сумрак.

      

***

медленно перевернувшись набок, стелла издала полу-стон, упираясь в мужскую спину рядом. задержав дыхание, она слушала размеренные вдохи-выдохи исходившие от брендона; чёрный ливень за окном мешал ей в этом, заглушая звуки. и всё же, он крепко спал — она это отчетливо понимала. громовые раскаты с улицы пробуждали в ней мурашки, заставляя отрывисто трястись, пока она наблюдала за неестественными вспышками молнии, что освещали её оголенное тело оттенком пурпурного. "черт бы побрал эту дарси."; девушка выругалась, с придыханием. "чтоб она была проклята." — фиолетовый цвет больше никогда не будет прежним. ... с очередным громким раскатом грома, стеллу вновь бросило в дрожь; девушка неприятно поёжилась в темноте. она ненавидела подобное освещение; в особенности, яркий оскал насилия что был ему присущ. с прерывистым вздохом, она попыталась отвлечься на мысли о блум.. которой, несомненно, приходилось сейчас в разы сложнее, чем стелле. прошла целая неделя, с тех пор как они оставили рыжеволосую в облачной башне; без её магии, без какого-либо сподручного оружия, для самозащиты. она вместе со скаем должна была попытаться отвлечь тех ужасных монстров, дабы позволить остальным сбежать в алфею через портал созданный гриффин. это был последний раз когда их видели. такого не должно было быть — они лишь должны были последовать более длительному пути обратно в школу, а не исчезнуть насовсем. 'но что если ..' стелла глубоко задышала; её нижняя губа предательски задёргалась. 'что если она не вернулась, попросту потому что не смогла? что если .. она вовсе оттуда не выбралась? что если она .. вдруг её больше нет?' блондинка старалась не заплакать. её подруга не могла погибнуть. да, конец мира был как никогда близок, и да, происходил апокалипсис наимерзотнейших червей что сыпались на землю вместе с дождём, но она не позволяла себе плакать. она не должна была. стелла не могла разрыдаться, потому что иначе ей бы пришлось вспомнить, что всё это — её вина. что ничего этого не происходило бы, если бы она внезапно не приземлилась на планету земля почти год назад, и не убедила тогда блум проследовать за собой в волшебное измерение и поступить в алфею. блум была бы в полном порядке, в безопасности рядом со своими родителями; в полном неведении о том мире, что был слишком безжалостен и жесток по отношению к ней. правда, тогда она осталась бы намного более скудной особой.. но, это того стоило бы, ведь так? блондинка проглотила ком в горле, в тщетной попытке остановить проступившие на глаза слёзы. "ну же, стелла! сколько можно?"; блум едва ли не проскулила, продолжая тащиться следом за феей солнца. "моду не торопят, подруга!" — рассмеялась в ответ девушка. "да кому какая разница? это просто совместная ночёвка!" рыжеволосая взывала к рациональности. "мы всего-то должны были купить закуски. ты помнишь? закуски!" блум чуть ли не заверещала, раздражённая тем, что стояла посреди очередного дорогущего бутика(название которого она не могла даже выговорить, без ущерба для ушей стеллы), а не в какой-нибудь пекарне или кондитерской.. или пиццерии; да, это бы тоже подошло. "—а кто сказал, что мы не можем делать несколько дел, одновременно?" "—о боже, стелла!" крепко зажмурив глаза, девушка закинула это воспоминание подальше в глубины собственного подсознания. не для кого не было секретом, что блум была её лучшей подругой. почти сестрой.. и, черт, для человека с комплексом брошенки и проблемами с доверием, подобные слова вовсе не давались легко. большинство её воспоминаний о блум состояли из сплошного нытья рыжеволосой, но даже так, стелла знала, что могла обратиться к подруге с чем угодно. и она знала, что большая часть её гиперзащиты по отношении к блум, была результатом того, что девушка собственноручно познакомила 'землянку' с этим миром. она, лично, была тем, кому блум доверилась достаточно для того чтобы отправиться в незнакомую ей реальность, оставив позади всё, что раньше знала. стелла понимала, что никогда бы не простила себя, если бы с подругой что-то случилось. но в то же время.. что могло случиться? она