Путь героя

Путь Героя Нет ни одной силы сильнее, чем сила непосредственно человека. Мы можем сколько угодно спорить о том, что сильнее. Сила утраты, сила любви или сила болезни, заболевания, при котором нет никаких сил, но какой в этом смысл, если все это в одном, все это внутри, в нас, в других. Мы можем полюбить, мы можем излечиться, мы можем забыть, закрыться, идти дальше. Мы. И только мы. Много людей. Все друг друга хорошо знают. Много детей. Но вокруг гробовая тишина, которая иногда разбавляется тяжелыми, резкими, частыми вздохами и вдохами забитого носа. И естественно, по традиции, все в черном. Мрачные, грустные заплаканные взгляды у всех. У всех, кроме одного человека. Создается такое ощущение, что он даже не осознает, что происходит. И на самом деле во время траура, больше всего стоит присматриваться именно к тем людям, которые молчат. Не плачут, не смеются, в силу своего выхода нервных эмоций. Безэмоциональные люди — самые опасные, травмированные, больные. Особенно, если это сын усопшей, с которой сейчас собрались проститься все родственники и приближенные к ней люди. После отпевания самые крепкие и здоровые родственники спускали тяжелый, деревянный гроб с пригорка, на котором расположена церковь, на старинное кладбище нашего родового гнезда. За все время отпевания, он не проронил не слова, он молча смотрел в гроб. Во время прощания, он холодно подходил к своей покойной матери и целовал в лоб. Не задерживаясь. Молча, безэмоционально кидал три горстки земли на спущенный в могилу гроб в то время, как среди семьи уже начал прорываться безутешный, пронизанный болью крик об утрате и потерянной любви. Так же безэмоционально он подносил ватку с аммиаком к носу упавшей в обморок от психоэмоционального переутомления своей тете. Непонимающе глядел на свою сестру, которая в момент спуска гроба в могилу начала заливаться хохотом. В глазах его была полная пустота. Он молча принимал соболезнования от родных и близких. Молча поминал. Молча прощался с уезжающими после поминок родственниками. Жили они в частном доме на природе в одной из деревень пригорода. Это блочный, холодный дом с камином и круглым залом. Из приблизительно пятидесяти человек, остались с ночевкой семь. После завершения поминок, мы все убрали, растопили камин и начали разговор в тесном, близком, семейном кругу. Постепенно наступала глубокая ночь, пропитанная дневными слезами утраты и черного траура. Все сильно эмоционально истощены. В том числе и Саша. Он весь день молчал. Смотрел, наблюдая, слушал, но молчал. Ему совсем недавно исполнилось восемнадцать, он поступил в высшее учебное заведение, куда давно хотел. И вроде бы, все хорошо, но как обычно бывает, жизнь разбавляет горем счастливую, практически беззаботную жизнь горем. Постепенно все начали расходиться по комнатам, может быть, и я бы ушла, но я понимала, что если я сейчас уйду, то что-то упущу, произойдёт нечто ужасное. И я осталась. Мы остались. Я и мой внук, Сашенька. Поначалу мы молча смотрели в камин. В комнатном воздухе стояла напряженная, пропитанная болью и грустью обстановка. Иногда даже казалось, что даже тяжело дышать. И дело было даже не в кислородном выгорании от камина, а в выгорании большем, внутреннем, душевном, молчали до тех пор, пока воздух не накалился до того, что стало просто невыносимо, и я расплакалась, Саша смотрел на меня дикими глазами. Я сквозь слезы попросила его присесть ко мне на диван. Он сел и плакать начали мы уже вдвоем. И воздух будто «разрядился». И когда я будто бы уже все выплакала, успокоилась, он все продолжал и продолжал плакать. Я гладила по голове на своих коленях, чувствовала его слезы, которые будто лезвием пронизывали мою душу и нить за нитью пропитывали мою черную одежду. Я гладила его и говорила, чтобы он продолжал плакать, что он сильный, он справится, что в жизни всякое случается. Прогремел раскат грома, все приоткрытые окна распахнулись, шторы, словно паруса надулись и вознеслись над полом. Но Саша будто бы не заметил этого, он продолжал плакать. И с каждым вздохом все сильнее и сильнее. В какой-то момент сквозь будто нескончаемый поток слез, он у меня спросил: - Бабушка, за что это все? — шмыгнув носом и вытирая слезы, продолжил. — Как