Идеальный обжект| Фанфик BfB/BfDI

В комнате Дерева не было дефективных, поэтому на него не слишком повлияла новость о том, что они все умрут. Конечно, он чувствовал себя плохо, он не думал, что кто-то заслуживает смерти, но это не повлияло бы на него. Но Ручка был опустошен. Сначала ему было все равно, пока он не узнал, что Блок помечен как дефектный. Блоки и он почти не видели друг друга, но осознание того, что он умрёт, все еще причиняло ему сильную боль. Но в остальном никто по-настоящему не пострадал. «Разве она не ведет себя немного странно?» — небрежно спросила Пирог, указывая на Бутылку. Она была права, Бутылка сидела в углу, она нервно оглядывалась, её дыхание участилось. «Да, я проверю её, я уверен, что с ней все в порядке». — сказал Дерево, подходя к тому месту, где сидела Бутылка. «Эй! Ты в порядке?» — спросил он, садясь перед ней. Её глаза метнулись к нему, и они сохранили зрительный контакт. «Я-я-я не-знаю, что н-н-н-н-не так?! Это больно! Я не знаю почему! Мне нужна помощь! Мне н-нужен доктор Ксавье!» Она беспомощно плакала. Рыдающее дерево сбило его с толку, но он все равно позвал Лия. «Эй, эм, ты можешь позвать Ксавьера сюда? Скажи ему, что она сходит с ума.» Она кивнула и сделала, как было сказано. Ксавье потребовалось всего пару секунд, чтобы прибыть. «Что происходит? С ней все в порядке?» Он спросил. «Я не знаю. Она просто продолжает плакать и вести себя очень странно. Но ты ведь можешь ей помочь, верно?» Он спросил его, сомневаясь в способностях доктора. «Конечно! Вот, я возьму ее ненадолго и выясню, что происходит.» Три-Моте кивнул и наблюдал, как Ксавье забирает бутылку из комнаты. «Мы вернёмся!» — радостно сказал Ксавье, закрывая дверь. Дерево на секунду уставился на закрытую стену. Могли бы они ей помочь? Он не знал, почему он продолжал сомневаться в нем. Вероятно, потому, что он позволяет половине из них умереть. Дерево знало, что это так. «Он ведет себя странно! Это действительно странно, Пончик!» Барф Бэг беспорядочно завопила, указывая на Желатин. Он провёл все утро, уставившись в землю, как будто на ней было выгравировано какое-то послание. Он выглядел расстроенным. Пончик вздохнул. «Барфи, с ним всё в порядке. Я уверен, что он просто расстроен из-за всей этой истории с умиранием». Бумажный пакет схватил его за плечи. «Нет! Это неправильно! Я знаю, ты расстроен, но ты не можешь игнорировать его!. Пончик простонал. «Если это прекратит твоё беспокойство, я пойду поговорю с ним», — сказал он, медленно подходя к Желатину. «Эй, ты бесишься из-за бумажного пакета, тебе следует успокоиться». Нет ответа. «Желатин, чувак. Отвяжись от этого. — Он начал ковырять траву. Но никакого ответа. «ЖЕЛАТИН! ПЕРЕСТАНЬ ПЫТАТЬСЯ НАПУГАТЬ НАС!» Он закричал так громко, как только мог. Желатин вздрогнул, глядя на него снизу вверх. Пончик повернулся, чтобы посмотреть на Бумажный пакет. «Ладно, проблема решена, он жи…» Желатин набросился на Пончика, кусая его за щеку. Он закричал от боли, вызвав сопровождающие крики страха в комнате. Бумажный пакет бросился к кнопке вызова и с грохотом опустила её. «Ксавьер! Пожалуйста, приезжай скорее! Желатин съедает Пончику лицо, и мне страшно!» Она закричала. Она посмотрела на большую дверь. Ничего. «Я-я знаю, ты, наверное, занят, но мы действительно напуганы и нам нужна помощь! Пожалуйста!» Крики Пончиков пронзили мысли бумажных пакетов. Бутылка уже начала плакать. Уводит Ксавьера из их офиса. Он не мог слышать мольбы о бумажных пакетах. «Гвоздь! Продолжай звонить ему! Мне нужно помочь!» Нейли подбежала к двери и тоже позвонил Ксавье, позволив Бумажному пакету сбегать к помощи Пончику. Она попыталась