кирилл кравцов, 20:39 братиш, прости, тебя не пустят
даня одоевский, 20:39 это еще почемукирилл кравцов, 20:41 там русик хату снял , он сказал тебя не звать
даня одоевский, 20:41 тогда иди нахуй даня одоевский, 20:41 тоже мне даня одоевский, 20:42 друг называется у дани много друзей, но все они отказались проводить с ним время: одни отмазались, мол, уехали за город, другие же сказали прямо и четко, вон, как кирилл, его близкий (это уже не точно) товарищ. и тот страшно обиделся — у миши херова туча мониторов, и на одном из них он заметил, что его школьничек в поисковике набирал не только решение заданной на дом задачи по профильной математике, но и способ как заставить друга извиниться, почувствовав вину. даня одоевский, 20:49 привези мне потом торт хотя бы даня одоевский, 20:49 первого числа поем даня одоевский, 20:50 все равно трезвый буду потом даня накидал грустных стикеров из бесплатных наборов… даня одоевский, 20:52 шоколадныйкирилл кравцов, 20:55 негра в пене?
даня одоевский, 20:55 отвали миша с ним хорошо общается. они друг другу не совсем друзья, но и не чужие: репетитор и его бестолковый ученик — чем не хороший тандем? их общение строилось в основном на обсуждении тригонометрических формул и перемывании костей знакомым (уж в этом мише с его хобби равных нет), да и похожи они чем-то. в данном случае они сидят в одной и той же луже, без того, с кем можно справить новый год. есть ли смысл в том, чтобы припереться домой к одному из своих подопечных? к непутевому школьнику, который почти каждую ночь смотрит порно, наивно полагая, что режим инкогнито как-то ему поможет… все равно скучно слушать речь президента в одиночку, а так хоть немного можно скрасить себе день. да, точно, можно еще заявиться под предлогом «помнишь, я в прошлом месяце тебе занятие отменил? давай сейчас наверстаем!». господи, какая же умная мысль! да и бежит вровень! в общем, пока до нового года оставалось несколько часов, миша еще минут пятнадцать вычитывал остальные переписки (а также порадовался за сутормина, который все-таки согласился прийти в гости к семаку и поесть вместе с ним оливье), быстренько сгонял в магазин у дома, купил там торт и поспешил к одоевскому. благо, что знает, где тот живет. и не только благодаря репетиторству. — михаил анатолич? здравствуйте, — дверь даня открыл быстро. даже слишком, как если бы ошивался в прихожей собственной квартиры, дожидаясь чуда или одумавшегося кравцова, причем обязательно с извинениями. — вы ко мне? — да. я торт купил. отметим вместе? впустил. повесил куртку, взял коробку и пошел на кухню — все это делал, улыбаясь во все тридцать два, как дурачок. наверное, уже после, когда в календаре будет отмечено первое января простым карандашом, он напишет кому-нибудь из своих не отличившихся верностью товарищей, что встретил новый год обалденно, чудесно, лучше их в десять, а то и в сто раз. и увильнет от вопроса «с кем?», прикусив пухлую нижнюю губу и спрятав лицо в ладонях, потому что ответит «ты его не знаешь». кравцов знает, потому что читал полотно из сообщений, где главной мыслью было «я пиздец люблю своего репета по матеше». миша тоже читал. затем они оба сели за стол. даня на правах хозяина разрезал торт, заварил чай и почти незаметно кусал внутреннюю сторону щеки, пока не начал есть. за окном уже вовсю распоясались тотальная темнота. она, правда, продержится до полуночи, когда все кому не лень начнут пускать салюты, но сейчас на улице хоть глаз выколи. еще снежок падал. мягко, медленно, нерасторопно, ровно как и ложка разрезала нежный бисквит. почти идиллия. почему почти? — михаил анатолич, — подал голос даня, вытерев тыльной стороной ладонью перемазанный в шоколаде рот. — это все, конечно, о-о-очень хорошо, и я вам безмерно благодарен за торт, но… откуда вы про него узнали? и про то, что мне не с кем праздновать новый год? миша закашлялся. сильно закашлялся, покраснел аж и от стыда, и от попавшего не в то горло кусочка бисквита, затрясся и выпучил глаза, как если бы удивился. сейчас он не удивлен, он в ахуе — как можно было не подумать о настолько важной детали?! — я… я, э-э… — даня коснулся пальцами ног щиколотки, потянул ими за штанину, пока миша судорожно пытался собрать мысли в кучу. — да-а… долгая история, знаешь… — расскажете?