***
Эрик вышел из уборной, на ходу запахивая чёрный бархатный халат. София сидела на краю кровати, ожидая его возвращения. На девушке была только накинутая наспех сорочка. Бросив на мужчину осторожный взгляд, она улыбнулась, как бы призывая его подождать, и незаметно скрылась в уборной. Эрик хмыкнул и улёгся на кровать, запрокинув руки за голову. Через несколько минут девушка вернулась. Призрак отметил про себя, что сейчас она стала ещё прекраснее. Растрёпанные волосы София заплела в простую косу, на её щеках алел яркий румянец, а на губах играла улыбка. Девушка подошла кровати и присела рядом с Эриком. Комната освещалась лишь слабым светом, исходящим из камина. — Месье… — Эрик нахмурился и кашлянул, — о, Эрик, извините. Есть ли что-то ещё, что я могу сделать для вас этой ночью? Вы говорили, что вам сложно засыпать. Вы позволите помочь вам? — Если у вас хватит сил, фройляйн, это не такая уж простая задача, — мужчина усмехнулся. Девушка торопливо кивнула, поднимая с ковра ароматические палочки. — По крайней мере, я постараюсь. Эрик вздохнул, с каким-то чуждым ему умиротворением наблюдая за тем, как София подожгла палочки, позволяя им задымиться, и поставила их в невысокую вазу, так кстати оказавшуюся на каминной полке. — Вы не могли бы снять халат и перевернуться на живот? — Даже в сумраке можно было увидеть, как залилось краской лицо девушки, как только она задала этот вопрос. Эрик театрально вздохнул, но всё же избавился от халата, оставшись лишь в длинной нижней рубашке, с которой он не расставался ни при каких условиях. Немного подумав, мужчина всё же стянул перчатки, улёгся на живот и быстро спрятал руки под подушку. — Так лучше, доктор? София усмехнулась и закатила глаза, благо Эрик этого уже не видел. Девушка снова села рядом с мужчиной и начала осторожно массировать его плечи. Мужчина чувствовал, что ей было неудобно проминать застывшие мышцы через ткань рубашки. Но также он знал, что она не будет настаивать на том, чтобы он разделся — наверняка пару-тройку рубцов она уже нащупала. Что ж, одной проблемой меньше. — Эрик, вам нужно расслабиться, — прервала София его внутренний монолог. Мужчина напряг мышцы: — До этого я был расслаблен, мадемуазель, но теперь я даже не знаю, что может заставить меня расслабиться, — пробурчал он, со злорадством отмечая усилия, с которыми София продолжала массировать его плечи. Девушка лишь засмеялась и в один миг перебросила одну ногу через Эрика, оказавшись сверху него. Теперь ей было намного легче воздействовать на его спину, и мужчина сдался. По правде говоря, ему не особо-то и хотелось сопротивляться. Он уже и без того устал за это длинный день, а также после их близости, поэтому сил на препирания уже не осталось. Эрик просто позволил себе раствориться в новых для него ощущениях. Делали ли ему когда-нибудь массаж? Мужчина не мог такого припомнить. Он всегда вызывал у окружающих если не отвращение, то по крайней мере страх. Даже у обитательниц шахского дворца. Все они старались ускользнуть из его покоев, стоило ему лишь достигнуть пика наслаждения. Но почему тогда София осталась тут? Из жалости или из чувства долга? Будь у мужчины хоть немного больше сил, он бы обязательно постарался это выяснить. Но не сейчас, может быть, позже или даже никогда. По телу разливалось приятное тепло, зажатые мышцы разогревались от ласковых, но в то же время уверенных прикосновений. Эрик устало прикрыл глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Руки Софии умело передвигались от шеи к плечам, лопаткам, позвоночнику и обратно. Ласковое тепло её рук то опускалось к копчику, то снова устремлялось наверх. И где только она