дальше жить? — спросил он у меня, снова положив свою голову мне на колени, немного успокоившись. - Внучок, задавая такие вопросы, ты никогда не получишь ответа. Лучше спросить не «за что?», а «для чего мне было это дано?». А после ответа на этот вопрос, ты и сам поймешь ответ на все остальноё. — Со слезами на глазах ответила ему я, перебирая и поглаживая его волосы на голове. - И для чего мне это было дано? — спросил у меня Сашенька, грустным, тяжелым после плача голосом. - Давай я отвечу тебе на этот вопрос историей, а ты уже сам рано или поздно поймёшь? — ответила ему я. - А если я не пойму? — Спросил Сашенька тем же заплаканным голосом. - Твоя боль поможет тебе понять эту историю. И всю жизнь поведет тебя за собой, до следующей боли, которая произойдет в твоей жизни. - Бабушка, не обманешь? — с подступающими слезами спросил он у меня. - Сашенька, конечно, не обману. Доверься мне, я твоя бабушка. — С дрожащим голосом ответила я ему. - Ну, тогда давай. И я начала рассказывать. Давным-давно, в какой-то деревне под Егорьевском, в московской области, в семье пониженной социальной ответственности родился один мальчик. У него было очень много братьев и сестер, отца не было. В младенчестве он часто оставался без присмотра. Его волосы заселили различные паразиты, он весь исхудал, часто лежал в больнице, один. Его постоянно по соседям таскал старший брат, где за ним ухаживали. Об этом мальчике знала вся деревня, все его нянчили и помогали выхаживать. И в какой-то момент брат за ним не пришел. Соседи не могли взять на себя такую ответственность, как воспитание маленького, полутора годовалого ребенка и отдали его в детский дом. Там его выходили, он набрал вес, он улыбался всем нянечкам и воспитателям, начал развиваться в соответствии с возрастом, стал очень веселым, умным, ласковым ребенком. Вскоре, в возрасте двух с половиной лет его усыновила молодая пара. Из детского дома его провожали все. Плакали, радовались за него. Поначалу его новая мама и папа, души в нем не чаяли. Играли с ним, укладывали спать, ухаживали. Но вскоре они развелись. Он жил в комнате с мамой, которая оставляла его без присмотра, одного. А отец в соседней комнате приводил друзей, пил, периодически кричал на них, а иногда даже избивал. Спустя какое-то время его мать уехала с ним с свой родной город, там оставляла с соседом по комнате, а сама уезжала на вахты или просто гуляла. Должной заботы о нем не было. Но тем не менее, переживая весь этот трагичный ужас, он вырос очень смышленым, очень добрым и ласковым мальчиком. Мальчиком, который уважает и ценит других. Всех одинаково. Будь то дворник, будь то директор школы. Все соседи его очень любили, давали ему конфетки, шоколадки, фрукты. И даже по традиции «злые» бабушки на лавочках здоровались с ним, говорили, какой он хороший мальчик ему в след. - Бабушка, ну что это за мать такая, которая бросила свое дитя с каким-то соседом по комнате? И что это вообще за сосед? Он его не обижал? — Спросил у меня Сашенька, прослезившись уже от рассказа. - Сашенька, мы не можем читать мысли, мы не можем полностью понимать мотивы и поступки людей. Его мама ездила зарабатывать деньги, и сама была весьма травмирована, поэтому мы не можем никого осуждать. Все мы смотрим на мир, через призму своего жизненного опыта. Ты скажешь с недовольством «что это за мать такая», а другой человек с другим жизненным опытом и взглядом на мир скажет: «она обеспечивала его как могла, не вернула в детский дом и дала крышу над головой, а «развеяться» каждый хочет». Сосед по комнате был ее хороший друг, который следил за ним, готовил ему еду, следил, чтобы тот собрал портфель в школу. Понятное дело, что он не заменил ему родителей, но он за ним приглядывал, помогал, когда был не занят. Притаскивал книги с какой-то своей работы. Ну так вот. Он не был отличником, но это в силу своего финансового положения. Он не всегда мог купить рабочие тетради, обычные тетради, был не очень опрятным, но и другое, за что в школах оценивают учеников больше, чем за их ум. В какой-то момент, его мама превратилась в человека пониженной социальной ответственности, начала злоупотреблять алкоголем, наркотиками, водить в комнату каких-то мужчин. А