пыталась сама себя приободрить, не позволяя паранойе полностью поработить её рассудок. потому что, действительно, особого смысла винить себя в том, что ещё не точно произошло — не было. блум была сильной девушкой, и она была не одна. с ней был скай. им всего-то нужно было пройти сквозь тёмный лес. конечно, это место не было самым безопасным в мире, но.. могло быть и в разы хуже. правда, там едва ли была благоприятная среда .. зато, это было, пожалуй, всё. быть может, они были в засаде; ждали подходящего момента. или, уже были на пути обратно в алфею. "да, она в порядке." — стелла прошептала себе под нос. "они оба в норме."; нервно кивнула. не было нужды переживать. принимая сидячее положение в постели, она издала полурык, полустон; подтягивая бледно оранжевые простыни ближе к груди, и накрывая обнаженную кожу. она не стеснялась своей наготы, вовсе нет; но всё же, шероховатая поверхность простыней приносила её коже некий комфорт. медленно оглядывая спальню, девушка заметила, что двумя единственными источниками света в комнате являлись лунный свет, что сквозил через её окна, и тонкая полоска искусственного света, что была видна из-под запертой двери. она специально оставляла свет в холле гореть даже ночью, чтобы можно было заметить силуэты нежданных гостей, прежде чем они сумели бы заползти к ней в комнату. вскоре, её внимание было поймано низким гортанным звуком, исходившим от сонной фигуры рядом с ней. брендон пошевелился в забытие, но не проснулся. теперь она молча рассматривала его очертания; начиная с заметной щетины, что обрамляла его подбородок. 'он не побрился', она отметила про себя. наверное, это было не так просто сделать, учитывая то, что его комната и вещи были теперь под грудой красного кирпича. кстати, ей итак всё нравилось. он был такой загадкой для неё.. всего на пару месяцев старше, но такой другой. она была с детства лелеянной принцессой, а вот он.. вообще, она понятия не имела, какой была его жизнь. он был пажем; не гламурным принцем, на золотой колеснице с белыми конями, коих она представляла. нет. просто, обычным пажом, оруженосцем. она вздохнула, кидая на мужчину злостный взгляд; мимолётно его ненавидя, за эту ложь. не то чтобы ей было так блядски важно, кем он был, но.. это всё усложняло. как бы она сумела объяснить его своим друзьям на солярии, без получения презрительных взглядов в свою сторону, после? или её родителям, которые бы наверняка спросили, почему она не могла выбрать кого-то более знатного? предполагая, что они бы вообще захотели её выслушать, а не наплевали на её присутствие, как это обычно происходило.. но это уже была отдельная история. 'ты забегаешь слишком вперёд, дорогуша'; девушка сама себя остановила, вспоминая, что они ещё не дошли до подобной стадии. и всё таки.. ей было интересно поразмышлять о подобном, чтобы выяснить, стоил ли он того. нужно ли было вообще за него бороться? противостоять всему и вся, ради него? стоил ли он того, чтобы она предавали все традиции и структуры, которые её учили уважать и соблюдать? и.. что если нет? чтобы она делала, тогда? если бы оказалось, что это она неправа, насчёт него.. что если— 'прекрати.'; она вновь одернула сама себя, легко потряхивая головой. ответы на эти вопросы требовали бы того, чтобы она думала о будущем.. а на это, энергии у неё не было. она молча лежала в постели, бездумно пялясь на потолок. молнии продолжали сверкать, а небеса — плакать. всё то же, что происходило вот уже которую неделю. "какой же блясдкий кошмар." — она выругалась, раздражённая громом, что заглушал её дрожь. она вновь взглянула на юношу, спящего рядом; ища утешения в его спокойных чертах лица, и, в то же время, любопытствуя какие кошмары мучали его самого. если вообще, мучали какие-то. наверное, должны были.. это она была рождена с серебряной ложечкой во рту, не он. брендон, должно быть, пережил гораздо больше невзгод, чем она сама. правда, он никогда об этом не рассказывал. вообще не говорил о своей жизни, до школы красного фонтана. никогда не говорил о своей семье. он был чем-то вроде кирпичной стены, Конда дело