этому научилась? Неважно, это совершенно неважно сейчас. Она выполняет свою работу и делает это хорошо. К чему лишние вопросы и рассуждения? — Возможно, если вы когда-нибудь пожелаете, я сделаю вам настоящий массаж с восхитительными аромамаслами, — прошептала девушка, склонившись над его ухом, с силой проминая плечи. — Может быть, когда-нибудь, мадемуазель, но точно не сейчас… Продолжай. Наверное, сейчас, сидя верхом на нём, София выглядела особенно притягательно. Эрик даже поймал себя на мысли, что старается представить себе, как это выглядит. И всё же она необыкновенная девушка. Слишком спокойная, слишком невозмутимая. Или это только так кажется? Или просто сумасшедшая, раз всё ещё остаётся здесь. «— Да-да-да, или ей просто позарез нужны деньги, чтобы выпутаться из какой-то сложной ситуации, в которой она находится, — с насмешкой произнёс противный внутренний голосок. — Она просто-напросто умна и понимает, что ещё одного такого шанса у неё может и не быть. Вот и пытается угождать тебе на все лады, лишь бы ты заплатил ей вторую часть обещанного вознаграждения. — И будет замечательно, если так оно и есть, — подытожил Эрик». Прошло не менее часа, прежде чем София оставила его спину и велела перевернуться на спину, после чего укрыла мужчину одеялом. — Ну что ж, месье Эрик, на сегодня у меня остался последний козырь. Призрак с интересом наблюдал, как девушка перебирается к изножью кровати. Внезапно она приподняла одеяло и легко коснулась ступни маэстро. — Вы не возражаете? Эрик судорожно втянул воздух. Он бы возразил с превеликим удовольствием, если бы эта чертовка не оставила его без сил и безо всякой возможности к сопротивлению. Он весь разомлел, обмяк и сам себе напоминал безвольную тряпку, с которой можно делать всё, что угодно. Лишь бы она не останавливалась, лишь бы этот момент продлился хотя бы ещё чуть-чуть. Наверное, он всё же что-то ответил, потому что девушка удовлетворённо кивнула и принялась массировать его ступню, разминать пальцы и расслаблять маленькими кулачками самые напряжённые участки. Эрик хотел ей что-то сказать. Что именно, он уже и сам не знал. Он то ли хотел попросить её продолжать, то ли — остановиться. А может, нужно было открыть окно? Аромат сандала сводил с ума. Как будто сквозь пелену, мужчина почувствовал, что София принялась за вторую ступню. Или это уже было сном? О да, если это сон, то пусть он не заканчивается никогда. Когда Эрик проснулся, на улице уже вовсю светило солнце. Его упрямые лучи норовили пробиться даже через плотную ткань штор. Мужчина сразу же потянулся рукой к лицу — маски не было. В ужасе он огляделся — спальня была пуста. Эрик вздохнул и уселся в кровати. Всё тело ломило. Такое ощущение, что ночью он занимался тяжёлым физическим трудом, а не спал. Но всё же боль эта была приятной. Наконец, мужчине удалось нащупать маску. Видимо, она просто слетела во сне. А вот птичка по имени София успела выпорхнуть. И не забыла прихватить вазу с букетиком. Что ж, это и к лучшему. Эрик потянулся. Ему просто необходимо принять ванную, чтобы прийти в себя. А быть в здравом уме и светлой памяти ему сейчас было необходимо. Следовало многое обдумать, чтобы решить, что делать дальше.***
