Осколки прошлого

Рыцарь, который должен был вывезти Цириллу из Цинтры, упал с лошади, поражённый стрелой. Девочка, не удержавшись в седле, полетела в грязь следом. Испуганный скакун помчался дальше, лишая её возможности побега. Чёрный конь, на котором восседал нильфгаардский воин в шлеме, похожем на хищную птицу, расправившую крылья, мчался к своей добыче. Цинтрийский львёнок от ужаса только и могла смотреть на то, как этот человек с каждой секундой приближался к ней. Вдруг из-за угла буквально вылетела белая лошадь, которая, оказавшись перед чёрным конём, встала на дыбы. Нильфгаардец от неожиданности растерялся и, выпустив поводья, практически распластался на спине своего скакуна. Этой заминки хватило, чтобы девушка, сидящая на кобыле, успела перехватить княжну и, ударив животное по бокам, пустить его галопом. — Держись, — крикнула наездница, направив лошадь к преграде в виде поваленных ворот. Цирилла, лежавшая поперёк спины животного, вцепилась в седло. Каждое движение отзывалось в её теле вибрацией, но девочка стойко терпела неудобства, ведь Кьяра — дочь одного из рыцарей цинтрийской армии, приставленная к княжне в качестве наставницы в освоении искусства пения, — уносила её прочь от того ужаса, что творился в замке. На глазах Цири выступили слёзы, которые не было возможности смахнуть, так как приходилось до побеления костяшек пальцев сжимать седло. — Потерпи, княжна. Нам нужно убраться как можно дальше отсюда, — Кьяра нещадно гнала лошадь через темноту ночи. — Надо успеть добраться до моста! — Цири не совсем поняла, зачем они так торопились к переправе, по которой конь не пройдёт, но спрашивать не стала, боясь, что от неудобной позы её просто не услышат. — Проклятье! Нас догоняют! — обернувшись через плечо, прошипела девушка. Снова пришпорив кобылу, она склонилась к её шее, буквально закрыв своим телом цинтрийского львёнка, из опасения, что нильфгаардцы начнут атаковать их. Стрела пролетела на расстоянии вытянутой руки от беглянок и впилась в ствол дерева. Следом раздался свист множества снарядов, выпущенных в спины удаляющимся цинтрийкам. Кьяра резко вдохнула воздух и тихо ругнулась. Сумев повернуть голову вбок, Цири заметила, что одна из стрел зацепила плечо её спасительницы. Кровь тёмным пятном расходилась по светлой ткани туники, в которую была одета всадница. Вот лошадь резко остановилась, чуть не налетев на преграду в виде поваленного дерева. Ловко соскочив на землю и сдёрнув вниз княжну, Кьяра выхватила из прилаженных к седлу ножен меч. — Бежим! — надеясь, что Цирилла простит ей такое грубое отношение к её персоне, дочь рыцаря потянула испуганную девочку за руку. — На той стороне они не достанут тебя, Цири! Мост, до которого оставались считанные шаги, представлял собой несколько десятков досок, соединённых друг с другом верёвками. С каждой стороны в землю были вкопаны столбы, к которым данный мост и крепился. Где-то далеко внизу шумела горная река. Однако её грохотание практически перекрыл звук погони. — Княжна, ты должна перебраться на ту сторону, — замерев у края обрыва, Кьяра повернула Цири к себе лицом. — Дальше будет лес, там безопасно. Постарайся уйти как можно дальше. С восходом солнца ориентируйся по небу. Иди в противоположную востоку сторону, там найдёшь деревню, сумеешь купить еду, — девушка сунула цинтрийскому львёнку увесистый мешочек. — А потом ищи Геральта из Ривии. — Кьяра, а ты? — девочка в страхе схватила свою спасительницу за руку. — Идём вместе, я не смогу одна. — Сможешь, княжна! — несмотря на боль в плече, цинтрийка порывисто обняла Цири и тут же толкнула её к мосту. — Если судьбой назначено, то ещё свидимся. А теперь беги, Цири! Послышались мужские голоса, лязг мечей. Нильфгаардцы спешились и, гремя доспехами, приближались к мосту. Оглянувшись через плечо и заметив, что девочка почти добралась до противоположного берега, Кьяра усмехнулась и покрепче перехватила оружие. — И кого ты хочешь этой железкой напугать? — тот самый рыцарь со странным шлемом вышел к обрыву. Следом торопились другие воины: кто-то сжимал в руках луки или мечи, кто-то держал пылающие факелы, огонь которых разгонял тьму ночи. — Лучше уйди, — заметив, что княжна сумела перебраться на другую сторону, командующий армией хотел было кинуться в погоню, но тут цинтрийка со