схватить Желатина сзади, чтобы оттащить его. Но теперь он бил Пончика, и она не могла ухватиться. Но в конце концов она схватила одну из его рук, используя всю силу, на которую была способна, чтобы удержать её. Но он не был слабым. Он сильно ударил локтем в ответ. Он запихивался прямо в рот бумажным пакетам. Она взвизгнула и отшатнулась. Нейли перестала нажимать на кнопку и открыла дверь. Ты не должна была этого делать, но это была чрезвычайная ситуация. «Мы с Бомби пойдем искать Ксавьера! Будь осторожней!» Она закричала, и они с Бомбой выбежали из комнаты. ПДР, казалось, никуда не годилась. Гвоздь и Бомба побежали так быстро, как только могли, в офис Ксавье, но обнаружили, что он пуст. «Где он?!» — закричал Нейли. «Может быть, они в той комнате?» — спросила Бомба, указывая на одну из двух выходных дверей. Они оба подошли к нему. У них не было возможности выбраться, но они могли видеть слабый свет из-под двери. «Это супер желтый свет. Странно.» — сказал Нейл, пытаясь найти ботинки Ксавье. «Что вы двое делаете?» — спросил спокойный голос. Нейл подпрыгнула, и Бомба выставила руку перед собой. «М-мы искали доктора Ксавье! Нам нужна его помощь!» Бомби объяснил, изображая уверенность перед Фостером. Фостер ухмыльнулся. «Знаешь что? Нравится инициатива. Но он вон там.» — сказал Фостер, указывая на другой конец помещения, где находилась лаборатория. Гвоздь и Бомба промчались мимо них так быстро, как только могли, в офис, не опасаясь, что Фостер солгал. Как только они вошли, то увидели Ксавье и услышали плач. «Нет! Я не хОЧУ этого! Я хочу получить своё лекарство! Остановись!» Бутылочка громко плакала, когда Ксавье пытался ее успокоить. «ДОКТОР КСАВЬЕ!» Нейли закричала так громко, как только могла. Ксавье резко повернул голову, чтобы посмотреть на них. «Хм? Почему вы двое вышли из своей комнаты?» — спросил он, отводя взгляд от бутылки. «Желатин атакует нас! Быстрее!» Она закричала. Глаза Ксавье расширились. «ОХ. Ох нет!» Он мгновенно бросился в свою комнату и распахнул большую дверь. Желатин закричал, пытаясь вцепиться в Пончика, который использовал свои ноги, чтобы оттолкнуть его лицо. Бумажный пакет впилась пальцами в его голову, изо всех сил стараясь удержать его подальше. «Я не хочу умирать!» — закричал Пончик, всхлипывая. Ксавье быстро выбрал Желатина из группы и обнял его. «Хорошо! Бумажный пакет и Пончик, вы можете идти?» — спокойно спросил он. «Я… я могу». — тихо проговорила Бумажный пакет, прижимая руку ко рту. «Я-я думаю?» — дрожащим голосом сказал Пончик, пытаясь сесть. Ксавье наклонился и подставил другую руку ладонью вверх, чтобы они могли забраться на нее. Барфи помогла Пончику надеть на руку Ксавье, и они принесли их в лабораторию, где сидела Бутылочка, её слезы более или менее прошли. «Хорошо, я вижу Пончик с повреждениями, как насчет тебя, бумажного пакета?» — спокойно спросил их Ксавье. Она открыла рот и показала на свои зубы. «Один из них чувствует себя свободным». Мягкая улыбка Ксавье дрогнула. «Ты можешь потянуть за это?» — спросил он, сохраняя то же озабоченное выражение лица. Она схватилась за больной зуб и потянула его. «ОЙ! Это больно!» Она плакала. Ксавье заставил себя улыбнуться. «Все в порядке. Я починю это после того, как помогу Пончику.» Пончик не потерял ни кусочка, но у него были плохие следы от укусов и вмятины от взбивания, которые Ксавье покрыл зеленой слизью. Барф Бэг — это совсем другая история. У неё шатался зуб. Готово выпасть. И ничто не может этого исправить. Она была неполноценной. «Ладно, моя очередь!» Сказала она, улыбаясь. Ксавье вздохнул. «Пойми. Я не могу вылечить твой зуб.» Её улыбка погасла. «Н-но у