Когда Эрик привёл себя в порядок и спустился вниз, София как раз заканчивала завтракать. Мужчина настолько внезапно появился в столовой, что девушка чуть не уронила столовые приборы. Кратко поприветствовав фройляйн, Эрик уселся за стол напротив неё. Престарелая Марта, помощница кухарки Эрны, чуть не отдала богу душу, увидев господина за обеденным столом. Еле сохраняя спокойствие, Эрик с трудом втолковал ей, что трапезничать он не будет и что служанке лучше оставить их одних. София с интересом наблюдала за этой сценой, еле сдерживая улыбку. Когда они, наконец, остались одни, Эрик снова повернулся к девушке: — Мадемуазель Бернштайн, напомните-ка мне, пожалуйста, какой сегодня день недели? — Понедельник, месье, — ответила девушка, настороженно вглядываясь в лицо мрачного господина. Эрик удовлетворённо кивнул: — Вам понадобится выходной в среду? — Да, месье, я как раз хотела предупредить вас. — И как далеко вы направляетесь? — О, месье Бюсси, это совсем недалеко от Гамбурга, уверяю вас, если я уеду рано утром, то абсолютно точно вернусь к вечеру. — Да-да, вы говорили, — мужчина выглядел как будто отстранённым и погружённым в свои мысли. — Не будете ли вы так любезны воспользоваться моим экипажем? Конечно же, если вы не воспринимаете это как попытку слежки. — О, нет-нет, что вы это так любезно с вашей стороны, месье Бюсси. Я не откажусь. София улыбнулась и отложила столовые приборы в сторону. Мрачный господин продолжал неподвижно сидеть за столом. От его взгляда девушке было не по себе. С одной стороны, казалось, что он буквально пожирает её глазами, но в то же время складывалось впечатление, что на самом деле его мысли были где-то далеко. — Я хотел бы прогуляться. Утро обещает быть замечательным, грех не воспользоваться солнечным днём. Ведь в этих краях таких немного, не правда ли? Не составите ли вы мне компанию, мадемуазель Бернштайн? — С превеликим удовольствием, я только поднимусь к себе ненадолго, — девушка вышла из-за стола и чуть ли не бегом заторопилась наверх. — Хорошо, я буду ждать вас у входа. Эрик с недовольством отметил про себя, что лёгкий перестук каблучков туфелек, обутых на эти изящные ножки, вызвал улыбку на его лице. Мужчину не покидало ощущение, будто он знал Софию всю свою жизнь. Насколько это правильно в его положении? Ведь для того, что он задумал, ему нужно холодное сердце. Иначе он просто не сможет разобраться в себе и, наконец, стать достойным Кристины. — Месье Бюсси, я готова, — прервала ход его мыслей София. Эрик галантно подал ей руку, и пара двинулась вглубь сада. Некоторое время они просто шли молча, и никто не решался нарушить создавшуюся тишину. Мужчина оглядывал сад. Пробуждение природы от зимнего ступора шло полным ходом. Почки на ветках деревьев набухли и были готовы вот-вот показать миру первые листики. Вдруг София попросила Эрика остановиться, достала из кармана горстку семечек и бросила их к дереву сбоку от тропинки. Призрак с интересом наблюдал, как оказавшиеся поблизости пернатые начали проявлять к угощению активный интерес, но всё же опасались приближаться к людям. София протянула Эрику ладошку с семечками: — Может быть, вы тоже хотите их покормить? Мужчина фыркнул и отрицательно покачал головой: — Мне кажется, вы и без меня отлично справляетесь. Девушка улыбнулась и продолжила насыпать угощение на землю. Опустошив карман, она снова взялась за руку Эрика, и они не торопясь двинулись дальше под весёлый щебет пернатых. — Мадемуазель Бернштайн, как вы думаете, люди меняются? — Эрик старался звучать бесстрастно, но, видимо, надежду на получение определённого ответа скрыть не удалось. Он почувствовал, что девушка окинула его удивлённым взглядом, но отступать было поздно. Ему нужно было знать. Снова собравшись с духом, он продолжил. — Способны ли они измениться в лучшую сторону? — Я надеюсь, что да, месье, — её ответ прозвучал неуверенно, а голос дрогнул. — Но? — Но мне пока ещё не удалось стать свидетельницей таких прекрасных преображений, — девушка пожала плечами. — Возможно, я просто слишком мало живу на свете. Но я искренне верю, что любой человек, каким