Cetera desiderantur

Над Скайхолдом разразилась гроза. Настоящий ураган налетел на горную крепость — гроз такой силы не видали здесь уже очень давно. Недостроенная башня, приготовленная для магов, пострадала первой — несколько крупных камней слетели вниз, едва не придавив дежурного офицера. Дориан вышел на крепостную стену и отсалютовал кубком с самым дрянным вином, которое только смог найти в подвалах Скайхолда, разорвавшей небеса молнии. Электричество всего было его стихией и он чувствовал родство с этой беснующейся грозой, норовившей разобрать неприступную крепость по камешку. Он был близок к тому же. Облокотившись на стену, он сделал глоток и поморщился — кислятина, отдающая травой, больше похожа на перебродивший спирт, чем на то, что может носить название “вино”. Очень похоже на то, во что превратилась его жизни. В кислый перебродивший спирт. Впору писать письмо на родину — дорогой Галвард, можешь начинать свое “А я же говорил”, и как всегда оказался прав. Галвард, которого Дориан послал в Редклиффе снова после заявления о том, что Максвелл — неподходящий выбор. Потому Инквизитор или потому что мудак? Дориан теперь знал ответ, но веселее от этого не становилось. Одно дело — просто свидания за закрытыми дверями, когда никто никому не обязан, и даже бесстыдный флирт у всех на виду. И совсем другое — отвратительные клятвы и обещания, которым он, идиот, позволил себе поверить. Во внутреннем дворе раздавались крики — это Кассандра и Каллен пытались минимизировать потери, играя в шахматы своими людьми. Судя по внешнему виду, гроза застала их посреди спарринга, в процессе которого оба пытались сломать не меньше дюжины мечей. Кассандра это Кассандра, она всегда такая, а что до командора, то он имел на это полное право. Хм. Дориан усмехнулся и наполнил кубок доверху, опрокинул в себя половину и посмотрел бутылку на просвет. Оставалось еще больше половины, а значит, вполне можно нанести визит вежливости… Крайне невежливо завалившись без приглашения в командорскую башню. Восточную дверь Дориан открывал ногой, удивившись на короткий момент, что вокруг не было стражи. Скорее всего, все внизу или на стенах возле стройки, пытаются минимизировать ущерб. Кому, в конце концов, сдался калленов аскетичный угол? Дориан вошел и огляделся — раньше он здесь бывал вместе с Тревельяном, занося какие-то очередные найденные документы, и не присматривался. Все выглядело хуже, чем он помнил. Одинокий стол, книжный шкаф и заваленный почему-то досками диван — и лесенка наверх на какой-то птичий насест, где командор, наверное, раз в неделю все-таки предавался сну. Дориан скривился. Или не раз. Или не сну. Ногой закрыв дверь, он сбросил доски с дивана прямо на пол и повалился на поеденную молью и временем золотую парчу. Сделал еще глоток и принялся ждать. *** Каллен появился пару кубков спустя — мокрый и встрепанный, одетый в одну рубашку, выглядящий изможденно. Дориан слышал краем уха, что Тревельян едва не заставил его снова принимать лириум, но командор пока держался. — Ты, — Каллен резко дернулся в сторону и Дориан ощутил лезвие меча у горла. — Что здесь делаешь? Первый — убийственный — порыв прошел мгновенно, Каллен убрал меч в ножны и Дориан разрешил себе сглотнуть. — Пришел выпить, командор. Ночь располагает. — Ночь располагает дежурить, чтобы не обвалилась западная башня, — мотнул головой Каллен. Кудрявые волосы от дождя вились еще сильнее и облепили высокий лоб. Каллен машинальным жестом загладил их назад. — Брось, командор. Не будешь же ты всю ночь торчать под дождем лично. Я знаю много других способов аутоагрессии, которые не повлекут за собой простуду и лихорадку. Подумай сам, ты сляжешь — Корифею радость… — Слишком болтлив, — рявкнул Каллен, стаскивая через голову рубашку. Дориан оценивающе скользнул взглядом по открывшейся