О выборе подарка и повода для радости

      — Может, сюда зайдем?       Брыль и Санина остановились напротив витрины книжного магазина. Реклама говорила о поступлении новых коллекций и собраний сочинений в красивых бархатных переплетах.       — Идея хорошая, — Фома пожал плечами. — Но, думаешь, ему за учёбу книги не надоели? К тому же, он ещё свои не все прочёл.       — И правда, — Алёна оглянулась на магазины, которые они прошли. — Вот что ему подарить? Не каждый день заканчивают на магистра с отличием. Значимое что-то нужно…       — И практичное.       Они, словно сговорившись, вздохнули. Витя сообщил, что вернётся сегодня вечером, после вручения дипломов. Про отметки — ни слова. В этом весь Витя. Но общие знакомые уже успели обрадовать Алену, что новый магистр получил корочки с отличием и отдельную похвалу за личностные качества. Поэтому Алёна, радостной бурей ворвавшаяся в мастерскую, обрадовала Фому, и они договорились пойти после работы за подарком другу.       — Все-таки, какой у нас Витя вредный, — буркнул мужчина, опустившись на скамейку. — Ничего не могу придумать. И знаю я его давно, и люблю, а что дарить — хоть убей, не знаю.       Алёна села рядом, задумчиво упёрлась локтями в колени и подперла ладонями щеки.       — Я тоже столько вариантов перебрала… Может, он что-нибудь говорил? Может, чего-то не хватает?       — Ха! — Фома ударил ладонью по колену. — Чтобы наш Витенька что-нибудь сказал о своих хотелках? Скорее Кира Анатольевна замуж за Киврина выйдет, чем это произойдёт.       Алёна улыбнулась.       — Да, сложно с такими, как Витя. Даже когда что-то надо, не признаются.       — Ни в жизнь, — подтвердил мужчина. — Но нам каким-то волшебным образом надо догадаться, что он хочет. Так. Давай отталкиваться от его интересов… Мир во всём мире мы подарить, увы, не можем.       — Увы…       — Чайник, пылесос, утюг и прочая утварь у него есть.       — Чайник даже новый, перед командировкой купленный.       — Цветы и животных он любит, но не имеет в силу работы.       — Поэтому подкармливает и пристраивает бездомных.       — В чем мы ему помогаем…       — Он мне так герань притащил и два декабриста.       — Второй, белый, ты мне потом перенес.       — Помню. Так, книги мы решили не покупать. Канцелярию, посуду — тоже.       — Это пусть он сам выбирает. Тем более, это больше повседневность, чем праздник.       — Значит…       Но мыслей не было. Смешная и странная ситуация — знать человека, но не знать, что ему подарить. Особенно, когда человек дорог сердцу, и ты хочешь подарить ему весь Мир и звёздочку с Кассиопеи. Хочешь — но не можешь.       — Ну, а что, если ему подарить что-то статусное?       — Что, например? Телевизор? Он его смотреть не будет, только слушать. А на это у него уже есть радио и магнитофон.       — Да нет же. Украшение какое-нибудь…       Фома скривил губы.       — Пустая трата. Он, конечно, поблагодарит нас, даже будет надевать, но только из-за уважения… Говорю же, надо что-то очень важное, но в то же время — не привлекающее лишнего внимания. Под стать хозяину… Сколько мы ходим уже?       Девушка взглянула на часы.       — Два часа почти… Два часа… Фом, я придумала!       Она вскочила на ноги. Брыль последовал примеру.       — Аленушка, что ты придумала?       — Будем объединять практичность и статусность, — девушка блеснула горящими от идеи глазами. — Поторопимся, пока они не закрылись.       Широкими и быстрыми шагами друзья зашагали по тротуару, боясь не успеть до возвращения виновника торжества.       Не успел Ковров перешагнуть порог своей квартиры, как в нос ударил приятный аромат стряпни. Расслышав на кухне знакомые голоса, он улыбнулся, снял обувь, закинул чемодан в комнату и направился на звук.       — А вот и наш маг-чародей высшего пилотажа! — распростер объятия Фома, шагнув к другу. — Как доехал?       — С попутным ветерком, — Витя обнял друзей. — Знал бы, что меня чуть ли ни караваем и оркестром встречать будут, влез через окно и ночью.       Фома ткнул магистра локтем в бок.       — Вот и старайся для таких. Маги-истры.       Алёна рассмеялась последнему слову, выделенному издевательским тоном. Рассмеялись и мужчины.       — Нет, ну правда, — опустился на табурет Витя. — Мне неловко, что вы так печетесь. Я ценю ваше участие, но не стоило…       На столе появился ужин, организованный на скорые руки Алёны и Фомы. Убедившись, что все вымыли руки и все тарелки и стаканы наполнены, компания принялась трапезничать. Стратегически выждав паузу и дав другу отдохнуть с дороги, Алена с наигранной беспечностью начала:       — Ну что, товарищ магистр, хвастайтесь дипломом.       — Да что там хвастать, — отмахнулся Витя. — Корочки картонные, листы бумажные, чернила чёрные. А вот ужин — вкуснотища. Особенно жаркое. Спасибо, родные.       Девушка бросила взгляд на напарника. Брыль подмигнул.       — Брось, Ален, у него поди всё в «удовлетворительно», вот и не хочет хвастаться. Преподавательской состав пяткой перекрестился, когда Витя в поезд садился и уезжал прочь.       — Зря наговариваешь. Педагоги были замечательные. Один своему подопечному объяснял Парадокс Человеческого Счастья на рыбалке. Представьте: сидишь в четыре утра на берегу, с удочкой, и тебе на примере этого вот сидения с палкой куратор рассказывает про Парадокс.       