—
Когда ближе к вечеру Майк вернулся к комнате 319, она была заперта. Это не было чем-то необычным, Рэнди, вероятно, ушёл в библиотеку или ещё куда. Майк распахнул дверь, бросил рюкзак на свой стул… и резко остановился, потому что, вообще-то, Рэнди был на месте. Он лежал ничком, растянувшись плашмя на полу между двумя койками. Головой он лежал к двери, а глаза были закрыты. — Какого?.. — за полсекунды он присел на корточки рядом, тряся его за плечи. Зелёные глаза открылись и уставились на него. — О. Привет, Майк. — Иисусе, Рэнди, я думал, ты умер! Хотя я слышал, если твой сосед умирает, тебе ставят «отлично» по всем предметам. Но опять же, я не нуждаюсь в их жалостливых оценках… Не в этом суть! Какого чёрта ты творишь? — Стараюсь согреться, — сказал Рэнди немного хрипло, а его глаза вновь закрылись. — Согреться? Здесь не было холодно. Ещё даже осень как следует не началась. Они держали окно открытым неделями… но сейчас оно было закрыто. Занавеска была отодвинута, и Рэнди лежал аккурат в жёлтом прямоугольнике света послеполуденного солнца. Что-то щёлкнуло в мозге Майка. — Оу, думаю, я понял. Это эктотермическая штука, да? У тебя жар. Рэнди звучал смущённо и несчастно: — Ага. — О нет. Фигово. Ты казался отрешённым сегодня, но я не думал, что ты сляжешь с лихорадкой. Я имею в виду… ладно, я предположил, что технически у тебя жар. Как это вообще работает? — Майк надеялся, что этот вопрос не был из разряда некультурных. Физиология монстров сильно варьировалась, и колледж часто был первой возможностью продолжительное время находиться в близком контакте с кем-то не из семьи, физиология которой не сильно отличалась от твоей собственной. — Это, эм… — Рэнди прокашлялся. — Я извиняюсь. Мне правда холодно. Мне нужно согреться. Это глупо, но если я не прогреюсь, я могу заболеть сильнее. Майк кивнул. — Логично. — Это полный отстой, — продолжил Рэнди. — Прости. — Прекрати извиняться! Ты не виноват. Все болеют в первый семестр колледжа. Это всё новая обстановка и прочее. — Ты не заболевал, — отметил Рэнди. Майк задумался. — Конечно заболевал! Да, у меня была, эм, простуда пару недель назад, помнишь? — на самом деле это не было ложью, но так как два дня лёгкого першения в горле не остановили обычный болтливый энтузиазм Майка Вазовски, он полагал, что не может обвинять кого-либо, если никто этого не заметил. — Слушай, я могу чем-то помочь? Хочешь, чтобы я сходил с тобой в медпункт? — Неа, — пробормотал Рэнди. — Не так всё плохо. — Окей, как насчёт того, чтобы я сгонял до столовой и выкрал тебе немного супа? Безвольное тело на полу издало звук чрезмерного отвращения. — Мда, я тебя понимаю, — Майк поднялся на ноги, переложил портфель на стол и несколько неуклюже сел на стул. Он опустил глаз к растянувшемуся на полу Рэнди, поднял на солнечное окно, снова к Рэнди. — Хэй, эм, не хочу тебя беспокоить, но ты ещё можешь менять цвет? Рэнди приподнял голову достаточно, чтобы раздражённо скосить взгляд в сторону Майка. — Нет, я… я не пытаюсь быть грубым. Просто, если ты станешь чёрным, держу пари, ты поглотишь больше тепла. Знаешь, если это то, что тебе нужно. Рэнди быстро моргнул, дважды. — Ага, — пробормотал он нерешительно. Он вновь закрыл глаза, медленно задышал… и до того, как Майк успел моргнуть, Рэнди стал чёрным: глубоким, глянцевым, как угорь, который на фоне тусклого пола сиял на каждой руке и ноге, и дальше до самого кончика его длинного хвоста. — Воу, — выдохнул Майк. Затем громче: — Ты отражаешь часть света. Попробуй что-нибудь немного более матовое. Очередной вдох, и свойство чёрного полностью изменилось. Умом Майк понимал, что чешуйчатая кожа Рэнди всё ещё на месте… но, на его взгляд, текстура была точь-в-точь чёрной свалявшейся шерстью. Рэнди запросто мог бы оказаться странной