картине. Все при нем — подтянутое, крепкое тело, напряженные мышцы, пара-тройка косых некрасивых шрамов… — Неплохо, — Дориан сделал глоток. — Его можно понять. — Кого? — Макса. Каллен резко развернулся. Ноздри раздувались яростно, как будто он был готов броситься на Дориана и голыми руками свернуть тому шею. В какой-то степени Дориан даже был готов. Но Каллен сдержался. — Зачем ты пришел? — Выпить. — Дориан встал с дивана и отсалютовал бутылкой. — Это самое дерьмовое пойло, которое я только смог достать. Под стать дерьмовому дню. — Это… — Каллен оперся о стол и на мгновение прикрыл глаза. — Наливай. *** В книжном шкафу Каллена нашлись не только обветшавшие от времени тома эльфийской истории, но и два кубка — стеклянный и медный, совершенно друг другу не подходящие. Как и собутыльники, собственно говоря — Дориана это очень повеселило. Каллен хмуро уперся взглядом куда-то в его шею: — Что смешного? — Эти кубки… — отсмеявшись, Дориан пальцем показал на них. — Как мы. А бутылка — Макс. Полное дерьмо. Он сел прямо на пол — на какую-то потрепанную медвежью шкуру, изрядно потрепанную временем. Каллен прошелся по комнате и, достав пару не самых сухих поленьев, попытался развести огонь в очаге. Предсказуемо ничего не получилось. До Дориана донеслись тихие ругательства. — Ай-яй-яй, а такой приличный казался командор… — Дориан вытянулся на шкуре, даже не делая попыток встать. Голому плечу стало ощутимо зябко. — Если в крыше такие дыры, до неудивительно, что дрова отсыревают. Вы бы позаботились о себе… — Не твое дело, — рыкнул Каллен, продолжая возиться с огнивом. Дориан вытянул руку и щелкнул пальцами — и дерево вспыхнуло, вызвав новый поток ругательств. — Ненавижу магов, — в сердцах признался Каллен. — Удивительно, как ты сошелся с Максом. — Удивительно, что я с чего-то решил, что он чем-то отличается от всех остальных. — Кстати, я тоже маг, — мягко мурлыкнул Дориан, перекатываясь на живот. — Я заметил. Каллен сел на пол, прислонившись спиной к лестнице. Свежий морозный воздух из дыры в потолке и жар огня в печке создавали изумительный контраст. Дориан не мог решить нравится ему это, или нет. Но это определенно давало представление о том, как живет командор Каллен. Дориан скользнул по нему взглядом. Блики огня играли на светлой коже — такой светлой, что рука самого Дориана была бы совсем черной на ее фоне. Если бы он прикоснулся. Если бы. Вместо этого он приподнялся на локте и принялся разливать вино. Каллен протянул руку и взял медный бокал. Дориан даже не удивился выбору — как же иначе. Сквозь мутное стекло пробивался свет очага. — Кислое, — сказал Каллен, пригубив вино. — Дрянь, — согласился Дориан, облизывая губы. *** Пили молча — под треск поленьев в очаге и завывания непогоды сквозь дыру в потолке. Каллен, вопреки опасениям Дориана, не стал тянуть весь вечер один кубок. Да и не то это было вино, чтобы его тянуть. Специальное вино “надраться и забыть”. Дориан, развалившись на шкуре, размышлял, чего он хочет больше — разговорить командора или и дальше наслаждаться блаженной тишиной, которая прервется в тот момент, когда Тревельяну понадобится кто-то из них. — Я не покину Инквизицию, — наконец сказал он, заново наполняя кубок почти доверху. — Даже не надейся. — А я-то успел порадоваться, — криво усмехнулся Каллен. — Но, наверное, теперь предпочтешь кабинетную работу? — Ну что ты, — Дориан так махнул рукой, что золотое кольцо слетело с пальца и куда-то укатилось. Дориану было лень его искать. Потом заберет. Похудел на нервах, куда годится! — Макс, конечно, козел, но отказаться от такой соблазнительной возможности сдохнуть где-нибудь под ногами великана или под огнем из пасти дракона выше моих сил. Каллен фыркнул. Дориан оскорбленно на него посмотрел: — Не говоря уже о том, что в поле я намного полезнее. Штатный некромант — это