On the blade.

Мрак. Сет каждый раз открывает глаза в надежде на свет, хотя бы на маленький лучик. Но здесь всё так же темно, так же пусто. Медленно переводя взгляд в сторону, он видит Луну, большую и манящую. Ночь? Значит он не ослеп, значит еще жив. Вот только, разве теперь это похоже на жизнь? Днями напролёт он убивает людей, вымещая на них всю свою ярость, которая может взяться из ниоткуда. Но вот в последнее время сил совсем нет, а когда они появляются, он тратит всё на глоток терпкого вина, который уже почти закончился. Может быть это и хорошо, от него уже тошнит. Но алкоголь – это единственное, что по мнению Сета, может хоть ненадолго заглушить боль предательства. Даже когда желчь поступает к горлу и пить уже невыносимо. И дышать здесь нечем. Запах крови, вперемешку с сильно приторными благовониями, пахнет настолько отвратительно, что вызывает у него приступы кашля. Как же хочется уйти отсюда, убежать как можно дальше. Но что-то меня здесь держит, не даёт свободы. Когда силы вновь возвратились к богу, он бросил об пол кувшин и встал с постели. Ночь была холодная, и ему пришлось накинуть на себя ткань. Но теплее от этого не становилось и он обмотался ею полностью. Голова шла кругом. А живот болел так, словно в него воткнули меч, и не один, а тысячу. Но он старался забить на это, что у него не очень получалось. То, что Сету сейчас действительно было необходимо сделать - это глоток чистого воздуха, и желательно поскорее. Не хотелось бы умирать в таком жалком месте. Он вышел в сад, где когда-то цвели яркие и пышные цветы. Еще совсем недавно, может, пару месяцев назад. А теперь они завяли, потеряли свой нежный запах, красивый окрас. Сет чувствовал себя здесь очень тяжело, ведь это место приносило ему целое море цветных воспоминаний: когда они с Нефтидой гуляли здесь и смеялись, мечтая о ребёнке, или когда Осирис впервые посадил тут цветы, и их бутоны распустились и стали такими алыми, что обжигали глаза. Когда они вчетвером сидели здесь, хорошо проводя время. Но больше этого не повторится. Никогда. Сет хотел избавиться от этих навязчивых воспоминаний, поэтому он в спешке покинул сад. Будто это действительно ему поможет. Он шел по длинному коридору во дворце, на стенах и потолках которого, красовались живописные фрески... с участием его брата. Только взглянув на них, Сет сразу опустил голову вниз. Сейчас он больше всего на свете не хотел видеть именно его. Но где бы он не находился, Осирис продолжал заявлять о себе, будто следил за ним, шел по пятам. — Ты даже после смерти не даёшь мне покоя, — хриплым голосом сказал бог. — ублюдок. А тупая боль в животе стала только усиливаться, его очень сильно тошнило, и хотелось поскорее лечь. Но с каждым новым шагом, идти становилось всё тяжелее. И сдерживаться более стало невозможно, наклонившись, Сета вырвало. — Блять.. — выругавшись, Сет вдруг встал и завернул за угол, придерживаясь стены. Тошнота стала медленно отступать, но нормально он себя всё ещё не чувствовал. Дальше он шел по полной темноте, где только в конце коридора горел факел. Слуги часто бегали здесь, но как только между ними пошел слушок о том, что их тиранический правитель сейчас находится здесь, они тут же попрятались. Сету, в общем-то, было плевать. Пройдя еще немного, он вдруг резко остановился и толкнул дверь. Покои были не заперты. Внутри было очень чисто и светло. Не спеша, Сет сделал несколько шагов вперед, и стал внимательно рассматривать. Здесь всё было так же, как раньше, вот только кое-кого не хватало. Анубиса. Да, еще совсем недавно эта комната принадлежала Анубису, но по приказу Сета, ему предоставили другие покои. Подальше от него. Бог решил, что так будет лучше, что так ему будет спокойнее. Но чем дольше он его не видел, тем больнее билось его сердце. В любом случае Анубису будет лучше везде, где нет его. От этих мыслей Сет поник. Он провел рукой по красочным мозайкам на стене, и