формы пальто, небрежно сброшенным с вешалки. Майк уставился на него. — Я никогда не привыкну к этому трюку. Это так круто. Глаза Рэнди открылись, неестественно яркие на контрасте, и его зубы сверкнули, когда он выдавил смешок. — Ты первый, кто так считает, — он снова выглядел уставшим. — Дома все смеялись надо мной из-за… знаешь… исчезновений. Я знаю, знаю, это глупо. Я просто… я так нервничаю, и мне просто хочется спрятаться, и это так тупо! Какой страшила прячется? — Воу, воу, воу, — Майк встал и быстро схватил подходящий учебник с полки. — Каждый страшила прячется! В смысле, если хочешь по-научному, это подпадает под категорию прикрытия «Хитрости и подкрадывания», тип B, — он быстро перелистнул на соответствующую страницу и пихнул учебник в лицо Рэнди, — но это важно! Единственная причина, по которой у нас ещё не было обстоятельного обсуждения этого в классе, — это продвинутый уровень темы. Слушай, Рэнди, ты должен перестать позволять этим большим чудовищам запугивать тебя. Я готов поспорить на что угодно, когда дело дойдёт до теста, ты окажешься в десять раз страшнее этого тупицы Салливана! — Ты так думаешь? — Я это знаю. И лучшая часть этого — большой олух даже не увидит нашего приближения, — голос Майка приобрёл ликующие нотки, которые появлялись каждый раз, когда он говорил о своём соперничестве с Салливаном, и Рэнди позволил себе маленький понимающий смешок. Затем он зашёлся в лёгком приступе кашля, который заставил его согнуться, зажмурившись. — Оу, — пробормотал он между быстрыми вдохами. — Чёрт. Ох. Майк закрыл учебник и небрежно толкнул его по полу к столу. — Что такое? — спросил он, вновь приседая. — Голова болит. Всё болит. — Приятель, тебе реально плохо, м? — Майк потянулся и осторожно положил руку на глаза Рэнди, старательно избегая антенны. Диссонанс между видимой текстурой и тем, что он чувствовал, нервировал, и классический жест заботы не дал ему много информации. Гладкая кожа ощущалась умеренно тёплой, как он предположил, но на что это действительно должно было быть похоже? — Это, эм, это работает как надо? Тебе не становится слишком жарко или типа того, нет? — Неа. Это здорово. Спасибо. Но пока он говорил, Майк почувствовал, как мышцы под рукой напряглись. Руки Рэнди сжались в кулаки, его хвост немного завился. — Нет, — пробормотал он. — Холодно. Снова холодно. На этот раз Майк тоже это чувствовал. В комнате стало холоднее. Деревянный пол был прохладным на ощупь, прямоугольник солнечного света ушёл. Он поднял взгляд на окно, чтобы увидеть, что пейзаж резко посерел. — Облачно, — сказал он, поднимаясь, чтобы выглянуть наружу. — Если нам повезёт, они рассосутся так же быстро. Он взглянул на Рэнди в беспокойстве, и подпрыгнул от внезапного звучного раската грома. Рэнди вздрогнул и исчез. Когда гром стих и первые капли дождя забарабанили по окну, он снова появился в своём обычном тускло-фиолетовом виде. — Думаю, я слишком устал, чтобы ещё изменяться, — признался он. — Ничего. Похоже, эта погода задержится, и всё равно скоро стемнеет. Нам нужен новый план, — по ходу разговора он вернулся к голове Рэнди и теперь стоял, тревожно раздумывая. — Отопление в общежитии не включится до октября, это было в справочнике. Я бы сказал, что мы должны переместить тебя куда-то в тёплое место, но ты не можешь выйти в таком… — он сделал паузу. — Ладно, в любом случае нахождение на полу больше не сможет помочь. Хотя бы переберись в постель, м? — Ага… да, — с трудом Рэнди поднял себя с пола и встал на четыре лапы. Он быстро заморгал и поднёс ладонь к лицу. — Эм… Майк с подозрением пододвинулся и протянул руку, чтобы удержать его. Рэнди поймал его запястье двумя руками и вцепился пугающе крепко. — Оу, парень. Ладно, ладно. Давай. Мы можем это сделать. Следующая минута