затем ее сосед вышел на связь с ее сестрой, с которой та была не в очень хороших отношениях. И уговорил его маму отдать его сестре. Она по началу периодически появлялась у них, но потом что-то произошло, и они снова прекратили общение. Так он и прожил всю жизнь у сестры своей мамы. - Бабушка! И что, это вся история?! — Резко подняв голову, и с заплаканными глазами уже от моего рассказа, спросил у меня Саша. - Да, это вся история. — ответила ему я, улыбаясь. - Но я смысла так и не понял! — резко спросил Сашенька. Будто на грани крика. - Скажи мне, как ты относишься к дяде Косте? - Да нормально. Раньше, когда с мамой приезжали, и резко замолчав, чтобы снова не заплакать, сказал Саша, — мы с ним пускали летающих змеев, у него в доме красивый кабинет, очень умный и добрый. А что такое? — Спросил Саша, отодвигаясь от меня на край дивана, чтобы положить на диван ноги и держать со мной зрительный контакт. - А дядя Костя тебе никогда не рассказывал про свое детство? — с улыбкой и слезами счастья вперемешку с сочувствием, спросила я. - Так дядя Костя не твой родной сын?! Эта история про него?! — С большим удивлением спросил у меня мой внучок, с огромнейшим удивлением на заслезившихся глазах. - Да. С 8 лет я его начала воспитывать, ухаживать за ним. Он хорошо закончил школу. Я поддерживала его во всем. Мы с ним переезжали вместе, пока я училась в разных учебных заведениях, работала. Помогала поступить, подготовиться к вступительным экзаменам. Старалась уладить конфликты со своей сестрой, которая хотела его забрать, а он в слезах цеплялся за мою одежду, которая от такого сильного давления трещала по швам, и плакал, просил, чтобы я его не бросала. И естественно, я его не бросила. Особенно когда Сеня кричала под окнами, стучала в дверь, всячески портила дверь. Я боролась за него. А он прятался под свою кроватку, плакал и молился, чтобы это скорее закончилось, и он остался у меня. - Какой ужас… И как он это все пережил? — Перебил меня Саша. - Да как. Как и все переживают горе. Со временем, с любовью под боком. Поначалу плакал много, постоянно дергался во сне, кошмары снились, затем все прекратилось. Он начал жить обычную подростковую жизнь. Всегда уважал и любил меня. И сейчас уважает и любит. Лет с 10 начал называть меня мамой. Один раз лет в 14, он начал вредничать, пугать меня, что падает с балкона. Требовал больше внимания к себе. Садился на старую железную перекладину и качался. Так и упал с третьего этажа. Сломал себе левую руку, получил сотрясение, зуб выбил. Вот тогда я понервничала с ним… Плакала много. Ничего, вылечился, но внимания к себе все равно требовал. Иногда на звонки не отвечал, постоянно возле меня крутился, даже читал возле меня. Я все понимала, отвела его к психотерапевту, естественно, не насильно. Тот ему очень помог и все стало ещё лучше, чем было. - Бабушка, но все же, чем эта история поможет мне? — ошарашенный историей, спросил у меня Саша. - Ну а ты сам как думаешь? — Закрывая распахнутые окна, из которых дует страшнейший ветер с улицы, где начался настоящий ураган из грозы, ветра, ливня, который растекается по всему подоконнику из открытых окон. — Посмотри, чего добился сейчас твой дядя, и вспомни мою сестру Сеню. Она была первым ребенком в семье, и как принято в русских семьях, большая часть ответственности на ней. В подростковом возрасте, когда она буквально кричала своими поступками, чтобы на нее обратили внимание, родители не понимали и подавляли в ней это. В школе на протяжении трех лет происходил жестокий абьюз, затем она очень закрылась в себе. Никого к себе не подпускала. В один момент она встретила молодого человека. Она ему полностью раскрылась, а он просто вытер об нее ноги и бросил. И тогда понеслось. Неблагоприятные компании, вышла замуж в связи с беременностью, он ее избил, потом случился выкидыш, они взяли ребенка из приюта, потом прожила с мужем ещё пару лет, уехала к себе обратно в город, не общалась с семьей. Вся жизнь пошла по наклонной. А Косте не только психотерапевт помог, а то, что человек сам выбирает себе путь. Путь боли, то есть путь развития. Какими бы не были тяжелые обстоятельства, каким бы не был злым мир, злыми люди, мы сами решаем, что нам делать со