На дві літери довше (На две буквы длиннее)

- Зачем мне все эти шлюхи, когда у меня есть ты, мой прекрасный? - Кохан, ты слишком много выпил. Поедем отсюда. Кохан действительно пьян так, будто бы это - последняя в его жизни пьянка. У Кохана острый, как опасная бритва, язык, у Кохана огненно-пылкое сердце, отныне принадлежащее лишь Сергею. И душа у Кохана свободная и безрассудная, словно цунами. Такие, как Кохан, почти всегда погибают не по своей воле, и из гниющей их плоти расцветают мальвы. - Кохан? - переспрашивает Кохан, пытаясь выловить на дне стакана ещё хотя бы несколько капель. - Я думал, ну, после того, что было... кхем, в кабинке толчка, ты назовёшь меня, ну, на две буквы длиннее. - Пойдём, пойдём. Сергей тащит брата на своём хрупком плече и, когда они оказываются на свежем воздухе, садит на лавку недалеко от бара. - А глаза у тебя как рубины... и волосы как облака... и кожа такая лунная... Сергей хмыкает и вызывает такси. *** Вот, наконец, и дом. Квартира Кохана на десятом этаже, но, несмотря на это, лифт в здании не работает ещё с советских времён. Волочить полусознательную тушу Кохана наверх довольно тяжело, но где-то к восьмому этажу Кохан уже достаточно трезв, чтобы идти самому. - Спасибо. От души, Серый, - Кохан затаскивает Сергея в квартиру и, едва войдя в спальню, плюхается на кровать. На балконе у Кохана лежат матрасы на случай, если к нему вместе с братом приедут ещё и сёстры. Четверняшкам, выросшим при советской власти, не привыкать к тесноте, хотя Сергею по ночам всё ещё снится сжимающая до боли в рёбрах теснота их комнаты в коммуналке. Настолько тесно и душно, что все оттенки серого перед глазами сливаются в абсолютный чёрный. Сергей никогда в жизни не видел цветов - редкая форма дальтонизма - но прекрасно разбирается в оттенках. Он рисует на заказ, в основном пейзажи, и они даже неплохо продаются. - Я хочу тебя нарисовать, - внезапно говорит Сергей. - Прямо такого, полупьяного, растрёпанного и влюблённого. Ты будешь лучшей из всех моих моделей. - Оу. Ну, в таком случае, дай мне свои краски. Я специально выберу только зелёные, чтобы ты случайно не вклинил какой-нибудь другой цвет. Сергей, поколупавшись в чемодане, достаёт набор акварели. Кохан хватает кисть и тыкает её кончиком в ячейки, отмечая оттенки зелёного. - Всё. Я отметил, можешь рисовать. Как мне позировать? В одежде, или... - Всё равно. Я буду только лицо рисовать. - Тогда я разденусь. Кохан чем-то напоминает профессионального стриптизёра, даже когда просто стягивает с себя футболку и спускает джинсы. Сняв нижнее бельё, Кохан разваливается на кровати, будто пародируя какую-то древнюю статую. У Кохана прекрасное тело. Совсем не такое, как у Сергея. Но Сергей, не в силах оторвать взгляда, смотрит только на одно - даже не смотрит, пялится, жадно жрёт голодным взглядом, своим рубиновым взглядом прожигает эбонитовый взгляд напротив. У Кохана зелёные волосы, тёмно-зелёные глаза, нефритовые серёжки-гвоздики в ушах, но всё, что Сергей знает про зелёный цвет - то, что его оттенки отмечены тычками кисти в ячейках акварельного набора. - Ты завис. Так понимаю, портрет накрывается? - хихикает Кохан. - Не накрывается, а откладывается. - Оу, и почему же? Сергей подходит к кровати, на которой лежит Кохан, и ласково касается загорелой щеки брата своей бледной ладонью. Приблизившись к Кохану так близко, как только возможно, и медленно опуская ладонь ниже, на ключицы, Сергей шепчет в губы брата: - Я хочу тебе, Кохане... коханий. Я хочу тебе до нестями, до самісіньких кісток. - Так бери. Ти достатньо гарний, щоб опанувати мене без жодних проблем, - отвечает Кохан так же, в губы напротив. - Ти мене не зрозумів. Я не хочу брати тебе, я хочу навпаки - щоб ти мене взяв. - Гаразд. - Кохан впивается в губы Сергея коротким, но глубоким поцелуем. - В тебе такий гарний голос, коли ти розмовляєш рідною мовою. Дійсно солов'їна. Кохан наклоняется и берёт смазку, завалявшуюся где-то под кроватью, пока Сергей взгляда не отводит от этих прекрасных изгибов. Заметив смазку, Сергей резко выхватывает её из рук брата и, устроившись поудобнее на кровати, чтобы и Кохану тоже было видно, стягивает с себя джинсы вместе с бельём и начинает при помощи смазки растягивать себя на глазах у Кохана. - Я не уявляв собі, що ти можеш бути... таким. Як порнозірочка, їй-богу. Сергей проглатывает едкий ответ Кохану, не успев его придумать. Слишком хочется. Слишком жарко в спальне, с потолка до самого пола пропахшей его любимым, его Коханом. Сергей жаждет точно так же пахнуть, до самых костей пропахнуть морским ветром и бамбуком. Внезапно Кохан, посчитав, что Сергей слишком долго колупается, хватает брата за стройную талию и буквально насаживает на свой член. То ли крик, то ли стон, вырвавшись из губ Сергея, оседает паром на стёклах сползших очков. Впрочем, Сергей сразу понимает, чего Кохан от него хочет, и с удовольствием выполняет. Двигая бёдрами, рвано выдыхая с каждым движением, то поднимаясь, то опускаясь на члене брата, Сергей чувствует, что такого страстного секса у него ещё никогда не было. Там, в барном туалете - скорее экстрим, не более. Тут же - страсть и безграничная любовь. Можно не думать о том, что кто-то зайдёт, можно не затыкать ладонью собственные стоны. Только тут, дома, можно отдаться друг другу, отдаться на милость своих чувств. Так хорошо. Так горячо, до самой дрожи. Каждое прикосновение, которым Кохан щедро одаривает бёдра Сергея - как разряд электрического тока. Слабый, не способный навредить, но возбуждающий всё больше и больше с каждым разом. Сергею кажется, что он так и умрёт на члене Кохана. Сергей, впрочем, не против. Обмякнув в тёплых объятиях Кохана, Сергей кончает на живот и грудь брата. Через пару секунд кончает Кохан, и, не прекращая обнимать Сергея, накрывает их обоих одеялом. Кохану не спится. За окном - прекрасная ночь. Под боком - прекрасный брат, которого трахать ещё раз после такой бурной ночи явно не стоит. И неважно, что будет завтра, даже если завтра сама костлявая придёт. Пока не пришла - остаётся лишь танцевать, пить и страстно трахаться. И любить.