бы плохим он ни казался окружающим, способен к изменениям. Ему стоит лишь осознать свои ошибки и желать их исправить. Вот даже Жан Вальжан… Эрик горько рассмеялся: — Нет-нет, литературные примеры меня не интересуют. Что ж, ваша вера в людей сродни вере в бога. Никто его не видел, но все хотят думать, что он существует. И всё же, ваши слова вселяют некий оптимизм. А вы сами, — мужчина остановился и внимательно вгляделся в лицо Софии, — вы бы смогли снова принять человека, который был вам противен? Который причинил вам боль? Если бы вы наверняка знали, что он изменился? Девушка вздохнула и потупила взгляд: — Я бы была счастлива, если бы с ним произошли такие изменения. — И вы бы хотели его увидеть? Поговорить с ним, выслушать его? Простить? — Боже мой, разумеется, да. Я бы многое отдала за то, чтобы люди научились замечать свои ошибки и исправлять их. Такое поведение надо поощрять. В жизни всегда есть место прощению. Главное, чтобы не было слишком поздно… Если бы Эрик был чуть внимательнее к своей спутнице, он бы обязательно заметил, как она украдкой смахнула слезинки с уголков глаз. Но он был так увлечён своей новой идеей, что, казалось, не замечал ничего вокруг. — И когда же, по-вашему, становится слишком поздно? — Когда человек умирает, месье Бюсси. Наконец, Эрик всё-таки почувствовал, что этот разговор не приносит Софии удовольствия, и прекратил расспросы. Что ж, если Кристина рассуждает так же, то у него есть все шансы завоевать её. А в том, что его Северный Соловей настоящий ангел, маэстро ни капельки не сомневался. Дело оставалось за малым: стать нормальным человеком с хорошей репутацией. И поможет ему в этом София.***
Этим вечером они снова встретились в музыкальной комнате, после чего переместились в спальню Эрика. Как и накануне, София была общительна, ласкова и нежна. Он снова удовлетворял с ней потребности тела, изголодавшегося по женской плоти. А после она снова расслабляла его напряжённые мышцы. Для массажа стоп девушка раздобыла где-то лавандовое масло, аромат которого не опьянял, как сандал, но расслаблял и позволял забыть обо всём. А утром Эрик чуть ли не бежал в столовую. Накануне он приказал накрыть завтрак на двоих. У него снова были силы карабкаться из ада, в которой он сам себя загнал. София никогда не задерживала взгляд на его маске дольше положенного, она ни словом, ни делом не выдавала своего страха перед ним. Да, она смущалась, да, она боялась потерять работу, да, она опасалась вспышек его гнева, но всё же она относилась к нему как к человеку. Значит ли это, что и Кристина сможет так же? Теперь он был уверен: конечно же, сможет. Ведь было время, когда малютка Даае обожала и боготворила его. А как она трепетала во время их первой встречи… Вживую… Когда уже точно знала, что он всего лишь человек из плоти и крови. Ему нужно всего лишь исправить свои ошибки, доказать миру, что он может существовать в нём наравне с другими. Он справится, он обязательно справится. Вот он уже и пищу принимает в столовой, как все люди. А напротив него сидит прекрасная девушка. И не сверлит его взглядом за то, что из-за маски он ест чуть дольше обычного. В этот день Эрик буквально ни на секунду не отпускал Софию от себя. Он мужественно присутствовал на всех приёмах пищи и даже умудрялся что-то съесть, он с удовольствием прочитал ей лекцию о литературе в библиотеке, в саду он почти с интересом наблюдал за тем, как насыщались пернатые хулиганы. Он хотел доказать себе, что чужое общество его ничуть не напрягает. Мужчина с удовлетворением отметил, что ему было даже приятно хотя бы на день отвлечься от своих дел и посвятить себя общению с другим