своей жизнью. Принимать подсечены и идти, гордо подняв голову дальше, или закрыться ото всех, забиться в угол и так прожить всю жизнь. И если постоянно бояться, то конечно, во всех можно разглядеть угрозу, так и не встретив добрых людей, которых в добром, но несовершенном мире, полным-полно. Пережив тяжелый разрыв, потерю близкого человека, нужно обязательно нужно прожить эти чувства утраты, не закрываясь. Мир очень прост. Если весело — веселись. Если грустно — грусти. Если зол — злись. Но не трогай других. У других свои проблемы и своя жизнь. А это твоя жизнь, твои чувства и ты имеешь полное право их испытывать. Внезапно отключился свет в доме. Ветки деревьев бьют по окнам дома. На улице стоит вой и гул от урагана. - Сашенька, может разожжём свечи в доме? От одного камина светло не будет. - Да, бабуль, давай. Сейчас принесу все свечи. — Задумчиво ответил Саша. - Отлично, а я пока что за спичками схожу. — Ответила я Сашеньке и начала вставать. Саша принес свечи, мы расставили их, начали поджигать. Шероховатый звук открывающейся коробки от спичек, звук бьющихся друг об друга маленьких деревяшек в спичечном коробке. Потрескивание дерева в камине. Гул от урагана на улице, раскаты грома. Бьющиеся капли о железную крышу дома и образовавшиеся лужи на улице. Чирк. Загорается огонь на спичке. Я поджигаю одну свечу. Чирк. Загорается другая спичка. В окна стучит дерево, словно просится к нам. Загорается ещё она свеча. - Бабушка, но как «сохранить лицо», если все вокруг предрасполагает к тому, чтобы просто скатиться? Как остаться человеком и добиться чего-то на пути, выстеленном страданиями? Как разглядеть путь, когда вокруг тьма? — Спросил Саша, поджигая ещё одну свечу. - В первую очередь — осознанность. Только не та, что описывают какие-то ведические практики, мастера йоги на Ютуб каналах или в инстаграме, а настоящая. Сначала прожить непрожитые чувства, не закрываясь в себе, а затем уже осознать кто ты, что с тобой, спланировать дальнейший ход событий. И идти дальше по своему пути. Через силу, постепенными, маленькими шажочками, сублимируя свою боль в нечто прекрасное, полезное для общества — идти. Принося в мир добро бескорыстно, чисто для себя, ты получишь больше от мира. Или даже от самого себя. Главное — быть верным самому себе. И заниматься тем, что тебе нравится, что прибавляет тебе сил и действительно тебя интересует. Посмотри на великих людей. Всегда за их идеями стоит какая-то боль. Всегда стоит любовь. — Сказала я, затушив спичку и кинув ее в камин. - А что за путь боли? И с чего ты взяла, что именно боль движет развитием, поступками людей? - Путь боли бывает разный. Бывает, что человек встретит любовь, все закончится травматично, и он или она, может даже неосознанно поставит себе запрет на отношения. Или вот какие-то травмирующие события из детства. Уставшие после работы родители, которые неосознанно срываются на детей, а дети потом считают, что все в мире такие. Уходят из общества и не хотят там находиться. Но это все у каждого по-разному, индивидуально. Просто любую боль можно сублимировать во что-то большее. Например, если человек сидит дома и не хочет контактировать с обществом, то он может начать развиваться. Читать, осваивать компьютерные технологии, вязать, вышивать, шить и т.д… За любой профессией стоит своя теневая сторона, которая его двигает на то, чтобы продолжать свой путь. И это неплохо. Иногда лучше и не осознавать истинную причину своего призвания. Но дело все в том, что если так провести всю жизнь, не решая свои проблемы, не прорабатывая ее со специалистом, если сам не в силах справиться, то можно обречь себя на ещё большее несчастье. Все в мире переплетено, морей нитей, но потяни за нить, за ней потянется клубок. Но навыки, которые у тебя есть, которые приобретены на пути боли, останутся. И им нужно сказать «большое спасибо», с уважением к ним относится. Обжигаясь об огонь, мы быстро начинаем понимать, что в него лезть не стоит. Если в детстве нас укусила собака, мы можем судорожно бояться всю жизнь этих собак. Наша боль, наши страдания нас уберегают. Но некоторые из них будут в дальнейшем мешать, — закончив поджигать свечи, сказала я. - А как дядя Костя выбрал свою профессию? — спросил