вообще очень полезное приобретение. И потом, ходят же в одном отряде Варрик и Кассандра? Вот уж кто друг друга на дух не переносит… — Кассандра читает книги Варрика, — резонно заметил Каллен, склоняя голову к плечу. — И очень им радуется… — Я тоже радуюсь каждому закрытому Максом разрыву, — возразил Дориан. — Я слишком хочу спасти этот мир! — Странно слышать от тевинтерца! — пробормотал Каллен. — Я так и не понимаю, зачем тебе это. — Живу я тут, — буркнул Дориан. Ему надоело сидеть. Он опустошил кубок, наполнил его заново и лег так, что его голова оказалась на коленях у Каллена. Он ожидал от командора по крайней мере возмущенного шипения — или “Очищения” с ходу, кто их разберет, храмовники бывшими не бывают. Меньше всего он ожидал руку Каллена на своем лбу. — Проверяешь, нет ли у меня температуры? — хмыкнул Дориан. — Что? — Каллен вздрогнул. — Нет, я просто… Просто это хорошая идея, да. В конце концов, вряд ли они оба сейчас стремятся, как раньше, проводить свободное время с Тревельяном. Дориан снова окинул взглядом командорский кабинет. Представил, как Макс приходил к нему в библиотеку, говорил, как сильно соскучился и уводил в свои комнаты ради долгих разговоров, поцелуев… И не только… А потом уходил в эту башню и разыгрывал все тот же спектакль, но уже перед командором. Стало тошно. — Что он сказал тебе? — спросил Дориан. — Ммм?... — Ну, он сказал тебе что-то? Как-то объяснился? — А, — сказал Каллен и, помедлив, добавил. — Он промолчал. — И отшутился, — вздохнул Дориан. — Макс в своем репертуаре. Вряд ли ему когда-нибудь по-настоящему… Он не договорил, прижавшись губами к краю кубка — кислое вино прекрасно гармониловало с кислой печалью, свернувшейся где-то в груди. На Макса было бесполезно злиться. Бесполезно ненавидеть. Он бы, даже, наверное не заметил бы, что Дориан с ним поссорился. — А ты что будешь делать? — полюбопытствовал он. — То же, что и обычно, — пожал плечами Каллен. — Я командор Инквизиции, и это то, что я действительно могу делать хорошо. То, что у меня получается. В отличие от. Дориан отлично считывал молчание и полутона. — Еще вина? — щедро предложил он. *** Вино кончилось, расходиться не хотелось. Там, за дверью, шанс напороться на Тревельяна сильно возрастал, да и соваться под дождь после спорного уюта командорского жилища не хотелось. Каллен встал — Дориан недовольно разворчался, — и, покопавшись в столе, достал бутылку из темного стекла, выглядящую крайне подозрительно. — Возможно, это виски, — чуть извиняющимся тоном сказал Каллен. — Даже, возможно, гномий. Прости, я… не разбираюсь. Дориан сел на шкурах и протянул руку, сжимающую кубок — мол, лей. Чего теперь терять-то. Вряд ли будет гадость хуже этого вина, куда уж хуже то? Хуже было куда. Если вино запечатывало тоску в груди, то виски — или что это было? — било в голову, отдавалось в висках, высекала искры из глаз, и окончательно лишало способности мыслить хоть сколько-нибудь ясно и трезво. Дориан, увидев доску для игры в “Королев” даже попытался порасспрашивать Каллена, играет ли тот — и только на середине интересной беседы о методах взятия замка соперника обнаружил, что мысли и губы его заняты уже не игрой, а широкими плечами собеседника. Каллен, вопреки ожиданиям, был не против — его рука на бедре Дориана красноречиво свидетельствовала о новом повороте в разговоре. Губы Каллена, сухие и твердые, раскрылись под настойчивыми поцелуями Дориана. Вкуса лириума и правда практически не ощущалось, молодец, командор, держится… Дориан усмехнулся, прервав поцелуй, лизнул соблазнительный шрам над губой и встретился взглядом с медово-ореховыми глазами Каллена, затуманенными гномьей дрянью. — По моему, это неплохой выход из ситуации, — сообщил Дориан, хотя совершенно не был уверен в том, хороший это выход или плохой, и выход ли, но тело командора под