человеком. Сразу после раннего ужина Эрик повёл Софию в свою спальню. Он хотел отпустить её пораньше, чтобы девушка успела выспаться перед поездкой. Он ведь умеет быть предупредительным и заботливым, ведь так? А утром… Утром, переборов необъяснимое желание попрощаться с Софией, он заперся в своём кабинете, ожидая, пока она уедет. Большую часть дня он так и просидел там, наблюдая за огнём в камине. Он чувствовал себя опустошённым, измученным и таким одиноким. Ему было страшно. Страшно, что он не справится, что такая жизнь не для него. Что он сильно устал за эти два дня, пытаясь уверить в первую очередь себя в своей нормальности. Далеко после обеда Эрику всё же удалось выбраться из оцепенения. Нет, он не какой-то там слабак, и временные трудности его не испугают. Просто ему нужно время, чтобы привыкнуть. Мужчина уселся за письменный стол. Чтобы не сдаться на полпути, о его плане должен знать кто-то ещё. Кто-то, оплошать перед кем будет не просто стыдно, а невыносимо стыдно. Кто-то, кто в случае неудачи будет насмехаться над ним до конца дней. Своих или Эриковых, неважно. И лучше всех на эту роль подходил вездесущий дарога. Эрик усмехнулся и взял чистый лист, пододвинул к себе письменный прибор и начал писать. После стандартных приветствий он замер в нерешительности, но тут же отбросил сомнения. «Что ж, Надир, я хочу похвастаться тебе: совсем скоро я стану абсолютно нормальным человеком, и никакой виконтишка больше не встанет на моём пути. Тут, в Гамбурге, я встретил необыкновенную девушку. О, не спрашивай меня ни о чём, она свалилась мне на голову как снег или как дар божий. Ты уж сам реши. Как бы то ни было, она не задаёт лишних вопросов и готова терпеть все мои прихоти (разумеется, за достойную плату, надеюсь, ты понимаешь, о чём я). Сейчас нас связывают, скажем так, деловые отношения. Ей нужны мои деньги, а мне — её присутствие рядом. Я же хочу попробовать жить с ней, как обычный человек. Кристина говорила, что моя душа куда уродливей лица, да? Что ж, я сделаю всё, чтобы немочка увидела во мне если не ангела, то по крайней мере весьма достойного человека. И когда я пойму, что она готова, я покажу ей своё лицо. И если… Если она не умрёт на месте, я поверю в глупую теорию о том, что для кого-то душевные качества могут быть первичны. И тогда я с триумфом вернусь в Париж. И мадемуазель Даае поймёт, что её виконт ничто по сравнению со мной. Разве сравнится его тщедушная фигурка с образом её любимого Ангела Музыки? Нет-нет. Когда Кристина увидит меня, узнает о том, что я способен меняться, она забудет обо всём плохом и будет готова снова мне довериться. Я уже вижу, как ты озадаченно мотаешь головой, старый дурак. Не переживай о немецкой бедняжке. Если она справится, я заплачу ей столько денег, что ей хватит на всю оставшуюся жизнь. Да и от кавалеров отбоя не будет. А меня она забудет, как страшный сон. Зачем я буду ей нужен? С Кристиной нас связывает многолетнее взаимодействие, мы столько пережили с ней, её душа — такая благодатная почва для искренней любви ко мне. Видишь, насколько я решительно настроен? Я не сдамся и не отступлю. Эта идея — единственное, что заставляет меня продолжать влачить жалкое существование. Если у меня не получится, то я и не знаю, стоит ли мучиться дальше. P. S. Не думай, что я не знаю о предстоящей экспедиции нашего любезного месье Виконта. Идея вернуться в Париж посетила меня как раз после того, как я получил столь замечательное известие. P. P. S. И да, если бы этот идиотишко искренне любил и боготворил МОЮ Кристину, он бы женился на ней сразу, а не шёл на поводу городских слухов. Он сам бросает мне вызов, и этот шанс я не упущу».