Девушка тихо рассмеялась.       — Страшно представить, Витенька, — продолжил выпытывать Фома. — Как тебе объясняли, и что ты из этого понял.       — У меня куратор тоже хороший был. К сожалению, обошлось без рыбалки.       — То есть, ты все налету понимал? Верно?       В ответ мужчина рассмеялся. Но диплом не показал. Брыль мысленно ругнулся на упертость друга.       Ужин прошёл за повседневным обсуждением. Конечно, заговорщики могли сразу указать на то, что они знают об отличной учёбе товарища, но до последнего ждали инициативы от самого магистра.       Вечер перетек в гостиную. Гости расположились на диване, хозяин квартиры опустился на стул. Терпение друзей иссякло после очередного перевода темы.       — Витенька, ну покажи диплом, — начал Фома, состроив щенячье выражение. — Никогда диплома магистра не видел. Интересно же.       — А я тебе говорил, пойдём со мной, — отрезал Витя, хитро сощурив глаза. — Кира Анатольевна даже согласилась бы тебе командировку оформить. Были бы и у тебя магистерские корочки.       — Как-нибудь потом.       — Вот потом и посмотришь.       — Ну хотя бы расскажи, как вручали? Что говорили?       Витя замялся. Поведя плечом, он ответил:       — Да… Как обычно, напутствие. Что можно ещё сказать? Мы же не из школы выпускались, вот там много чего сказать можно.       — Ну, все равно… Вот, ты так ласково про преподавателей говорил, какие они хорошие, — подхватила мысль девушка. — Как они внимательно и с пониманием к студентам относятся. А как они к тебе относились?       — «Как», «как»… Как и ко всем остальным относились.       — То есть, хвалили?       Витя неопределенно пожал плечами. Фома повернулся к Алёне. «Бессмысленно» — читалось в его взгляде. Девушка грустно кивнула.       — Вредный ты, Витенька, — Брыль поднялся на ноги и укоризненно взглянул на друга. — Твои однокашники тебя сдали с потрохами. И что хвалили тебя, что, к слову, нас с Аленушкой не удивило. И что диплом у тебя с отличием. А ты молчишь, как партизан.       Вопросительный взгляд заметался от одного серьёзного лица к другому. Магистр устало вздохнул.       — Ну, узнали. Хорошо.       — И это все, что ты хочешь нам сказать, Вить?       — А что мне говорить? — смущённо пожал плечами мужчина. — Ну, магистр. У нас много магистров. Ну, диплом с отличием. Есть замечательные магистры и с «удовлетворительно» в табеле. Ну, хвалили. Да все ребята хорошие были, всех хвалили. Зачем заострять внимание-то…       — Затем, что Витя Ковров у нас один и единственный, — Алёна встала с дивана и подошла к Брылю. — И поэтому его успехам мы радуемся, как своим. А сам Витя хочет лишить нас возможности радоваться.       — Не волнуйся, Алёнушка, мы в следующий раз ему слабительное в стряпню подсыпем, — задорно подмигнул Фома. — Если будет и дальше вредничать.       Алена недовольно надула губы.       — Фома, ну это слишком…       Магистр, усмехнувшись, закатил глаза.       — Ты глаза-то не закатывай, Вить. Говори и показывай.       Смеющиеся глаза смотрели на стоящих над душой друзей. В их напущенном возмущении читалась детская упертость.       — Не отстанете? — улыбнулся Витя.       — Не отстанем, — хором отозвались Фома и Алена.       Покачав головой, Витя вышел из гостиной. Через несколько мгновений он вернулся, добродушно усмехнулся грозному виду товарищей и раскрыл диплом на главной странице. Внимательные глаза тут же забегали по записям. Возмущение сменилось радостью.       — Вить, ну ты вундеркинд, — улыбнулся Фома.       — Старался, — скромно отозвался Витя, закрывая документ.       — А что на вручении говорили?       — Да ничего…       — Вить!..       От группового возмущения глаза магистра округлились. С недовольством поморщив нос, он оправдался:       — Сказали, что ответственный. Доброжелательный…       — И желали «всем иметь в друзьях такого товарища, как Виктор Ковров», — процитировала телефонный разговор с Витиным однокашником Алена.       Витя неловко моргнул. Было заметно, что подобные слова — хотя и вполне заслуженные — вгоняли его в краску. Вид невинно оробевшего мужчины вызывал умиление. Заговорщики весело переглянулись.       В женских руках появилась бархатная коробочка. Готовый вновь и с новой силой возмутиться насчёт лишнего беспокойства вокруг своей персоны Витя был деликатно остановлен Фомой.       — В честь получения магистра…       — Да ещё с отличием и симпатией педагогического состава.       — … мы с Фомой хотели бы подарить тебе это.       — С наилучшими пожеланиями для милого друга.       Алена протянула подарок. Витя взял коробочку, взглянул на друзей с благодарной досадой, открыл подарок.       Серебряные наручные часы приветливо блеснули. Осторожно достав их из футляра, Витя примерил подарок к руке. Взгляд уловил гравировку. Мужчина тепло улыбнулся.       — «На добрую память и дальнейшие свершения. А. и Ф.»… Спасибо… И сколько же вы денег отдали за это, позвольте узнать? Ещё и гравировка, наверное, за дополнительную плату. Еще и ужин на свои деньги…       — И тебе пожалуйста, Витенька, — перебив негодование объятиями, рассмеялась Алена.       Не оставаясь в стороне, Фома сгреб в охапку чародеев.       — Рады, что тебе понравился подарок.       — Очень, — растрогано ответил Витя, надел подарок на руку и стиснул друзей в объятиях.