Саша, садясь на диван у камина, где мы сидели до этого. - Когда наступило время, когда Костя начал задумываться, кем он хочет быть, я попросила его составить список людей, персонажей, которыми он восхищается, а затем найти в них нечто общее. Это покажет ему идеал, направление в котором стоит двигаться. Затем попросила описать тех людей, чей образ жизни он максимально презирает. Противоположность этого образа жизни ему нужно стремиться. Это определяет его путь. — Ответила я, усаживаясь к Саше на диван. - Мама мне задавала те же вопросы… - с глубокой болью в душе и дрожащим голосом произнес Саша. - Так он и выбрал быть психологом? — взглотнув и продолжив говорить, спросил Саша. - Да. Многие в тот момент говорили ему, что это неправильный путь, что он просто хочет разобраться «со своей головой». Это не его призвание. Он сомневался, но все равно шел. А сейчас построил карьеру, занимается научной деятельностью, создал семью, заботится о своей семье. И все сложилось благополучно. Его негативный жизненный опыт научил его быстро и четко распознавать эмоции других людей, четко различать интонации в голосе других, травмы по поводу недостатка денег он превратил в стремление учиться, качественно выполнять свою работу, свое одиночество и недостаток любви в стремление быть знаменитым, значимым, а ту боль, что преследовала его все детство в то, чтобы помогать другим, кто страдает, потому что кто как не он, поймет их лучше и сможет им помочь. Затем он проработал все свои проблемы, ну а навыки, естественно, у него остались. Это знаешь, как ходить босиком по земле и постоянно работать на улице без перчаток. Образовывается защитная корка, которая позволит дальше работать, при этом позволяет не стирать ноги и руки в кровь. И со временем, когда работа закончится, человек заработал себе на перчатки и обувь, он удалит эту корку, у хорошего специалиста, а навыки работать останутся. Но корка то уже не нужна. Есть прекрасные, чистые перчатки, красивая и удобная обувь. Но это в лучшем случае. А в худшем, человек будет заставлять и своих детей работать на той же работе, без перчаток, без обуви, как он в свое время, не позволяя пути боли детей вести их по своему собственному пути. Ведь не разобравшись со своими проблемами, мы передаем их по наследству. — Сказала я. - Но как же мне при помощи своей боли достичь успеха? И не будет ли это неправильным? Эгоистичным? — Со слезами на глазах спросил у меня Саша. - Никак. - Прозвучал мужской голос из неосвещенного свечами края комнаты. За окном резко затихло. Мелькал свет в комнате из-за дергающегося пламени свечей. С подоконников стекала вода от ливня, которую мы так и не вытерли, в ходе нашего разговора. Саша напрягся, слезы отступили. И только я слегка с умилением улыбнулась. - Никак. — продолжил голос. — Сначала тебе просто нужно пережить этот нелегкий момент. Затем любовь, добрых людей, которые находятся везде и время, тебе помогут. Ты уже выбрал себе путь. А дальше ты приобретаешь навыки, становишься сильнее. Твоя задача в том, чтобы сохранить достойную память, почитать, без невротической навязчивости и уважать все, что было, смело смотря в будущее и продолжая идти. Сейчас ты упал. Ты без сил. Нужно отдохнуть. Но потом, постепенно вставай и мелкими шажками, смело, уверенно идти дальше. Уважая свои шрамы и синяки. Помня их. — Сказал Костя, подойдя ко мне и опустившись на колени передо мной. — Главное сохранять человечность, иначе можно остаться прежним, что страшнее всего. — Взяв мои руки, смотря мне в глаза, продолжил Костя. — Вы слишком «тихо» говорили, чтобы я из соседней комнаты не мог вас услышать. — Сказал Костя, смотря мне в глаза, держа мои руки в своих руках, сидя передо мной на коленях. Прогремел сильнейший раскат грома. Затрясся дом. Свет от молнии озарил всю комнату. Содрогнулись свечи, камин догорал. За коном снова завыл ветер, а я с самой чистой любовью. Смотрела на Костю, улыбалась, начали накатывать слезы. Он поцеловал каждую мою руку, положил на них голову и заплакал. От прошлого, от настоящего, от будущего. Затем приподнялся, рукой подозвал к себе Сашу, мы обнялись со слезами на глазах просидели так всю оставшуюся ночь. Через час буря утихла. Камин догорел.