Художественное преступление

детектив - это история погони, в большей степени рассказ с моралью, добрая сказка, где ЗЛО загоняют в угол, а ДОБРО торжествует. Агата Кристи

*** Дождь шел огромной стеной так, что даже фонари уже казалось не светились в ночной мгле и наоборот, больше погружали город в ночную пелену мрака и ужаса. В окнах уже дано не горит свет. 3 часа ночи, все нормальные люди уже давно спят, думая во сне про следующий день. Особенно в их душах гремит вопрос: закончится ли ужас, терзающий десяток девушек каждую неделю? Город утоп в преступности: когда то стремительно развивающийся Глайсити был самым безопасным городом в стране. Но тут же город охватил ужас: почти каждую ночь девушки пропадали из своих домов, а утром их находили либо мертвыми, либо в ужаснейшем состоянии: от шока они не могли говорить, следы от инъекций показывали, что их кололи наркотиками от которых их разум мутнел. У некоторых до конца жизни (уже довольно недолгой), у некоторых его уже не было. А кто то уходил в глубоко в себя, оканчивая жизнь самоубийством, или же умирали от ломки, которая буквально разъедала мозги и тело, словно кислота. И ни одной выжившей. Все до одной умирали в больницах города в кратчайшие сроки. Лисси смогла это все разгадать. Она стояла на тротуаре, ощущая за спиной присутствие человека. Это один из признаков его недоверия: она всегда остро ощущает взгляды людей и их присутствие. Не важно где, а важно всегда было насколько близко. От маленького расстояния сердце билось как бешенное, а нервная привычка смотреть на наручные часы отца давала о себе знать. Человек стоял и не близко, но и не далеко, смотря только на слегка сутулую спину. Плодоядный взгляд сжигал всю кожу, и внезапно начал делать это сильнее, дав понять, что приближается. Подойдя очень близко, он убрал короткие пряди за ухо, обнажая до конца плечо. После всех манипуляций послышался неприятный шепот: -Поздравляю. Ты распутала этот клубок, но запутала себя в другой. И что же ты теперь будешь делать, а?-ядовито растянутый голос пугал, покрывал кожу мурашками. -Вот это, гад.-Девушка повернулась, вытягивая из под длинного худи пистолет..... *** Скучные серые будни тянулись один за другим. Однообразные дни недели душили скукой, заставляя чувствовать себя самым дном в организме под названием "общество". Лисси никогда не любила эту скуку. Собственно по ней это было видно: короткие рыжие волосы, пирсинг где только можно, темный макияж. Школу она прогуливала, не очень ей хотелось ходить в эту преисподнюю. Её стихией была только одна школа. Художественная. Конечно, когда она поступала в нее, она была скромной семиклассницей. Но резко наступивший пубертатный период дал о себе знать. К девятому классу, когда девушке исполнилось шестнадцать, она по уши утопла в мире изобразительного искусства, о чем говорил гуманитарный склад ума. На выставках ее хорошо узнавали, а в художественной школе даже иногда разрешали оставаться на ночь. Да, у Лисс не сложили отношения с родителями. Совсем. Папа - алкоголик, который не особо лез в жизнь дочери. Его интересовали только деньги и алкоголь. Алкоголь и деньги. И так всегда. Мама же была полной противоположностью девушки. Строгая и холодная женщина, которая признавала только естественные науки. Для этой женщины не было ничего другого. Ни творчества, ни искусства, абсолютно ничего. Сидя на одном из уроков в художке, Лисс начала скучать за набросками сюжета. Тема отношений для нее всегда была сложная - девушке пришлось пережить буллинг в школе, поэтому она не доверяла почти никому, даже девушкам, которые ходили с ней в одну группу в художке. Тут из мыслей о никчемности вырвал голос. Завуч зашла с новостью. Скорее всего с недоброй. -Здраствуйте, ученики. Хотелось бы сообщить не очень хорошую новость. В связи с ситуацией в городе, вызванной чередой убийств, нам был доставлен приказ закрыть школу и прекратить занятия в течение неопределенного времени. - сказала завуч, осматривая всех присутствующих. Все были в шоке. Лисси удивилась не меньше. Шок разливался из мозга к ногам и рукам, при этом отрофируя все на своем пути. Эта школа - вся ее жизнь. А тут такое... Но за шоком следовал гнев. Почему полиция ничего не может с этим сделать? Почему люди должны страдать от ужаса и страха выйти на улицу? Небольшая съемная