подошел ближе к небольшому зеркалу, висящему над столом. Остановившись, бог взглянул на свой внешний вид. Прошло довольно много времени с тех пор, как он смотрел на себя. Маска рассыпалась, словно песок. Глаза Сета были полуприкрыты, макияж немного осыпался, и создавалась иллюзия синяков под глазами. На губах были красные следы от укусов, лицо бледнее, чем обычно. Положив руку на щёку, бог опустил взгляд вниз. На ткани, что он накинул, были следы засохшей крови, как и на его руках. Сет так привык к этому, что уже не считал это чем-то необычным. А сейчас он увидел, насколько жутко это выглядит. Но то, что Сет находил еще более жутким, это небольшая выпуклость его живота. Он же... вроде был меньше? Это не могло быть просто вздутие. И ел он не так много. Тогда что? Сет перебирал разные варианты того, что это за хуйня, но ни одна из них не подходила под описание. Когда бог вновь невольно вспомнил события той страшной ночи с Осирисом, его будто ударило молнией. От осознания Сет впал в ступор. — Нет... этого не может быть, — дрожащей рукой, он прикрыл рот, продолжая повторять слова, — нет... я не верю. Паника с головой захлестнула Сета. Глаза забегали в разные стороны. Он попробовал сопоставить все события, и как оказалось, всё действительно сходится. Опустив руку на низ живота, он почувствовал странности, которые не испытывал раньше. Это... и есть беременность? Настолько мерзко он себя уже давно не чувствовал. Быть изнасилованным собственным братом это сам по себе ужас, но залететь от него - это ещё хуже. — Ах, какое чудо, — Сет всегда мог узнать этот злорадный, но такой привлекательный голос богини хаоса. Сехмет сидела на ложе, перекинув ногу на ногу, — неужели наш малыш Сет уже совсем скоро принесет в этот мир еще одного бога? — Ты... дранная сука, проваливай отсюда, — не поворачиваясь, сквозь зубы процедил бог войны, — да откуда ты вообще взялась. — Я появляюсь везде, где что-то не так, — улыбнулась богиня, и подошла ближе к Сету, — не переживай, на этот раз я пришла не для того, чтобы посмеяться над тобой, а чтобы помочь ~ — Не верю, убирайся нахуй. Я не хочу сейчас никого видеть, и тебя в первую очередь. — Что ж, тогда я уверена, что ты справишься со всем сам. — Сехмет аккуратно положила на стол клинок, подтолкнув его к Сету. И тут же исчезла. Сет с непониманием посмотрел вслед богине хаоса, а затем перевел взгляд на клинок. Он очень долго смотрел на него, и до последнего не хотел брать в руки. Но если сейчас он не сделает это, то потом уже может быть слишком поздно. Он просто не сможет решиться во второй раз. Дрожащей рукой, Сет взял холодное лезвие. На нём отражалось его лицо: дрожащие губы, следы от крови на щеке и пустые глаза, из которых тихо текли слезы. Тяжело вздохнув, бог войны закрыл глаза и руками обхватил клинок. С неприятным звуком, лезвие резко вонзилось в живот. От боли Сет прищурился и прикусил губу. А затем он замахнулся ещё раз, но в этот раз сильнее. Потом еще несколько раз, он не мог остановиться. Ему казалось что это бесполезно, что этого мало. Пол окрасился в красный, а на зеркале появились алые брызги крови. Всё было как в тумане. От звона в ушах он не слышал ничего, а от безумной боли, что проходила по всему телу, хотелось кричать. Но вместо подавленного крика, Сет продолжал всхлипывать и кусать губы до крови. В какой-то момент он остановился. Клинок выпал из рук, приземлившись на пол с громким звуком. Ноги уже не держали Сета, он тяжело упал на колени. Вытянув перед собой ладони, он увидел, что они были в крови, которая медленно стекала по рукам. Но в этот раз это была его собственная кровь. Может, если бы Сет продолжил и дальше, то сейчас бы лежал на полу и бился в конвульсиях, но сил больше не осталось. Конечно, от этого он не умрет, но боль он всё равно чувствовал. Ужасную, пронизывающую до костей. Но какая бы не была эта боль, она все равно никогда не сможет сравниться с душевной.