Прежде, чем я заплачу

Она всегда готова ко взглядам, подвешенным на ней. Она готова царапаться о них. Готова чувствовать вкус алой жидкости, стекающей с её спины. Пока Уэнсдей шла по квадратному двору (пятиугольному), ей вслед бросали взгляды восхищения, ненависти и зависти. Она это чувствовала. Уэнс не любит быть у всех на виду и в центре внимания, но всегда выходит наоборот. Она была готова к звериным, любопытным глазам на её теле. - Уэнсдей ?! Уэнсдей Аддамс ?! Глазам не верю ! - Она была готова и к этому... К ней со спины бежала некая девушка с высоким, как скрип тысячелетнего парового механизма, голосом. - Покрестись, тебе кажется. - Аддамс отвечала, не оборачиваясь на занозную незнакомку. - Подожди, стой ! - Девушка схватила плечо Уэнсдей. Уэнс, обернувшись, уже хотела свернуть ей руку и обмотать вокруг дерева. - Стоп, стоп, успокойся ! - Угольная, как мрак, девушка сжимала руку "фанатки". - Я не люблю незнакомцев, Я не люблю, когда ко мне пристают. Особенно, Я не люблю приставучих незнакомцев. Могу рассказать, что я делаю с такими: берём "колесо Екатерины", оно, кстати, стоит неподалёку, а дальше самое вкусное... - Не закончила Уэнсдей, как её повела незнакомка в неопределённом направлении. Уэнс даже не могла сопротивляться, её что-то останавливало. Девушка привела Аддамс в глухой, как сердце темноволосой, лес. - Послушай. Тебе будет трудно поверить, но... - Я не люблю ждать. - Я твоя сестра. - Взгляд Уэнсдей со спокойного сменился недопониманиющим. "Сестра...? Розыгрыш ? Кто родители ? Меня хотят убить ?". Последнее в её голове пронеслось словно дождь в годичную жару. - Двоюродная. "Дядя Фестер..." - Послушай, у меня есть список дел, в который не входит реакция на розыгрыши. - Ты ведь знаешь, что папа любит путешествовать. Я уверена, у него много женщин и детей от них. Чему тут удивляться ? Просто я не хочу, чтобы все знали, что мы родственницы. "Дяде нравятся китаянки?" - Пронеслось в голове у Уэнсдей. Даже ее дедуктивный мозг смешал все мысли в один большой, мерзкий, запутанный комок шерсти. Но всё звучало логично: путешествия Фестера, возможные женщины и дети. Осталось только всё соединить воедино и подкрепить информацией. - Он хотя бы про тебя знает ? - Не думаю, что он хоть кого-то помнит из своих творений. - отвечала девушка с усмешкой. - Но откуда тогда ТЫ знаешь о нём. В конце концов, обо мне ? - Уэсндей чувствовала этот запах. Запах лжи и новых загадок. У неё даже неконтролируемая ухмылка вышла на её спокойную гримасу. - Всё просто: мама рассказывала о нём, он, в свою очередь, о тебе. Рассказывал, что тебя зовут Уэнсдей, и что ты на него очень похожа. - Нет. - Отрезала Уэнс. - Я давно живу в США, про вас здесь все слышали, поверь. - Слышали как про семью, что ест живых людей и убивает мертвых ? - Ну, если грубо говоря. - Брови девушки нахмурились в странном выражении лица. - Правдивые слухи. - "Всё сказанное звучит правдоподобно". - подумала Уэнсдей. Но даже эти рассказы нельзя считать за стопроцентную гарантию истины. Любой фанатик мог изучить всю подноготную Аддамс, особенно в связи с последними событиями. Оставался только один способ узнать. - Ты мне веришь ? - Докажи. - На лице Уэнсдей, будто окоченелый труп, всплыла ухмылка. - Что ? Я не... - Уэнсдей почувствовала этот страх, как кошки чувствуют сейсмическую активность. Это казалось ей победой. Шах. А за ним и мат. - Докажи, что ты моя сестра. - Голос Аддамс опускался всё ниже и ниже, словно яд, стекающий по горлу. - Я не пришла играть с тобой в игры. Ты можешь не верить, но правда за мной. Мы с тобой похожи. - Ни капли. - Больше, чем ты могла бы представить. Самозванка схватила Уэнсдей за руку. Они обе упали...Опрокинув голову назад.