его руками дурманило сильнее алкоголя. — Определенно, — очень серьезно согласился Каллен, и взялся за ремень на мантии Дориана. *** Медвежьи шкуры отлично сочетаются с обнаженными лопатками, думал Дориан, выгибаясь под Калленом четвертью часа спустя. Огонь в очаге бросал рыжие блики на обнаженную кожу, в комнате стоял стойкий запах хвои, мускуса и алкоголя. С потолка капала ледяная вода, привнося в жаркий секс непрошенные контрасты. Каллен был восхитительным. Подаваясь под сильные размеренные толчки, Дориан думал, что недооценивал его раньше. Смотрел как на храмовника, как на инструмент Инквизиции, потом — как на соперника. А руки на его бедрах были сильными и диктующими свои условия, задающими свой темп — все, как он любит… Мягкий голос и властный взгляд — кто бы мог подумать, что в командоре таятся такие демоны? Пальцы, путающиеся в волосах, уничтожающие последнее воспоминание о прическе, беспринципно удерживающие голову в удобном положении, потом так же уверенно и властно ложатся на горло, вынуждая умолять и стонать. Губы, полные и ласковые, готовы брать штурмом чужой рот — и уступать чужому напору. Единственное условие, которое поставил Каллен — без магии. Без магии… И ладно. Есть много других способов получить удовольствие двум людям, увлеченным друг другом и объединенными общей бедой — в смысле, общим мудаком. Спасибо, Макс, что дал возможность получше присмотреться к красавцу командору и понять, почему Орлей и Ферелден на удивление дружны в своем желании поскорее опутать его узами брака. Жаль, конечно, тех девиц, что бесполезно по нему сохнут — кажется, у Каллена совсем другие предпочтения… Выцеловывая дорожку поцелуев по соленой от пота груди вниз, Дориан думал, что понятия не имеет, что будет наутро, но и не важно, и не важно. После Макса — абсолютно никакого желания думать о чем-то “навсегда”. Зато очень сильное желание быть здесь и сейчас, потому что, Создатель, он давно так не хотел. Поэтому, когда буря, наконец, сокрушила жалкие остатки потолка в командорской башне, и поток ледяной воды обрушился прямо на спину Дориану, он не придумал ничего лучше, чем расхохотаться в голос. *** Наутро Дориан, подпирая гудящую голову, полулежал на кушетке, с которой предварительно сгрузил все доски на пол, и пытался разобраться в гамбите, выставленном ему Калленом “для проверки уровня”, пока Лелиана и Жозефина молча разглядывали сокрушенную крышу. — Жить здесь нельзя, — задумчиво сказала Жозефина. — Рабочий стол не пострадал, — возразил Каллен. — Какое впечатление об Инквизиции будет из-за того, что наш командор живет в руинах? — склонив голову к плечу, сказала Лелиана. — Впечатлять должны наши деяния, а не крыша, — снова возразил Каллен. — У меня все еще есть свободная комната, — словно бы вскользь заметил Дориан. — В ней есть окно и крыша, и, кстати, командор, вам мат. Брови Каллена взлетели вверх и он склонился над доской, проверяя финальную позицию фигур. — И правда. Потенциал, определенно, есть… — пробормотал он. — Вот и отлично, — обрадовалась Жозефина. — Как мило с вашей стороны, Дориан, предложить убежище командору. Лелиана хмыкнула, но промолчала. Дориан отскреб себя от кушетки, взял доску и махнул рукой. — Я пошел. Собирайтесь и приходите, командор, вторая дверь слева в верхнем крыле. И ушел, пока Каллен не придумал очередные контраргументы, заставляющие задуматься, что он вообще делает. Ведь только что обещал себе, что хватит, с него хватит. И Каллену, наверное, тоже хватит. Впрочем, от одной партии в “Королевы” сильно ничего не изменится. Или от двух. Или от трех. Вот только вино в этот раз должно быть хорошее. Антиванское. И Максу придется терпеть, что разоряют его винный погреб — в конце концов, вся эта хрень происходит исключительно из-за него. А что до всего остального… Остальное остается только желать.