однушка встретила темнотой и мраком. Но включив свет, Лисс словно в первый раз рассматривала свои рисунки на стенах. Комната хоть и ущербная, но только в рисунках и в пустоте ощущался уют и тепло, по крайней мере для девушки. Она еле еле зарабатывала на съёмку этой площади, и ее устройство. Если бы она была на года два три старше, то все было бы легче. Но сейчас ей шестнадцать, и работать столько, чтобы нормально зарабатывать было невозможно. Положив все вещи на свой столик, она открыла шкафчик: фотографии окровавленных тел и зацепок были соединены красными нитками. Убийства длятся полтора месяца, а от полиции никаких результатов. Поэтому Лисса взялась за свое расследование. Да, она гуманитарий, но почему она не может участвовать в этом? Почему она должна со стадным чувством сидеть и ждать своей участи? На столе лежала ежедневная газета. Новый труп - новые беды. Невероятно красивая девушка с пепельными волосами лежала с распоротом горлом. Ещё полмесяца назад это старались не показывать. Но когда случаи были каждый день, это стало обыденностью. Не теряя времени, Лисси схватила ветровку и выбежала на улицу. В полицейском участке была суета: штатные медики заполняли бланки, кто то искал данные о жертве, кто то отходил от ужасной картины смерти. Охрана пропустила девушку без труда. Ее там знали все ещё с детства: когда она впервые оказалась на улице, один офицер привел ее в участок и принял как свою. Но к сожалению он не смог добиться того, чтобы девушка жила с ним: во первых у него самого была семья, а во вторых Лисс сама не хотела. Но добрый полицейский все равно был всегда рад ее приходу. -Дядя Карл!- воскликнула она, увидев высокого и широкого мужчину, стоящего около стола работника. Мужчина обернулся -О, Ли! Привет. Ты снова по жертве?- спросил он, протягивая специально подготовленную папку с документами. -Хоть и в маму я совсем не пошла, но упрямость все таки у меня от нее. Так что узнали?- сказала Лисс разглядывая фотографии. -Меди Сикран. Студентка колледжа, отличница. Подрабатывала в компании секретаршей. Врагов не было, ни в чем подозрительном не участвовала. В общем, снова ни одной зацепки Девушка сжала папку, краснея от злости -Его нужно найти. Он не должен больше убивать. Он должен сгнить за все свои дела. Вскоре пришел патологоанатом Ян. Взяв все нужные бумаги, он кивнул обоим, тем самым сказав, что нужно следовать за ним. До морга идти пришлось недолго, он был прямо за поворотом. Чёрное худи Лисс сменилось на идеально выглаженный белый халат. Она подошла к столу, где лежало практически синее тело девушки. -Я не начинал вскрытия, зная что ты, Лисс, этим заинтересуешся. Я лишь провел анализ крови, точнее, из того, что от нее осталось. Из нее кровь выкачивали литрами. Таким образом она литров 2,5-3 точно потеряла из пяти.- говорил обыденным голосом врач. - анализ показал передоз очень сильным наркотиком. Каким именно неизвестно, скорее всего самодельным. -Значит, есть основания полагать, что убийца - химик? - спросила Лисса -И не только. Посмотри на горло- сказал он, указывая на узкий разрез на горле.- он сделал трахеотомию*, чтобы девушка не умерла быстро. Это показывает то, что он врач. Но эту версию нужно ещё проработать. Поэтому не будем терять время. Взяв скальпель, он медленно разрезал кожу по середине брюшной полости. Все по рефлексу закрыли нос, чтобы меньше чувствовать запах разложения. Но это было зря. -Вы чувствуете? Запаха нет. - с удивлением сказала девушка. -Да, но есть запах кислоты. Формалин. Его давно уже не используют, потому что есть огромный шанс того, что он просто разъест ткани.- уже с удивлением сказал Ян. -Это объясняет обоженную глотку. Что то есть ещё? -Есть. Обрати внимание сюда- парень указал пальцем на бедро- шрам, а из него что то выпирает. Скорее всего убийца что то положил в рану и зашил ее. Нужно вскрыть и посмотреть. Разобравшись со швами, он раскрыл рану и осторожно вынул предмет. Это был кусок пергамента. Из человеческой кожи. Пергамент был не очень приятный на ощупь, с буро красными пятнами и с кривыми надписями, написанными тушью. Были написаны следующие строчки: "Попробуй найти меня, художница". Лисс была в ступоре. Откуда он знает? Кто он, мать твою, такой? Отойдя от шока, она, словно сорвавшись, выскочила из помещения, накинула куртку и выбежала на улицу.