была неловкой, Рэнди покачивался и спотыкался, пока четыре его руки цеплялись за короткое круглое тело Майка в попытке удержаться. Но Майк справился, наконец приподняв его в кровать, куда он рухнул, тяжело дыша. — Окей. Одеяла, — он прихватил одно со своей кровати и набросил его на Рэнди, после чего направился к шкафу, чтобы поискать ещё. — Но… — Я знаю, знаю, — сказал Майк. — Это только на время, замедлить потерю тепла. Вот, — он набросил дополнительное одеяло на первое и натянул их на плечи Рэнди. Рэнди зарылся в простыни поглубже, всеми лапами прижимая одеяла ближе. — Майк? — спросил он, выглядывая с отчаянием в широко открытых глазах. — Я замерзаю. — Я знаю, приятель. Я что-нибудь придумаю. Только держись там, — он отошёл, направляясь к двери. — Подожди… — Слушай, всё с тобой будет хорошо. Я скоро вернусь, окей? Пятнадцать минут. Продержись, — и Майк выбежал, захлопнув за собой дверь.—
Было ли это пятнадцатью минутами или тремя, или часом, Рэнди не мог сказать. Он не смог бы разглядеть часы, даже если бы не пугался мысли об открытии глаз. Теперь дождь лил как из ведра, стабильно барабаня по газону и зданию кампуса и отбивая «тип-тап-тап» по окну, перемежаясь с громом и стуком в голове. Он вновь ухватился за одеяла, тщетно стараясь принять более тёплое положение. Он не дрожал; если бы он мог дрожать, это не было бы такой проблемой. Но каждая клетка его тела хотела поднятия температуры, поэтому они отправляли в его затуманенный мозг непрекращающееся сообщение о том, что ему холодно, холодно, холодно. Холод, хоть он и был иллюзией, отяжелял его конечности и сжимал грудь. При этом он чувствовал себя вялым. Тем не менее он не мог расслабиться, не мог позволить разуму так же замедлиться. Звук дождя и текстура простыней, и постоянное осознание холода били по его чувствам, пока он постепенно не начал воспринимать иное ощущение. Два ощущения: чувство тепла и вернувшийся голос Майка, мягкий, около него. Рэнди повернулся к теплу с новыми силами, потянулся в его объятия всеми конечностями. — Майк, это ты? Иди сюда… — Воу, расслабься, ладно? — сказал Майк, в этот раз не так близко. — Перестань извиваться и помоги мне тут. Рэнди открыл глаза, чтобы обнаружить Майка, стоящего около кровати, снова суетящегося с одеялами. Источником тепла теперь было… — Электрическое одеяло? — Я говорил тебе, что что-нибудь придумаю, — сказал Майк, триумф вибрировал в его голосе даже под мягким врачебным тактом. — Мама Джеффри чрезмерно заботлива и богата — она отправила ему это в первую неделю. Я сторговался с ним на следующую партию твоих кексов, надеюсь, это нормально? — Ох… конечно, — Рэнди удалось сменить тяжёлые одеяла на одно электрическое, и он благодарно зарылся в быстро поднимающемся тепле. Он в удивлении поднял глаза. — Подожди, они ему нравятся? — Ну да, — просто сказал Майк. Он вытащил ближайшую руку Рэнди из-под одеяла и сжал её на пластмассовом контроллере. — Эй, ты должен выключить эту штуку, если тебе станет слишком жарко, хорошо? — Ага, — Рэнди убрал контроллер под одеяло и положил рядом, позволяя глазам вновь закрыться. Майк сделал шаг от кровати, но засомневался. — Не против, если я оставлю лампу на столе и немного позанимаюсь? Не хочу бросать тебя одного. — Валяй, — пробормотал Рэнди. — Спасибо, приятель, — он уже засыпал. Его голова ещё ныла, его горло ещё болело, он ещё ощущал тошноту и усталость, и всё прочее. Однако мороз быстро отступал, и его тело расслаблялось в столь желанном тепле. Он знал, что через несколько часов проснётся от неприятной жары и что пройдут дни, прежде чем он снова почувствует себя здоровым. Тем не менее это было приятно. Первый год обучения был не так плох — на самом деле всё было не так уж плохо, когда рядом был кто-то, кто приглядывал за тобой.