всего маху перерубила верёвки, удерживавшие мост. И без того шаткая конструкция накренилась, несколько досок полетело в реку. Теперь ни один человек не смог бы без вреда для себя перейти пропасть. — Гавкать будешь в своём поганом Нильфгаарде, пёс с королевской псарни, — буквально выплюнула эти слова в лицо рыцаря Кьяра. Плечо нещадно ныло из-за раны, но опустить меч ей не позволяла гордость. Она прекрасно знала, что её отец погиб в битве за город, но пусть хотя бы с небес он гордится своей дочерью. — Девушка, а столько брани, — главнокомандующий раздражённо снял шлем и бросил его на землю. — Ты хоть представляешь, что будет с княжной там, в лесу, ночью? — Не нравятся наши леса? Так и сидели бы дома! — Бежать было некуда, но и сдаваться вот так просто Кьяра не собиралась, поэтому тянула время, чтобы погоня за Цири возобновилась чуть позже. — Как воры, пробрались вы в наш город, застали его жителей в постелях. И после этого ты, нильфгаардец, будешь что-то говорить мне? — Я из Виковаро, — практически прошипел мужчина, обнажив меч и приблизившись к девушке. — Хочешь тягаться со мной? — Если и умру, то с гордо поднятой головой, а не на коленях, как вы привыкли передвигаться перед вашим королём. Между двумя людьми, стоявшими на краю пропасти, только что молнии не искрились. Каждый с ненавистью смотрел на своего противника, у каждого была цель. Нильфгаардский воин просто не мог себе позволить, чтобы его победила какая-то девчонка, да ещё и на глазах у его отряда. Кьяра же прекрасно понимала, что даже в случае победы над нильфгаардцем живой с поляны она не уйдёт, поэтому, перехватив поудобнее рукоять меча, она запела. Звучный девичий голос заставил умолкнуть всех собравшихся у обрыва. Песня, непроизвольно вырвавшаяся из уст девушки, по традициям Цинтры звучала во время церемонии прощания с погибшими за независимость их города. Сейчас же эти восемь строк были не то плачем по погибшим, не то своего рода молитвой перед смертью, однако никто не посмел прервать их. Как только последний звук слетел с губ девушки, она буквально кинулась на мужчину. Пространство снова наполнилось шумом воды и гулом нильфгаардцев. Выпад был отбит, однако следующий удар со стороны воина так же был парирован. Кьяра словно танцевала с огнём, то приближаясь, позволяя нанести удар, то уклоняясь, не давая ему коснуться себя. Единственная мысль, пульсирующая в её голове, была о том, что следовало тянуть время. Нужно дать Цирилле возможность скрыться от людей в чёрных доспехах. Воин, вступивший в схватку, поддавался игре, которую затеяла девчонка. Он прекрасно понимал, зачем она, такая хрупкая и к тому же раненая, спровоцировала бой. Вот только остановить его, чтобы отдать приказ поймать княжну, он не мог. Приходилось вертеться на месте, так как девушка весьма ловко заходила ему за спину, пользуясь своей миниатюрностью. Вот цинтрийка снова нанесла удар, который мужчина блокировал. Её лицо с лихорадочным блеском в глазах мелькнуло на расстоянии вытянутой руки и вновь скрылось в ночной тени. Сделав обманный манёвр, рыцарь отвёл меч противницы в сторону, а затем с силой толкнул её в больное плечо. Не устояв, девушка упала и выронила меч. Руку свело судорогой, из-за чего она застонала, сжимая рану, которая продолжала кровоточить. Голова, встретившись с каменистой землёй, резко стала тяжёлой. — Прочь от неё! Кто посмеет тронуть, тот останется без рук! — мужской голос донёсся до Кьяры словно из-под воды. Дальше кто-то поднял её, а потом была пустота. Сознание медленно возвращалось, а вместе с ним пришла и дикая жажда. Приоткрыв рот, чтобы что-то сказать, Кьяра услышала всего лишь хрип. Однако этого оказалось достаточно, чтобы кто-то приподнял её голову и прислонил к губам миску с водой. Никогда ещё она не казалась девушке такой вкусной. Более того, ей мерещилось, что вместе с этими каплями в неё вливалась сама жизнь. Правда, такое сравнение представилось ей странным, ведь после битвы она точно не должна была выжить. Приложив усилия, цинтрийка всё-таки разлепила веки. Мужчина, поддерживающий ей голову, осторожно положил её и сделал несколько шагов назад. — По выражению твоего лица мне показалось, что ты хочешь в меня плюнуть. Предусмотрительно отошёл подальше, — нильфгаардец в этот раз был без доспехов и своего уродливого