касалось его прошлого. из-за этого, ей было в разы любопытнее узнать — почему? был ли его опыт настолько чудовищным, что он не хотел о нём говорить? если это и было так, он не подавал виду. но почему? её любопытство не засыпало. почему он продолжал бороться? за что он боролся? что побуждало его продолжать? она была принцессой, и это было тем, чем она гордилась всю жизнь. ей нравилось роскошь и богатство, всё изобилие что было присуще подобному титулу. и теперь, впервые, она задавалась вопросом — в чём был смысл всего этого? она была в той же лодке, что и остальные. если уж на то пошло, как раз тем кто не имел привилегий, могло повезти здесь гораздо больше. люди из низших классов знали как о себе позаботиться. "привилегии." она грустно прошептала, с удручённым выражением лица. в этот раз, они не помогут. ни её служанки, ни другие помощники. не было ничего, к чему она могла бы вызвать, дабы прекратить всё это безумие. принцесса стелла была ровно тем же самым, что и просто стелла. на самом деле, её титул, теперь, был больше обузой, потому что она не знала что сделать, чтобы помочь. она всегда нанимала людей, чтобы те сделали за неё работу; оказали услугу и помощь, когда это было нужно. это было достаточно иронично; как быстро подобные роли могли смениться. будто по сигналу, брэндон повернулся на бок; отворачиваясь от неё. девушка нахмурилась; нечестно. она только было добралась до лучших черт. было ещё много всего, что ей следовало 'распаковать'. обдумать. начиная, пожалуй, с самых первых слов, что он ей сказал; и того, istri почему он сказал их. "почему ты соврал мне?" — она спросила, однажды; охрипшим голосом, пока металась под ним на простынях, в беспамятстве. "это сложно объяснить." — он прорычал в ответ, явно не в настроении дискутировать. она хотела знать больше, но никогда не спрашивала. она знала, что он всё равно не расколется. было не время, и не место. гром грянул, вновь. её взгляд покинул его спутанные волосы, блуждая дальше по подтянутому телу; по его широким плечам, невероятным кубикам пресса, прикрытому простыней паху и ногам. вниз, до его оголенных ступней. пусть они и были стоптаны в многочисленных боях, вид его оголенных пальцев причудливым образом грел ей сердце; так, что она даже почувствовала невольную улыбку, закрадывающуюся на лицо. осознавать что мужчина был голым под простынями, было удивительно приятно. обычно, когда они заканчивали, брендон быстро одевался, и ложился спать с мечом по близости; не хотел, чтобы его застали врасплох, посреди ночи. стелла же, напротив, не волновалась по этому поводу; ей нравилось спать раздетой, чувствуя кожей мягкость покрывал, сохраняющих тепло от их занятия любовью. ох, как же ей хотелось рассмеяться, над собственной иронией. то что они делали, не являлось занятием любовью. это был просто секс. хотя, даже подобное описание было слишком уж щадящим; по правде дела, акт их совокупления стоило называть бездумным, раздражённым и отчаянным траханьем. это звучало бы гораздо правдоподобнее. двое людей, ищущие комфорт и утешение; не имеющие никого больше, к кому можно было бы обратиться. они были одни; одиноки. как и все остальные; собранные вместе, но разделённые. они оставались все вместе, чтобы не умереть; только и всего. как и она сама, брендон понимал это. с каждым выверенным, глубоким и сильным толчком, он выпускал из себя весь гнев; а она его забирала, принимая всё, до последней капли. она хотела его боль. хотела его страдания, потому что знала — они у двоих были общие. даже после того как она достигала своего пика, он часто продолжал; держал её в заложницах, пока не достигал экстаза что вымывал всю его боль, разом. она была не против. стелла была рада любым моментам проведённым с ним, чему угодно, лишь бы оставаться отвлечённое от всех остальных происходящих событий. он был агрессивен, но это странно успокаивало. он был твёрд в своих желаниях, но достаточно нежен, для того чтобы не причинить ей боли. он так же был тем, кто постоянно следил, чтобы они обязательно пользовались защитой; это вызывало у неё смех. из всех вещей о которых