тебя есть материал! То, что ты кладешь на Пончика! Это для того, чтобы всё исправить!» Она попыталась рассуждать здраво. «Это не работает на тебе, извини, но мне придется пометить тебя де-» Она закричала. «Нет! Ты не будешь считать меня дефектной! Я в порядке! Мне просто нужно вылечить свой зуб, и я буду в порядке!» Ксавьер подошёл, чтобы схватить её, и она закричала. Они поднял её, пока она боролась. Он положил Желатина в карман и схватил пинцет, чтобы достать ее зуб. «Нет! Не вырывай мне зуб! Ты заставляешь меня остановиться!» — закричала она, оттолкнув пинцет от себя. «Пожалуйста… Я не хочу умирать, доктор Ксавье. Пожалуйста, позвольте мне быть эффективным!» — закричала она, всхлипывая. Ксавье остановился. «Умереть? Где ты это услышала?» Он тихо спросил, она отвела взгляд. «Я-я не знаю». — пробормотала она, солгав. «Бумажный пакет, кто сказал тебе, что дефектность убьёт тебя?» Она заплакала ещё сильнее. «Я не хочу, чтобы ты на кого-то злился». Она захныкала. «Я никому не доставлю неприятностей. Я обещаю.» — Спокойно сказали он, опуская пинцет. «Во время теста Тако сказала мне, что синий доктор собирается убить дефективных. Я… я действительно не хочу быть дефектным, Ксавье, пожалуйста, пожалуйста, не- — он прервал её. «Смотри. Если я вырву твой зуб и сохраню твою эффективность, ты перестанешь рассказывать другим эту чушь?» Она нервно прикусила губу. «В-все уже знают». Ксавье был удивлен её честностью. «Ну, это не настоящий ПДР, я могу тебе это обещать. Я не позволю вам, ребята, умереть». Он тих сказали. Она чувствует себя спокойной. Он бы не позволил ей умереть, не так ли? Конечно нет. «Если ты сделаешь меня неполноценной, ты обещаешь спасти нас?» — тихо спросила она. «Я бы не позволил вам, ребята, умереть, никому из них». Она зажмурила глаза. «Т-тогда ты можешь сделать меня неполноценным. До тех пор, пока я не умру.» — нервно пробормотала она. Ксавье нахмурился. Он не хотел, чтобы она жила в страхе. «Я обещаю вам, что никто из вас, ребята, не умрёт. А теперь, пожалуйста, открой свой рот.» И она это сделала. Он схватил её за зуб и быстро выдернул его. Она закричала и, поморщившись, прикрыла рот рукой. «О, мне очень жаль!» Быстро сказал Ксавьер. «С каждым всё в порядке…?» — тихо пробормотал Пончик, пытаясь держать себя в руках. Ксавье закончил наклеивать красную ленту на бумажный пакет. «Да. Все в порядке.» Спокойно сказала она, Ксавьер поставил ее на землю, и она подошла к нему. «Ты побеждён… я… извиняюсь…» Сказал он, пытаясь сфокусировать на ней свой взгляд. «Нет, нет, все в порядке! Мы не собираемся умирать! Мы не собираемся умирать!» Она радостно закричала. Он слабо улыбнулся ей. «Э-это хорошо…» — медленно произнес он, прежде чем отключиться. «Ах! Он в порядке?!» — спросила она дрожащим голосом. «Да, он просто спит. Я отведу вас обоих в ваши комнаты.» Он поднял их обоих на руки и отнес в их комнаты. — — - У меня остался Желатин в кармане и Бутылка, оставленные в лаборатории. Они оба были бы помечены как дефектные. Я ненавидел отмечать их дефектными, даже если они не собирались умирать. Потому что это всегда заставляло их чувствовать себя ничтожнее других. Заставлял их чувствовать себя бесполезными. И я ненавидел это. «Т-так мы не умираем?» — тихо спросил Бутыль. Я прижал ленту к её лицу. «Конечно. Никто не является.» Я спокойно объяснил, поднимая ее на руки. «Ты хочешь вздремнуть?» Она кивнула. Я также оставил ее в одной из комнат. Теперь Желатин. Он все еще не успокоился. Я сунул руку в карман, где он кусал ткань. Я схватил его, используя свои пальцы, чтобы прижать его руки к бокам. Он дико кричал, пытаясь укусить меня. Я поднял его и