватили его, проведя несколько раз от головки до основания. На сей раз она улыбнулась шире, плотоядно, и Рокэ стало не по себе. Катари изящно перекинула стройную ножку через его колени, умудрившись не запутаться в многочисленных юбках голубого шёлка. Опустилась медленно, картинно закусив губку, но смотрела твёрдо и холодно. Сжалась внутри, и Рокэ невольно застонал от накатившего жара и приятной тесноты: опытная, она точно знала, что любят мужчины. Что нравится конкретно ему. Рокэ придерживал её за талию, лишь слегка покачиваясь навстречу её движениям. Ему до кошек хотелось оказаться как можно дальше отсюда: скакать верхом на верном Моро, свободно, без оглядки, прихватить с собой Эмиля для компании, да вытащить мальчишку из особняка. Ричард… Вот кого хотелось бы держать в объятьях, заглядывать в широко распахнутые серые глаза, наивные, почти против воли ставшие такими близкими. Его хотелось целовать — нежно, долго, вдумчиво. И любить, но не походя в чужих стенах, а в собственной спальне, жарко, напористо. Рокэ невольно начал двигаться резче, чувствуя приближение разрядки. Катари приняла это на свой счёт, закатила глазки, сжала пальчики на его плечах. Ох, не тебе это, милая, не тебе. Рокэ зарычал сквозь зубы. И тут в дверном проёме, будто выйдя из его мечтаний, ошеломленно застыл Ричард собственной персоной. Катари сыто ухмыльнулась — Рокэ захотелось взвыть. И сбросить Катари с колен, как обнаглевшую кошку. Так вот ради кого было представление! Вот же дрянь! Рокэ, едва сдерживаясь, осторожно ссадил-таки Катари с колен, несмотря на её возмущённое глухое шипение. Захотелось отвесить парочку нелестных замечаний о том, что её яблоки далеко не самые сладкие в Талиге, но он удержал ядовитые слова на языке, глядя на посеревшего мальчишку, судорожного пытавшегося то ли ослабить воротник, то ли задушить себя окончательно. Незачем усугублять. Катари уже стёрла торжествующее выражение со своего личика и приняла вид оскорблённой невинности, будто это Рокэ по своему почину и против её воли раскладывал её на столе. Смотреть тошно! Завязывая шнурки непослушными пальцами, Рокэ подошёл к медленно опускающемуся на пол мальчишке, едва успев подхватить того под локоть. Из пальцев Ричарда выскользнул пакет. Неважно, после. Рокэ буквально силой выволок неподатливое тело в приёмную, в которой бестолково топтался Штанцлер и что-то невнятно лепетал. Рокэ даже не пытался вслушиваться. Хотелось ударить, но даже руки марать об этого старого больного ызарга было противно. — Вон! — не оборачиваясь, бросил Рокэ. Его голосом можно было заморозить пол-Кэналлоа. Штанцлер благоразумно заткнулся, но убираться, похоже, не собирался. Ричард неожиданно сильно вцепился в запястье Рокэ, его глаза метали молнии. — Как вы смеете?.. — задыхаясь, прохрипел он. — Что я смею, мы разберёмся позже, юноша, а сейчас вы, главное, дышите! Рокэ усадил его на стул, резко рванул ворот, не жалея одежды — что-то дробно застучало по полу. Хватка мальчишки ослабла, глаза начали закатываться, а дыхание стало ещё более хриплым, прерывистым. Рокэ подхватил его поперёк груди, метнулся к окну и распахнул створку, впуская свежий воздух. — Вон отсюда! — едва сдерживая ярость, повторил он, оборачиваясь к Штанцлеру. Тот не шелохнулся, внимательно наблюдая за действиями Рокэ и даже не пытаясь помочь своему мнимому подопечному. Рокэ гадливо отвернулся, продолжая нашёптывать что-то успокаивающее Ричарду на ухо. — Будьте так любезны, господин Штанцлер, покиньте помещение, — за спиной послышался холодный бесстрастный голос Ли. Рокэ благодарно кивнул ему. Ли обратился к кому-то в коридоре: — А вас, эрэа, не затруднит ли позвать сюда лекаря? Как можно скорее. — Сию секунду, ваше сиятельство, — раздался в ответ низкий голос Дженнифер Рокслей. Штанцлер наконец поспешил прочь. А Ли тем временем шагнул в будуар. — Позвольте вам помочь, Ваше Величество! За Ли со щелчком закрылась дверь. Что, интересно, устроит Катари для него? Расплачется? Или получит то, что собиралась, только от другого мужчины? Сейчас это уже не имело значения, свою роль коронованная шлюха сыграла безупречно. Как и он сам, каррьяра! Все вольные и невольные усилия по приручению вепрёнка пошли прахом. Тонкий мост над пропастью был разрушен. Его придётся возводить заново, а это сложнее с каждым разом. Тем временем мальчишка в руках Рокэ начал дышать ровнее, но в сознание так и не пришёл, бессильно откинув вихрастую голову ему на плечо. *** Рокэ сидел в неудобном кресле у постели Ричарда, уже несколько дней не приходившего в себя. Он вертел в руках записку — завуалированное приглашение от вездесущего кансилльера. Ловушка едва не захлопнулась. Самому Рокэ, конечно, она вряд ли грозила чем-то большим, чем разочарование, а вот для Ричарда вполне могла оказаться смертельной. Так тщательно беречься от проклятия, чтобы в очередной раз осознать, что все самые подлые вещи всегда творят люди. При его же, Рокэ, молчаливом попустительстве. Что ж, пора что-то менять, в конце концов. И кошки с ним, с проклятием! В то время, пока Рокэ был погружен в свои невесёлые размышления, Ричард, закашлявшись, наконец пришёл в себя. Рокэ поднялся, протянул ему стакан воды и помог напиться. Странно, что мальчишка принял что-то из его рук, видимо, жажда одолевала слишком сильно. Напившись, Ричард отвернулся к стене, засопел обиженно и сосредоточенно. Наконец обернувшись, произнёс хриплым шёпотом: — Разрешите мне уехать в Надор, эр… Монсеньор. — Нет, — жёстко ответил Рокэ. Ричард вскинулся, сверкая глазами из-под длинной чёлки. — Вы всё ещё мой оруженосец, так что извольте сопровождать меня на войну. Ваше недомогание вызвано исключительно эмоциональным состоянием и вашей службе никак не помешает. — После всего, что я видел?.. — обречённо и растерянно проговорил Ричард. — А что вы, собственно, видели, юноша? Впредь поостерегитесь верить театральным постановкам! — Да как вы?.. — снова взялся за своё юный дурак. — Смею, Ричард, ещё как смею, — устало прервал его Рокэ. Что ж, взялся менять что-то, нужно идти до конца. — И я попытаюсь объяснить вам, почему именно. Позже. А сейчас отдыхайте, приходите в себя. Мы выступаем завтра.