***

Уэнсдей проснулась на кладбище - она быстро распознала этот запах. Брюнетка поняла, что находится в видении. Она не видела ничего дальше своего запястья - туман был густой, как все внутренности дневников серийных убийц вместе взятых у неё на полке. Её рука словно входила в жидкость. - Сестра ! - Кто-то окрикнул Уэнсдей. Она побежала на крик, спотыкаясь о могилы неизвестных. Добежав до источника звука, её окрикнули ещё раз, но это эхо казалось ей еще дальше. Уэнсдей остановилась. "Она вызвала у меня видение? Или мы оба его вызвали ? Откуда она знает, что у меня есть этот дар ?". Вопросы стремились к бесконечности, ответы - к нулю. Уэнс оглянулась: ничего кроме тумана и надгробий. Она решила взглянуть на могилу рядом с ее ногой, надпись на которой гласила: "Здесь похоронен Тайлер Галпин". Уэнсдей была в недоумении. Она знала, что Тайлер сбежал где-то по пути в колонию. Это не логично. Ведь если бы это было её видение, её подсознание, то почему Тайлер должен быть мертв. Она ведь знает обратное. Уэнсдей подбежала к другому надгробию. "Ксавье Торп ? Я... не понимаю". Спутанная, казавшаяся более мрачной, Уэнс побежала к следующей могиле. Она чувствовала как её ноги подкашивались, разваливались, словно последняя, смятая сигарета в кармане брюк. "Эн..ид.. Синклер...". Голова девушки то и дело была готова разорваться, будто стекло под гидравлическим прессом. Обычно ей это приносит удовольствие. Сейчас она была не прочь закончить с жизнью. Каждый раз подбегая к новым надгробиям, она словно покидала свои ноги. Они то и дело были готовы испариться. Лариса Уимс, Юджин Оттингер, Валери Кинботт, Вещь, Мартиша Аддамс - все эти имена были на надгробиях. Уэнсдей встала с земли, еле отрывая ноги. Она будто погрязла в меду вперемешку с кровью. Её лицо, руки, шея покрывались трупными пятнами. Её глаза казались испуганными, наполненными ужасом. - Убийца ! Монстр ! Чудовище ! Ты должна была умереть ! - Все эти крики, доносившиеся в тумане, смешались в один адский гул. В песнь самого дьявола. Уэнсдей не понимала. Она впервые не понимала. Ничего. Её голову разрывало от этого бьющего, громоздкого, подобно столкновению двух Гаргантюа, шума. Ее барабанные перепонки разлетались, кровь из ушей шла ручьем. Она почувствовала прикосновение и холод на своих ногах: то, что остается от рук мертвецов, хваталось за неё, тянуло, точно зыбучий песок, к себе, под землю. Аддамс вспомнила слова матери и Гуди. Она ворон. Её видения яркие, мрачные и глубокие. Но это воспоминание казалось ей тем, что проходит при смерти, перед глазами. Руки мертвецов, будто иглы, впивались ей в ноги и тащили... Тащили в ад. Уэнсдей погрязла в этом хаосе. Но даже в этом хаосе, ей что-то блеснуло в глаза, что-то яркое: На одной из рук, тянущих ее под землю, был кулон. Тот, что подарила ей мать. Тот, что спас жизнь многих людей... и ее. Она потянулась, чтобы схватиться за мертвую, гниющую руку, но ее тело было словно камень. Оно ее не слушалось... С глаз Уэнс стекали твердые, белоснежные, точно кварц, слезы и били по коленям с невероятной силой. "Это сон... Просто сон... Проснись, Аддамс !". Она закрывала, жмурила глаза так сильно, что казалось, они закатятся во внутрь. Лишь бы открыв их, она оказалась там, где и уснула...