небрежно заклеил скотчем, пока он извивался. Сделано. Даже если Фостер не сказал мне этого, я не могу не поместить его в комнаты для наказаний. Он всё ещё готов атаковать всё, что увидит. Но я не оставлю его там. Как только ему станет лучше, я его выпущу. Это то, что я сказал себе, закрывая его в темной комнате. В тот день я с большим облегчением покинул лабораторию. Было трудно обеспечить безопасность всех, и стресс убивает меня! Не говоря уже о том, что у меня дома есть еще кое-что. Все они — настоящее удовольствие. Никто не пострадает, по крайней мере, намеренно. У всех детей есть свои любимые блюда и музыка. Они спят в маленькой собачьей кроватке рядом со мной на кровати, с ночником, конечно, некоторые из них боятся темноты. Эти мысли сделали меня счастливее. Наконец-то я добрался домой. «Ты вернулся!» Грин зааплодировал, заставив остальных тоже зааплодировать. Половина из них прилипает к моим штанам, когда я иду в свою комнату, чтобы успокоиться. «Конечно, он вернулся! Куда ещё он мог пойти после работы!» — грубо сказал Оранжевый. «Может быть, свидание!» — сказал Тил, заставив остальных рассмеяться. Они вроде как издевались надо мной? Хотя это забавно. «Ой! О! На каких каналах идут мультфильмы?! Я забыла!» — застенчиво спросила Точилка для карандашей. «256», — сказал я, снимая пальто. «Ладно! Спасибо вам!» Она сказала, убегая. Я последовал за ней в гостиную и наблюдал, как она забирается на диван. Я приставил к нему пластиковую витрину, похожую на маленькую лестницу. Она подбежала и быстро набрала цифры, вызвав карикатуры. «Фу! Я ненавижу этот девчачий мультфильм!» — сказал Ред. Я понятия не имел, откуда у него такое отношение. «Ну, я смотрю это!» Точилка для карандашей завопила. Рэд быстро забрался на диван и попытался схватить пульт. «Нет! Я хочу посмотреть, как это красное остановится!» Рэд попытался схватить пульт. «Я точу карандаши! Я тебя заточу, если ты не прекратишь!» Она закричала. «Я мелок! Это так не работает!» — закричал Рэд. Я схватил их обоих. «Ты слишком молод для соперничества между братьями и сестрами! Давай успокоимся. Ред, Точилка для карандашей была здесь первой, — сердито простонал он. «Ты можешь посмотреть то, что захочешь позже». Я закончил, усадив их обоих на диван. Я опустилась на колени перед Карандашом Топпером и Пинкс Левел, которых я считала близнецами. «Как вы, ребята, думаете, что мы должны съесть на ужин?» Я спросил их. Они подозрительно перешептывались друг с другом. «Спагетти!» — сказали они в унисон. Я снова встал. «Это спагетти!» — объявил я, заставив детей развеселиться. Я оставил их делать то, что они хотели. Честно говоря, им повезло. Я дал им ведро строительных кирпичей, и если они сделают его достаточно большим, то смогут использовать его как крепость. Младший я был бы в восторге от этой идеи. Я достала две свои самые большие кастрюли и начала кипятить воду. Я разделил спагетти в коробке на две группы. Умеренно большая порция для меня и немного меньшая порция для детей. Затем я начал разламывать сырую лапшу малыша на более мелкие кусочки. Лапша быстро готовится вместе с красным соусом, который подается к макаронам. Легкая еда, мне повезло. Я разложил детскую пасту по кукольным мискам. Я соединил их со слегка подпиленными кукольными вилками. Опилено достаточно, чтобы проткнуть пищу, но не настолько, чтобы причинить им вред. «Время ужина!» — сказал я, входя в гостиную. Дети зааплодировали и быстро собрались перед диваном, чтобы поесть. Я раздал им еду и сел на диван позади них. Это было приятно. Быть рядом с детьми, с теми, кого я мог бы спасти. Я не мог дождаться, когда соберу здесь всех остальных.