шлема. — Меня учили почитать то, что даёт нам природа, и не разбрасывать её дарами почём зря, — повернувшись на правую сторону, девушка привстала на импровизированной кровати. Горло всё ещё саднило, но каждое слово было произнесено с достоинством. — С удовольствием пронзила бы твоё сердце мечом. — На твоём месте я был бы осторожнее со словами, ведь только из-за меня ты жива. — Предлагаешь сказать за это спасибо? — усмехнулась Кьяра, садясь. — Спасибо за то, что разрушил город, преследовал и притащил меня в лагерь, полный нильфгаардских мужиков? — её голос звучал абсолютно спокойно, без какой-либо истерической нотки, отчего воину стало неуютно. Он ожидал какой угодно реакции: слёз, криков, проклятий, — но явно не таких слов. На мгновение ему и правда почудилось, что он сделал только хуже. — Кажется, ты не совсем понимаешь, кому дерзишь, — мужчина медленно подошёл к импровизированному ложу и сел на его край. Однако девушка даже не дёрнулась, продолжая спокойно наблюдать за его действиями. — Конечно, не знаю, ты не представился. Проблемно у вас в Нильфгаарде с воспитанием. — Я из Виковаро, — зло выдохнул воин, но девушка осталась невозмутима. — Это я уже слышала. Хотелось бы узнать имя. — Кагыр Маур Дыффин аэп Кеаллах, порученец императора Эмгыра вар Эмрейса, — на секунду мужчина замолчал, наблюдая за пленницей. Услышав имя короля Нильфгаарда, цинтрийка напряглась, в её глазах загорелся огонь ненависти. — Теперь твоя очередь представиться. — Кьяра, дочь цинтрийского рыцаря. У меня нет бесконечного списка имён, поэтому звать меня можно просто Кьяра. — Длинные имена являются одной из традиций моего народа, можно было бы проявить к ним долю уважения, — Кагыра девушка начала раздражать, поэтому, чтобы не сорваться на неё, он сжал в руке шкуру, которой ранее была укрыта пленница. — Традиции уважать, говоришь? Так же, как ты со своим войском позаботился о традициях Цинтры? Просто растоптать их? — каждое слово цинтрийки сочилось ядом. А мужчине было нечего ответить. Почувствовав, что к горлу подступил предательский ком, девушка отвернулась от него и резко встала. — Сколько я здесь? — Пару дней, — Кагыр поднялся следом и, взяв в руки мех, накрыл им плечи девушки. — Кьяра, того, что было, уже не вернуть. Нужно думать о будущем. Пока я рядом, тебя и пальцем никто тронуть не посмеет. Поэтому в твоих же интересах никуда не соваться в одиночку. — И почему же меня не должны тронуть и пальцем те мужчины, которые находятся за стенами палатки? — девушка повернулась к воину. — Это приказ. А приказы у нас не нарушаются. — Ах да, забыла. Вы же верные псы, которые только и умеют, что действовать по чужой указке! — Пусть битва на мечах и была проиграна, но словесная перепалка закончится в её пользу, решила Кьяра. — Я не пёс, — раздражение снова отразилось на лице Кагыра. — Да? А кто же ты? –девушка сократила разделявшее их расстояние и без страха заглянула мужчине в глаза. — Человек, который не дал тебя убить. Человек, который отдал приказ не трогать тебя. Человек, который найдёт княжну. Вы ведь были близки? Так вот, получишь возможность увидеть цинтрийского львёнка ещё раз. Можно было бы обращаться со мной чуточку благодарнее, — сказав эти слова и глянув на Кьяру сверху вниз из-за ощутимой разницы в росте, мужчина направился к выходу из палатки. — Кагыр, — вздрогнув от неожиданности, воин обернулся. — Спасибо за сохранённую жизнь. Однако это не значит, что я не перестану поступать по-своему, — гордо вкинув голову и без всякой насмешки сказала девушка. Губы мужчины тронула полуулыбка. — У тебя красивый голос, — после этих слов он вышел. Цинтрийка села. Плечо уже не болело так, как пару дней назад, но всё-таки рана давала о себе знать лёгкой пульсацией. Отметив, что одежда на ней осталась прежняя, только рукав туники был оторван, девушка задумалась. С одной стороны, она попала в неприятное положение, так как оказалась в окружении нескольких сотен нильфгаардских солдат, о чьей жестокости ходило много слухов. С другой стороны, ей пообещали безопасность и встречу с Цириллой. А Кагыр производил впечатление человека, слово которого имеет вес. Возможно, если бы нильфгаардцы сумели нагнать княжну, то вдвоём девушкам сбежать было бы проще. Сейчас же Кьяре ничего не оставалось, кроме как довериться Кагыру.