стоило переживать во время апокалипсиса ползающих тварей, он переживал о предохранении. наверное, ему зверски не хотелось добавлять ещё одну обузу, к их куче дерьма. что ж, в этом она его винить не могла. они редко целовались. по крайней мере, не называли то что делали, поцелуями. по своей сути, поцелуй являлся провозглашением любви, увлечения. это было слишком откровенно; а они не интимом занимались. губы и кожа, вперемешку — вот что это было, для них. они хотели друг друга из-за того чем являлись, не кем. они едва ли что-то говорили друг другу, после.. потому что такого рода разговоры лишь сыпали бы соль на ещё не затянувшиеся раны. его враньё и её разбитое сердце. никто из них не был готов обсуждать это, тогда. были другие вещи, о которых стоило заботиться; гораздо более важные. когда они были не в постели, они, как правило, помогали остальным обустраивать 'лагеря' на ночь; укрепляя старые кабинеты или неиспользованные классы. нужно было использовать всё пространство, что было доступно. появилась нужда открыть ещё два экстренных медпункта, для особо сильно раненых студентов. акцент делался на 'особо сильно раненых', потому что у них попросту не было времени(или достаточно людей) для того чтобы заниматься мелкими повреждениями и царапинами. большинство специалистов разместились в классах, вместе с их багажем. дошло до того, что даже библиотеки пришлось прифрантить в импровизированные ночлежки(это, к слову, очень разочаровывало мисс барбатею). однако, ведьмы, хоть и заключившие с другими временное перемирие, всё же отказывались находиться среди бело-розовых тонов, и предпочли расположиться в подвалах и тоннелях под школой. 'ну и пускай' — такова была философия стеллы, касательно данного вопроса. последнее, что ей было нужно посреди этой угрюмой антиутопии, было видеть секту печально безвкусно одетых девиц. тихо вздохнув, девушка вновь устремила свой взгляд в потолок. она не знала, сколько было время, на тот момент. это было и не особо важно; днём или ночью, в дождь или солнце, эти чертовы кровавые облака всё равно бы остались. бросив короткий взгляд на окно, что лишь подтверждало представленную ею уродливую картину, фея нахмурилась. затем, снова предпочла понаблюдать за своим великолепным партнёром. это не был их первый раз. далеко не первый, на самом деле; она уже и счёт потеряла. с математикой у блондинки всегда было плохо. после того самого раза, они обрели некое понимание. изначально, всё это было сумасшедшим импульсом; адреналином, отчаянием, дикой нуждой. способом выпустить пар; позволить злости вылиться наружу. и это работало. они начали брать друг друга, когда им было это нужно; хватало всего одного взгляда через школьный двор. или агрессивного пригвождения к какой-нибудь стене. иногда, они оставались в одежде. его штаны были спущены до голеней, и она чувствовала как их груди соприкасаются, сердца бьются в одном бешеном ритме, с каждым новым толчком. когда они заканчивали, он аккуратно опускал её на землю; придерживал, пока она не находила в себе силы стоять ровно. затем, подтягивал брюки на место, и уходил помогать соратникам; или же вовсе, ложился спать. он никогда особо не разговаривал; даже не желал ей 'спокойной ночи'. иначе, это было бы надсмеханием, ведь так? но это, всё же, работало. никто не заживо вопросов. в этой новой реальности полной сумасшествия, секс — был тем, что они оба понимали. стелла не знала, выяснили ли это остальные девочки; да и, по правде говоря, её это не особо волновало. если даже текна не могла исчезнуть не вызывая подозрений, что уж было говорить о феи солнца. в целом, блондинку никогда не заботило то, что думала окружающие. флора потихоньку ближе узнавала мирту(теперь расколдованную). ей, лично, было всё еще странно любезничать с ведьмой. муза.. да кто знал, что делала муза. текна занималась разработкой какой-то очередной технологичной штуки, на пару с её 'другом'-заучкой. 'а я — трахаюсь.'; блондинка сама про себя ухмыльнулась. нужно было признать, она действительно получала удовольствие, от процесса. что угодно, лишь бы избавиться от стресса.